Шоколад с лавандой

Дождь приветливо барабанил по крыше дома, заботливо убаюкав хозяев. Окно на веранде было открыто, и легкий белоснежный тюль едва колыхался под ласковыми порывами ветра. На поддоннике мирно дремал упитанный кот, и его длинный хвост то и дело норовил опрокинуть на деревянный пол крохотный цветочный горшок, в котором благоухал одинокий цикламен. Погода для июля выдалась на редкость изменчивой, и жители провинции Прованс предпочитали проводить свободное время в уютных постелях, не рискнув выйти на улицу. Изабель не была исключением из правила — девушка припарковала велосипед возле калитки и вошла во двор. Француженка заметила распахнутую раму на веранде и, скинув с ног промокшую обувь, на цыпочках поднялась по лестнице. Дверь предательски скрипнула в тон доскам, но родители, дремавшие в комнате, не проснулись. «Отлично!», — подумала Изабель и устроилась в плетеном кресле с очередной книгой. Голова беспощадно болела от переизбытка алкоголя, и девушка пыталась прогнать прочь воспоминания о прошедшей прогулке, но у неё это получалось из рук вон плохо — каждый сантиметр кожи буквально впитал в себя случайные прикосновения человека, которого она видела всего лишь несколько раз в жизни. Раньше мужчины никогда не обращались с ней настолько бережно, и француженка поймала себя на мысли, что родители, возможно, в виду семейных традиций, свернут ей шею, но это будет самая прекрасная смерть, что могла с ней произойти. Ливень закончился, и на небосводе появилось солнце, озарив комнату приветливым светом. Кот, желанно потянувшись, спрыгнул на пол и лениво зашагал к двери, поманив юную хозяйку за собой. Девушка спустилась на первый этаж и подошла к окну. Штора оказалась слишком неаккуратно задернута, а в раме спрятался конверт, перевязанный лиловой лентой. От бумаги исходил великолепный аромат лавандового мыла, но почерк показался героине незнакомым. «Изабель, доброго утра! Я не держу на Вас зла. Право, спешка никогда не приносит желаемого результата, но что сделано, то сделано — сокрушаться нет никакого смысла. Сегодня вечером я уезжаю обратно в Париж и хочу сказать Вам спасибо за прекрасную прогулку. Ответьте мне, если у Вас всё в порядке, чтобы я мог покинуть провинцию со спокойной совестью. Вы — мой лучший гид. С уважением и признательностью, Себастьен». Девушка подошла к камину и, заметив в золе ещё тлевшие угли, выбросила письмо. Тонкие листы отчаянно сопротивлялись огню, но, в конце концов, сдались, оставив после себя лишь свежую горсть пепла. Часы пробили полдень, и дождь вновь стремительно захватил деревушку в свои цепкие владения. *** Себастьен несколько месяцев не находил себе места. Стоило мужчине донести голову до подушки, как во сне он всенепременно гулял по лавандовым полям Прованса, а свежий горный воздух то и дело давал о себе знать по утрам. Француз записывал увиденное и пытался выстроить кадры в единую линию, но чувствовал, что не хватает самого главного — связующего звена, от которого зависит победа. В Париже, напротив дома Изамбара, располагалась кондитерская, в которую музыкант периодически любил наведываться. Список его покупок всегда был прост и незатейлив: безе, эклеры и пачка отличного чая — вот и всё, что нужно было Себу для очередного вечера за роялем в компании потрепанной нотной тетради. Компьютерные программы для написания музыки француз не переносил, предпочитая старую проверенную «технологию». Один из пекарей преподнёс Себастьену небольшой презент - коробку лавандового мыла, которую француз бережно спрятал среди чистых махровых полотенец в ванной комнате. "Разве это не знак, дружище?", - прошептал музыкант, захлопнув дверцу шкафа. Жизнь так и могла идти своим чередом, пока в одну из ночей неожиданно не появился на свет заветный «пазл». Себ отчетливо помнил незнакомку в нежном ситцевом платье, смущенно прикрывавшую обнаженные до бедер ноги. Гладкость её кожи настолько будоражила певца во сне, что ему порой с трудом удавалось проснуться, не нанеся себе очередную пару увечий в виде синяков. Последней каплей для мужчины стал момент, когда девушка во сне позволила поцеловать себя, окончательно отдавшись в трепетные руки музыканта и наплевав на всякое стеснение. Изамбару не понадобилось много времени на сборы вещей. Пара нужных звонков, просмотренная почта, и мужчина отправился в дорогу, предварительно набросав в блокноте крохотную гравюру. На листе он изобразил изящный женский силуэт — дама в шляпе с широкими полями прижимала к груди букет из полевых цветов и, смущенно опустив глаза, мило улыбалась. Себ не знал ни имени, ни точной внешности той красавицы, что видел во сне, но знал — его поездка увенчается успехом. Он прекрасно понимал, что Прованс — довольно-таки большая территория, и решил ехать в сельскую местность. Именно для этой цели Себастьен пополнил саквояж вещами, о сохранности которых не нужно было беспокоиться — в удовольствии подремать на ковре из полевых цветов музыкант отказать себе не мог. Билет на поезд оказался в кармане ветровки, и Изамбар начал увлекательное путешествие. *** Солнце припекало настолько сильно, что Себу пришлось устроить привал под кроной раскидистого дерева. Мужчина постелил на траву ветровку и прислонился спиной к твердой потрескавшейся коре. Жужжание стрекоз и ласковые прикосновения ветра нагоняли сонливость, и Себастьен был совсем не прочь вздремнуть. Веки непроизвольно сомкнулись, и вдалеке раздался звон колокольчика. Изамбар улыбнулся, не открыв глаз — в его воображении возникли образы из детства, которые он бесконечно любил: заливные луга, пастухи, гнавшие усталой походкой стада, бабушкино лицо и запах парного молока, которого так и хотелось испить рано утром, когда изморозь от тумана ещё лежала на свежескошенной траве. Звон всё приближался, и любопытство перебороло в Изамбаре чувство усталости. Мужчина лениво поднял голову и увидел молодую девушку в ситцевом сарафане, собиравшую полевые цветы в нескольких метрах от него. Из-за высокой травы незнакомка не замечала француза и вела себя так, словно за ней никто не наблюдал. Белокурые волосы, слабо перевязанные лентой, то и дело закрывали обзор, и несчастной постоянно приходилось их поправлять, из-за чего она выглядела ещё прелестнее. Себастьен всегда ценил в женщинах ту необъяснимую красоту, о которой не писали на страницах глянцевых журналов. Француз не считал, что бывают хорошие и плохие внешние данные, но его вкус, сформировавшийся ещё в детстве, не касался современных представлений об эталоне. Именно поэтому музыкант поймал себя на мысли, что не может отвести взгляда от незнакомки, как бы неловко это не выглядело со стороны. «Докатился, Себ, ты уже, словно шпион, подглядываешь из укрытия. Нет, так не годится», — решил Себастьен и выпрямился, с наслаждением потянувшись. Девушка испуганно вскрикнула и уронила букет. Цветы рассыпались ароматным ковром возле её ног и «написали» такую картину, о которой любой художник мог только мечтать. Смущение настолько пришлось к лицу красавице, что Себ на мгновение растерялся — он никогда не попадал в подобные ситуации и совершенно не знал, как найти правильный выход. — Прошу прощения, я не заметила Вас, — начала девушка и представилась: — меня зовут Изабель, я живу в деревушке неподалеку. Надеюсь, что я не испортила первое впечатление от посещения нашей провинции. Вы ведь не местный житель, я права? — Очень приятно, да, Вы правы, — ответил француз, — если не секрет, конечно, как Вы поняли, что я приезжий? — в глазах музыканта вновь заиграло любопытство. — Обычно к нам наведываются измученные городом и работой парижане, — пояснила девушка, — в Вас я не вижу ни того, ни другого. Думаю, что время нашего разговора подошло к концу, прощайте, — Изабель посмотрела на часы, убрала вновь собранный букет в корзину и моментально оказалась на велосипеде. — Меня Себ зовут, — добавил француз, — извините, что напугал Вас. Где я могу остановиться, не подскажите? — Это может случиться с каждым, не берите в голову. К сожалению, не могу ничем помочь с жильем — здесь больше занимаются виноделием, чем туризмом, но на рынке, вероятно, Вам помогут. Удачного отдыха! — Изабель устало улыбнулась и скрылась из виду, подняв в воздух пыль проселочной дороги. *** На торговой площади снова безлюдно — несмотря на ранний час торговцы предпочли разойтись по домам из-за капризной погоды. Себ из-за шалостей природы несколько раз попал под дождь по дороге на рынок, и его самочувствие моментально ухудшилось. В дальнем углу, возле заброшенной лавки уютно расположился старик с громадной корзиной, в которой нежились сочные спелые яблоки. Мужчина натирал фрукты белоснежной салфеткой и то и дело отправлял в рот очередной леденец из жестяной коробки. При виде певца он приветливо помахал ему рукой и подозвал к себе. — Что позабыл в наших краях, незнакомец? — поинтересовался старик и усмехнулся в седые усы. — Яблочек не желаешь? Только что с ветки, домашние, лишь на пользу тебе пойдут! — Сколько? — спросил Себ, достав кожаное портмоне. В ответ продавец лишь развел руками. — Первое — бесплатно, вдруг не понравится? Я не для того их выращивал, чтобы видеть результат своего труда в выгребной яме! — Разумно! — ухмыльнулся Себастьен и выбрал плод по душе. Вкус был непередаваемый — смесь сладости, терпкости и шоколадное послевкусие, от которого защипало горло. — Беру всё! — произнёс француз и оставил мужчине щедрую сумму, не согласившись на сдачу. — Интересно, откуда ты такой щедрый, — усмехнулся продавец, — Париж? — Именно, — произнес Себ, накрыв фрукты кружевной салфеткой. — Может быть, тебя с внучкой моей познакомить — что скажешь? — Бровь старца поползла вверх. — Не могу видеть, что она не общается ни с кем из соседей по поселку. Ни друзей, ни нормальных родителей, — на этих словах рассказчик махнул рукой, — я сам виноват. Воспитал оболтусов, что теперь с них требовать? Хорошо, что Изабель совершенно другая, в ней нет ни капли от родительских характеров. — Изабель? — переспросил Изамбар, вспомнив недавнюю встречу в поле. — Да, красивое имя, хоть и редкое, — кивнул собеседник. — Ты чем по жизни занимаешься, кстати? — Я — музыкант, — уклончиво ответил Себастьен. — Отлично! — старик хлопнул в ладоши. — Думаю, что ты ищешь, где остановиться, верно? Я тебе помогу — у меня есть отличный дом на противоположенной стороне деревушки, прямо напротив огромного лавандового поля. Мне иногда кажется, что ему нет предела — потрясающее зрелище! Я не вижу в тебе подлости и обмана, поверь моему опыту и мудрости, поэтому с удовольствием отдам тебе ключи, но с условием — ты научишь Изабель игре на гитаре, договорились? Себ задумался. Его неловкость во время встречи с девушкой, скорее всего, произвела на неё негативное впечатление, ведь чем объяснить тот факт, что она в спешке прервала прогулку? Какой теперь из него учитель? — Договорились, — сказал Изамбар, прикусив язык. Теперь уже точно нет обратной дороги. Дело было далеко не в смущении — самая соль заключалась в том, что француз узнал в Изабель ту женщину, что была изображена у него в блокноте, и такая перспектива крайне пугала музыканта — что произойдет, если те чувства, что он испытывал к незнакомке во сне, воплотятся в реальность? «Катастрофа, полный бред и ни единого выхода», — подумал Себ, убрав в карман увесистую связку ключей. *** В дверь настойчиво постучали. Себастьен отложил в сторону кухонное полотенце и, сняв фартук, направился к двери. За окном вечерело, а, значит, наступило время для первого занятия с Изабель. Изамбар не представлял себе процесс обучения, и из-за этого на душе скребли кошки — Себ не любил, когда жизнь преподносила сюрпризы, выходя за рамки привычного размеренного быта. — Добрый вечер, — поздоровался мужчина, пропустив гостью в прихожую. Девушка повесила зонт в сушилку и отправилась мыть руки, ничего не ответив на приветствие француза. Изамбар напрягся — не в его привычке терпеть пренебрежительное обращение с собеседником. Как только ученица зашла на кухню, Себ произнес: — Интересно, Вы со всеми подобным образом общаетесь? — она лишь пожала плечами. — Мое нахождение здесь объясняется лишь тем, что я не хочу портить последние дни жизни своего родственника, — пояснила Изабель, внимательно изучив красиво сервированный стол. — Поверьте, что это не входит в мои планы, у меня совершенно другие приоритеты в жизни, и в моем возрасте начинать заниматься музыкой без желания глупо. Старик называет меня внучкой и думает, что я до сих пор ребенок, но это далеко не так — отсутствие родительского внимания сделало своё дело, — девушка сделала паузу. — Странно, что я Вам это рассказываю, обычно из меня сложно вытянуть и пару слов, но Вы, Себ, располагаете к откровенности, чёрт бы Вас побрал! — она подошла к окну и села на подоконник. — Сзади Вас находится бар — достаньте вино с верхней полки. Хочу, чтобы Вы попробовали продукцию отца. — Заманчиво, — Себ выбрал бутылку и согрел ледяное стекло в ладонях, — но мы ведь здесь не для этого, правда? — Та девушка, что была с Вами утром — лишь хорошо сыгранная пьеса. Её каждый день наблюдают мои родственники, именно поэтому у меня прекрасная репутация, но мне это надоело. Сценарий не изменен на протяжении многих лет — хочется хотя бы один раз провести время так, чтобы помнить об этом всю оставшуюся жизнь, как бы то банально не звучало. — Что раньше мешало это сделать? — француз с интересом задал вопрос, налив в бокалы ароматный напиток. — Не было подходящего человека рядом. Вокруг слишком много притворства, а Вы — настоящий, Вам можно верить. — Вы видите меня второй раз, откуда подобные выводы? — Себ поднял бокал и рассмотрел алкоголь на свет. — Вам не надоело постоянно думать о том, как Вы должны себя вести из-за воспитания и правил, установленных обществом? Признайтесь — оно само Вам противно, ведь так? — вопрос отправил француза в нокаут. Быть может, стоит попробовать? Изабель прочла во взгляде мужчины согласие и, отпив из бокала несколько глотков, произнесла: — Жду Вас на заднем дворе через пятнадцать минут, не опаздывайте, — гостья вышла из комнаты, оставив Себастьена в полнейшей прострации. *** Лавандовые поля раскинулись на несколько десятков гектар. Поселок остался позади гулявшей пары, и редкие огни в домах, наконец, совсем исчезли. Легкий ветерок заставлял деревья перешептываться между собой, и аромат трав, витавший в воздухе, лишь добавлял атмосфере тепла и уюта. Себ и Изабель по очереди пили вино прямо из бутылки и весело обсуждали одну из последних картин Вуди Аллена. — Удивляет то, что многие признали его гениальным! — Изабель сделала очередной глоток и ухмыльнулась. — Тот же Скорсезе, на мой взгляд, обладает гораздо большей индивидуальностью, но зрителю преподносят на блюде то, что он хочет видеть — таков залог успеха. Именно поэтому я ценю в людях собственное «я», построенное самостоятельно, а не на основе чужого успеха или стандартов. — Не думал, что подобные мысли могут возникать у человека, играющего на двух фронтах одновременно, — внезапно произнес Изамбар. Изабель остановилась и подошла к мужчине. — Это ты верно подметил, — она растерянно огляделась по сторонам, — кажется, я слишком быстро пью. — Пьянеешь? — голос Себа прозвучал настолько интимно, что девушка смутилась и постаралась отвести взгляд, но Изамбар не позволил задуманному осуществиться, дотронувшись до подбородка собеседницы. — Немного, — Изабель приподнялась на цыпочках и осторожно дотронулась до губ Себастьена. Терпкий вкус вина, который она почувствовала, оказался изумительным. — Стоп! — француз отстранился. Из-за сбившегося дыхания и растерянности он выглядел настолько беззащитным, что девушка не удержалась и обняла его. — Почему ты отказываешься? — спросила она, запустив руку в волосы музыканта. — Я не собираюсь задерживаться здесь надолго, — произнес Изамбар, — не хочу, чтобы ты переживала после моего отъезда. — Я в полном порядке, успокойся, Себ, — её мягкая теплая ладонь накрыла глаза певца, — просто отпусти все свои мысли и доверься тому, чего ты действительно хочешь. — Именно в этом и заключается проблема, — Изамбар вздохнул, — и дело далеко не в теоретическом сексе под градусом, а в том, что мы договорились быть честными друг с другом. Таков я, как ты говорила — настоящий, и наступать себе на горло я не хочу. Ты это от меня хотела услышать? — Чёрт с тобой, — девушка махнула рукой, — завтра оставишь на столе в прихожей ключи от дома, прощай. «Не всё то золото, что блестит», — подумал Изамбар. Изабель зашагала по дороге к поселку, и Себ понял, что у него нет ни малейшего желания её останавливать. Вернувшись под знакомую крону, француз вновь расстелил ветровку и заснул среди ароматных трав.