Мелодия сердца

      Наконец, наступило пятнадцатое июля, и квартет готовился к поездке в Чикаго. Тобиас поехал в Нью-Йорк в последнюю минуту, чтобы помочь им. Поскольку их оборудование и другие гаджеты, необходимые для выступления в Чикаго, имели достаточно тяжелый вес, Кэмерон арендовал грузовик. Они решили ехать, а не лететь, чтобы благополучно доставить оборудование. Обычно, Кэмерон арендовал небольшой самолёт, но небольшое путешествие показалось ребятам заманчивым. Концерт перенесли на семнадцатое июля, а до этого, то есть вечером шестнадцатого числа, группа исполнит несколько песен только для своих семей.       Трис и Тобиас поехали на его машине, в то время как Линн и Марлен поехали с Мэттом на его автомобиле, а Кэмерон вёл грузовик в сопровождении Юрайи. Они поехали рано утром, чтобы избежать как можно больше пробок и добраться до Чикаго в этот же день примерно в восемь вечера.       Все знали, что они приедут семнадцатого июля, поэтому Мэтт и Кэмерон предложили Линн, Марлен и Юрайе остановиться в их доме, в то время как Трис будет у Тобиаса.       — Мама сказала мне пригласить тебя на ужин, — сообщил Тобиас Трис, когда они ехали на шоссе.       — Детка, ещё слишком рано, чтобы говорить мне это, я не пойду к твоим родителям, чтобы слушать какую-то бредовую идею твоей мамы, мечтающей поженить нас, — сказал она, зевая. Тобиас хмыкнул.       — Давай. Я же сокровище, — подкалывал он.        — Да, шестифутовое сокровище, — произнесла она и засмеялась. — Огромное сокровище, — добавила, и Тобиас рассмеялся вместе с ней.       — Хорошие гены. Женщины ищут таких мужчин, — продолжал он дразнить её.       — Да? — спросила она, а он кивнул, ухмыляясь. — Тогда удачи им.       — А теперь серьёзно. Я сказал маме, что даже не буду говорить тебе, если она снова будет что-то задвигать про брак.       — Что она ответила?       — Она нахмурилась, но потом согласилась. Я думаю, ей любопытно узнать, что я увидел в тебе, — сказал он и продолжил смотреть на дорогу. Трис оставалась спокойной. Она часто спрашивала у себя то же самое. Что его привлекло в ней? Она не была красива, как модель из журнала, но и не была уродиной. Она невысокая, часто действовала по-детски, у неё был характер и довольно красочный словарный запас. Она была полной противоположностью всех девушек, которые у него были. Но они часто говорили на эту тему. И однажды Тобиас спросил её, что она увидела в нём. Он сказал, что внешний вид не считается, что рассмешило их обоих. Трис думала об этом и поняла, что есть множество вещей, которые её привлекали в нём: его ум, доброта, юмор, безоговорочная поддержка, мужество и упрямство. Она могла бы ещё продолжать, потому что там было всё: хорошее и плохое, недостатки и достоинства. В её глазах он был идеален. Он улыбнулся на её откровение и повторил её ответ. Он любил её, включая все хорошее и плохое в Трис. Для него она была идеальна.       — Тогда, возможно, мне стоит дать курице-наседке попытаться, — сказала она, а он чуть не подавился водой, которую пил.       — Чёрт, малыш, не называй её так, — смеясь, произнёс он.       — Ты имеешь в виду в лицо? — спросила она, и он рассмеялся ещё сильнее.       — Особенно в лицо. Так ты согласна? — спросил он, и Трис кивнула. — И запомни, отца ты уже покорила. Не говоря уже о Мар.       — Приятно слышать, — сказала она и склонила голову ему на плечо, как могла.       — Я надеялся, что обнимашки будут чуть позже, — произнёс Тобиас, а она рассмеялась, прежде чем кивнуть головой.       На полпути к дому они остановились, чтобы поесть. У них были бутерброды в каждой машине, но они решили остановиться и поесть нормальную еду в закусочной у дороги. Они заказали обязательный гамбургер и картошку, а запили всё молочным коктейлем или газированным напитком. Тобиас не мог вспомнить, какой была его жизнь до того, как он стал частью их компании. Конечно, он любил своих друзей и не променял бы их ни на что-либо или кого-либо, но среди этих молодых людей он понял, что у них самая сильная связь.       — Я волнуюсь, — сказала Марлен, сидя между братом и Юрайем. Закусочная была немного переполнена, но им удалось заказать еду. Трис была единственной, кто сидел на ногах Тобиаса.       — Почему? — через стол спросила Линн; она сидела между Мэттом и Кэмероном.       — Я переживаю, что папа и мама скажут о «Дивергенте», — ответила та.       — Я тоже немного нервничаю, — сказал Юрай и съел картошку.       — Неженка, — дразнила его Линн, а затем Юрай бросил в неё картошку, что вызвало у той усмешку.       — Я тоже слегка нервничаю, — произнесла Трис, и все посмотрели на неё так, будто у неё выросла вторая голова. — Что?       — Слегка? — поднял брови Мэтт. У Трис был нервный срыв незадолго до того, как они оставили Большое Яблоко. Тобиас пытался успокоить её, но как только он или кто-то думал о том, что она держится, она снова впадала в истерику. Трис действительно хотела оставить свою бунтовскую часть жизни и наладить хорошие отношения с родителями. Она очень старалась, чтобы они больше участвовали в её жизни и чаще общались по телефону или скайпу. Её мама была в восторге от её отношений с Тобиасом. У её отца ещё были ностальгические моменты, но он понимал, что Трис взрослая и была более чем способна на самостоятельные решения.       — Хорошо-хорошо. Я очень нервничаю, — сказала она и уткнулась лицом в плечо Тобиаса. Он обернул свою руку вокруг неё и продолжил есть свой бургер. Он знал, что она волновалась, и они даже говорили об этом в машине. Но он сказал ей, что будет с ней, несмотря ни на что. Парень даже сказал, что похитит её и увезёт на необитаемый остров, где они будут жить вечно. Трис смеялась от души, но идея о том, что он и она проведут некоторое время в одиночестве, не так уж и плоха. Она представляла себя на белом песчаном пляже, её бледная кожа загорает под тёплым послеполуденным солнцем, солёный воздух щекочет нос, этот великолепный мужчина лежит рядом с ней, они оба потягивают какие-то напитки, а единственный звук, который они слышат — звук волн, разбивающихся о близлежащие скалы.       — Всё будет хорошо, милая, — заверил Кэмерон и усмехнулся её детскому поведению.       Они закончили свою трапезу и продолжили путь. Им ехать ещё, по крайней мере, шесть часов, и Трис убедила Тобиаса позволить ей сесть за руль на некоторое время до следующей остановки. Они сели в машину, а Тобиас включил радио, когда они поехали. Они не обращали внимания на музыку, но у Трис кое-что было в голове.       — Милый?       — Да?       — Как насчёт того, чтобы уехать на несколько дней? — спросила она, и он посмотрел на неё с любопытством.       — Куда? — спросил он в замешательстве.       — Не знаю. Пляж, Гавайи, может быть, — произнесла девушка, глядя на дорогу.       — Конечно. Просто скажи мне, когда, — ответил Тобиас, наклоняясь и целуя её в щёку. Она улыбнулась. Трис очень надеялась, что он согласится. У неё так давно был отпуск, и она хотела провести его с ним.       — После концертов. Я лучше проведу всю неделю с тобой, чем просто пару дней. Я имею в виду, мы можем видеть друг друга, но я хочу отдохнуть и не беспокоиться ни о чём другом, — серьёзно сказала Трис.       — Звучит неплохо. Но мы должны планировать после сентября, — сказал он ей, и девушка посмотрела в его сторону.       — Почему? — растерянно спросила она.       — Каждый год мы начинаем проекты в сентябре. После первой встречи с отделом компьютерных технологий и отделом проектирования необходимо согласовать дизайн, производство и маркетинг групп, а потом я могу взять несколько выходных, фактически, до двух недель, — пояснил он, и Трис нахмурилась, — Что? Что-то не так? — спросил он.       — Нет, я имею в виду да, всё нормально. Я просто не поняла ничего из твоей технической болтовни, — ответила Трис, и он усмехнулся.       — Как насчёт октября? — спросил он.       — Думаю, всё будет хорошо, хотя я не знаю расписание. Может быть, стоит чуть подождать, а затем решим, — предложила она.       После Трис вела около четырёх часов, а затем они остановились на тридцатиминутный отдых. Тобиас сменил её, потому что уже достаточно отдохнул и был более знаком с Чикаго, чем она. Трис разговаривала по телефону со своим дядей, и они решили встретиться на следующий день за завтраком и обговорить всё, прежде чем отправиться в здание «Фракций», где они смогут всё отрепетировать. Они попрощались; Мэтт и Кэмерон поехали в свой дом, в то время как Тобиас в противоположную сторону, то есть, к его квартире.       Когда они приехали, Тобиас взял их багаж, которого было не так много — всего лишь два чемодана. Он поставил их в свою спальню, пока Трис заказала им еду. Они сели на диван и уютно устроились в ожидании доставки еды. Они почти не разговаривали, оба устали от долгой поездки, но были счастливы, что взяли машину; несмотря на то, что поездка была долгой и изматывающей, влюбленные все время веселились.       После того, как привезли еду, они сели за обеденный стол, обсуждая предстоящий концерт, но Тобиас постарался быстро сменить тему. Он знал, что она снова будет волноваться, и хотел этого избежать.       — Итак, отпуск, — произнёс он, и она оторвалась от своего спагетти.       — Что? — спросила Трис, немного чавкая.       — Куда ты хочешь поехать? — спросил он, улыбаясь.       — Не знаю. Пляж?       — Гавайи? Или ты бы предпочла Европу? — дальше задавал он вопросы.       — Там не будет слишком холодно, чтобы ходить на пляж осенью? Я имею в виду, на Гавайях хорошо, но в Европе? — сказала она и откинулась на спинку стула.       — Ну, мы могли бы поехать на Гавайи, а потом в Европу. Что скажешь? — с надеждой задал он вопрос. Он действительно хотел побыть только с ней, без работы, группы, семьи — только они вдвоём.       — Можно. Только Гавайи в первую очередь, — с улыбкой ответила Трис.       — Как пожелаешь, любимая.       На следующий день Трис и Тобиас встретились со всеми за завтраком недалеко от «Фракций». Ни один из молодых людей не чувствовал себя голодным; перспектива открыться перед своими семьями и рассказать им большой секрет заставила их желудки скрутиться. Ни одна вкусно пахнущая выпечка или горячий напиток в небольшом семейном кафе не вызвали аппетита.       — Вам нужно поесть, — сказал им Кэмерон, но все четверо вздохнули и нахмурились, пытаясь спрятаться от мира.       — Давайте, ребята. Вы ведете себя так, будто идёте на «Зелёную милю», — забавляясь, произнёс Мэтт.       — Не смешно, Мэтт, — сказала Линн, играя с трубочкой в своём холодном чае.       — Я знаю, что это не так. Но всё не так трагично. Вы, ребята, сделали потрясающую работу, и мы с отцом всегда были рядом, чтобы помочь вам, — сказал он намного серьёзнее, чем раньше.       — Мэтт прав, — вмешался Тобиас. — Они примут это, даже если разозлятся. Но я сомневаюсь в этом. Ваши родители любят вас независимо от того, суперзвёзды вы или ремонтный персонал.       — Я всё ещё чувствую себя ужасно, — сказала Трис и склонила голову ему на плечо.       — Я тоже, — согласилась Марлен и прислонилась к другому плечу Тобиаса. Он хмыкнул.       — Ну, посмотрим на это таким образом. Если ваши предки будут злиться, то вы ведь достаточно богаты, чтобы не опираться на их деньги, — с усмешкой произнёс Мэтт. Они знали, что это было для того, чтобы помочь им расслабиться, но также всегда знали, что они делали это не ради денег и славы. Они создали группу, потому что любят друг друга, и чтобы доказать родителям, что они могут стать успешными без их помощи. Но это не значит, что им плевать на мнение родителей или их чувства. Они надеются, что они поймут и простят их умалчивание.       После того, как они закончили, они пошли, чтобы проверить сцену в конференц-зале, где они будут выступать для своих семей. Тобиас провёл их незамеченными, и они спрятались за закрытой дверью. Ранее на этой неделе Тобиас и Мэтт организовали всё, чтобы соорудить занавес и скрыть группу от зрителей во время снятия макияжа и костюмов. Кэмерон создал слайд-шоу каждого участника из кадров, которые они обсуждали.       Группа решила проверить звук, прежде чем они отрепетируют момент откровения. Им понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, как лучше сделать всё, тем более, они должны были оценить, сколько времени им понадобится, чтобы избавиться от макияжа и париков.       В три часа дня Кэмерон сказал им, что нужно вернуться, чтобы подготовиться. Их семьи прибудут во «Фракции» примерно в пять часов на концерт «Дивергента», организованный для них. Юрай, Линн и Марлен уехали с Мэттом, в то время как Кэмерон остался, чтобы подготовить последние детали и, в то же время, дожидаясь своего брата. Тобиас отвёз Трис к себе в квартиру, чтобы она могла приготовиться там. У них у всех есть готовые костюмы, нужно лишь надеть их, нанести грим и надеть парики. У каждого из них есть небольшая сумка с приготовленной обычной одеждой для этого вечера.       — Нервничаешь? — спросил её Тобиас, наблюдая, как она идёт в ванную комнату.       — Немного, — ответила Трис и поманила его следовать за собой. Он ухмыльнулся. Он знал, что она затеяла, но не мог найти логической причины, чтобы отказать ей в том, чего она хотела. В конце концов, он тоже желал её.       Они провели почти час в душе, а затем, наконец, вышли и начали подготовку. Тобиас наблюдал, как она наносит макияж, надевает парик и, наконец, надевает сценическую одежду. Они встретились с Мэттом и другими в подземном гараже «Фракций», и Тобиас в очередной раз удивился тому, как квартет из обычных людей стал «Дивергентом». Они добрались на лифте в конференц-зал и вошли в большую комнату, где могли увидеть свои семьи. Кэмерон объяснил им, что группа сначала исполнят песни, а затем вступит в светскую беседу с ними, что Эндрю и Маркус нашли разумным, но настояли, что они должны остаться на ужин.       Четверо друзей вышли на сцену, полностью готовые к выступлению, изредка поглядывая в сторону большого стола, где их семьи ждали, когда они начнут. Малютки были дома с нянями, чтобы родители могли наслаждаться вечером.       Юрай сел перед своей ударной установкой, Марлен встала около синтезатора, Линн взяла гитару, а Трис подошла к микрофону. Когда все присели, включая Кэмерона, Мэтта и Тобиаса, они начали играть. Они начали с их ранних песен, затем исполнили песню для подросткового фильма, а затем пару баллад со второго студийного альбома, ну, а после подошла и ритмичная музыка. На припеве микрофон Трис автоматически отключился, но она продолжала шевелить губами, в то время как занавес начал скрывать их. Это было сигналом для группы, чтобы спуститься со сцены, чтобы удалить макияж и парики, в то время как зрители смотрели их фотографии с предыдущих концертов и фотосессий. Когда песня подходила к концу, группа снова встала на свои места и ждала её окончания и поднятия занавеса для раскрытия истинных личностей «Дивергента». Когда музыка остановилась, они могли услышать вздохи собравшихся там людей. Медленно, с небольшим скрипом, занавес поднимается, открывая Трис, Марлен, Линн и Юрайя. Они смотрели на большой стол, увидев ошарашенные выражения лиц своих родителей, потрясённые лица своих братьев и сестёр, гордую улыбку Кэмерона, довольную ухмылку Мэтта, и то, как Тобиас очень старался подавить смешок.       Трис и её друзья остались на сцене, все они как будто приросли к месту. Они старались дышать, сдерживая тошноту. Они знали, что всё же было бы неплохо чем-нибудь перекусить ранее. Все они слишком нервничали, чтобы что-нибудь есть. Мгновенного блаженства, которое Трис чувствовала за два часа до мини-концерта, будто бы и не было, и она не жаждала ничего более, чем спрятаться в объятьях Тобиаса и забыть обо всём мире.       Но так как молчание затянулось, четверо друзей становились всё более и более тревожными. Они не знали, что и думать. Их родители уставились на них, не в силах издать и малейший звук, пока Зик не встал и громко зааплодировал, подбадривая их свистом и топотом. Вскоре и другие присоединились к нему и встали. Тобиас и Мэтт тоже поднялись, и Трис позволила себе слегка улыбнуться. Она спрыгнула со сцены и медленно пошла к родителям. Она остановилась прямо перед ними, все вскоре успокоились, и тишина снова наполнила комнату.       — Перед тем, как вы что-то скажете, позвольте нам, — сказала Трис, оглядывая своих друзей, которые последовали за ней, — объяснить, что всё это значит, — она смотрела в основном только на своего отца, и когда он слегка кивнул, глубоко вздохнула. Её сердце сильно билось в груди, она чувствовала, будто не могла дышать; ладони стали потными, и Трис ощутила озноб по всему телу. Она могла сравнить это чувство только с тем, когда она сдаёт устные доклады в школе. Несмотря на знание того, что она хотела и должна сказать, девушка чувствовала, как слова ускользают от неё. Почувствовал её нервозность, Линн начала говорить:       — Мы хотели доказать, что потрясающие сами по себе, — сказала она. Трис слегка повернула голову и удивлённо посмотрела на неё. Линн кивнула и слегка усмехнулась, прежде чем перевести взгляд на Джо, своего отца.       — Мы очень восхищаемся вами, — произнесла Марлен, обращаясь больше к своему отцу, чем к кому-либо другому. Она, как и Трис, восхищалась трудолюбием и преданностью отца к своему делу. Он всё ещё был в шоке от того, что только что узнал, но он знал о группе и о том, насколько они успешны в этой стране. Тот факт, что его дочь — часть этого, наполнял его гордостью, ведь это показало то, как трудолюбива и дисциплинированна его маленькая девочка, чтобы чего-то добиться в столь юном возрасте.       — Мы хотели стать успешными и сделать вас счастливыми, — продолжил Юрай, смотря на своих родителей.       — Папа, вы с Маркусом, по крайней мере, мой и Мар пример для подражания. Мы восторгаемся вами всю жизнь и всегда хотели быть похожими на вас. Не как бизнесменов, — сказала она со смешком, а Маркус и Эндрю рассмеялись. — Но вы удивительные люди, которые трудились и построили бизнес с нуля, при этом оставаясь такими же скромными, честными и добрыми, какими всегда и были. Я знаю, что музыка — не совсем то, чего бы вы хотели для нас, — говорила Трис, жестикулируя.       — Но мы взяли с вас пример. Мы исполнили собственную мечту и упорно работали, чтобы вы все гордились нами, — продолжала Марлен. У Эвелин и Натали слёзы стояли в глазах. Хана немного всхлипнула, и её муж, Майкл, крепко обнял её. Они оба тепло улыбнулись своему сыну и его друзьям.       — Я знаю, что мы обманули вас, — произнесла Трис.       — Но мы не хотели ничего рассказывать, пока не добились бы чего-то, — дальше разъясняла Линн.       — Это нормально, если вы сердитесь или разочарованы, — сказал Юрай и осторожно огляделся, наблюдая за всеми, кто собрался здесь.       — Но мы бы сделали это снова, — уверенно продолжила Линн и посмотрела на отца, который тепло улыбался ей.       — Мы все любим музыку, и у нас она действительно хорошо получается. Я не знаю, что будет завтра, но не могу представить свою жизнь без неё, — призналась Трис. Эндрю встал и сделал два огромных шага к своей дочери. Встав прямо перед ней, он посмотрел ей в глаза, и широкая улыбка расплылась по его лицу.       — Я не могу сказать, что особенно рад, что ты снова соврала, — сказал Эндрю, и Трис смущённо отвернулась. — Но то, что вы сделали — удивительно. Я думаю, что говорю за всех родителей в этой комнате, — продолжил он и посмотрел через плечо на остальных. — Но нам бы хотелось, чтобы вы сообщили нам.       — Если бы сказали, то вы бы ответили «нет», — произнесла Линн, и Эндрю удивлённо посмотрел на неё.       — Вы не можете знать этого, — ответила Натали и встала, присоединившись к мужу.       — Фактически, можем, — продолжала Марлен. — Подумайте об этом. Позволили бы вы нам ездить на концерты, особенно в другие города? — спросила она их.       — Только если один из нас поехал бы с вами, — ответил Маркус.       — И кто бы это мог быть? — спросил Юрай.       — Здесь множество взрослых, — сказала Эвелин.       — Вы бы пошли с нами на концерт? В бар? Или на низко-бюджетный фестиваль? — недоверчиво задала вопрос Трис. Родители обменялись взглядами. — Послушайте, мы знаем, что предали ваше доверие, делая то, что сделали. Но мы всегда были под присмотром. Дядя Кэмерон и Мэтт никогда не оставляли нас на концертах; они всегда были там, чтобы убедиться, что мы в полной безопасности. Но они также знали, насколько это важно для нас. Мы не можем изменить прошлого, — рассказывала она.       — Но мы надеемся, что вы сможете принять нас такими, какие мы есть, — сказала Марлен с небольшой улыбкой на губах.       — Конечно, мы примем вас, — ответила Эвелин. — Мы вас всех очень любим, — добавила она и посмотрела на всех четверых. — Просто потому, что мы хотели, чтобы вы больше походили на своих старших братьев или сестёр, не означает, что мы не любим вас и не принимаем. После того, как Трис и Тобиас сказали нам, что они пара, я продолжала думать о том, как мало действительно знаю о вас. Натали, Хана и я часто обсуждали это, — произнесла она, и другие женщины закивали.       — Мы просто хотим лучшего для вас. Но, в то же время, не хотим, чтобы вы чувствовали себя недооценёнными, — добавила Хана.       — Мы знаем, мама, — сказала Юрай. — Мы просто должны были всё сделать самостоятельно, не только, чтобы доказать вам, что мы что-то можем, но и самим себе.       — И у вас получилось, сын, — обратился Майкл и заключил в объятья своего сына. — Я очень горжусь тобой, — сказал он ему шёпотом.       Четверо членов группы сели со своими семьями и поделились несколькими историями, рассказывая о том, как они репетировали после школы у Кэмерона, о своих контрактах, о работе с киностудией. Они попросили всех сохранить тайну о «Дивергенте», потому что они хотели жить нормальной жизнью.       Он сделали всё, чтобы уложить в их головах тайну этого вечера, но родители, старшие братья и сёстры и так приняли и поддержали своих младших членов семьи.