Возобновление рода

Как тяжело жить с меткой пожирателя смерти, Фред понял, как только закончился суд. Вернее, закончился первый суд, но за спиной была ещё целая очередь людей, желающих Фреду счастливых дней с дементорами. Юноша мотался по судам, да по допросам так часто, что не успевал пробыть дома даже час. За него крепко взялись, даже несмотря на то, что весь Хогвартс видел, как ему в кожу въедалась метка. Перси уволился из Министерства и открыл частную адвокатскую контору, и первым его клиентом стал Фред. Сам он не собирался обращаться за помощью к Перси, но когда на пороге конторы умник Уизли нашёл заплаканного Джорджа, просто не смог отказать в помощи. Джордж носился вокруг Фреда, искал варианты, пытался помочь ровно до того момента, как Фред рявкнул на него, и Джордж решил отдать право управления ситуацией старшим братьям. Но и сам не переставал волноваться, всеми фибрами души ненавидя правительство. Иногда Фреду удавалось вырвать несколько часов, и Джордж исполнял свой долг, снимая напряжение с плеч брата, выцеловывал дорожки на напряженной спине, вылизывал шею брата, проходясь по пульсирующей венке. Вечер заканчивался бурным занятием любовью, и Фред действительно расслаблялся в эти моменты своей непростой жизни. Зато в магазине, который братья открыли, покупателей было столько, что места хватало не всем, и воздух заканчивался, приходилось открывать окна. Все новоявленные ученики первым делом бежали к ним в магазин, а уже потом в другие. Все хотели посмотреть на героев войны.

***

. В этот день должно было состояться очередное заседание суда, на котором решали судьбу Фреда. Джордж, Перси, и Артур с Молли сидели на местах для свидетелей, Фред на стуле для подсудимых. Ему вновь зачитывались одно и то же обвинение, а он вновь говорил, что всё на самом деле не так. Фред был бледен, на щеках давно отсутствовал румянец, он всё время держался за живот, но на время заседания его руки приковали к стулу. Парень чувствовал себя беззащитным, сжимался и был готов заплакать. Когда на него заставили палочку и велели признаваться, Фред просто не смог перенести напряжения и упал в обморок. Конечно же Джордж бросился к Фреду, оттолкнул министра, снял наручники, начал трясти брата, но тот не приходил в себя. Слава Мерлину в зале всегда был колдомедик. Он оттолкнул всех, схватил парня за руку, провёл палочкой по животу и одной фразой заставил всех замереть. — Какой идиот додумался притащить на заседание беременного парня? Фреда в срочном порядке госпитализировали в больницу Святого Мунго. Джордж сидел на лавке возле палаты и держался за голову, пока Перси пытался убедить его, что он ни в чём не виноват. — Я идиот. Я видел, что его тошнит, что он бледный, что стал есть апельсины с кетчупом, но я считал, что это от стресса. Если бы я знал, ни за что бы не позволил ему посещать эти заседания. — Джордж сжал прядь волос и резко потянул назад, выдирая несколько волосков. — Не переживай, всё обойдётся. Ты радоваться должен, он тебе сюрприз хотел сделать. Ну или это не твой ребёнок. Джордж посмотрел на Перси ненавидящим взглядом и снова начал пилить дверь. В палате уже около часа находились несколько врачей, они не выходили, ничего не говорили, не пускали, а Джордж изводил себя с каждой минутой всё больше и больше. Вдруг дверь открылась, вышла медсестра и врач. Он попросил ведьму отнести кровь в лабораторию поскорее, результат нужен срочно. Потом обернулся и подошел к семье Уизли, которая уже собралась полностью. — Добрый день, я доктор Честер. Итак, мой пациент — Фредерик Уизли, поступил в бессознательном состоянии, обследование показало беременность, уже примерно 1 месяц. Что же вы так поздно обратились? — Мы не знали. Он нам ничего не сказал. — Вот как. Кто отец ребёнка? — Предположительно он. — Перси выпихнул Джорджа вперёд. — Да как ты смеешь так говорить о моём ребенке! — Джордж замахнулся, оставляя на щеке Перси красный след. — Доктор, можно нам пройти к нему? — Да, но предупреждаю, юноша слаб, его организм перестраивается, сказались волнения. Мы еле смогли предотвратить выкидыш. Никаких волнений для мальчика, иначе о внуке, сыне, ну или дочери, племяннике можете смело забыть. Молли кивнула, и врач пропустил их в палату. Она слепила своей белизной. На белой постели лежал бледный измученный судами и положением юноша. Рука покоилась на животе, голова повернута к окну, глаза чуть приоткрыты. — Фредди… — прошептал Джордж, подходя ближе к кровати, наблюдая за тем, как рыжая голова поворачивается и с вселенской тоской смотрит на гостей. — Привет, Джорджи. Тебе уже рассказали, верно? — Да. Можно я спрошу? — Джордж замялся, не зная, как спросить. Но Перси, скорый на язык, но не на мозг, его опередил. — Чей это ребёнок? С Джорджем вам было некогда, тогда с кем? Глаза Фреда на мгновение расширились, но потом снова стали обычными, только немного заслезились. Он почему-то именно так и думал. — Это мой ребёнок. Мой и Джорджа. Когда — это не твоё дело. Если вы не хотите его признавать, прощайте. Я подниму своего малыша сам, без помощи. Но Джордж, вспомни, 24, 8, Сладкое королевство. Перси непонимающе посмотрел на Джорджа, а тот лишь подошёл ближе к кровати и поцеловал пока что плоский живот. Он обнял слабое тело Фреда, шепча ему на ухо только одно жадное слово «Моё». — Что это значит? Ты без экспертиз признаешь ребёнка? — Это наш малыш! 24 четвёртое число прошлого месяца, восемь вечера, Сладкое королевство, после очередного допроса. Мы были там всю ночь. Разумеется, никаких резинок. Больше никаких судов, никакой работы, никаких стрессов. Только фрукты, свежий воздух и положительные эмоции. Вам лучше придти в другой раз. Уизли вышли из палаты, а Джордж присел на кровать Фреда и прижался к животику, шепча ему что-то, на что Фред рассмеялся. Вот она — их первая положительная эмоция. После врач принёс снимок УЗИ с небольшим тёмным пятнышком, а потом сказал, что они ошиблись, и там двойная. Только пока что не понятно, мальчики или девочки. Джордж выбежал из больницы и вернулся буквально через пять минут с букетом и плюшевым медведем, а ещё не забыл платочки, потому что предполагал чрезмерную чувствительность и тучу слёз. А через три месяца им сказали, что у них два мальчика, и они точно знали, что назовут их Оливер и Джеймс. И точно знали, что первыми продолжили свой род. Хотя, наверное, не продолжили, а начали новый. Кто знает, может быть одному из малышей повезёт так же, как и его папе, и он найдёт своё под боком, с родным дыханием и родными вихрами. Может, они найдут свою половинку друг в друге и никогда не расстанутся.