Химия элементов

В это время дня машин на дорогах было мало, так что Кайдо спокойно мог ехать по магистрали, не задумываясь над тем, что они попадут в пробку и опоздают. – Мх, – Хикари заерзала на заднем сидении. – Не удобно? – Кайдо посмотрел в зеркало заднего вида. – Удобно, – Хикари заерзала еще раз. – Боишься? – Ум, – она кивнула. Они направлялись в клинику, где Хикари каждые полгода проходила осмотр. Врачи говорили, что у неё хорошие результаты, а приступы астмы проявляются все реже. – Ничего нового с тобой делать не будут, Сайто-сенсей просто посмотрит тебя, как и раньше. – Это каждый раз страшно, – надула губы Хикари. – Что такого может быть? Доктор не сделает тебе больно, – попытался успокоить дочь Кайдо. – Я знаю. Само помещение и запахи лекарств нагнетают обстановку. – Надеюсь, ты помнишь, что ты только в первом классе, так что не должна говорить сложными словами. Хикари опять надулась. – Я не ребенок. – Конечно же нет. – Знаешь, – сказал Кайдо, когда они уже проехали почти половину дороги, – это не тебе нужно бояться больниц, а папе-Садахару. – Почему? – удивилась Хикари. – Он не рассказывал, как оказался на больничной койке после игры на Национальном чемпионате, в средней школе? – Нет. Кайдо усмехнулся. – Это было, действительно, незабываемо. *** Во всех смыслах. Уже вечером, перед соревнованиями, они понимали, что этот день не забудут никогда. Пусть то будет для них победа или поражение. – Наш матч будет вторым, мы не должны облажаться, – сказал Инуи на том конце провода. – Да, – ответил Кайдо. – Это будет последняя наша с тобой игра. – Да. – И мы выиграем. – Да. – Тогда, спокойно ночи? – Да… Семпай, подождите. – Что такое? – Насчет моего нового удара… После этого они проговорили еще полчаса, находя всякие нелепые поводы не вешать трубку, пока мама Инуи не попросила освободить телефон. Инуи был уверен, что не было ничего страшного в том, чтобы нервничать перед таким важным событием. Ничего страшного не было даже в том, что он до двух перечитывал данные на Янаги и Кирихару. Более того, он был уверен, что Кайдо выполнял упражнения примерно до такого же времени. Шансы на победу были больше тридцати процентов. Тридцать процентов. Эта цифра крутилась в голове у Инуи, перед тем как в глазах окончательно потемнело, и он свалился на корт. Последними воспоминаниями были только красные глаза Кайдо и его горячие руки. Именно они не оставляли его с кошмаром наедине. Уже потом, придя в себя, Инуи понял, что это было не только воспоминание, Кайдо действительно сжимал его правую руку. Наверное, это была единственная вещь, которая помогла Инуи не взвыть от боли в голове. Что-то было не так, кожу как будто что-то стягивало. Инуи поднял левую руку и прикоснулся к своему лицу. Бинты. – Принести зеркало? – горько усмехнулся Кайдо, стараясь не смотреть на Инуи. – Не нужно. Догадываюсь, что я выгляжу не лучшим образом. – Этот ублюдок, Кирихара, – Кайдо стиснул зубы и Инуи почувствовал, как он напрягся. – Уже все закончилось, успокойся. Для Кайдо это было слишком тяжело, Инуи понимал, но… – Мы проиграли, – Инуи поморщился от боли, когда откинулся назад. Кайдо ничего не ответил, только сильнее сжал его руку. Они так и просидели, ни сказав ничего, пока комментатор по радио рассказывал про умелые удары Фуджи Сюске. – Фуджи… Он сможет, – опять начал Инуи. – Но семпай может и проиграть… – Нет, – категорично отрезал Инуи. – Вы сами видели, что такое возможно. – Конечно, видел, – вздохнул Инуи. – И какая вероятность победы была у него против Ширайши? – спросил Кайдо. – Восемьдесят три процента… – А у капитана в матче против Санады? – Шестьдесят три. – Вот видите... – У Фуджи в этом матче больше шансов, – Инуи погладил руку Кайдо большим пальцем. – Сколько? – Сто процентов, – хотя Инуи и немного передернуло от воспоминаний мучавшего его кошмара, но это были данные, которые не подлежали опровержению. – С чего такая уверенность? – Кайдо, наконец, посмотрел на Инуи. Инуи усмехнулся, хотя, наверное, под бинтами это было незаметно. – Наверное, ты не обращал внимания, но Фуджи никогда не борется за себя, и не станет бороться. Все эти разговоры про собственный стиль, пустая трата сил и времени. Тезука же прекрасно понимал, что ставить Фуджи играть первым было самой плохой идеей из всех, но нет… Кайдо ничего не ответил, а Инуи продолжил: – Настоящий Фуджи в том, чтобы защищать людей, которые ему дороги. Когда он видит несправедливость, то сразу же рвется в бой. Почему, думаешь, Фуджи всегда играет второй одиночный? Потому что он игрок, который мстит за каждый проигранный нами матч. Эту тактику разработал я, и она еще ни разу не подвела, так что не бойся, Фуджи выиграет… Кайдо вскочил со своего места, разрывая тем самым тактильный контакт с Инуи. – Только не говори мне, что специально подставлялся под удары Кирихары!!! – Нет, конечно, – Инуи попытался успокоить Кайдо, – что за глупости? – Я знаю тебя! Ты и твои чертовы данные! Кайдо никогда не переходил с официального обращение к неформальному, если только не был чертовски зол. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что сейчас Кайдо готов был крушить все вокруг и хорошенько врезать самому Инуи. – Послушай, – спокойно сказал Инуи, пытаясь дотянутся до руки Кайдо, но тот стоял слишком далеко, – у меня и в мыслях не было делать ничего подобного. Да, не буду тебе врать, когда мне удалось собрать все данные на Кирихару, я понял, что шансов у нас нет. Но я не собирался сдаваться. Поверь мне. Кайдо начал дышать ровнее – слова Инуи его немного успокоили. – Так Вы не… – Нет, я бы никогда так не поступил с тобой. Играть в парные означает полностью доверять своему партнеру, и я бы никогда в жизни не осмелился подвести тебя. Ты для меня очень важен. – Но это была наша последняя игра. – Вот именно, и она должна была пройти с честью и достоинством. – А вместо этого Вы лежите на больничной койке весь в бинтах, – усомнился Кайдо. – Кстати, – вспомнил Инуи, – а почему на мне столько бинтов? – Ран было слишком много, так что доктор решил просто перебинтовать лицо, чтобы не попала инфекция… – Понятно. А я уж подумал, что мне сделали пластическую операцию, и я стал красивым. – Нет… – Кайдо замялся. – Вы…не надо красивым. Инуи удивленно уставился на краснеющего Кайдо, не понимая, что тот пытается сказать. – Вы и так красивый, семпай. Теперь настала очередь Инуи краснеть, хотя под бинтами этого и не было заметно. – Я… кхм… спасибо, – в итоге ответил он, – я бы подумал, что нравлюсь тебе и таким, но это сомнительно. Повисла пауза и некоторое время тишину прерывал только голос комментатора, который рассказывал о невероятных приемах игрока Риккая. – Знаешь, – опять первым заговорил Инуи, – это было лучшее, что я слышал от тебя за все время. Даже, если ты просто решил подбодрить больного, стоило ради этого рискнуть. Кайдо покраснел еще сильнее, хотя казалось бы, что сильнее уже некуда. – Это… это правда, – тихо сказал Кайдо. – А? – Вы мне нравитесь, семпай, таким, какой вы есть. – С побитой физиономией? Боясь, что больше не выдержит такого напряжения, Кайдо наклонился и поцеловал Инуи, прямо через бинты. – Так это правда, – прошептал Инуи, когда Кайдо отстранился, – и если это из жалости… – Я не буду говорить, что жалею вас или жалею о своем поступке, – все еще краснея, но уверенно произнес Кайдо. – Я хочу, чтобы вы знали. Вы мне нравитесь, и я не стыжусь этого, потому что Вы самый лучший человек в этом мире. – Кайдо… – И еще, перед тем как вы что-нибудь скажете, знайте, я не хочу, чтобы с Вами случилось что-то плохое, такое же плохое, как на этом матче. Пообещайте, что будете осторожны. – Ты как будто прощаешься, – Инуи наконец смог схватить Кайдо за руку. – А как же я? Если это твое признание, я готов дать ответ прямо сейчас. Инуи почувствовал, как пульс Кайдо участился. – Ты мне тоже нравишься. У Кайдо пересохло в горле. Нет, он, конечно, догадывался, что Инуи к нему неравнодушен, но все же услышать эти слова… – И я хочу с тобой встречаться, – твердо продолжил Инуи. Такого Кайдо, если честно, вообще не ожидал. Точнее, он и не знал, что за его признанием может что-то последовать. – Мы будем встречаться? – Да. Будем ходить куда-нибудь вместе, где нам понравится. Заниматься спортом, готовиться в университет, кушать вкусную еду – все это вместе. – Мы и так… Хорошо. И все? – Только у меня одно условие. Кайдо подозрительно уставился на Инуи. Какое еще условие? – Давай считать это не первым нашим поцелуем, а нулевым? – Каким? – Во-первых, это был совсем даже не поцелуй, ты не коснулся моих губ; во-вторых, я практически ничего не почувствовал, так что это не может считаться первым поцелуем с моей стороны; в-третьих… – Да понял я, хватит! Это был нулевой поцелуй, какая разница! – Большая, – нежно произнес Инуи, – я не хочу, чтобы у нашего первого поцелуя был вкус бинтов. Кайдо улыбнулся так широко, как никогда в жизни. Инуи сжимал его руку и говорил о том, что теперь все будет хорошо, и о первом поцелуе, и о том, сколько других поцелуев у них еще будет, когда все будет хорошо. По радио объявили, что Фуджи Сюске выиграл второй одиночный. *** – И после этого папа перестал играть в теннис? – спросила Хикари, когда Кайдо вел её за руку по коридору больницы. – Нет, он потом играл еще долго. Он даже умудрился побить свой собственный рекорд по бинтам, когда мы были в тренировочном лагере – в тот раз бинты были по всему телу. – Папа был похож на мумию? – Хикари захлопала своими большими глазами. – Ага, особенно, когда белые бинты становились черными и потрепанными. Но он все равно играл и даже лежал пару раз в больнице. – И ему было не страшно? – Он не боялся, он знал, что в больнице ему не сделают ничего плохого. Да, возможно, иногда больно, зато потом ничего не болит. Поэтому я и хочу, чтобы ты не боялась здесь находиться. Кайдо присел на корточки перед дочерью. – В страхе нет ничего дурного, все чего-то боятся. Но есть такие вещи, как больница, где свой страх мы должны не преодолеть, а сдержать. Я тоже когда-то боялся больниц, особенно после того, как папа-Садахару там оказался, но позже понял, что совсем без больниц нельзя. И только благодаря врачам моя травма на ноге зажила, а тебе после процедур всегда легче дышать. Понимаешь? Хикари кивнула. – К тому же, неужели ты хочешь быть трусихой в глазах брата? – Нет! – быстро ответила Хикари. – Я не трусиха! Вот пойду сейчас к Сайто-сенсею одна и буду здорова! Она обогнала Кайдо и бравым шагом направилась в кабинет доктора: тот уже ждал их возле открытой двери. Кайдо собирался зайти следом, но почувствовал, что его телефон зазвонил. – Ничего, – улыбнулся Сайто-сенсей, когда Кайдо ему поклонился, – мы пока начнем с Хикари, а Вы не торопитесь. Он поклонился еще раз. – Да? – ответил Кайдо на звонок. – Как у вас дела? – голос Инуи был бодрым. Наверное, готовит обед, подумал Кайдо. – Отлично, Хикари сама зашла в кабинет, – похвастался он. – Надеюсь, ты не пообещал ей отдать мои новые колбы, – наигранно ужаснулся Инуи. – Ей семь лет, с чего бы? – Ты бы видел, как она смотрела на колбы, когда я их покупал. Кайдо вздохнул. – Я просто рассказал, каким ты был смелым, когда попал в больницу после Национального. – Ты ей рассказывал, как из меня выбивали мячиком внутренности? – Ну, не настолько подробно. Просто сказал, что ты получил много травм. – А про наш нулевой поцелуй рассказал? – Не называй его так! – Кайдо покраснел. – Но ты сам разрешил его так называть. – Только для того чтобы ты замолчал. – Конечно-конечно, – засмеялся Инуи. – Говори, чего звонишь, или я вешаю трубку. – Хорошооо, – протянул Инуи. – Я собираюсь приготовить обед, – значит Кайдо не ошибся, Инуи действительно готовил, – что бы вы с Хикари съели вкусненького? – Ммм, – Кайдо задумался. – Набэ? Хикари вчера говорила, что давно его не ела. – Набэ… Набэ… – Инуи что-то подсчитывал, – кажется, у нас тофу закончился. – Я могу купить на обратном пути. – Не нужно, мы сейчас с Коичи сходим в магазин. – Возьмешь еще леденцов. – Для Хикари? Кайдо не ответил, но Инуи и не ожидал ответа на этот вопрос – странно было бы предположить, что он не знает, кому в его семье понадобились леденцы. – Сладкоежка, – констатировал Инуи со смехом, – купить только желтых или разных? – Я отключаюсь. – Нет! Подожди еще секунду. – Чего еще? – Я тебя люблю. Уши Кайдо снова вспыхнули, и об этом Инуи тоже наверняка догадался, но смеяться не стал. – Я тоже тебя люблю, – улыбнулся в трубку Кайдо.