Кровь взывает к крови

События происходят после пролога... Я смотрел на свое отражение в окне, когда из оцепенения меня вывел ее голос: - Ну прямо статуя. Хватит здесь стоять! Или ты снова начинаешь впадать в хандру? Лисса стояла позади меня, укутав тонкие плечи в плед и вопросительно подняв тонкие брови. За последние время она стала для меня чем-то новым. Нет, это не были чувства любви, которые казалось, оставляли после себя выжженную землю. Лисса была для меня островком покоя. И за это я был ей безумно благодарным. - Что за глупый вопрос, Лисс. - Я же вижу что с тобой что-то не так. К тому же не забывай, что теперь я чувствую тебя куда лучше. Джейс, все рано или поздно пройдет. – Она нежно положила свою ладонь на мое плечо. - Да будет больно, и я не отрицаю, что останутся шрамы, но это пройдет. Когда-то останутся лишь хорошие воспоминания. Только светлые. Я неопределенно хмыкнул. - Где же брать эти светлые? - Из сердца, Джейс. Ищи это в сердце. Мне тоже больно. Поверь, я чувствую себя не лучше твоего, но у меня есть ради чего жить. И я обязана тебе этой жизнью. - Ты ведь знаешь, что это просто удачное время и место. - Дважды? Она улыбнулась, и её такое юное лицо осветилось нежностью. Я не смог не улыбнутся в ответ. - Спасибо тебе, Лисс, - нежно сжал её пальцы и едва-едва дотронулся до них губами. - Не за что. Пошли, там уже тебя Из заждалась на обед. - Умоляю, скажи, что она заказывала еду, - простонал я в потолок, на что девушка лишь улыбнулась и шутливо ткнула меня в бок. Мы теперь всегда и везде ходили в ней вместе. Рядом с этой девочкой я чувствовал покой, она помогала мне не срываться с обрыва, когда я подходил к краю слишком близко. И все были с этим согласны. Даже Джослин с Люком приняли её как свою. Наверное, по тому, что она выглядела столь ранимой с этими нежными голубыми глазами и худенькими плечиками, когда клала свою теплую ладошку на уже заметно округлившийся живот. Но Лисс никогда не называла ни имени отца ребенка, ни хотя бы имени его родителей. Она просто сказала, что незадолго до того как его убили он заставил её уйти в безопасное место, но её и там нашли. Поэтому девочка была вынуждена скитаться по улицам в поисках ночлега и переживать за будущее своего ребенка. Она боялась, что его найдут и убьют, так же как было с его отцом. Обед сегодня проходил в относительной тишине и покое. Даже Из как-то странно притихла. После же мы с Лисс остались в гостиной одни. Она сидела на диване, я же устроился на мягком белом ковре рядышком. Мы просто сидели в тишине, наблюдая за тем, как снег, который начался три минуты назад, лохматый и такой белый падает на уже толстый слой, который успело нанести за прошлые дни. Зима была очень красивой и этот иней на ветках, и белые хлопья снега, и его хруст под ногами, и морозный воздух. Я снова взглянул на девушку, а у той коварно начали поблескивать глаза. О нет. Я уже слишком хорошо знаю этот взгляд… - Пойдем, слепим снеговика! Я ошарашено смотрел на будущую мать, глаза которой озорно сияли. И как такой можно отказать? Поворчав для приличия я поднялся с пола и жалуясь на весь мир пошел за куртками и перчатками. Помогая девушке одеться, я напевал себе под нос какой-то мотивчик. Она же посмотрев на меня захихикала, и начала петь о рождественских колокольчиках! Волей не волей я подпевал ей зная по крайней мере припев из этой детской песенки. Так вот весело напевая, мы вышли на улицу, где снег искрился всеми цветами радуги. - Э, нет Лисс. Не будет никаких снеговиков. Видишь, снег сухой – не слепим! Я втайне понадеялся, что девушка все же послушает меня и мы пойдем назад в дом. Она тяжело вздохнула, и я уже почти обрадовался, как тут мне на голову посыпалась целая куча снега. Адски холодного я должен заметить! - Ты похож на мороженое в кокосовой стружке! Да, чем-чем, но мороженым меня еще никто не называл! Набрав в руку снега, который рассыпался на ладони, я швырнул его в Лиссу, и девушка с хохотом кинула в меня еще одну. Она быстро поднимала крупинки снега в воздух и я застыл ожидая того, что из этого получится. Так девушка периодически тренировала свои навыки, которые развивались в ней с потрясающей скоростью. Снежинки все поднимались и поднимались, образовывали шары и кубы, составленные только из ребер и с воздухом внутри, потом рассеиваясь, образовывая купола или какие-то фигуры. Так, когда-то девушка устроила целый вальс геометрических фигур в воздухе! Но сейчас она особенно постаралась, когда охваченный вихрем к нам спускался силуэт ангела с огромными крыльями. Лисса заставляла крылья шевелиться, словно живые. Невероятно… Я застыл пораженный красотой и сказочностью этого действа. А сама девушка? Она сияла, и не в переносном, а в самом, что ни на есть, прямом смысле. Так в ней проявлялась сила – легким мерцанием кожи и тихим отголоском мелодии. Так пела её кровь… Казалось песня меня очаровывала и я слышал, как откликаюсь на её зов. Я передавал ей частицу своей силы и теперь был не только свидетелем, но и соавтором этого хрупкого чуда, которые замерло в воздухе и мерцало в ярких лучах зимнего солнца. - Потрясающи… Лисс взяла меня за руку. Её перчатки были сброшены, и я впервые за время нашего знакомства не стал на неё кричать за халатное отношение к своему здоровью. Сквозь наши пальцы текла сила, наполняя силуэт более отчетливыми деталями. В руках ангела появилась маленькая флейта, а рядом пристроилась маленькая девочка-ангелочек. Мы одновременно улыбнулись и вдруг к нашим эмоциям примешали еще чью-то. Но они были не менее радостными. Я свернул все на отголоски каких-то впечатлений Лисс, даже не думая о том, что рядом с нами действительно был третий человек… Когда мы зашли в дом, то было тихо и пусто. Наш смех разлетелся эхом по комнатах. Хм, наверно Из уехала, как только мы завершили трапезу. Значит Магнус с Алеком прибудут сюда через три часа. Они дежурили возле нас по очереди, после того нападения на Лисс, а я же оставался с ней 24 часа в сутки. Мне было очень страшно оставить её одну, ведь хоть она и не была беззащитной, но сама мысль о том, что кто-то будет рядом, мне не нравилась. Если хочешь что-то сделать, то сделай это сам. Потому что если лохонешся, то хотя б не будешь выглядеть тряпкой, которая все пытается свернуть на других. Девушка удобно устроилась на диване, и я тут же принес ей плед, дабы она укуталась. Какая же ты у меня красавица, все-таки! Щечки розовые от мороза, бездонные голубые глаза сияют, а на губах, сейчас алых, будто кровь, блуждает улыбка. Словно, век смотри – век любуйся… - Лисс, - я протянул ладонь к её животу и на минуту буквально замер. Казалось, меня опустили в пучину эмоций и я даже толком не понял, чьих именно, пока в голове не задрожало тихое: «Папа…» - Джейс, что случилось? Взгляд ее глаз был встревоженным. А я лишь улыбнулся. Эти эмоции казалось, сияли так сильно, они были переполнены любви, счастья, радости и тепла. Чистые, светлые эмоции малышки, которая, еще не видев мира уже смотрела на него с надеждой на то, что все будет хорошо. Она была уверенна, что мама и папа её очень любят и также сильно она любила их. - Джейс? – Лисса положила на мою руку свою ладонь, и я почувствовал, как малышка радуется маме. - Она любит тебя, Лисс. Девушка лишь вопросительно подняла бровь. - Ты, что можешь ее слышать? – Девушка говорила тихо, но даже этого было достаточно, что бы огонек чувства вспыхнул вновь и еще большей силой. - Да, и ей нравится твой голос. – Замерев, я прислушался и пораженно вдохнул, - и мой голос она тоже любит. Девочка считала меня своим отцом. Это я уловил точно. Она была счастлива, когда слышала, как её мама смеется над какой-то моей очередной шуткой, или же когда мы просто были вместе, и она могла ощущать рядом нас обоих. Потом она очень красочно выразила недовольство за то, что заставил её маму волноваться. Извини, малыш. Больше не буду. Обещаю. Я больше не сорвусь. - Она счастлива, - я был поражен, и с лица не сползала предательская улыбка. - Ну конечно ты счастлива, - Лисс склонилась ко мне ближе. Она сияла радостью и в глазах её горела любовь матери к ребенку. Это завораживало и пленяло. Казалось, мир остановится, и я смогу смотреть в её глаза вечно. – Конечно, ты счастлива. Ведь я так тебя люблю. Мы так тебя любим…