***
— Скажи Акира, как ты докатился до такой жизни? — Айя раскурила трубку и, пустив густое облако сизого дыма, склонила голову набок, рассматривая фигуру понурого сыщика, притулившегося у окна. — Я, кажется, говорила, что твои методы допроса устарели. Они противозаконны. — Они работают, — буркнул Акира, не отрываясь глядя как за окном, гремя колёсами, подкатила золочёная карета, запряжённая четырьмя разномастными лошадьми. Зверовидный кучер с синими волосами, ловко спрыгнул с козел и открыл дверцу. Неспешные прохожие шарахнулись с тротуара. — Он говорить-то сможет? — начальник департамента, вынула изо рта трубку и постучала ей по столу. — По-моему, он мёртв. — А-то как же, — сощурился сыщик, когда из кареты показалась патлатая красногривая голова. Следом выскочили две девицы и тут же вцепились своему господину в локти, что-то щебеча и заискивающе заглядывая в глаза. Компания поднялась по ступеням департамента и скрылась внутри здания. — Погорелец явился, — констатировал факт, вошедший в кабинет инспектор. — Мы ждём вас в комнате допроса. Акира? — Я помню. Акира оторвался от созерцания улицы, обошёл начальника и пинком стряхнул со стула тело ирландца. Человек слабо зашевелился, протестующе замотал головой и, встав на четвереньки, попытался уползти под стол. — Он неплохо выглядит, — пожал плечами сыщик, поднимая Кенго и ставя его в вертикальное положение. — Помят, естественно, но в остальном даже бодрый! Хм-м, чего-то не хватает для завершения образа пиромана, не находишь? Полицейские скептически осмотрели еле державшегося на ногах парня. — Айя, можно попросить твою трубку…***
Комната для допросов находилась на последнем этаже полицейского департамента. Это было образцовое, светлое помещение с высокими окнами, а по периметру стен были расположены большие стеллажи с папками и пронумерованными документами. Здесь проводились официальные допросы. Два стола — друг напротив друга и несколько длинных скамеек, для сопровождающих процесс. В этот раз процесс сопровождали двое студентов последнего курса юридической академии, будущие адвокаты. Парни сидели тихо, то и дело поправляя съезжающие с носа очки и таращились на сторону потерпевших. Глава англо-китайского наркокартеля вальяжно восседал в жёстком, но удобном кресле, нетерпеливо закинув ногу на ногу и подёргивая носком лакированного сапога. Гордый профиль его был обращён к двери. Девицы вертелись по обе стороны на подлокотниках, хихикая и стреляя глазками на студентов. Парни немного расслабились, заулыбались. Подтянув юбки выше колен, та, что розововолосая, кокетливо показала подвязку для чулок. Ребята залились краской, ёрзая на скамейке. Хомураби, хищно, повернул голову. Студенты крепко вжались в спинку лавки, когда мужчина поднялся во весь свой чудовищный рост. Девицы пискнули, свалившись с подлокотников. Он преодолел комнату всего парой шагов, будто летя, и остановился рядом. На плечи парней властно легли две ладони с длинными, чёрными когтями на пальцах. — Хм-м, мальчики? — широкая, клыкастая улыбка расчертила лицо Хомураби, за затемнёнными стёклами круглых очков блеснули зелёные глаза. Тёмный зашарканный коридор оглушили два вопля. Полицейские прибавили шагу; вслед им в воздухе повис лёгкий дымок и аромат палёных волос. — Мне кажется, я сказал сидеть тихо и ждать нас! Наркобарон разогнулся, с неохотой отлипая от полураздетых, бледных студентов, и посмотрел на вошедшего инспектора. Широганэ предупредительно стукнул по откосу двери тростью. — Мне было скучно, — Хомураби развёл руки в стороны и, ещё раз жадно посмотрев на парней, отвалил на своё место. Девицы вновь вползли на свои места. — Шлюх — вон! — скомандовала, заходя Айя и с ходу махнув увесистую папку на стол допроса, шагнула к Хомураби. — Здесь не бордель. Очки снял и смотри мне в глаза, мразь. — А-а-а, мисс Сузуно, — поприветствовал начальника наркобарон, но очки снял, передав их синеволосой девушке. — Это комната допроса, а не дознания, что находится гораздо ниже. А эти, прелестные леди — свидетели. И как вы точно сказали — это не бордель. Разумеется, нет — мой бордель гораздо дороже, чем ваша полицейская конура. Но я его лишился! Обездолили честного человека, хоть на улице ночуй. Как жить? Айя достала табельный пистолет и, не спуская глаз с Хомураби, в упор расстреляла обеих девиц. Тушки, поломанными куклами повалились на пол. Акира было дёрнулся вперёд, но рука Широганэ, лёгшая на грудь, остановила его. Студенты забились под лавку и не дышали. — А теперь слушай сюда, косоглазый, — даже не моргнув, Айя перевела дуло пистолета в лоб наркобарона, точно по центру татуировки. — Это Англия, и я её закон. На службе у королевы находятся лучшие полицейские умы и сыщики. И я не допущу, чтобы какая-то полоумная сволочь, зажравшаяся на поставках опиума, портила мне отчёты, ты понял? — Но мой дом, — возмутился Хомураби, аккуратно наклоняя набок голову. Дуло следовало за мишенью. — Он его взорвал! — Мы нашли пиромана, — ощерилась Айя. Хомураби поглядел ей за плечо и выгнул бровь. — Это известный в Лондоне поджигатель — Асамуро Кенго. Взгляни и скажи что это не так? Девушка щёлкнула предохранителем и убрала пистолет в кобуру; с чувством забила трубку табаком и пыхнула дымом в лицо Хомураби. Наркобарон поморщился и грациозно поднявшись, перешагнул через труп розововолосой девицы. Осмотрев компанию из инспектора, сыщика и какого-то ирландца с подпаленными, рыжими волосами, он приблизился к Акире. — Господин сыщик, — протянул наркобарон. Акира смело смотрел в блядские зелёные глазищи. — Мы с вами виделись. Недавно. — На прошлой неделе. — Именно так. И я вас более не видел? — мужчина, игриво, подмигнул, склоняясь ниже, чтобы лучше рассмотреть сыщика. — Не имел чести, — Акира упрямо поджал нижнюю губу и упёр руку, сжатую в кулак, в бок. — По вашей заявке и описанию внешности найден виновный. — О-о-о, значит это Кенго-пироман, — Хомураби дотянулся рукой до ирландца и, не глядя, похлопал его по голове. Парень не реагировал; на плечи упали хлопья пепла. — Ну, так что, это он взорвал твою халупу? — Айя развернулась, взяла папку с делом и, пролистав в ней страницы, нашла зарисовку преступника; почти точная копия до каждой веснушки. В цвете. Хомураби присмотрелся к рисунку, обернулся на ирландца, пару раз моргнул, ещё раз посмотрел на два трупа, и признал неоспоримое сходство. — Подписывай показания, чёрт крашеный. — Это натуральный цвет моих волос, — взвился Хомураби, не отступая от Акиры. — Я про еб…ик твой разрисованный! — Завидуешь, какие ровные у меня стрелки? Айя тяжело выдохнула дымом и хотела ещё что-то сказать, но наркобарон примирительно поднял руки вверх ладонями и подписал там, где было угодно…***
Акира смотрел сквозь мутное от дождя стекло, как Хомураби, надрываясь, загружает в подъехавшую карету двух мёртвых девиц и одного полу-живого ирландца, и на сердце, вдруг, стало так… легко и радостно. Наверное, это лучшее будущее для Кенго; некоторые рождены для рабства и увечий — считал он. А его ждало другое, более важное и затянувшееся дело. — Спасибо, с меня зачтётся, — он искоса видел в свете лампы профиль Айи, сидевшей за своим рабочим столом и просматривающей фотографии трупов с мест убийств. Успокаивающе журчала вода по сливным трубам, неспешно накрапывал долгий английский дождик. По мокрым камням дороги, вслед уезжающей карете бежали, захлёбываясь лаем бродящие собаки; не успевший вовремя убрать ноги с мостовой бездомный пьяница был проезжен пополам. У волонтёров-могильщиков снова будет работа с утра. — Будь осторожней и завязывай. Твоё дело — Рюуко Рей, — сказала она, не отрываясь от работы. — Найден ещё один свидетель: бездомный малолетний художник, по кличке — Шики. Снимает чердак недалеко от места убийства. Малой проворлив, как глист в заднице. Выспись, а завтра Широганэ возьмёт четырёх констеблей для поимки этого засранца. Будь там и бди. — Я вытрясу из него рассказ всей его недолгой жизни! — Акира, воодушевлённо, хрустнул суставами на сбитых костяшках кулаков. — Ничему тебя жизнь не учит… Дневник Акиры: Шики — новый свидетель. Знал Рюуко. Предстоит тщательный допрос. Опередить Широганэ и выловить его первым. Ночью.