Revenge/Возмездие

– Ты все еще уверен, что хочешь сделать это? – лениво поинтересовался Кюхён, делая глоток из бокала с шампанским и скользя небрежным взглядом по всей этой пафосно разряженной толпе, собравшейся здесь под предлогом благой цели – сбора средств для детей, но если бы все они просто продали те наряды, что надели сегодня, и пожертвовали на благотворительность все средства от продажи, да и те, что ушли на подготовку этого бала, где каждая ленточка из натурального шелка, обвивающая ножку бокалов, стоила явно больше сотни долларов, то им бы удалось собрать намного больше средств, но кого здесь могли волновать подобные мелочи? Ежегодный летний благотворительный бал у Ли Хёри всегда был одним из самых значимых событий сезона, и большинство людей приходило сюда лишь затем, чтобы показать себя и посмотреть на других, а вовсе не для того, чтобы помочь несчастным, ламантинам, детям-сиротам, жертвам насилия, котикам, родившимся с тремя лапками вместо четырех, или на кого они там собирали деньги в этом году? Кюхён даже не помнил этого (как и большая часть гостей, разумеется), едва-едва сдерживая себя, чтобы прямо с порога не скривиться от отвращения, но во всем этом фарсе сегодня его утешала лишь одна мысль: скоро всех этих снобов, разодетых в пух и прах, ждет сюрприз, очень и очень неприятный сюрприз, который они с Хёкджэ так старательно подготовили для них. – Более чем, – со спокойной улыбкой кивнул стоящий рядом с Кюхёном Хёкджэ, делая глоток лимонада и выискивая взглядом в толпе Донхэ, с которым ему так и не удалось поговорить после сегодняшнего утра и разъяснить возникшее между ними недопонимание, вернее, недопонимание возникло лишь у одного из них, и его срочно следовало устранить, и желательно не просто устранить, а… еще немного подтолкнуть кое-кого в верном направлении, в котором Донхэ уже и сам потихоньку начинал двигаться, искренне радуя Хёкджэ своими успехами на гомосексуальном поприще, ведь он прекрасно чувствовал, что осталось еще чуть-чуть – и в его постели действительно побывают оба наследника семейства Ли. Хотя после сегодняшнего, скорее всего, единственный оставшийся наследник этой семейки. – Но если ты хочешь, ты все еще можешь исключить себя, – Хёкджэ вопросительно посмотрел на Кюхёна, но тот, ведомый очередным приступом морального мазохизма, лишь с усмешкой отрицательно покачал головой: – Нет, это будет крайне забавно. К тому же, в отличие от большинства действующих лиц в твоем документальном кино, мне нечего стесняться или скрывать… – пожал плечами Кюхён, отыскивая суетящегося возле аппаратуры Чжоу Ми и награждая его таким плотоядным взглядом, что Хёкджэ едва сдержал рвотный позыв. – Ну как знаешь, – поджал губы он и, наконец-то выхватив глазами в толпе знакомую макушку, поспешил покинуть друга, бросив ему напоследок: – Прости, мне нужно кое с кем поговорить, еще увидимся, – прежде чем непозволительно быстрым для таких мероприятий шагом направиться туда, где он всего пару секунд назад видел Донхэ, который, кажется, весьма и весьма неумело пытался скрыться от него, но… если Хёкджэ чего-то хотел, то он с легкостью получал это что-то. Или кого-то. Всегда. И его не могло остановить ничто, абсолютно ничто, будь то так и норовящие броситься ему под ноги официанты или жаждущие поздороваться или поболтать знакомые, которых такой вежливый и обходительный юноша, как Хёкджэ, ни в коем случае не мог проигнорировать, но… спустя десять минут Хёкджэ все равно поймал свою добычу, умело зажав ее в углу возле пока пустующего бара и отрезав своей весьма и весьма испуганной и очень наивной жертве, считавшей, что она и правда может скрыться от него, все пути к отступлению. – Привет. Избегаешь меня? – с ходу с усмешкой поинтересовался Хёкджэ, со странным удовольствием глядя в полные страха и смущения глаза Донхэ и почему-то вспоминая, как тепло ему просыпалось сегодня утром. Еще бы, с самой настоящей огромной живой грелкой вместо обычного одеяла. – П-п-привет. Что?.. – Донхэ, заливаясь мучительной краской смущения, едва не подавился собственным вдохом, услышав этот не отличающийся особой учтивостью и тактом вопрос, тем более что после вчерашнего вечера, сегодняшней ночи и утра он действительно всеми силами избегал Хёкджэ, потому что… просто потому что Донхэ не мог без стыда даже смотреть ему в глаза. И как он вообще умудрился напиться до такого состояния, что абсолютно не помнил вчерашний вечер? Нет, Донхэ, конечно, прекрасно помнил ужин, ссору с отцом, свои посиделки в саду и частично посиделки на ковре в гостиной Хёкджэ – все, вплоть до первого глотка водки, которая, оказывается, прекрасно помогает устранять воспоминания. И, судя по всему, стыд и совесть. Донхэ даже не представлял, что он спьяну мог выболтать вчера вечером Хёкджэ, но его пьяная болтовня была не так страшна, как утреннее пробуждение голышом в обнимку в одной постели. И ладно бы просто пробуждение. Но… впервые за последние три года Донхэ проснулся с весьма и весьма внушительной проблемой, которая бывает по утрам у всех парней-подростков и которая не посещала его много месяцев, и вот теперь… Проклятье! Как можно было возбудиться от того, что он спал в обнимку с парнем? Нет, в теории Донхэ знал, что такое может быть при определенном цвете ориентации, но… Ему же никогда не нравились парни! И с Хёкджэ они всего лишь друзья! Однако, кажется, его тело думало совершенно иначе, и Донхэ… Донхэ не знал, заметил ли Хёкджэ его насущную проблему утром, или нет, но все это все равно было слишком ненормально и стыдно, а если вспомнить, что с Хёкджэ сделал всего неделю назад Итук… то это выглядело еще более ненормальным. И если бы такое вдруг произошло с самим Донхэ, то он не то что не пустил бы этого человека на порог своего дома, но даже не стал бы с ним разговаривать и вообще бы постарался забыть обо всем, что случилось, и о существовании этого типа, но, кажется, у Хёкджэ было совершенно иное мнение на этот счет. А может, он и правда кое-чего не заметил этим утром, и одна лишь мысль об этом заставляла Донхэ испытывать невероятное облегчение. Хоть бы все было именно так. В конце концов, пьяная болтовня и сон в одной постели не так фатальны, как тот факт, что у тебя вдруг кое-что встало на твоего друга, кое-что, что априори не должно на него вставать, да и вообще на парней. Донхэ с удовольствием бы списал это на отсутствие секса или гормональный взрыв, однако… его темперамент был не настолько силен, чтобы он возбуждался на любое тепло спустя пару месяцев воздержания, а его гормональный срыв закончился четыре года назад, поэтому у случившегося могла быть лишь одна причина, и Донхэ отчаянно боялся озвучить ее даже в собственных мыслях, искренне веря в то, что если просто взять и замолчать ее, то она возьмет и просто исчезнет, но… Если бы все в этой жизни было так просто. – Я спрашиваю: ты избегаешь меня? – до невозможности вежливо повторил свой вопрос Хёкджэ, награждая вздрогнувшего парня еще одним, полным насмешки взглядом. – Н-н-нет, – отчаянно замотал головой Донхэ, с ужасом представляя, насколько правдоподобно и естественно выглядит его поведение со стороны, но… он просто ничего не мог поделать с собой, и присутствие Хёкджэ так близко – его голос, запах, взгляд и тепло, которое Донхэ ощущал, даже стоя от него на расстоянии полуметра, лишали юношу остатков самообладания и разума. – Я… я… я… просто занят. Столько гостей, которых нужно поприветствовать, а еще помочь родителям. Да. Я очень занят, – с таким отчаянием закивал он, что Хёкджэ едва-едва сдержал рвущийся наружу полный издевки смех, думая о том, что этому мальчишке вряд ли суждено в ближайшее время стать хорошим актером и своим в светской тусовке, хотя… сейчас эти два понятия стали практически синонимами. – Да, я вижу, – с усмешкой кивнул Хёкджэ, вкладывая в голос весь сарказм, на который он был способен, и еще сильнее смущая и так красного как рак мальчишку, который словно даже боялся посмотреть на Хёкджэ, и это невероятно смешило его, ведь Хёкджэ давно не сталкивался ни с чем и ни с кем подобным. Хотя… вернее будет сказать – никогда. – Ты избегал меня. И это явно из-за того, что было вчера вечером и сегодня утром, – вдруг резко посерьезнев, безапелляционно отрезал Хёкджэ, с недовольством и какой-то детской обидой глядя на Донхэ и потихоньку вытягивая его на новый уровень игры. – Нет, что ты… Ты все неправильно понял… – постарался возразить Донхэ, пытаясь подобрать нужные слова, но Хёкджэ резко перебил его: – Разве? – вскинул он брови в чересчур наигранном удивлении. – Ты сбежал от меня так, будто я прокаженный, целый день не отвечаешь на звонки и так виртуозно скрываешься от меня, что тебе позавидует любой шпион, так что… я все прекрасно понял, – скривил губы в горькой усмешке парень и, устало вздохнув, поинтересовался: – Это из-за того, что было утром? – Я… – снова начал Донхэ с таким отчаянием в голосе, что Хёкджэ не выдержал и снова перебил его: – Ты был пьян. Тебе была нужна разгрузка, и мы ее тебе устроили. Правда, кажется, немного перестарались и уснули в одной постели. Мы просто спали в одной кровати, Донхэ, и ничего больше. Такое бывает с друзьями, поверь, – старательно подбирая слова, попытался успокоить этого смущенного ребенка Хёкджэ. – Это ничего не значит и здесь абсолютно нечему смущаться, – тепло улыбнулся он, позволяя Донхэ облегченно выдохнуть и на пару мгновений расслабиться, а затем, сделав резкий шаг навстречу мальчишке и оказавшись с ним лицом к лицу, наклонился к его уху и с усмешкой выдохнул в него, обдавая ухо Донхэ своим обжигающе горячим дыханием и заставляя мальчишку испуганно распахнуть глаза и задрожать: – Если тебе, конечно, не хочется, чтобы это что-то значило… Хёкджэ хотел сказать Донхэ еще что-нибудь провокационное и смущающее, чтобы понаблюдать за его такой восхитительно искренней в своей стыдливости реакцией, но их прервал подошедший к парням Юнсу, который, поприветствовав Хёкджэ, поспешил увести своего до крайности потерянного сына, чтобы он поздоровался со своей будущей невестой и ее родителями, старательно делая вид, что он не заметил этой странной сцены между Донхэ и Хёкджэ, вызвавшей в нем очень и очень нехорошее предчувствие. И вроде бы Юнсу не видел ничего такого: просто двое друзей общаются и шепчутся между собой о какой-нибудь молодежной чуши, вот только реакция Донхэ на Хёкджэ… говорила сама за себя. Этот мальчишка слишком очевиден, чтобы скрывать хоть что-то. И Юнсу не слишком-то понравилось все это, потому он сделал себе мысленную пометку попросить Хёри, чтобы та как можно реже приглашала этого юношу в их дом, да и вообще… было бы просто прекрасно, если бы Донхэ держался как можно дальше от их нового соседа, а то мало ли. Еще один скандал, тем более накануне заключения столь выгодного брачного соглашения, им точно был не нужен, поэтому… Нет, на всякий случай им следует держать Донхэ как можно дальше от Хёкджэ. Да и от Чо Кюхёна тоже. Да и вообще ото всех, кроме его невесты. Во избежание лишних недоразумений, потому что… потому что они просто не могли позволить себе сейчас потерять этот брак, и этот контракт, и все те привилегии, что они сулили Юнсу в ближайшей перспективе.