Их жизни

      Мыслей было слишком много, поэтому толком выспаться не удалось. Доктор неторопливо оделся, затем накинул на плечи белый медицинский халат. Раз уж встал ни свет ни заря, решил сделать утренний обход на пару часов раньше. Выйдя из жилого блока для малочисленного персонала, мельком оглядел пустующие палаты для «тяжелых» пациентов, располагающиеся тут же за углом для быстрого доступа к больным. На одной из кроватей была аккуратно сложена забытая одежда — черные штаны и майка, Тео недовольно поправил круглые очки, постоянно норовящие скатиться на самый кончик прямого носа, он знал, что вещи принадлежат частому гостю его заведения — сумеречному мастеру с восьмой улицы, который кажется считал клинику своим вторым домом. Несмотря на протесты доктора, Нина его помощница прилагала всяческие усилия, чтобы укоренить в жетонщике подобные мысли. Захватив с небольшой кухни, расположенной у самой лестницы, банку растворимого кофе, спустился на первый этаж. Первым что доктор услышал, ступив на скользкий плиточный пол, были приглушенные звуки из лаборатории. «Нина? Так рано?». Чтобы проверить свою теорию, завернул за лестницу к металлическим дверям с округлыми пластиковыми оконцами. Одна из дверей была слегка приоткрыта, из помещения в темный коридор лился свет. Тео осторожно протиснулся в образованный проем. Его незаменимая помощница Нина, растрепанная, в таком же белом медицинском халате, надетом поверх пижамы с котятами, кропотливо разбирала инструменты из стерилизатора, что-то мурлыкая себе под нос. Обернулась, услышав кряхтение застрявшего в дверном проеме доктора, приветливо улыбнулась. На его вопрос почему она не спит в такую рань, беззаботно пожала плечами и вернулась к своему занятию. Оставив девочку, Тео двинулся дальше по коридору в соседнюю комнату, являющуюся его кабинетом. Поставив на стол банку с кофе, поискал глазами кружку, обнаружив ее на подоконнике. Окно, выходящее на стену соседнего здания, было плотно закрыто светлыми жалюзи. Доктор немного приоткрыл форточку, выпуская затхлый запах больницы наружу. Нажал на кнопку чайника, стоящего на одном из двух металлических блочных ящиков для хранения личных дел пациентов. В ожидании желанного напитка, придирчиво оглядел кабинет. «Видимо Нина уже успела прибраться», — все вещи лежали на своих местах. Листы с результатами анализов и амбулаторные карты, которые вчера в порыве раздумий были раскиданы по всей комнате, сейчас аккуратными стопками лежали на столе. Рентгеновские снимки, помеченные датой и фамилией пациента уже весели в ожидании на подсвечиваемой доске, располагавшийся напротив стола. Чайник щелкнул, оповещая о готовности. «Наконец-то», — свежезаваренный кофе, постепенно вырывал доктора из тягучей утренней «раскачки». Для завершения утреннего обхода, оставалось осмотреть стационар для «легких» больных, впрочем доктор и так знал, что Нина, скорее всего, везде навела идеальный порядок. Стационар находился в конце коридора, в передней части здания, рядом с главным входом. Ровные ряды кроватей, отгороженных навесными ширмами, были аккуратно застелены свежим бельем. Здесь же у стены располагался стол, где доктор или Нина могли опросить пациента, кому-то сразу оказывая помощь, кого-то распределяя по койкам в стационаре, заполнить карту или выписать рецепт.       Тео очень любил эти утренние часы, когда пациентов было не много или совсем не было, и можно было окунуться в созерцание и собственные мысли. Допив кофе и отставив кружку на стол, доктор решил не возвращаться в кабинет и принялся записывать мысли, внезапно его посетившие, в блокноте, заботливо оставленном Ниной. Тео улыбнулся, его ассистентка прекрасно знала, что когда на него находило «вдохновение», то записи появлялись на любой доступной поверхости. Краем глаза заметил, как пришла Нина, неся на металлическом подносе позвякивающие инструменты и прочие медицинские материалы. Несмотря на юный возраст двенадцати лет, девочка была умна и развита не по годам. Скорее всего на нее наложила отпечаток жизнь в городе-гетто, где почти совсем не было детей. Да и те, кто был,взрослели слишком рано. Большинство, конечно, были отосланы родителями в соседние города, чтобы иметь более достойную жизнь. Но Нина была другой. Она полностью принадлежала Эргастулу, знала его устои и жестокие обычаи. Ее не пугал вид крови, огнестрельные и колотые раны, не становилось дурно при виде рвоты и прочих человеческих субстанций. В девять лет она уже умела зашивать раны и, с плохо скрываемым восторгом, тренировалась на знакомом сумеречном, почти каждую неделю предоставляющим ей неплохую медицинскою практику. При всей своей серьезности и взрослому отношению к своей работе в клинике, Нина оставалась веселой и жизнерадостной. Она не потеряла ту оптимистичную искру, которая пропадает при подобном образе жизни, сменяясь холодностью и отстраненностью. Поэтому, все, кто знал ее близко, готовы были встать на ее защиту не раздумывая, чтобы сохранить рядом с собой частичку светлой и невинной жизни. «Как мне с ней повезло…» — от медитативного созерцания медсестры, доктора отвлек громкий стук в дверь. В такую рань могли заявиться только несколько известных доктору людей (или не совсем людей). Откинувшись на стуле Тео заглянул в окно через полуприкрытые жалюзи, сразу отбросив версию о том, что его основные «клиенты» — Мастера-на-все руки, с утра пораньше влипли в какую-нибудь историю. Сейчас же в окне мелькали совсем неприятные личности из небольшой группировки, отчего-то возжелавшей получить мастерство Тео в свои руки. Четверо мужчин, возглавляемые огромным мускулистым темнокожим бугаем, на шее которого болталась массивная золотая цепь с военными жетонами, находились в опасной близости от клиники. Поигрывая мускулами, великан неотрывно следил за своим подчиненным, долбящим кулаком в запертую в ранние часы входную дверь. Доктор нервно вздохнул, поправив очки. Эти люди уже несколько раз пытались прорваться к нему, всеми правдами и неправдами уговаривая присоединиться к ним. В последний раз Тео без труда разобрался с посланцами с помощью детектива Чада, но сейчас с ними был сумеречный. «Они так дверь проломят», — Тео поднялся со стула, подзывая к себе внимательно прислушивающуюся к звукам девочку. Та уже успела переодеться в светлое летнее платье с идеально отглаженным отложным воротничком, украшенным тонким черным бантом. — Эй, Нина. Возьми из левого шкафа «Селебрер» по…, — он быстро написал дозировку на листке, оторвав его по перфорации отдал девочке, — …этому рецепту. Сходи, пригласи к нам Мастера Николаса, если получится его убедить. Доктор недвусмысленно кивнул на натужно скрипнувшую в этот момент дверь. Стук прекратился, видимо с той стороны ждали реакции. -Поняла.— Нина кивнула, опасливо взглянув в окно, прошмыгнула за дверь в крыло для персонала. Не привыкшая задавать лишние вопросы, четко выполняла указания доктора. Быстро отсыпала в две разные баночки с маркировками «С» — стимулятор и «Д» — депрессант, спрятала в небольшую сумочку, перекинув ее ремешок через плечо. Немного помедлив, надевая удобные туфли, свернула к черному входу, пересекшись там с доктором. Тот с невозмутимым видом обыскивал свою куртку, висящую на вешалке при выходе, на предмет наличия сигарет. Нина недовольно покачала головой, но ничего не сказав, выскользнула за дверь, помахав на прощание. «Осторожнее», — Тео проследил, как она скрывается в проулке, ведущем на улицу, где жили Мастера и поправив очки тоже вышел из здания, вдохнув прохладный утренний воздух. Щелчок замка оповестил доктора о том, что дверь захлопнулась. — Черт, — мужчина безнадежно похлопал по карманам штанов, где предположительно должны были лежать ключи. Их там не оказалось. «Может это к лучшему», — не спеша спустившись, направился через проход между зданиями к главному входу. Нужно было как-то отвлечь «посетителей» до прихода Мастеров. Конечно, с обычными людьми доктор справился бы, для таких случае в нагрудном кармане удобно прятались несколько шприцев с опасным для жизни содержимым, но сумеречный представлял собой серьезную угрозу. Выходя сбоку здания больницы Тео услышал, что мужчины переговариваются между собой, из обрывочных фраз стало понятно, что еще немного и терпение их подойдет к концу. — Чем я могу вам помочь, — громко отчеканивая каждое слово проговорил Тео, с холодным презрением осмотрев нарушителей его утреннего спокойствия. — Доктор, — вперед компании вышел темнокожий, позвякивая цепью. Гадко осклабившись, осмотрел долговязого врача сверху вниз. — Мы к вам с предложением. Опять. Вы очень талантливый специалист и мы бы хотели предложить работать на нашу… эм … организацию. Как говорил вам раньше мой… эм … коллега, — он бесцеремонно схватил за плечо одного из подручных, разворачивая его лицом к ним. — Вы получите полную нашу протекцию от прочих посягательств. Мы предоставим вам любые материалы для исследований и…. Холодно оглядев «бизнесменов» Тео закурил сигарету, как бы невзначай обошел их сбоку, прислонившись к входной двери. С недовольством отметив, что та слегка покосилась и теперь зияла щелью. Несмотря на это, ни один мускул не дрогнул на лице доктора. Не дождавшись какой-либо реакции на свои слова, темнокожий продолжил монолог, расписывая блага, которые посыплются на врача и его клинику, как только тот присоединится к группировке. «Кажется, это надолго», — Тео поправил очки, делая вид что внимательно слушает, тем временем обдумывая ходы отступления, если Нина задержится или Мастеров не будет дома.       Пройдя несколько проулков, девочка вышла на восьмую улицу. Оглядевшись по сторонам не заметила ни души, быстрым шагом добралась до дома Мастеров. Поднявшись по лестнице под козырек входа, нажала на неприметную металлическую кнопку дверного звонка. Дверь долго не открывали и Нина уже начала нервничать, что Мастеров нет дома, но наконец услышала, как в замке поворачивается ключ. Привычное «Привет!», хотело слететь с ее губ, как внезапно на пороге предстала незнакомая смуглая женщина, чьи выдающиеся формы были обтянуты тонким платьем, больше похожим на ночную рубашку. — К-кто Вы? — оторопев, только и смогла пробормотать Нина, во все глаза разглядывая незнакомку. Та не отставала от девочки, задавалась тем же вопросом. Алекс даже представить себе не могла, что Мастера могут иметь какие-либо дела с детьми. — А ты кто? Ошиблась дверью? — как можно дружелюбнее поинтересовалась девушка, но ее вопрос поставил ребенка в еще больший ступор: «Здесь же одна дверь». Они наверное так и стояли пристально разглядывая друг друга, если бы в этот момент за спиной Алекс не появился Уоррик. — Нина! Давно ты к нам не заглядывала, малышка! Мокрые капли с вымытых длинных волос разлетались при каждом его движении, одна из самых крупных скатилась по плечу Алекс в декольте, заставив девушку вздрогнуть и негодующе посмотреть на мужчину. Только сейчас она заметила, что на блондине из одежды лишь полотенце обвязанное вокруг бедер и, по-видимому, Уоррика это вполне устраивало. —Уоррик, тут же ребёнок! Оденься! — сердито воскликнула Алекс, переводя взгляд с Мастера на девочку. Нина наблюдавшая за этой сценой постепенно становилась пунцовой от нахлынувших эмоций. Она прекрасно знала, чем Уоррик зарабатывает себе на жизнь и успела сделать необходимые выводы. Закрыв горящее в смущении лицо руками, пробормотала громкое — «И-Извините! П-простите я не хотела вас прерывать!» и не разбирая дороги рванула вниз по лестнице. Уоррик, не ожидавший подобной реакции от обычно уравновешенной и собранной девочки — «Переходный возраст у нее что-ли?» — опытался окликнуть: "Нина! Ты все не так поняла!" — но девочка уже умчалась за поворот и вряд ли его расслышала. Прижав ладошки к горящим щекам, Нина сбежала по лестнице, спрыгнув с последней ступеньки на мостовую. Не замечая ничего вокруг уже собралась бежать дальше, как внезапно больно ударилась щекой обо что-то твердое. Не ожидая подобного испугано вскрикнула, подняв округлившиеся серые глаза на «препятствие», которым оказался Николас. Он, по привычке, проснувшись раньше всех и обнаружив пустой холодильник, решил потрать утренние часы на поход по магазинам. Сейчас, с удивлением подняв тонкую бровь и наклонив голову, наблюдал за знакомым ребенком. Но девочка все еще пыталась справиться с эмоциями, молчаливо буравила сумеречного взглядом. Поудобнее перехватив пакет с покупками, мужчина все же задал Нине вопрос, немного криво показав некоторые жесты, но она все равно поняла — «Что ты носишься как угорелая? Что-то случилось?». Отдышавшись и немного придя в себя, Нина утвердительно кивнула. «Пошли домой. Расскажешь». Свободной рукой взял девочку за руку, поведя за собой. Нина не сопротивлялась, логично рассудив, что раз Николас так спокойно возвращается, значит они не помешают.       Первый этаж дома состоял из слитых воедино кухни и прихожей. Правее располагалась лестница и дверь в кладовку. Рядом с ней, в небольшой нише, сделанной видимо под столовый «уголок» стояло старое, с проплешинами в обивке, кресло, больше используемое Николасом как спортивный снаряд для качания пресса, чем как удобное сидение. Кухня, примостившаяся в закутке слева от лестницы, представляла собой длинную тумбу с ящиками, врезанной в столешницу раковиной и когда-то белой плитой, сейчас же отчаянно нуждавшейся в чистке. У стены стоял невысокий холодильник, периодически издававший странные потусторонние звуки, похожие предсмертное на бульканье утопающего. При виде зашедших, Уоррик, уже успевший одеться в темные джинсы и такую же темную рубашку, затушил окурок в пепельнице из жестяной кофейной банки, удобно устроившейся между редкими лестничными перилами, улыбнулся. — О, привел беглянку обратно! — помахал рукой Нине, смущенно выглядывающей из-за спины сумеречного. — Простите, — пробормотала девочка все еще боясь поднять взгляд на мужчину. — Я…я думала, что отвлекла вас от работы. Нина, отпустив руку Николаса, продолжала как приклеенная следовать за сумеречным. Ник, не испытывающий никаких негативных эмоций от подобного преследования, поставил пакет с продуктами на стол, достав минеральную воду, но успел только отвинтить крышку, как Уоррик, вынырнув откуда-то сбоку, выхватил бутылку и надолго припал к горлышку. Выразительно посмотрев на напарника, негодующе сдвинув брови, жетонщик снова запустил руку в пакет, на этот раз вытащив фруктовую газировку и, потрепав девочку по волосам, привлекая внимание, отдал ей цветастую баночку. — Нико, — Нина улыбнулась, принимая угощение и преданно глядя на мужчину. — Спасибо! С напускной безразличностью на лице, Николас быстро сложил несколько жестов — «На сдачу дали. Мы все равно эту дрянь не пьем». Несмотря на суровый вид жетонщика, Нина растянулась в еще большей улыбке, перекатывая руках холодную банку. — Я же знаю, что ты ее покупаешь специально для ме..., — она не успела договорить, так как сумеречный, поджав губы и зло сощурив узкие глаза, ухватил излишне болтливую девчонку за нос, заставляя ту вскрикнуть от резкой боли. Отпустив покрасневший носик, с чувством выполненного долга, продолжил раскладывать продукты в холодильник. Потирая припухшую от щипка кожу, Нина, впрочем, совсем не обидевшись на действия Николаса, решила не мешаться под ногами и устроилась в старом кресле. Немного поерзала, устраиваясь поудобнее — продавленные острые пружинки, прорывающиеся сквозь потрепанную обивку так и норовили впиться в ноги. Сумочку повесила рядом на выступ подлокотника. С тех пор, как несколько лет назад доктор Тео познакомил ее со своими основными «клиентами» девочка часто бывала у Мастеров. Иногда заходила пригласить на обед, иногда доктор оставлял ее у них, когда нужно было уехать. В последнее время, Нина одна из немногих в окружении сумеречного, кто смог пробить барьер между ним и остальным миром, пыталась учиться языку жестов. Она уже знала основы и могла более менее понятно изъясняться, но все равно повторяла сказанное в слух, зная, что Николас в любом случае поймет ее. От мыслей отвлек скрип лестницы, с верхнего этажа спуталась та самая смуглокожая женщина, встреченная Ниной у двери. Неловко улыбнувшись девочке, Алекс устроилась на стуле напротив нее. — Нина, совсем забыл, познакомься — это Алекс, — Уоррик ловко подсел к девушке, оперившись на стол. — Она..., — мужчина запнулся, подбирая нужное слово, чтобы коротко охарактеризовать все произошедшее с ними за последние несколько суток, — по некоторым обстоятельствам теперь наша помощница. Будет на телефон отвечать, когда меня нет. Алекс перестала улыбаться, немного раскачивалась на стуле без спинки, с интересом ожидала, что Уоррик наконец-то пояснит кто эта странная девочка. — Алекс, Нина — наша постоянная клиентка, — мужчина осекся, заметив негодующий взгляд синих глаз девушки. «Алекс знает о моей подработке.» — сомневаться не приходилось и Уоррик лишь констатирован уже свершившийся факт. «Интересно откуда?» — ответ не заставил себя долго ждать, только один человек или не совсем человек мог рассказать об этом девушке — «Николас, ты — трепло!». Блондин пометил себе «галочку» как-нибудь отомстить внезапно ставшему разговорчивым напарнику, продолжил. — Нина ассистентка доктора Тео, — заговорщически взглянув на Алекс, шепотом добавил. — Дитё дитём, но швы накладывает отменные. —Ты медсестра? — Алекс подвинулась ближе, словно впервые увидела девочку. — Это так … так … классно! От слишком пристального внимания к себе, Нина немного смутилась, пробормотав: —Я всего лишь учусь, — хотела что-то еще добавить, но ее перебил севший рядом на подлокотник Николас, удобно устроивший руку у девочки на плече. Только сейчас Алекс поняла еще кое-что — Николас изменился. Растрепанный, в удобных брюках-карго, подвернутых под коленки и черной майке-борцовке, совсем не походил на безжалостного хладнокровного убийцу с колючим взглядом, каким она успела его запомнить. А его отношения с маленькой Ниной, совсем выбивали Алекс из колеи привычной жизни. «Почему она его не боится?». Девушка несколько раз порывисто дергалась в сторону девочки, когда видела занесенную над головой ребенка широкой ладонью Николаса, считая что ничего хорошего от наемника ждать нельзя. Но в следующую секунду видела, как мужчина оскаливая рот в улыбке, беззаботно треплет Нину по волосам, устраивая из аккуратной стрижки каре «птичье гнездо», вызывая у девочки приступ смеха, а не ужаса, как это представляла себе Алекс, окажись она на месте Нины. «Почему же не боится?» — негодовала девушка про себя, не понимая такой странной перемены в Николасе. В своей жизни она в основном видела только темные стороны мужской натуры и Ник сразу показался ей исключительно опасной личностью, но, видимо, первое впечатление было обманчиво. Или, может, дело было в Нине? Сама того не осознавая, мулатка уже была покорена очарованием исходящим от скромной застенчивой девочки, так наивно и открыто проявлявшей свои эмоции, несмотря на то, что уже в столь юном возрасте познала всю подноготную жизни в городе, чье население состояло из отбросов общества. Задумавшись, Алекс попыталась вспомнить себя в детстве, но искаженная постоянным принятием наркотиков память давала лишь разрозненные картинки, смазанные и не связанные с собой. Заметив по остекленевшему взгляду девушки, что та ушла в себя, Уоррик вальяжно положил тяжелую ладонь на ее оголенную коленку. Алекс встрепенулась, недоуменно посмотрев на улыбающегося самой соблазнительной из своих улыбок блондина. Пришлось срочно напоминать Мастеру границу приличий, впрочем она в этот раз даже не рассердилась, посчитав что Уоррик пристает к ней по привычке, а не руководствуясь каким-то похотливым умыслом. — Я совсем забыла! — Нина дотянулась до сумки, вытаскивая и отдавая пакет с таблетками жетонщику. Николас, придирчиво осмотрел баночки, навскидку прикидывая сколько там таблеток. «Чем обязаны такой щедрости?» — емкость с маркировкой «Д» отправилась на стол, а вторую, с маркировкой «С», мужчина открыл ссыпав горсть таблеток на ладонь. — Нико! — в ужасе вскрикнула девочка, метнувшись к сумеречному, но тот быстрым движением закинул таблетки в рот, скривившись, разжевал. — Нико, — уже тише, тоном которым ругают нашкодившего ребенка повторила Нина и схватила мужчину за уже пустую ладонь. — Нельзя же так много! У тебя будет передозировка! Ловко вывернувшись из детских рук, Николас показал короткий жест — «Все будет «ОК» и поерзал на подлокотнике, с которого постоянно норовил свалиться. «Селебрер» почти сразу дал эффект, сумеречный почувствовал жар и легкую ломоту по всему телу. Азиат почти физически почувствовал, как сужаются зрачки, реагируя на ставшие слишком яркими краски окружающего мира. Закрыл и открыл глаза, резко поморгав и оглядел собравшихся из-под полуприкрытых век, задержав недовольный взгляд на Алекс, которая, видимо забывшись во все глаза его разглядывала. Девушка, заметив как наемник буравит ее недобрым взглядом, стушевалась, поспешно отведя взгляд. Но любопытство все равно брало верх и назойливая мысль не отпускала сознание: «Лекарства? Хм…не похож Ник на больного». — Странно, — наклонившись и взяв со стола банку с маркировкой «Д» , Уоррик с подозрением покосился на девочку. Нина сжалась под строгим рентгеновским взглядом блондина, но не отвела глаз. — Что за халтурку доктор собрался нам подкинуть , раз прислал тебя с такими подарками, малышка? Только девочка хотела рассказать всю суть проблемы, как почувствовала, что Николас обхватив ее за талию, с легкостью приподнимает над креслом. Плюхнувшись в кресло вместо девочки, усадил ее полубоком к себе на колени. Нина испугано вцепилась в сумеречного, снова потеряла суть разговора, чем и воспользовался жетонщик. Первая фаза обострения после приема большой дозы «Селебрера» постепенно сходила на нет и сейчас он чувствовал себя слегка опустошенным. «У нас сегодня как бы выходной, может вы сами там разберетесь?» — лениво и медленно сложил жесты, затем обнял Нину, словно та была уютной подушкой. — Нико, ты меня задушишь! — Нина кое-как высвободилась из крепких объятий сумеречного, растрепанная словно воробей после драки, проигнорировав его слова, продолжила: — У нас снова проблемы с группировками. Избавиться от обычных бандитов нам помогает детектив Чад, но сегодня с ними пришел жетонщик.  Николас, «услышав» о другом меченном вмиг перестал кривляться и теперь внимательно следил за тем, что говорит девочка. Нина всегда в разговорах с Николасом старалась говорит медленно четко проговаривая слова, поэтому мужчине не составляло труда понимать ее. «Этот…он сильный? Ты разглядела жетоны?» -Только ранг «B», — виновато покачала головой Нина. Николас недобро ухмыльнулся. Узкие глаза смотрели холодно и сосредоточенно. Девочка заметила перемену в лице сумеречного и обрадованная тем, что Николас не проигнорировал ее просьбу, поспешно вскочила, забрав свою сумку с подлокотника итеперь стояла в ожидании решения, нервно вцепившись в подол платья. Встав следом и взяв прислоненную к креслу катану, жетонщик пристегнул ее к поясным ножнам. «С тебя обед, малявка», — подтолкнул девочку в выходу. Уже около самой двери обернулся, махнув Уоррику. «На тебе доставка. Присоединяйся, как освободишься». Получив утвердительный кивок, скрылся из виду.