Урок танца

Риллиан Люцифен д`Отриш - принцесса. Да, сейчас, но в детстве она не была такой, как другие дети знати. В то время когда девочки богатых семей всеми силами учились, старались быть дамами достойными самых лучших принцев, Риллиан нагло пропускала уроки у лучших мастеров этого дела! А именно она ненавидела танцы и сервировку стола. Принцесса никогда не видела смысл в этих взаимодействиях тел в танце. А про сервировку она говорила: "Это занятие слуги, зачем мне это знать?!". И вместо того, чтобы усмирять себя, она быстро убегала с нудных уроков. Правда, сервировку стола Риллиан всё-таки выучила, но и то, потому что ей погрозили о запрете свиданий с Кайло - принцем Ледяной страны. Но вот танцы она не осилила, да тогда ей это и не сильно нужно было, ведь кто будет танцевать вальс с семилетней девочкой? Верно, мальчики, которые, как и она, вечно сбегали с уроков танцев. Так что Риллиан это всегда сходило с рук. Но время идёт, мальчишки повзрослели и начали находить толк в танцах, а девочки уже давно обучились эдакому «ремеслу» и показывали, охмуряли, очаровывали местных принцев. Только вот Риллиан всё ещё не умеет танцевать, а что делать если «на носу» бал?! Но даже не это беспокоит юное сердце леди, а скорее то, что на нём будет её возлюбленный, и она должна непременно с ним станцевать. Только вот старых учителей просить стыдно. «Аллен, ты умеешь танцевать?» — неуверенно спрашивает принцесса у своего самого доверенного слуги.Удивлённый вопросом Аллен с твёрдостью в голосе отвечает: «Да, госпожа». «Научишь меня?» — слегка жалостно просит Риллиан. «Если вы прикажете, то конечно, да» — снисходительно и с некой холодностью отвечает слуга. «Вот вечно ты, — с детским недовольством говорит его госпожа, «плюхнув» на стул — если прикажете, если прикажете! А вот возьму и прикажу!» Надув свои щёки, говорит принцесса, слегка противно коверкая свой голос. В общем в наше время это называется сарказмом. Аллен незаметно улыбнулся: «Значит начинаем прямо сейчас?». Риллиан, вздохнув, ответила: «Нет, сейчас не получится.А вот… Ночью можно попробовать!» Она радостно посмотрела на слугу. Ведь она, как не странно, ещё ни разу не гуляла по замку ночью. Страшно, а если Аллена позвать, то он ни за что не согласится, правила! «Ночью?!» — воскликнул Аллен: «Нет! Принцесса, нельзя — правила!» Риллиан нахмурилась. Она пусть и дразнила слугу мол «по её приказу - вечное да», но д`Отриш просто ненавидела, когда ей перечат! Ведь она принцесса! Все должны подчиняться ей! «Аллен!!! Не забывайся! Я-принцесса, а ты кто?! Слуга! Ты должен мне полностью повиноваться!» — с яростью кричит принцесса, что слышно на весь двор. Такое здесь происходит не редко. Риллиан так часто кричит на своего слугу, что теперь никто и не замечает. Если честно, то все удивляются тому, что Аллен легко может принцессе отказать. Так же их впечатляет и то, что Люцифен давно не отправила его на эшафот. «Да, госпожа» — отвечает Абадонья, склонив голову. Мало кто знает, но слугу Риллиан часто обижают слова его принцессы о их «общественном положении». Он ясно знает, что если бы не указ о их разлучении в детстве, то он был бы с ней на одном уровне, и даже чуточку выше. Но ничего не поделаешь. Что прошло, то не воротить, и остаётся лишь забивать эту обиду глубоко в душе и продолжать служить. «Так то!» — с усмешкой на лице произносит Риллиан: «А то смотри! Договоришься мне тут! Отправлю на виселицу!». С этими словами она направилась к двери. «И убери всё тут! А то Чарттето занята приготовлениями в саду. И запомни: ровно в полночь у моей двери.Не явишься…» — златовласая леди с презрением и неким удовольствием улыбнулась своему слуге: «Казню!». Хлопок дверью, и Люцифен активно шагает в сторону зала. Всё по её приказу! Всё! Полночь. Принцесса, соскочив со своей роскошной кровати, вприпрыжку бежит к двери. Она знала, что Аллен не посмеет перечить её приказу. Ничуть не сомневалась. Выглянув из-за двери, она увидела своего покорного слугу со свечой в руках. «Тебя никто не видел?» -шепотом спрашивает она у Абадоньи. «Нет, моя госпожа» — покачав головой, отвечает с волнением в голосе Аллен. Ведь если их заметят, то попадёт вовсе не принцессе, а ему. Но самое страшное будет, если его отстранят от неё. Пусть он ненавидит оскорбления госпожи, но он любит её так, как никто другой! Они близнецы. Что может быть дороже, чем собственная сестра-близняшка? И эта любовь взаимна, даже если его принцесса не показывает этого, но он знает точно. Она любит его, так же сильно, как и он. Наверное, поэтому он не боится перечить ей. «Славно! Идём!» — хихикнула д`Отриш и побежала по коридору. «Но госпожа, мне кажется, бальный зал не в той стороне!» — заявил Аллен, стараясь не испортить настроение своей госпоже. Риллиан, обернувшись, сказала — «Абадонья, ты пришёл сюда со мной ссориться или помогать мне?». Слуга, посмотрев в другую сторону, продолжил утверждать своё: «Но всё-таки, мне кажется, мы идём не туда». Риллиан, хмыкнув, всё ровно продолжила идти в том направлении. «Не спорь со мной! Я лучше понимаю, куда идти, а куда нет!» На этом их разговор был окончен. Идя по запутанным коридорам замка, они три раза чуть не попались няньке, у которой бессонница выросла в эту ночь, и четыре раза страже, которая, кстати, законно выполняла свой долг. «Putain! (с французского: чёрт, блин) Да когда же мы дойдём!» — уже ныла юная леди. «Госпожа, не стоит произносить такие слова! И я говорил, что нам стоило пойти по тому коридору!» — практически торжествовал прислужник. «Не мели чепухи!» — не отступала Люцифен: «Всё ровно мы идём по верной дороге! Просто днём туда проще дойти!» Тусклый свет исходящей от свечи мало что освещал. В основном только лицо Аллена. Но госпоже «гордыне» и этого хватало. Роскошные картины царей, королев, пейзажей немного пугали её, но она не показывала этого. После получасового плутания герои наконец-то почувствовали то, что бархатный ковер исчез из-под их ног, а стены пропали. «Пришли!» — радостно сказала маленькая принцесса: «А ты говорил, что я не знаю куда идти!». Поставив руки в бока, Риллиан начала восхвалять своё самолюбие. «Я не говорил, что Вы не знаете! Я говорил, что через тот проход было бы быстрее» — стал оправдываться Аллен. «Полно тебе! Ставь свечку на фортепиано и обучай меня!» — говорила нетерпеливо вглядываясь в темноту Люцифен. Ничего не видно. «Может шторы развешать?» — пришла мысль в голову юной госпоже. Абадонья тогда же отыскал столь прекрасный инструмент. Фортепиано отлично вписывалось во всю эту роскошь. Но и само же оно не было простым. Пюпитр был практически главным его украшением. Резной, сделанный руками лучших мастеров страны! На нём виднелись очертания роз, лепестков и шипов. Под стать принцессе. Сам он был покрашен в золотой лак. Поставив свечу на край фортепиано, Аллен обернулся к девушке, да только немного опоздал. Она тем временем лёгкой рукой раздвинула шторы окна. Лунный свет сразу осветил её маленькое, молодое личико. Она была красива. Длинные, пышные ресницы, голубые, как два бриллианта, глаза, правда Абадонье казалось, что они скорее цвета неба, белоснежная с розоватым оттенком щёк кожа, пухлые, розовенькие, похожие на бантик губки, не длинные, едва касающиеся плеч, золотые локоны. Даже не верится, что он её брат-близнец. Да, они похожи, но Риллиан… Она больше похожа на искусно сделанную куколку, в которую вселилась капризная девочка. Но только Аллен знал, что она намного чувствительней. Белая, короткая пижама с жёлтым отливом оголяла тоненькие, симпатичные ножки блондинки. Абодонья покраснел. Он раньше никогда не видел свою госпожу в столь откровенном прикидке. Слуга с робостью отозвал свою госпожу: «Риллиан?». «Красиво. Небо — оно прекрасно. Звёзды. Они недосягаемы и холодны как Кайло, но почему-то… Смотря на ночное небо» — произнеся это, д`Отриш обернулась к своему брату лицом, теперь уже не с той усмешкой всевластной принцессы, а мягкой и нежной улыбкой простой юной девушки. Она с той же неподдельной добротой продолжила: «Я вспоминаю тебя, а не его…». Наступило неловкое молчание. И первой его прервала принцесса: «Ну что же? Начнём!» «Ааа? Да» — Аллен, слегка растерявшись, подошёл к принцессе. «Здесь всё просто, главное запомнить последовательность движения ног. Вот, смотрите» — сказав это, он сделал шаг назад левой ногой, потом вперёд правой. «Так просто?» — удивилась Риллиан. «Ну, это только азы. Но на них всё строится. Вы в свою очередь должны сделать шаг вперёд сначала правой, потом назад левой. Так получается, что моя нога, отступившая от Вас, даёт Вам возможность сделать шаг вперёд вашей правой ноге» — объяснял прислужник. Конечно, учитель из него не очень, но для Люцифен это был последний шанс. Вскоре от теории они перешли к практике. Сначала госпожа всё время путала ноги, из-за чего наступала на носки слуге, но ритм на «раз, два, три» уловила быстро. В дальнейшем их обучение перешло на «маленький и большой квадрат». «Нет, госпожа, не той! Ай!!!» — ворчал Абадонья, но принцесса всё ровно делала так или иначе. Вконец устав от вечных наступлений себе на ноги, Аллен сказал: «Подождите, госпожа.Давай те немного отдохнём?». Правда ответ он услышал совсем не положительный: «Потом отдохнёшь! Уже завтра вечером бал! Мне надо быть подготовленной!». Так прошёл примерно час, пока она не осилила и эти «квадраты». А потом ещё и два часа ушло на развороты. К тому времени и он, и она уже валились с ног. «Последний раз?» — жалобно спросил слуга у своей госпожи. «Да» — сонно произносит уставшая Риллиан. Шаг вперёд, разворот, шаг назад и снова разворот. Движения незамысловаты, а уже выходит что-то похожее на танец. Правда, не обязательно смотреть в глаза тому с кем танцуешь. А точнее даже неправильно, но им всё равно. Так они как будто читают друг друга, предугадывая каждое движение. Конечно, без ошибок не обходится, но это лучше, чем ничего. Они остановились. Что-то внутри горело у каждого из них, но никто не решался сказать или оторваться от глаз смотрящего. Риллиан привстала на цыпочки. Пусть они одного и того же возраста, но Аллен повыше будет. Расстояние между их лицами стало сокращаться, пока не стало предельно маленьким. И не только потому, что принцесса привстала, но и из-за того, что Абодонья наклонился над её милым личиком. Даже вздохнуть не решаются. Во всей этой тишине слышно только, как догорает свеча вторая по счёту и стук сердец обоих. Раз «принц» не решается на этот поступок, значит надо взять всё в свои руки. Смелой оказывается Риллиан, и она не смело, закрыв глаза, касается губ Аллена. Да, неприлично для принцессы целовать своего слугу, но сейчас это для д`Отриш не имеет никакого значения. Робкая попытка, и Аллен уже красный, как помидор. Но Люцифен не привыкла отступать. Она только настойчивее целует слугу. Её язык легонько касается его нижней губы. Потом он, словно открывая рот Аллену, стремится раздвинуть его губы. Попытка не остается безнадёжной. Прислужник немного при открывает рот, «впуская» настойчивый язычок, отвечая принцессе взаимностью. Игра языков, сплетение чувств. Всё это так необычно. Живот как будто опустел, оказался в невесомости. Не долгий, трёхминутный поцелуй, но сладкий и интересный в какой-то степени. Они отстраняются друг от друга, снова пристально смотря в глаза. Прислужнику показалось этого мало и он снова тянется к её губам, но его останавливает пальчик принцессы, прильнувший к его губам. «На сегодня хватит» — произносит девушка, уходя из объятий Аллена. «Пошли обратно? Только на этот раз идём там, где ты хотел.» — говорит Риллиан и выходит из зала. Слуга покорно забирает оставшееся от свечек и занавешивает окно шторами. «Ну, где ты там?! Я спать хочу!» — ноет неугомонная принцесса. «Да, да уже иду!» — произносит Аллен и уходит вслед за своей госпожой. Утро. Бессонная ночь не проходит даром. Абадонья с силой поднимается. Яркое солнце ослепляет его, а штор в его комнате нет. «Когда же привезут шторы?!» — спросонья думает Аллен, но, вспомнив ночь, так похожую на сон, задаётся другим вопросом: «А сон ли это был?»