Зико много чего не любил

Зико ненавидел ходить в кино. Неудобные сиденья, когда не знаешь, куда засунуть ноги, постоянный фоновый шум – иногда Зико казалось, что люди приходят в кинотеатры только поесть. Его раздражало, что на задних сидениях, где было удобнее всего, устраивались парочки. Вот им точно не нужен был фильм. Куда приятнее было устроиться дома, в компании своих друзей, перед огромным плазменным экраном, купленным Зико на свои деньги, кстати. Тут можно было и устроиться поудобнее, и выключить, когда надоест, и отойти приготовить себе что-нибудь вкусное. Вот тогда смотреть фильм – наслаждение. Зико ненавидел фильмы ужасов. Он их и ужасами-то не называл, так, детские попытки режиссеров напугать мрачной музыкой и девочками с длинными черными волосами. В детстве, когда они оставались с Тэуном одни, брат постоянно смотрел «Кошмар на улице Вязов», а это уж было куда страшнее нынешних ужастиков. Куда больше Зико нравились современные боевики – захватывающе, весело и на один раз. Зико вообще много чего не любил, кино и фильмы ужасов - далеко не единственные вещи в этом списке. Но сейчас, когда Хёна намертво схватила его руку, крепко зажмуривая глаза и прижимаясь к его плечу, он благодарил небеса за то, что люди изобрели кинотеатры и фильмы. Хёна уткнулась носом в его предплечье, закрыв уши ладошками. Зико, помедлив секунду, поднял подлокотник и прижал Хёну к себе. Вот ведь странно, на сцене она всегда уверена в себе, и появляется чувство, будто весь мир под ее каблуком. Но сейчас, когда смыта ярко-красная помада с ее губ, и сняты туфли на огромном каблуке, она превратилась в маленькую девочку, которую хочется спрятать от всего мира и от всех его опасностей. Хотя бы от кровавого маньяка на экране кинотеатра. Еще хотелось держать ее вот так, прижав к себе, целую вечность, можно даже дольше. Чтобы чувствовать ее сердцебиение, ощущать ее тепло, знать, что вот теперь она никуда не денется. Но больше всего Зико хотелось ее поцеловать – нежно, осторожно, мягко, как будто в первый раз. Хёна, будто почувствовав что-то, подняла голову и посмотрела на него испуганными глазами. Зико, мало понимая, что он вообще делает, потянулся к ее губам, краем глаза заметив, что на экране маньяк наконец-то добрался до своей жертвы. Уже выходя из зала и надевая капюшон на кепку, Зико с улыбкой подумал, что его самый романтичный поцелуй случился под истошные крики умирающей на экране девушки.