Тени на закате

В палатке было холодно. Но Зевран был готов поклясться, что не холод мешает ему уснуть. И даже не лежащий под боком Талиесин. Эльф не знал, сколько времени провел вот так, на грани сна и яви. Перед ним проносились какие-то неясные образы, порожденные воспаленным сознанием. И Зевран был больше не в силах вот так лежать. Он осторожно перелез через темноволосого ворона и выбрался наружу. Снаружи оказалось еще холоднее. Зев поежился, и аккуратно ступая по траве, на которой поблескивали капельки росы, подошел к Флинну. Старый гном сидел у потухшего костра, затачивая и без того острый топор. Гномья работа, грубая и с виду неизощренная, никогда не подводила в деле. Зевран сел рядом с Флинном, разглядывая ночную поляну. Разбойники спали вповалку у своей повозки, люди гнома устроились в палатках. То тут, то там раздавался богатырский храп, который не мог заглушить даже пронзительный треск кузнечиков. Ночь была непроглядной, черной, безлунной. Темные облака обволакивали небо, угрожающе нависали над спящим лесом, и лишь силуэты старых елей грозно вырисовывались на их фоне. Зевран задрожал от холода. Ночи стояли холодные, хотя лето уже вступало в свои права. Кожаные доспехи, да наспех заштопанная рубаха совсем не грели. — Что трясешься, осинка? — осклабился гном, потянувшись к фляжке на поясе, — На-ка, глотни. Зевран не стал спорить, взяв грязную флягу из рук Флинна. Это был старый гном, который уже много лет служил воронам. Старый и хитрый, как будто и не гном вовсе. Эльф сделал большой глоток, горло тут же обожгло, и он зашелся кашлем, поспешив вернуть флягу хозяину. — Это еще что за дрянь, — поморщился он. — Дрянь не дрянь, дерьмо тебе на бошку, а согреться поможет, — добродушно отозвался гном. Зев с недоверием покачал головой, но алкоголь, бесспорно, был крепким и озноб медленно отступил перед высокоградусным пойлом. — Зубочистки свои намажь этой дрянью ядовитой. Ты же без этого не можешь, — беззлобно предложил Флинн, видя, что ворону нечем заняться. — Так рассвет еще не скоро, выветрится все, — пожал плечами эльф. — Да что ты говоришь! Уже скоро светает, — развел руками гном. Зевран в ответ только удивленно изогнул бровь, видимо, ему все же удалось забыться на пару часов. Он потянулся к склянке с ядом изумрудного цвета, и стал аккуратно наносить отраву на лезвия. — Из чего эта зараза сделана? — поинтересовался гном, любуясь своим топором. — Корень смерти, спирт, — ухмыльнулся Зев. Это, конечно, были не все ингредиенты, но Флинну вовсе не обязательно об этом знать. Приготовив кинжалы, эльф рискнул вновь отпить из фляги гнома. На вкус это пойло лучше не стало, но Зевран почувствовал, как обжигающее тепло скользнуло вниз по пищеводу. Он прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением. Время перед рассветом не только самое темное. Время перед рассветом ещё и самое холодное. Природа как будто замирает, перед тем как пробудиться вновь под первыми лучами восходящего солнца. Воздух кристально чист и прозрачен, ледяными иглами пронзает легкие, пьянит и отрезвляет. Зевран поднял глаза к небу. Горизонт окропила алая полоса восхода. Такая неестественно яркая, даже слепящая. — Тревожный рассвет, — покачал головой гном, — буди своего ворона.