ERROR

- Подожди здесь, я сейчас, - Томми придирчиво огляделся - видимо, пытаясь оценить, насколько катастрофично выглядит в глазах нежданного гостя его неубранная гостиная, и направился на кухню готовить напиток. А Адам принялся с любопытством разглядывать обстановку в доме, где жил человек, долгое время занимавший все его мысли. Это был обычный среднестатистический одноэтажный домик с небольшой лужайкой перед входом. Внутри прихожая почти сразу переходила в гостиную, где у стены стоял старый, но добротный диван, накрытый слегка выцветшим пледом; рядом - широкий стол, куда Ламберт и составил все купленные продукты. А напротив – у противоположной стены – находился шкаф, представлявший собой, скорее, стеллажи, заставленные виниловыми пластинками. Стало быть, хозяин - меломан? Это уже интересно. И что там у нас? Kiss, Depeche Mode, старые издания Джимми Хендрикса… А у него хороший вкус. Только вот проигрывателя для винила нигде не видно. Может, в спальне? Именно спальня будоражила его внимание больше всего. Возможно, он сам не отдавал себе в этом отчета, но подсознательно ему безумно хотелось увидеть место, где Томми… Ну ведь не святой же он. У такого симпатичного парня наверняка должна быть яркая интимная жизнь! Адам прошел дальше и заглянул в приоткрытую дверь. Оказалось, что кроватью у парня служил еще один диван, только разложенный. Похоже, что Томми не сильно заморачивался уборкой: спальное место было просто прикрыто грубоватым колючим пледом в черно-красную клетку. Плед был скомкан в центре, и между складками был четко заметен отпечаток знакомого силуэта, откуда можно было со стопроцентной вероятностью заключить: днем в кровати хозяина частенько спит его питомец. Но взгляд Адама неожиданно остановился на предмете, стоявшем на полу у стены. Это была гитара. Сгорая от любопытства, он осторожно открыл дверь пошире и зачарованно замер: гитар было три, а рядом стоял синтезатор и небольшой микшерный пульт. - Ламберт? От неожиданности Адам аж подпрыгнул на месте, резко развернулся и едва не сбил с ног стоявшего позади Томми с двумя кружками в руках. Вопреки кажущейся неуклюжести, парень ловко отскочил в сторону, сумев при этом не расплескать ни единой капли. Видимо, жизнь под одной крышей со стихийным бедствием по имени Этта волей-неволей заставила развить акробатические навыки. - Чччерт, как ты меня напугал. Извини. Я просто хотел… - Заглянуть ко мне в спальню? – изогнул бровь Томми. - А… Нет, вовсе нет! Это совсем не то, что ты подумал! – Ламберт на автомате начал оправдываться, а потом указал пальцем на оборудование. – Ты что, тоже музыкант? - Нууу… В некотором роде, - уклончиво мотнул головой блондин и пошел в гостиную. Следом посеменил заинтригованный Адам. - В каком это «некотором»? Ты играешь в какой-нибудь группе? Или… поешь? - Да не дай бог кому-то услышать мое пение! – хохотнул Томми и протянул ему кофе. Это была вовсе не миниатюрная чашечка для эспрессо на фарфоровом блюдечке, а огромная желтая кружка с надписью «Lipton». Адам осторожно взял ее в руки, как бы невзначай накрыв его пальцы ладонью, и эти несколько мгновений показались ему едва ли не самым волнующим ощущением из всех пережитых за долгое время. Невинное прикосновение, которое будоражило больше, чем порно. Всего лишь пара секунд, которые так хотелось продлить еще немного… Разумеется, легкое замешательство певца и его дрогнувшие пальцы не ускользнули от внимания Томми. Он поднял на него взгляд, в котором были смешаны неловкость и укор, а Адам вдруг заметил, какие длинные у него ресницы. Бархатные. Как у девушки. И это было немного странно и даже забавно в сочетании с темной щетиной и татуировками на руках, которые, как успел заметить Ламберт, изображали героев классических ужастиков. У Китти тоже были длинные ресницы, но не такие пушистые. Может быть, «поредели» в процессе компьютерной обработки? Томми другой. У него на щеках виднеются небольшие рубцы, оставшиеся от неосторожного бритья или воспаленных юношеских прыщиков… ОНИ «отмыли» ему руки, очистили лицо, чтобы все было идеальным. Они лишили его «неидеальности» - того, что делает человека человеком. Китти был прав. Потому что он был «идеальной» версией Томми. Тем временем неидеальный Рэтлифф пощелкал пальцами прямо перед его лицом: - Чувак, отвисни! Прием! - А… Да. Прости, я задумался. - Вижу, - усмехнулся блондин, по-хозяйски плюхнулся на диван, обхватил ладонями свою кружку и передернул плечами. – Черт подери, я все время мерзну. Не обращай внимания. - У тебя действительно прохладно, - улыбнулся Ламберт и присел рядом. Ему хотелось подсесть еще чуть ближе, но тут на диван с разбегу запрыгнула Этта и бесцеремонно улеглась аккурат между ними, укладывая морду ему на колени. - Поздравляю, ты принят в клуб, - с толикой ревности фыркнул Томми. - Правда? - Ты бросал ей мячик. Значит, прошел обряд инициации. - Я рад, - певец улыбнулся и потрепал собаку за ухо. – Но ты так и не ответил на мой вопрос. В какой группе ты играешь? - Да не играю я ни в какой группе, - сморщился Томми и сунул нос в кружку, очевидно, пытаясь согреться таким оригинальным способом. – Я пишу музыку для рекламных роликов, для трейлеров к фильмам. И мне патологически не везет, мать его так и эдак! За последнюю работу мне не заплатили, потому что ролик сняли с проката. А я очень рассчитывал на эти деньги. У меня куча долгов, по которым я не успеваю рассчитываться. - Поэтому ты решил поработать на симулятор? - Да. Но и тут, как видишь, мне не повезло. И между прочим, позволь напомнить, из-за тебя, - он говорил это уже не с издевкой, а, скорее, с насмешкой над самим собой и своей невезучестью. – Так что теперь я точно по уши в дерьме. Но зато у меня есть каперсы и черный рис! И текила! Не, я везунчик! Ламберту было приятно, что парень уже не злится на него и даже немного доверяет, если рассказывает какие-то личные подробности. Но в то же время он понимал, что Томми действительно находится в непростой ситуации, поскольку живет он небогато и, судя по всему, совершенно один. Но взять и напрямую предложить ему денег, чтобы тот смог погасить хотя бы часть долгов, музыкант не мог. Он видел, что Томми – человек с характером, и подобное предложение могло бы его оскорбить и с ходу разрушить то хрупкое доверие, которое установилось между ними за эти полчаса. Ладно. С этим можно повременить. А пока – просто насладиться моментом и попить кофе в компании парня из своих ночных фантазий и его то фыркающей, то хрюкающей собаки, привалившейся к нему горячим боком. - Ммм, вкусно! - Ты издеваешься, что ли? – фыркнул блондин. – Пожалуйста, не надо делать вид, что ты, весь такой из себя звезда, тащишься от второсортной бодяги, которую тебе заварили в трущобах. Но Ламберт говорил совершенно искренне. Кофе из этой огромной кружки показался ему удивительно вкусным и ароматным. И хотя тут вполне могло подойти классическое объяснение в духе «и яд из любимых рук…», но певец был уверен, что давно не пробовал такого качественного напитка. Он серьезно посмотрел в темные глаза и твердо ответил: - Томми, я нисколько не лицемерю и не лукавлю. Я очень люблю кофе и часто заказываю его в самых разных кофейнях, ресторанах и барах. Этот кофе действительно великолепный. - Чепуха, - блондин снова вошел в роль скептика. – Тот кофе, который ты заказываешь в ресторанах, варят по рецепту из свежих зерен, а я покупаю молотый и завариваю прямо в кружке. Насыпаю на глаз и заливаю кипятком. Вуаля! Американо по-рэтлиффовски! Ну какой же он колючка. Гордый, хар̀актерный. Такому палец в рот не клади – по локоть откусит! Но именно это и притягивает к нему. Его хочется понять, разгадать. Хочется увидеть его без маски – расслабленным и умиротворенным. Какой он тогда? Какой он во сне? Хмурится или обнимает подушку, таинственно улыбаясь своим сновидениям? Какой он просыпается? Взлохмаченный и вредный или теплый и податливый, позволяющий делать маленькие утренние шалости? Как хочется все это узнать. А еще лучше – увидеть, почувствовать. И подарить ему хотя бы несколько минут спокойствия, когда не нужно думать о долгах и своих неудачах. - Ну так запатентуй рецепт, - подыграл ему Ламберт. – Заработаешь кучу денег! Черт… Прости. Я не должен был говорить этого. - Забей, - равнодушно махнул рукой Томми. – Ты не виноват в том, что какой-то парень из Бербанка, которого ты видишь впервые в жизни, по уши погряз в долгах. - Неправда, - с жаром возразил музыкант. – Я не впервые тебя вижу. Я видел тебя много раз! То есть… - по сконфуженному лицу блондина он понял, что опять перегнул палку, но тут отступать было уже некуда, поэтому Адам поспешил объясниться. – Послушай, давай начистоту. Да, я действительно приобрел симулятор и использовал его по прямому назначению. И из всех виртуальных… партнеров я действительно выбрал тебя. Но сейчас я нахожусь здесь вовсе не поэтому! Когда я увидел тебя вчера в офисе DNT, я, разумеется, узнал в тебе его - Китти. Но потом я понял, что вы совершенно разные. Твой виртуальный образ и ты. И я здесь потому, что настоящий ты оказался намного интереснее. Томми слушал всю эту патетическую речь, недоверчиво прищурившись, и когда Ламберт закончил, снисходительно приподнял бровь: - Тебе необязательно передо мной оправдываться. И ты был совершенно прав: я знал, на что шел. Наверное, я должен быть даже польщен тем, что из двадцати четырех роскошных мужиков на любой вкус звезда мировой величины Адам Ламберт выбрал скромного меня. Но мне все равно. Игра не стоила свеч… - Послушай, - Адам подался вперед и с трудом удержался, чтобы не взять его за руку, - я ведь понимаю, насколько дурацкая это ситуация. Но знаешь что, Томми? Могу я послушать музыку, которую ты пишешь? У тебя ведь наверняка есть пара роликов. Дай мне послушать те, за которые тебе не заплатили. - Зачем? – насторожился блондин. - У меня много знакомых в шоу-бизнесе. Я могу попробовать найти для тебя работу. - Не думаю, что я должен доверяться первому встречному, - скептически поцокал языком парень. - Это я-то первый встречный?! - А кто же? Мне все равно, поп-стар ты или кто там. Это ты трахал меня по три раза на дню, а я тебя первый раз в жизни вижу! - Это не имеет значения! – вспыхнул было певец, но тут же сменил тактику: слегка прищурился, наклонился к нему и зашелестел своим фирменным мурчанием с хрипотцой подобно змею-искусителю: - И ты прекрасно понимаешь, что я – твой шанс. Ты знаешь мои возможности. - Одну теперь точно знаю, - усмехнулся Томми, пытаясь по возможности скрыть, как волосы на его запястьях непроизвольно встали дыбом от тембра его голоса. – Ты соблазняешь своих несчастных жертв и утаскиваешь в свое логово. Только со мной этот номер не пройдет. - Очень надо, - притворно закатил глаза Ламберт, отстраняясь. – Скоро мне починят симулятор, и я смогу делать с тобой все, что захочу. - А вот и нет! – мерзко захихикал блондин и нагло показал язык. – Не все! - Это почему? - С симулятором нельзя целоваться! Он выпалил это и сам осекся, прикусив язык на полуслове. И Ламберт тоже мгновенно растерял весь свой игривый настрой, потому что Томми напомнил ему о том, о чем не раз думал он сам. А напротив него сейчас подрагивали чуть поджатые от нервозности, но ТЕ САМЫЕ губы… - Ладно, идем, - Томми вскочил с места прежде, чем певец успел опомниться и попытаться изменить направление своего взгляда. Блондин явно понял, о чем сейчас подумал музыкант, и поспешил любыми путями сменить тему. - Что? - Пойдем, я дам тебе послушать свои шЫдевры. Они прошли в спальню под чутким контролем следующей по пятам Этты. Адам аккуратно присел на краешек «кровати»-дивана, а Томми плюхнулся в скрипящее кресло на колесиках наподобие офисного. - Таааак… Что тут у нас? А, вот! «Fear and Loathing in Los Angeles». - Звучит мрачновато… - Я предупреждал тебя, что это не лучшая идея. - Ладно тебе, включай давай. Вопреки своим ожиданиям, Ламберт услышал вовсе не то, что предполагал. Весь внешний вид Томми, его татуировки, серьги, одежда и ботинки выдавали в нем рокера, и Адам подумал, что сейчас по ушам ему ударят зубодробильные гитарные риффы, но услышал… Это была чистая электроника, в которой явно прослеживалось влияние Depeche Mode: стройная, логичная, немного меланхоличная, но со своей изюминкой. - Хм… Надо же. - Чего? - Да нет, ничего. Просто я представлял тебя… несколько в ином музыкальном направлении. - Могу сыграть Red House, - снова язвительно скривился Томми и показательно потянулся к одной из гитар. - Правда? - Ты меня «на слабо» хочешь взять? Ламберт тихонько засмеялся. Все-таки он удивительный. Вспыхивает, как спичка! Интересно, у него нет южных корней? Кажется, у парня огненный темперамент. - Че ты ржешь?! - Нет-нет, ничего. Не надо Red House. Пока не надо. А на чем ты вообще играешь? Ты чисто гитарист? - А тебе не все ли равно? - Эй, я вообще-то работу тебе найти пытаюсь! Забыл? - Пффф… А на чем надо? Могу на гитаре – на соло, на басу. На клавишах могу. На барабанах немного. - Воооу! - И на чужих нервах. - Вот в этом я не сомневаюсь! Они посмотрели друг на друга и оба расхохотались. - Ладно, - Адам посмотрел на свои наручные часы и вежливо поднялся. – Мне, наверное, пора. А про музыку я все понял. Подумаю, что тут можно сделать, - он дошел до входной двери в сопровождении Этты и обернулся, глядя на блондина светящимися от счастья глазами. – Я… действительно рад был познакомиться, Томми. И прости, если я чем-то тебя обидел. - И ты тоже не злись, чувак, - забавно фыркнул парень и улыбнулся уголками губ. – Я иногда бываю невыносимым. Ламберт улыбнулся в ответ, открыл дверь и уже на улице услышал за спиной: - Адам. - Да? - Спасибо. Ну… За продукты. - Обещай, что научишься готовить! - усмехнулся певец, махнул рукой на прощание и легкой походкой направился к своей машине.