Revenge/Возмездие

– Так что, мистер Ли, расскажете нам, где вы находились в ночь убийства, приблизительно с полуночи и до 6 часов утра? – наконец-то разобравшись с бумажками, приступил к своим вопросам пожилой грузный полицейский, умудрившийся занять едва ли не половину кухни Хёкджэ и очень сильно не понравившийся не только самому Хёкджэ и напряженно сидящему рядом с ним за столом напротив полицейского Донхэ, но и Чоко. В особенности Чоко, которую даже пришлось закрыть в манеже, иначе, кажется, она бы просто растерзала мужчину, даже не обратив внимания на разницу в весовых категориях. – Дома, спал, – спокойно пожал плечами Хёкджэ, мысленно проклиная чертовых полицейских, которые умудрились притащиться со своими вопросами в его дом ровно тогда, когда у него, конечно же, был Донхэ, который, увидев на пороге полицейских, выглядел так, словно это он самолично придушил Канина и сейчас вот-вот готов был хлопнуться в обморок от ужаса, но перед этим, разумеется, чистосердечно признаться во всем содеянном. – Кто-нибудь может подтвердить ваши слова? – быстро сделав все нужные пометки на чистом листе бумаги, вновь поднял свой тяжелый пронизывающий взгляд на Хёкджэ полицейский. – Я могу, – испуганно выпалил Донхэ прежде, чем Хёкджэ даже успел открыть рот. – Вы? – переспросил полицейский, переводя тяжелый взгляд на Донхэ и заставляя того разнервничаться еще сильнее, хотя даже Донхэ сам не имел ни малейшего представления о том, что с ним сейчас происходит и почему он волнуется так, словно он и есть тут главный преступник. Но стоило ему только увидеть этого полицейского и почувствовать на себе его крайне и крайне тяжелый, пронизывающий взгляд, как… всего его охватывал самый натуральный первобытный ужас, с которым Донхэ никак не мог совладать, злясь на самого себя и нервничая еще сильнее. И даже присутствие Хёкджэ, рядом с которым Донхэ обычно чувствовал себя в полнейшей безопасности, сейчас ничуть не успокаивало его, а, наоборот, внушало еще большее беспокойство. Ведь этот чертов пистолет, лежащий в тумбочке в прихожей, никак не желал выходить у него из головы. – Да, я ночевал у Хёкджэ в тот день. Мы друзья, очень хорошие друзья, смотрели допоздна кино в тот день, и я заночевал у него, это такая традиция... – сбивчиво начал объяснять Донхэ, заставляя Хёкджэ и полицейского практически одновременно недовольно нахмуриться, потому что выглядели все эти объяснения… не слишком-то правдоподобно, а сам Донхэ больше всего был похож на утопающего, отчаянно цепляющегося за спасательный круг, но постоянно соскальзывающего с мокрой поверхности и выглядящего откровенно беспомощно и жалко. – Вы уверены в этом? – даже не стараясь скрыть недоверия и насмешку в голосе, спросил полицейский, награждая Донхэ ироничным взглядом, который обжег парня хуже хлесткой пощечины. – Да, – постарался ответить Хёкджэ прежде, чем Донхэ успел осмыслить новый вопрос и открыть рот, и незаметно взял Донхэ под столом за холодную влажную от пота руку, мысленно моля его если хотя бы не успокоиться, то просто взять и заткнуться и нормально дать показания. – У нас еще тогда ночью обвалилась книжная полка в кабинете и мы испугались, что кто-то может влезть в дом, помнишь? – Хёкджэ вопросительно посмотрел на Донхэ, сжимая его ледяные пальцы в своих и,дождавшись судорожного кивка, больше напоминающего конвульсию во время нервного тика, продолжил: – А потом рано утром, часов в пять или шесть – не помню точно, – нахмурился Хёкджэ, делая вид, что то ничем не выдающееся утро уже давно стерлось из его памяти, – я ездил на фермерский рынок за город, чтобы купить свежих овощей, фруктов и морепродуктов… – В пять утра? На рынок? – удивленно вскинул брови полицейский, у которого эти два парня вызывали странные, но не слишком приятные ощущения, и почему-то полицейскому О не слишком хотелось верить в показаниях этих двоих, явно скрывающих что-то, но вот что?.. Да и вообще странно было то, что парень, замешанный в сексуальном скандале со старшим сыном Ли Юнсу, оказывается, лучший друг их младшего сына или… не просто друг? Ну конечно же! И как он только не подумал об этом раньше? Так вот откуда эти заминки, волнение и смущение. Все слишком очевидно: эти двое просто встречаются, а убийство… Честно говоря, полицейский О даже не думал, что эти двое мальчишек могут иметь к нему хоть какое-то отношение, но протокол обязывал допросить всех соседей подозреваемого, и им несмотря ни на что приходилось действовать согласно ему, тратя драгоценное время на пустую писанину и бесполезные разговоры. – Да, самые свежие продукты там можно купить именно в это время. К тому же я всегда слишком рано встаю, так что… – виновато улыбаясь, пожал плечами Хёкджэ. – Кстати, – вдруг «спохватился» он, – если это важно, то у нас, кажется, еще осталась в холодильнике упаковка креветок, там на чеке пробита дата и время и покупки, если мне не изменяет память… Мне показать? – Хёкджэ вопросительно посмотрел на полицейского, который, конечно же, согласился осмотреть искомую упаковку, которую Хёкджэ специально хранил целую неделю. На всякий случай. А затем он с удовольствием позволил офицеру даже без ордера осмотреть дом, в том числе кабинет, в котором, конечно же, не осталось даже намека на произошедшее. – Так это та полка, что обвалилась в ту ночь, – полицейский О кивнул на единственную в кабинете полку, на которой сейчас стояли лишь сувениры и памятные безделушки. – Да-да, – согласно закивал Хёкджэ, крепко держа за руку притихшего и наконец-то начавшего успокаиваться Донхэ, до которого потихоньку начало доходить, что им и правда вряд ли что-то может грозить, а вот отцу… Нет-нет-нет. Донхэ старался просто не думать об этом, запретив себе даже допускать мысль о том, что он… Нет. Его отец не мог убить Канина – и точка. Он беспомощный больной человек, которому осталось жить едва ли больше 11 месяцев, и вряд ли он станет тратить это время на то, чтобы замести за собой все следы и подчистить все хвосты. Даже в мыслях Донхэ это звучало настолько нелепо, неправдоподобно и глупо, что… Нет. Он лучше просто не будет думать об этом и будет искренне надеяться на то, что Хёкджэ был прав и с Канином просто разобрался кто-то из его старых врагов и что полиция как можно скорее найдет виновного, избавив его от этих чудовищных подозрений и сомнений, которые буквально разъедали Донхэ изнутри. – Пришлось убрать с нее книги, чтобы не нагружать так сильно, – с улыбкой пояснил совершенно спокойный Хёкджэ, выглядящий настолько уверенным в себе и непоколебимым, что, лишь глядя на него, Донхэ уже успокаивался и чувствовал, как ему становится легче дышать. – Ясно. А что у вас там? Сейф? – наметанный взгляд полицейского безошибочно обнаружил, впрочем, не слишком-то и тщательно замаскированную дверцу с кодовым замком. – Да, – все с той же спокойной улыбкой кивнул Хёкджэ. – В наше время иметь в доме сейф – уже не роскошь, а жизненная необходимость. – И что же такого жизненно необходимого вы храните там? – на всякий случай уточнил полицейский, даже не надеясь, что ему сейчас возьмут и признаются, что в этом самом сейфе хранится орудие убийства, а также документы и телефон погибшего, но для успокоения собственной совести задать этот вопрос определенно стоило. А то мало ли… – Личные вещи, деньги, документы, драгоценности, ценные бумаги – все как обычно, – пожал плечами Хёкджэ и лишь только тонкая, едва заметная морщинка на лбу выдавала его напряжение: этот коп что, провидец? или умеет видеть сквозь стены? Хотя вероятнее всего, что он задает свои идиотские вопросы просто наугад. – Если вы не возражаете, то я мог бы осмотреть его содержимое? – уточнил полицейский, внимательно глядя на Хёкджэ. – Вы знаете, возражаю, – мило улыбнулся парень. – Насколько мне известно, если у вас нет ордера, то я могу отказаться, да? – мягко уточнил он и, дождавшись утвердительного кивка от полицейского, продолжил: – Тогда я отказываюсь. Получайте ордер – и я с удовольствием все вам покажу, – еще шире улыбнулся Хёкджэ, успокаивающе сжимая мгновенно напрягшуюся ладонь Донхэ и прекрасно зная, что никто и никогда не выдаст этому копу ордер на обыск его дома, просто потому что у него нет никаких веских основания для его получения. Да и старые добрые друзья Хёкджэ в прокуратуре и суде не позволят дать его в обиду. Впрочем, полицейский, прекрасно понимающий, что подобная просьба – вопиющая наглость, не слишком-то стал настаивать на своем и, закончив осмотр дома, спокойно попрощался с Хёкджэ и Донхэ, оставив им свою визитку на тот случай, если они вдруг вспомнят что-то подозрительное о ночи убийства и захотят сообщить об этом полиции. Несмотря на то, что Хёкджэ больше всего хотелось смять эту визитку и побыстрее вышвырнуть ее, он под внимательным взглядом Донхэ аккуратно убрал ее в верхний ящик тумбочки в прихожей, в тот самый, где все еще лежал под белой салфеткой пистолет, и, закрыв ящик, с хищной улыбкой обернулся к Донхэ: – Ну и скажите, мистер Ли, почему вы так испугались полиции? – ухмыльнулся Хёкджэ, многозначительно глядя на еще совершенно не понимающего, к чему он клонит, Донхэ. – Кажется, вы были очень и очень плохим мальчиком, и мне придется наказать вас за все ваши шалости, – резко подавшись вперед, Хёкджэ схватил испуганно взвизгнувшего парня, наконец-то начавшего понимать, что здесь происходит, и игриво клацнул зубами у него над ухом, думая, что нет лучшего способа снять стресс, чем хорошая физическая нагрузка и хороший оргазм, которые, похоже, сейчас нужны были не только Донхэ, но и самому Хёкджэ…

***

– Доставка для Ким Хичоля, – вежливо поклонился распахнувшему двери мужчине мальчишка-курьер, сжимающий в руках небольшую коробку, тщательно завернутую в крафт-бумагу. – Доставка? Для меня? Я ничего не заказывал… Откуда это? – нахмурившись, поинтересовался Хичоль, которому в последнее время приходило слишком много писем с угрозами, чтобы он пренебрегал даже такими простыми мерами предосторожности. Мало ли что может быть в этой посылке… – Это адресное отправление. От адресата… – мальчишка нахмурился, пытаясь прочитать на бланке слишком мелко написанное имя. – От Ким Ёнуна. Вам что-то говорит это имя? – Да-да, говорит, где мне нужно расписаться? – торопливо закивал Хичоль, чувствуя, как все внутри него стягивает не слишком хорошее, но такое волнующее чувство предвкушения. Мало кто знал, что начальника службы безопасности Ли Юнсу когда-то, до смены имени, звали Ким Ёнун, и получить посылку от него сейчас, после его убийства… Кажется, в этом было что-то интересное. Расписавшись дрожащими от волнения пальцами в нужных бланках, Хичоль забрал у мальчишки посылку и, тщательно закрыв за собой двери и включив сигнализацию, отправился в свой кабинет, чтобы там жадно и торопливо распаковать последний подарок господина Кима. Воистину роскошный подарок, который поможет сделать последнюю разоблачительную статью Хичоля еще более правдоподобной и трагичной, хотя… он и так подозревал, кто такой на самом деле этот парнишка, поселившийся в доме Джинхёка, но одно дело – подозревать, а другое дело – иметь на руках все необходимые доказательства. Вот бы еще взять у сына несправедливо обвиненного террориста интервью… Хотя… чем черт не шутит, может, Хичолю стоит попробовать провернуть этот фокус? Ведь ему уже действительно совершенно нечего терять, а это интервью… может стать самой настоящей бомбой, которая убьет очень и очень многих людей и, скорее всего, самого Ким Хичоля в их числе.