Кровь взывает к крови

Первая неделя проходила очень плохо. Реальность снова навалилась с новой силой. Меня постоянно тошнило, я почти не могла есть, ведь содержимое желудка тут же оказывалось на полу, не говоря уже о том, что бы спать. Магнус конечно не знал, что я не перестала пить зелье. А как известно зелье на голодный желудок, как и водка, приводит к плачевным последствиям. За те семь дней я так и показала своего носа на улицу. Была слишком напугана, разбита. Я со страшной скоростью теряла вес и вообще нормальный вид. Кожа казалась серой и безжизненной, я стала походить на скелетик в одежде. И еще меня не покидало странное ощущение, будто в груди пробита огромная дыра, и ты не знаешь, как в ней стравится. А потом я сломалась и просто потеряла сознание. Мой организм не выдержал. Когда пришла в себя по сначала ничего не могла вспомнить. Где я? Кто я? Я даже кинула в мага вазой с цветами, ведь думала, что он может угрожать моей жизни! Конечно, через часик все пришло в норму, как и я сама… Уже более детально оглядываю помещение. Легкую тюль развевает ветер и я, откидывая с плеч плед, прохожу на балкон, захватив с собою портсигар, толи намеренно, толи случайно оставленный Магнусом. Вдалеке слышен шум моря, которое сегодня бушует. Отсюда и такой сильный ветер. Достаю сигареты и заставляю кончик сигареты начать тлеть. Медленно делаю затягу. Странно, даже учиться не пришлось. Будто всю жизнь то и делала, что курила. Дым оседает в легких, а я смотрю на океан. Еще какие-то сутки назад я хотела утонуть, перерезать себе вены, повесится, да для самоубийства масса способов! Сейчас же такого желания не наблюдается. Все вообще стало каким-то безразличным, как и дым, который выходит из легких и пепел, опадающий на плитку. Магнус подходит сзади: - Слишком палишься. Тебя даже новичку под силу убрать. - Кому это я так нужна? - Много кому, Кларисса. И со временем число это возрастёт. Теперь в тебе нешуточные способности, одни будут считать тебя божеством, но ведь божество должно сидеть на своем алтаре, а не быть где-то непонятно где, другие – угрозой для общества, следовательно, тебя нужно будет устранить и как можно быстрее. - И кому за это говорить спасибо? - Не ерничай, - Магнус достает себе тоже одну и прикуривает. Странно, что он не выкинул мою. - Как ты догадался? - Собственный опыт. Вот только я никогда не думал, что с нефилимами таже фигня. Хотя скорее, это из-за вашей крови. И пока ты не завалила меня кучей вопросов, то нет, моей первым партнером, была не Камила. К тому же это был он. Возможно, поэтому я так силен. Потому что я действительно его любил. Но, к сожалению, этот человек умер, как банально – всего лишь старость, и вернуть я его был не в силах. Магия смерти – это то, что не поддастся ни одному магу. Никогда. Каким бы сильным он не был. Воскресить – это не в нашей компетенции. Хотя возможно в твоей, - он делает глубокую затягу и выпуская дым образовывает из него нечеткое лицо какого-то мужчины. Мне в голову приходит мысль, что я знаю, как он так сделал. Будто кто-то потянул за ниточку и я поддавшись порыву сделала из лица корабль с огромными парусами, который растворился в холодном ночном воздухе. Магнус одобряюще хмыкнул. - Твоя мать привела тебя ко мне, потому что в тебе начали просыпаться способности. Ты оживила пони. Я подавилась дымом: - Что я сделала? - Ты материализовала рисунок. Хотя, что-то мне подсказывает, что не только из-за этого Джослин так хотела упрятать твою память под замок. Именно память, а не просто способности, Кларисса. - Что ты хочешь этим сказать? - Она боялась, но скорее того, что ты что-то вспомнишь, что было за тот год. Поверь, Джослин Фэирчайлд очень сложно выбить из колеи, а тут она на все была готова пойти, лишь бы ты ничего никогда не смогла увидеть. - Она мать, Магнус, она и так на многое ради меня пошла. - Нет, Клэри, что-то другое. Она была напугана, словно узнала, что Валентин жив и хочет тебя забрать. «Так ты не умер?.. - Я тебя найду…» Какого черта?! - Клэри, - Магнус дотронулся к моему плечу, но тут же отступил на два шага назад. Я резко обернулась и увидела, что мои глаза начали меняться. В отражении зрачки стали почти невидимыми узкими щелочками, а радужка стремительно теряла свой цвет, так что становилась почти прозрачной. «Клэри…» Это был голос моего брата. Он будто звучал у меня в голове. «Ты останешься здесь, любовь моя… Я ведь без тебя пропаду… Милая сестра…» Не хочу это слышать! Хочу что бы кто-то выключил это чертово радио! - Вот так. Умница. Вдохни еще раз. Приходи в себя, рыжая. Не время тут мне фокусы показывать. Магнус на меня давил. Он пытался управлять мною. Нет! Во мне просыпалось, что-то совсем мне не свойственное. Никто не смеет указывать, что мне делать! Я собрала всю силу и оттолкнула мага от себя. Он упал просто на какой-то предмет, который разбиваясь, причинил много шума. Магнус быстро вскочил на ноги. Надо же, какие мы быстрые, а с виду и не скажешь! С его тонких пальцев увешанных кольцами посыпались искры, и я еле успела пригнуться от удара. Моя голова уже сама по себе знала, как какое нападение отразить, но с атаками получалось не очень. В то время как у мага был сильный опыт в этом. Он меня победил, заставив повиснуть в воздухе вверх ногами и связал мои руки какой-то сверх прочной веревкой. - Неплохо. Хорошо мы с тобой здесь попрыгали, - он обвел взглядом гостиную и обломки мебели, которые валялись тут и там. - Выпусти меня, - я тяжело дышала. Кровь приливала все больше, и в голове уже начинало шуметь. - Успокоилась? Я лишь кивнула головой. - Отлично! Он щелкнул пальцами, и я тут же повалилась на пол, больно задев при этом лодыжку. Черт! - Урок первый Кларисса – никогда не кидайся на врага, не изучив свои и его возможности! Эти уроки продолжались каждый день. Пять часов отводилось на развитие моих способностей и восемь на сон. Остальное время, практически все, я либо сидела в библиотеке пытаясь найти что-то похожее, на мой случай, либо же просто читала. Я и раньше любила книги, но сейчас они стали для меня очень необходимыми. Особенно, если учитывать, что я теперь почти ни с кем не разговаривала. Ну, не считая чисто профессиональных фраз. Конечно, Магнус объяснил всем, что со мной происходит, не вдаваясь в подробности, за что я была ему бескрайне благодарна. Мама теперь, тоже не очень часто виделась со мной, ведь почти все время я проводила у мага. Этому Магнус тоже нашел объяснение, которому все поверили. Да, поверить то поверили, а вот остаться довольными… Особенно, Конклав и новый Инквизитор. Я уж прямо не знаю плакать мне или радоваться, что Роберта не выбрали новым главой, но вот Стефорт… Глядя на него, я начинаю понимать, что настала ера балбесов у власти. Он выглядел красиво, статно и внушал доверие, ровно до той минуты, пока не начинал говорить. Клянусь Ангелом, иногда его голос мне казался даже противней голоса брата, а это ж как стараться то надо было! Кстати последний меня приятно удивил, когда я в последние пять ночей спала без сновидений. А до этого когда оказывалась в квартире, то та пустовала. Глупо надеяться, что так будет продолжаться всегда, рано или поздно он придет, но прямо сейчас я была очень благодарна судьбе, за такой подарок. Он был мне необходим, что бы хоть чуть-чуть себя склеить. Я проснулась от шума, который нарастал в коридоре. Одна из редких ночей, когда я ночевала дома, а не у Магнуса. - Мам? Моя мать стояла в боевом облачении нефилима, а на шеи даже в темноте комнаты я разглядела руны. - Клэри? – Мама явно не рассчитывала, что я проснусь. - Вы на охоту идете? - Эм… - Я с вами, - тут же промолвила я. - Клэри, это пустяк. Там просто пикарриды объявились, мы ближе всех поэтому… Тон матери сразу же выдал то, что она лжет. Дело было не в пикарридах, они шли на что-то опасное, куда меня вовлекать не хотели. Как же захотелось закричать: «Очнись, мама, я не маленькая девочка, которая не может за себя постоять! У меня одной убить демона без стило, голыми руками, шансов куда больше чем у вас с Люком вместе!» Конечно, что ничего подобного я не сказала, а лишь наглядно дала понять, что иду с ними. Может за этот месяц я изменилась больше, чем я сама думала, раз мать лишь тяжело вздохнула, но признала мое право пойти с ними на охоту. Мы отправились в Институт, где уже поджидали больше двух десятков нефилимов во главе с Инквизитором. - Пикарриды бушуют, говоришь? Люк только покачал головой. - Ах неужели маленькая Клэри идет с нами. Черт, уберите его отсюда, пока я его чем-то тяжелым не грохнула. Рядом со мной тут же стал Джейс. В груди неприятно кольнуло, но я тут же попыталась загнать это чувство подальше. - Ты ведь сегодня не должна была приходить. - Это решать только мне, приходить или нет! - Огрызнулась я в ответ. Нефилимы выходили по одному и рассаживались по машинам. Я попала в одну с мамой и Люком. - Так вы так и не скажите мне, почему такое сборище. - Нет. Вот таким тоном она говорила лишь в случаи, если что-то касалось моего родного брата. - А Джейсу значит идти можно? Вроде его Себастьян не хочет заполучить! - Клэри. Его там не будет, но я больше чем на 98% уверен, что именно Себастьян стоит за всем этим, - Люк внимательно следил за дорогой и был явно напряжен. Что, черт подери, там такого могло случиться?! Когда мы оказались в пятистах метрах от здания, которое находилось на самой окраине Бостона, я уже почувствовала ЭТО. Над самой многоэтажкой вились клубы дыма и что-то пищало. Пронзительно и пугающе. Когда проехали еще сто метров, то я поняла, что это было ни что иное, как смесь обглоданного попугая и птеродактиля, которая свила гнездо на крыше здания и теперь облюбовав место, летела к соседнему дому, огромной пастью с зубам в три ряда, вырывала кусок бетона и приносила в смесь дыма, который оживая, тянул щупальца, и словно голодный птенец вырывал просто из клюва бетон. В здании то там, то тут, мерцали зеленые вспышки, и слышалось приглушенное стеклами машины завывание, которое перерастало в крик. Затихало и снова росло. Оно стало таким пронзительным, что стекла в машине лопнули и я еле успела укрыть маму и Люка от мелких осколков стекла. Только задание было выполнено, писк прекратился. - Дальше придется пешком. Пешком не пришлось. Только мы вышли из машины, как просто из под земли появились полу разложенные трупы, от которых несло гнилью, а с пастей текла желтого цвета слюна. Они с шипением кинулись на маму, но та тут же разрубила одной твари голову которким двусторонним кинджалом. Люк быстро расправился с двумя, разорвав их сильными лапами. Вот это поле для практики! Одна с тварей кинулась на меня и я сделала точно то, чему меня учил Магнус – мысленно сжала полусгнившую голову в ладонях и надавила. Тварь взвизгнула и её голова превратилась в кровавые ошметки. Троих, которые были рядом с мамой, я убила тем же способом. То что сейчас на меня ползло, напоминало удивительную смесь человека-психопата и какого-то животного, которое постригли на лысо. Оно держало в руках что-то похожее на топор, который был обтянут мелкими копошащимися толи гусеницами, толи личинками. Одно из этих насекомых пригнуло на меня, и что есть сил вцепилось в плечо, пытаясь пробраться лапками к моей коже. Я снова его оттолкнула, но проклятая гусеница не хотела меня отпускать! Оно пищало, царапало прочную куртку, но не отпускало. Я рукой впилась в спинку насекомого, разрывая его тело на две части. Стоило моим пальцам коснуться к жиже, которая служила кровью, как вместо боли я почувствовала лишь покалывание. Оглянувшись, я поняла, что все исчезло. Не было ни города, ни демоном, ни дерущихся нефилимов. Следующей моей мыслью было: «Как здесь красиво…» Солнце уже почти село, и синие блики ложились на гладь воды у озера. Тени от олив становились гуще, а высокая изумрудная трава, которая доходила до колен, приятно шумела от дыхания ветра. Лишь там далеко-далеко ярко-алая полоска последних лучей солнца была похожа на борющееся со тьмой создание. Но и она угасала, неумолимо, словно тьма принимала её в свои объятия и не хотела отпускать. Тишину нарушил громкий вопль. Я испугано обернулась, но тут же замерла очарованная этой красотой. Создание было похоже на феникса, и его огромные крылья осветляли собой изумрудную траву и озеро. Его гортанный крик ехом отозвался у меня в груди. Оно имело длинный хвост цвета угля и голову его украшали шипы. Глаза мерцали, словно обсидианы и когтистые передние лапы имели длинные когти, которыми запросто можно было распороть человека надвое. Оно было огромным, раз в десять больше меня, но я не боялась. Приземлилось создание в шести метрах от того места где стояла я. Пытливые глаза, которые выдавали нешуточный ум этого животного тут же уставились на мне и оно раздувая ноздри принюхивалось. Подошло ближе, принося с собой запах снега. Я так и застыла, боясь пошевелится, но скорее потому что боялась спугнуть его. Сильные лапы, которые удерживали огромное тело, что переливалось всеми цветами радуги, сделали еще один шаг в мою сторону. Наконец оно стало вплотную ко мне. Я протянула руку что бы дотронутся к острой морде и оно тут же впилось в мое запястье. Хлынула кровь. Я закричала, мне казалось, оно просто откусит мою руку, если еще этого не сделало. Создание действительно впилось мне в запястье, оно дробило кость сильными зубами и ладонь превратилась в кровавые ошметки. Я скорее чувствовала жжение там, где оно лакало длинным языком мою кровь. Я не могла его остановить. Оно ранило руку еще сильнее, а я падала в траву, зная, что моя левая рука искусана до не узнаваемости и я уже ничего ею не чувствовала. Постепенно начинало неметь тело. Вот уже не чувствую ступней. Создание все пьет, будто ему мало, но не трогает другие части тела, только моя левая рука. От боли мутнело сознание и я уже не слышала, как оно почему-то отошло в сторону и будто на прощанье лизнуло своим шершавым языком мою щеку. - Клэри… Я резко распахнула глаза. Я находилась в спальне. Легкие тюли, что свисали с балдахина, чуть-чуть колебались из-за дуновений ветра. - Клэри… Резко поднимаюсь с огромной кровати и осматриваюсь. Из окна видна улица и напротив огромный трёхэтажный дом с кустами диких роз, которые хозяйка, как ни странно, выращивает на балконе. На улице совсем недавно прошел дождь это чувствуется из-за воздуха, небольших луж и мокрой дороги. Я вдруг вспоминаю, где я видела все это раньше. Тогда, когда мы были в Аликанте, Себастьян привел меня на останки дома, который сжег наш отец. Дома, который был их семейным очагом. И именно сейчас я находилась на этом самом месте. Тогда, почему дом цел? Рука начинает болеть, и я оглядываю её с явным интересом, ведь вместо кровавой каши я обнаруживаю целую конечность, кожа которой, покрыта символами. Это не руны, скорее что-то похожее на арабскую вязь и какие-то друидские символы смешанные вместе. Зрелище представляли они довольно занятное, нужно отметить. От плеча, просто к внутренней стороне ладони на которой был изображен меч они шли по спирали, будто обвивая руку. Что-то мне подсказывало, что эти символы так просто с кожи не сотрешь, как не старайся. Чей-то смех. Сначала женский, потом мужской. Я подняла с прикроватной тумбочки саи и аккуратно приоткрыла дверь. Она выходила на лестничную площадку и огромный атриум, заставленный мебелью и огромными картинами в позолоченных рамах. Я застыла словно вкопанная, ведь внизу я увидела… маму и отца. Валентин вновь засмеялся и скинул с маминых плеч пальто. Я заметила листики, которые запутались у родителей в волосах. Мама обернулась и ласково потрепала его по щеке. Они выглядели так молодо и казались счастливыми… Хотя, они и были счастливы, ведь когда-то действительно любили друг-друга. - Мое сокровище, - нежно прошептал отец, притягивая маму к себе. Та лишь вновь рассмеялась и позволила себя поцеловать. - Я люблю тебя, - ответила она и вновь легонько притронулась губами к щеке отца. Они растаяли, и атриум казался пустым, с этими его огромными окнами и резной мебелью. Я спустилась по ступенькам и мои шаги отдавались звонким ехо. - Здравствуй, милая сестрица. Я оборачиваюсь, и какое-то время пораженно смотрю на брата. Вот же он. Стоит на третьей ступени и в его руках катана. Он расслаблен и держится непринужденно, оглядывая мое оружие. - Кажется, мы обое питаем слабость к восточному холодному оружию. Это его позабавило, а я не понимала чему он радуется. Воспоминания нахлынули с новой силой: Джейс, которого, я чуть не задушила, обрыв, где чуть не покончила жизнь самоубийством, тело той феи… - Я убью тебя, - скорее я говорила это себе, убеждая, что теперь на это моих сил должно хватить. - О, милая, а как же все что между нами было? Он напал первый. Сталь сыпала искрами, и в воздухе раздавался звон ударов. Я пригнулась и сделала подножку, но брат лишь с кошачьей грацией уклонился от выпада саи и что есть сил ударил меня в грудь. Воздух из легких выбило, и комната накренилась, саи выпали из моих пальцев, сил не осталось… Я с трудом разлепила глаза. Ногой брат оттолкнул саи и те со звоном полетели в другой угол комнаты. Себастьян подошел и присел рядом. Кончик лезвия уперся в мою сонную артерию. Дышала еле-еле, один глубокий вдох – и сталь рассечёт кожу. - Что такое? Сил не хватает, родная? Ты не сможешь меня убить… …Сила внутри тебя, просто найди её… Я закрыла глаза и обратилась внутрь себя. Вот же он – мой источник. Погружаю в него руки, и тонкие полупрозрачные струйки жидкости окутывают меня. Впитываются в кожу, проникают в вены. В саму мою суть. Издалека слышу вой того существа, которое изранило мою руку. Оно поднимается вверх и вырывается наружу. Громадная тень отталкивает брата, коготь царапает его грудь. Но и он в долгу не остается, лезвие катаны рассекает воздух и вой моего защитника заставляет стекло расколоться на мелкие частички, усыпая ими нас с Джонатаном. Воспользовавшись моментом я перепрыгиваю за один из диванчиков и подхватываю оружие. Уклоняюсь от удара в спину. Он двигается быстро, но я теперь такая же как он. Если не быстрее его самого. Джонатан подходит слишком близко, и я ударяю ногой по запястью, заставляя его взвыть от боли и выбиваю из рук катану. Один из саи летит просто ему в грудь, но брат успевает уклониться и лезвие до половины застревает в стене, прорезая какой-то даме глаз. - Ты сильна, Клэри, но неопытна. Прими мою сторону, и я обещаю, что дам остальным нефилимам возможность испить из Чаши, а не подохнуть от рук Тёмных Охотников. - Лучше умереть! - Не будь столь категоричной, сестрица… Мы ходим по кругу, словно два хищника. Близко-близко, между нами только какой-то жалкий метр пространства. Казалось бы – вот же, протянуть только руку и задушить. Но я не настолько глупа, он только этого и ждёт. Моей атаки. Он ударяет первый, так резко, что я не успеваю уклониться, и его кулак врезается в мою челюсть. Я отхожу, и еле успеваю увернуться, а его нога встречается со стеной, а не с моим желудком. Ударяю в спину, а потом в колено. Брат перехватывает мою ногу, снова резко бьет в лицо. Рот тут же заполняется кровью. Голова начинает кружиться. Джонатан бьет в живот. Четыре удара и мне кажется, что я теряю сознание. Не в силах держатся на ногах, я падаю на пол, боковым зрением отмечая, что он ударил ребром ладони в грудь. В глазах темнеет. Сил нет даже на то, что бы свернутся калачиком. Я хватаю ртом воздух и слабо стону. Открываю глаза, а Джонатан нависает надо мной и глаза его чернее любой бездонной дыры. - Ну, как себя чувствуешь, сестренка? – В голосе слышится издевка, - продолжим? Пытаюсь подняться, но его кулак возвращает мою голову на место. Он садится сверху, придавливая своим телом мое: - Мамина любимица… Я ощущаю его пальцы, которые проводят по моим щекам. Губами дотрагивается к моей руке, и я вздрагиваю от боли, которая пронзает её. - Это символы связи Королевского Охотника и его хозяина. У меня есть такие же. Тебе повезло, что я почувствовал присутствие еще одного Охотника, иначе ты бы не выжила, любимая. Эти слова режут слух. - Лучше бы… - Когда я начинаю говорить, кровь стекает струйкой с уголка губ, - Лучше бы он меня убил… - Нет, малыш… Я бы этого не позволил. Я слишком долго тебя ждал, сестренка. - Почему я?.. - Потому что ты единственное, что, когда-либо было мне дорого, и мой голод по тебе гораздо глубже, чем просто жажда тела, - он целует меня и губы его столь холодны, что невольно думаю, что меня целует мертвый. Но все же руки сами тянутся к сильным плечам. Я притягиваю его ближе, потому что хочу почувствовать его рядом. Ощущать сердцебиение напротив своего. Я хочу его. Этот поцелуй граничит с садизмом. Нет ничего нормального в том, как сильно мы целуемся. Ничего нормального в том, что его руки проскальзывают под мою одежду и сильнее притягивают к себе, а я зарываюсь пальцами в его волосы и притягиваю его рот еще ближе к своему, если такое вообще возможно. Его губы опускаются на мой подбородок, пока я чуть ли не рыча перекатываюсь с ним месте, так что бы оказаться сверху. Это же Себастьян! Мать вашу, что я делаю?! Резко отталкиваю его с такой силой, что неожидающий перемены брат, отлетает на пару метров назад, но тут же ловко сгруппировавшись, поднимается на ноги и опирается о стену, скрестив руки на груди. - Что такое сестренка? Тяжело признавать, что поцелуй с братом не вызвал ничего кроме желания еще большего? Я отхожу на подкосившихся ногах и натыкаясь на кресло тут же падаю в него. - Нет. - Ты меня любишь. - Не люблю… Я не люблю тебя. Ты – чудовище. Я не люблю тебя. Тебя невозможно любить. – Я не уверенна, кому именно я это говорю – себе, что бы убедится, что он действительно полный психопат, или же ему, что бы он наконец-то отстал от меня. Я ощущаю, как он подходит ближе и берет мое лицо в свои холодные ладони: - Любишь, - он шепчет это, пока я пытаюсь зажмуриться, что бы не видеть его глаз. - Нет. Не люблю. Не люблю. Что ты со мной делаешь? – Шепчу я уже сквозь слезы, ведь пока я отчаянно пытаюсь цепляться за мысль о ненависти, то другой голосок в моей голове нашептывает о том, как хорошо было нам вместе. Только что. Пока я чуть ли не срывала с него одежду. - Сестренка, милая, Клэри, - я смотрю на него, но из-за слез его лицо выглядит смазанным, и я не вижу его четко, - у нас одна жизнь на двоих и ты этого не изменишь. Ты была рождена, что бы быть со мной. И тебе лучше принять это, любимая. - Дышать тяжело… Он тут же поднимается и отряхивает куртку. Я только сейчас замечаю, что на брате, так же как и на мне нет рун. Он ухмыляется: - Здесь они не действуют, родная. Только не в наших головах. Он поворачивается ко мне спиной. Вот же он - шанс. Я подхватываю саи, но он так резко оказывается рядом и снова ударяет, что я на минуту шокировано застываю – каких-то десять секунд назад он говорил мне, что любит, а теперь так легко ударил, словно какое-то насекомое. Я снова пытаюсь подняться и слышу его смех: - Чувства мешают тебе нанести удар, Клэри, а месть – это блюдо, которое подают холодным. Он покидает атриум, и я закрываю глаза от невыносимо белого света, который прорезается сквозь двери, а силуэт брата исчезает.