Через пропасть

Солнечные лучи пробиваются сквозь шторы, свет падает на моё лицо. На улице стоит запах дождя. Листья на деревьях и кустах чуть пошатываются от ветра. Такая погода не очень характерна для конца июня, но чего ждать от Англии? Тут дождь может пойти в любой момент. Я медленно начинаю просыпаться. С трудом у меня получается оторвать свой корпус от кровати, но я обещал отцу, что сегодня приеду на съемки. Но, честно говоря, никакого желания погружаться в жизнь шоу бизнеса у меня нет. Если бы отец не сделал так много для меня после смерти матери, я бы не поехал туда. Смотреть на кучку лицемеров, которые будут обсасывать какую-нибудь зажравшуюся звезду – оно мне надо? А руководить всем этим «весельем» будет мой отец – режиссёр популярного шоу «В пятницу вечером с Джонатаном Россом». Пытаюсь прогонять прочь все мысли об этом балагане, подхожу к окну и закуриваю Marlboro. После первой затяжки переживания отходят на второй план. В конце концов, сейчас наконец-то наступили каникулы. Два месяца без университета. Без лиц преподавателей. Без этих элитных футболистов, у которых в голове пустота. Без шкур, которые ищут себе парня побогаче. Я смогу заняться музыкой, листы в моей тетради перестанут пустовать, а гитара не будет простаивать. Надо просто пережить этот день, а потом я смогу делать то, что хочу. Закончив курить и рассуждать о смысле бытия, я быстро выпиваю чашку кофе, умываюсь и начинаю одеваться. Смотрю внимательно в зеркало, рассматриваю своё лицо. Отец говорит, что с моей внешностью нужно на экраны телевизоров. На мой взгляд, это полный бред. Я ненавижу это лицо. Глаза карие, но не слишком темные. Какого-то непонятного оттенка. Несколько веснушек (их двадцать семь, я считал) раздражают меня. Я также ненавижу своё тело. Оно слишком худое. Мой рост около ста девяноста сантиметров, и это тоже меня бесит. Но самое ужасное из всего – это шрамы. По всему телу. Запястья, плечи, бедра, живот – все в порезах. Я испытываю отвращение к самому себе, но не могу перестать вредить себе. Каждый шрам напоминает мне о той боли, которую я испытывал в определенный момент. Это так важно. Я не могу перестать думать об этом и теряю счёт времени, погружаясь в свои мысли. Со мной всегда так. Черные узкие джинсы, чёрный свитер и черные кроссовки – это мой идеальный образ, который я никогда не поменяю на цветные тряпки. Выбор цвета одежды даже заставил меня улыбнуться. Смотрю на часы и понимаю, что осталось чуть меньше часа, а ехать мне минут сорок. Быстро укладываю свои волосы в стиле «Гранж» и вставляю пирсинг в губу. Я пулей вылетаю из квартиры, бегу к тому месту, где вчера оставил машину. Сажусь в свой Range Rover Vogue (спасибо отцу) и выезжаю на съемки, не зная, что они изменят мою жизнь до такой степени. «Представляешь ли ты, сколько боли должно быть в человеке, чтобы он брал лезвие и тащил его по своей коже?»

***

На съемки я опаздываю, но буквально минут на десять. Захожу в помещение, сразу отмечая, что свет неестественно яркий. Среди толпы людей вижу моего отца, он тоже замечает меня и подходит. – А я уж думал, ты не приедешь, – ага, еще бы я не приехал. Он угрожал, что вышвырнет меня из института, в который сам же засунул. – Как я мог такое пропустить? Ведь ты так хотел! – очередные фальшивые слова и фальшивая улыбка. – Вот спасибо, сынок! Наконец-то ты поумнел! А тебе ведь уже двадцать первый год идёт! – правда? Вот это новость. Я продолжал улыбаться, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Черт, я столько раз говорил отцу, что съемки шоу – не моя стихия, но ему же плевать. Ладно. Это все ради спокойной жизни в своей двухкомнатной квартире в полном одиночестве. – Ну что, Билл, готов увидеть звезду? – ага, прям всю жизнь мечтал. – Конечно! Мы идём к гримёрке. По дороге мой отец так радуется, будто это я ему иду звезду показывать. Когда мы подходим, Дейв (папа) медленно открывает дверь и забегает внутрь. – Билл, знакомься, это – супер популярный певец! Его имя... – Джейсон, – парень прерывает отца и заканчивает предложение сам, протягивая мне руку. – Я буду звать тебя Джей, – пожимаю ему руку. Ну а что, он мой ровесник, если вообще не младше. Имею право. – Билл, прояви уважение, – конечно, отец это не оценил. Мне пришлось извиниться, хотя Джею явно понравилось то, как я его назвал. Начинаю внимательно рассматривать этого парня. Он высокий, но до меня ему явно не хватает нескольких сантиметров. Его тело похоже на моё, хотя мышцы более рельефные, что видно по его рукам. Глаза Джея голубые, как безоблачное небо в самый жаркий день. Мне бы хотелось такие. Его волосы напоминают мне британку – причёску, которая делается, как классика, но имеет боковой пробор. Светло-русый цвет волос прекрасно сочетается с его глазами и чертами лица. Ладно, можно сказать прямо, красивый парень. Скорее всего, он милый паинька, любит животных и не имеет вредных привычек, а его фанатки ходят в среднюю школу. Прошло ещё около часа, прежде чем съемки начались. Ведущий, Джонатан Росс (папин друг, кстати), уселся в своё кресло и объявил звезду, улыбаясь во все зубы. Раза три перезаписывалось их приветствие, так как моего отца не устраивали какие-то малозначительные детали, типа укладки ведущего или капельки воды на полу. Я здесь всего пару часов, а голова уже кипит. Хочется уйти от всего этого, запереться дома, писать музыку и читать. Да я согласен посидеть где угодно, хоть в темном чулане, только не тут. Ведущий наконец-то дошёл до основной части шоу. Странные вопросы и дурацкие шутки посыпались на Джея. Бедный парень, если бы от меня требовали ответы на такие вопросы, я бы уже кого-нибудь ударил. Послушав эту чушь ещё около часа, я решил отойти к буфету и попить воды. Холодный напиток немного освежил меня. Я стал увлечённо рассматривать еду, представленную тут. Краем уха вслушиваюсь в то, что говорят на площадке. – Ну, Джейсон, теперь время для самого любимого вопроса наших телезрителей, – интересно, что это за вопрос. – Давайте, я готов. – Как вы относитесь к гомосексуализму в шоу бизнесе? Не думали ли вы о близости с мужчиной? – оу. Все хуже, чем я думал. На кой черт вообще спрашивать такие вещи? Смотрю на Джея и поминаю, что он замялся. Он явно не ожидал такого вопроса. И, скорее всего, это слишком личные вещи для него. Его руки чуть-чуть дрожат, взгляд отведён в пол. – Ну же, Джейсон, не тяните! – Я считаю... Я думаю, что не стоит говорить о таких вещах. Не хочу, – парню трудно было произносить каждое слово. Я уже подошёл чуть ближе, чтобы не упустить ничего. – Стоп!!! – мой отец вновь орет, – Джейсон, это самый интересный вопрос из всего выпуска. Все ждут этого! Сейчас мы перезапишем твой ответ, а ты скажешь, как надо, ладно? – Но я не хочу отвечать! – Джей встаёт из кресла и идёт в сторону буфета. – Перерыв!!! Джей подходит к буфету, берет бутылку воды и выпивает залпом. Я решаю подойти к нему, потому что внутри у меня зародилось некое чувство вины за моего отца. Он неправильно обходится с ним. – Эй, Джей, ты в порядке? – Да... Вполне... Только все тут чертовски ненормально, но вообще-то я в норме, да, – он покраснел, на лице читалось раздражение. – Слушай, прости за моего отца. Я, конечно, знал, что он не самый славный парень, но насколько лезть в личную жизнь... Если хочешь, я поговорю с ним. Попрошу убрать этот вопрос, – я смотрел ему прямо в глаза. Они такие красивые... Не то, о чем надо сейчас думать, но оторваться не получается. – Нет, Билл. Спасибо тебе огромное, но я уже знаю, что отвечу на их любимый вопрос, – и он улыбнулся. Все возвращаются на свои места. Шоу продолжается. Я стою совсем рядом со съёмочной площадкой. – Джейсон, теперь время для самого любимого вопроса наших зрителей. Вы готовы? – Джонатан улыбается своей обычной фальшивой улыбкой. Впрочем, я тоже делаю так. – Всегда готов, – он явно что-то задумал. – Джейсон, вы – известный певец. Знакомы с шоу бизнесом. Но как вы относитесь к гомосексуальности в нем? Не думали ли вы о близости с мужчиной? Я периодически видел это шоу из-за папы. Знаю, что обычно отвечают на подобные вопросы. Что-то вроде «Отношусь я к ним нормально, но сам никогда». Так отвечают все. Но не Джей. Он сразу показался мне не таким, как все. – Ну, отношусь я к ним напрямую. Жду подходящего момента, чтобы найти того единственного парня. Знаете, как я соскучился по мужским рукам? Прям пылаю весь, – я стою с открытым ртом. Он молодец, нереальный молодец. – Джейсон, вы не шутите? – лицо ведущего абсолютно непередаваемо. – Нет. Какие шутки? Это мой каминг-аут. Я люблю мужчин. Все. Занавес. После этого фееричного ответа никто не отреагировал. Все находились в состоянии шока. За следующие двадцать минут записали прощание. Съемки закончились! Не собираюсь находиться здесь ещё. Подхожу к отцу, говорю, что все понравилось, но мне надо идти. Обещаю быть хорошим мальчиком. И направляюсь прямо в курилку. Курилка находилась за зданием, в котором проходили съёмки. За ним был ещё один павильон, а между ними поставили лавочку и повесели табличку, разрешающую курить. Я сажусь, достаю свои Marlboro с ментолом, закуриваю и откидываюсь на спинку. Вух. Я действительно рад, что это закончилось. – Билл? – поднимаю голову на знакомый голос. Рядом стоит Джей, смущенно отводя взгляд. Что же, в жизни он не такой смелый. – Ты куришь? – я удивлённо поднимаю бровь. – Ага, не угостишь сигаретой? – я протягиваю ему пачку, из которой он достаёт сигарету и зажигалку, после чего садится ко мне. Какое-то время мы курим молча. Рядом с ним я начинаю думать о съемках. В голове курится один вопрос, но я не уверен, что его стоит спрашивать. Ведь этого его жизнь, а я не хочу лезть в неё, как мой отец. – Джей, можно вопрос? Он не очень тактичный, так что можешь не отвечать, – я опять смотрю ему прямо в глаза. Не хочу, чтобы он отводил взгляд. – Давай. Мне уже нечего бояться, - в этом он прав. – То, что ты сказал в конце – правда? – Ну, как сказать. В этом есть достаточно весомая часть правды. Я считаю себя геем, но у меня не было опыта с мужчинами, поэтому я не знаю точно, – он смотрит на меня и улыбается. Улыбаюсь ему в ответ. – И тебя не смущает говорить это совершенно незнакомому человеку? – это ведь странно, да? Почему он доверил мне такую информацию? Я бы послал себя (как и многих других людей). – Мы же знакомы. Я – Джей. Ты – Билл. А остальное успеем узнать, – он достаёт из кармана джинс карточку, – тут мой номер. Обязательно позвони. А сейчас мне надо бежать, – он встаёт и протягивает руку. Я пожимаю её. – Было приятно познакомиться, Джей. – Взаимно, Билл. И он уходит. Убираю его визитку в карман. Не знаю, зачем мне его номер, но сегодня я почувствовал что-то, глядя на него. Он красивый. И милый. Черт, мне нельзя ему звонить. Я не могу этого допустить. Я не могу влюбиться. Только не это. Быстро еду домой, чтобы наконец-то закончить этот день. Слишком много людей, света. Слишком много тех, кто не поняли бы меня. Первым делом, зайдя в квартиру, плюхаюсь за компьютер, надеясь отдохнуть. Ага, размечтался. На почту пришёл мейл от отца. «Я знаю о твоих порезах, сын. Как только прочитаешь это сообщение, приезжай ко мне. Нас ждёт долгий и серьёзный разговор.» Твою мать. «Мы все творцы своего личного Ада. Никто не может навредить нам так, как мы вредим сами себе.»