Мелодия сердца

      Трис Прайор была таким же подростком, как и любой другой. Ей было почти шестнадцать лет. У неё были мама и папа, брат и сестра. Она была ребёнком. Она была очень непонятна всем. Она ведь подросток. Разве они не должны быть непонятными?       Её отец, Эндрю Прайор — очень крупный бизнесмен, который построил многоотраслевую компанию с нуля со своим давним другом — Маркусом Итоном. Натали — дизайнер ювелирных украшений, и вместе с Эвелин Итон, женой Маркуса, они организовывают сбор средств и благотворительные мероприятия по всему городу. Впрочем, на благотворительности всё не заканчивается. Дамы часто добровольно помогают бездомным и не только по праздникам, таким как День Благодарения и Рождество, а круглый год. Они часто просят у своих детей помощи, что, по мнению Трис, больше походит на принуждение. У мистера и миссис Прайор трое детей: Шона — их старшая дочь — двадцатидвухлетний студент-психолог; Калеб — их единственный сын, ему двадцать и он учится на биохимическом факультете; и, конечно, Беатрис — самая младшая из них, ей исполнится шестнадцать лет двадцать четвёртого декабря, в канун Рождества. Она ненавидела своё имя. Вот почему Беатрис очень рано сказала всем называть её Трис. Её родители всё же называли её Беатрис, особенно, когда представляли своего младшего ребёнка друзьям или коллегам, но в других ситуациях они уважали её желание.       Самыми лучшими друзьями Трис во всё мире были: Линн, Марлен и Юрай. Линн — её двоюродная сестра, дочь брата её отца, он — священник. Линн исполнилось шестнадцать два месяца назад. У неё есть старший брат, Уилл, ему столько же, сколько и Калебу. Мистер Джозеф Прайор, брат Эндрю — священник, как уже упоминалось ранее, и вдовец. Он часто помогает устраивать Натали и Эвелин благотворительные акции, также он очень умён и владеет акциями фирмы его брата. Он отлично выполняет свои обязанности и даёт советы, как посредник компании, Маркусу и Эндрю уже на протяжении многих лет. Марлен тоже шестнадцать, она — младшая дочь Итонов. У неё также есть старший брат, Тобиас, который является ровесником Шоны.       Девушки были лучшими друзьями ещё с пелёнок. Казалось, что они соединены верёвкой. Когда они были в средней школе и пошли в специальный лагерь для детей, которые увлекались музыкой, то встретили там Юрайю. Ну, они видели его в коридорах, но он казался слишком крутым для них, хотя многие хотели дружить с этим трио. Юрай и девушки поладили, и вскоре он присоединился к их группе. У Юрайя есть старший брат, Зик, и он парень Шоны. Смешная штука: Зик и Шона не встречали друг друга, когда их братья и сёстры начали дружить. Они познакомились в колледже и вскоре стали парой. Зик также лучший друг Тобиаса, они знают друг друга с первого класса. Мистер и миссис Педрад — родители Зика и Юрайя — владельцы пекарни и, несмотря на большое количество возможностей к расширению бизнеса, они решили оставить её маленькой и дружелюбной.       Как и во многие предыдущие годы Прайор пригласили своих самых близких друзей и их детей, чтобы отпраздновать день рождения Трис, к несчастью самой Трис. Она ненавидела праздновать свой день рождения, по крайней мере, как его устраивали её родители: званый ужин со всеми взрослыми и их детьми, которые гораздо старше её самой. К счастью, её лучшие друзья тоже присутствовали там каждый год, и она могла улизнуть в свою комнату на чердаке, которую Эндрю специально переделал для Трис, так как она часто укрывалась там. Но никто никогда не ходил туда, и Трис была рада этому по нескольким причинам: а) там всегда был беспорядок; в основном, всё, что ей принадлежало, было разбросано по полу или перилам лестницы; б) она ненавидела, когда другие люди, кроме неё, копались в этом; в) она не хотела, чтобы мама и папа нашли её тайные заначки травы. Что она могла сказать? Она музыкант, они курят травку, да? Это для вдохновения.       Было уже почти четыре часа вечера; Итоны, Педрады и Прайоры были внизу и болтали в гостиной. С тех пор, как её старшая сестра и брат поступили в колледж, они действовали так, будто знали всё. Трис ненавидела это. Это выглядело так, будто нейрохирург прооперировал их и сделал отстойнее и глупее. И худшее — её родители просили взять с них пример. Что? Они действительно хотят, чтобы она была отстойной и тупой? Э-э-э, нет. Это не о Трис.       Она спустилась вниз в самом удобном платье, которое смогла найти. Её мама заставила надеть его. Она сказала, что если не наденет его, то не вернётся в лагерь летом. Трис, нехотя, согласилась и заставила себя улыбнуться.       Когда она вошла в гостиную, все начали петь «С Днём Рождения» (в ложном тоне и ритме), и она ущипнула себя, чтобы остановить смех, готовый сорваться с её губ. Когда они закончили, она должна была обойти вокруг и поблагодарить всех, кто пришёл, и всё такое. Сначала она пошла к дяде Джо, потом к мистеру и миссис Педрад, которые просили её и остальных детей называть их по именам, а именно — Майкл и Хана, затем к мистеру и миссис Итон или Маркусу и Эвелин. После этого она обняла своего брата и сестру, пожала руку Уиллу, Зику и Тобиасу. Затем она схватила своих друзей и побежала наверх в свою комнату.        — Господи, я ненавижу это дерьмо, — сказала Трис, когда дверь закрылась позади неё.        — Расскажи мне об этом, — сказал Юрай, избавляясь от галстука. Его мама заставила нацепить его, говоря, что он выглядит красивее с ним. Он не мог не согласиться с этим, но по-прежнему терпеть не мог его. Они плюхнулись на королевских размеров кровать Трис и пролежали так некоторое время.        — Разве ты не ненавидишь их всех? — внезапно спросила Линн.        — Я бы не сказала, что это ненависть, — произнесла Марлен рядом с ней.        — Но да, — ответила Трис на вопрос Линн, находясь между Марлен, с правой стороны от неё, и Юрайем — с левой.        — Почему они такие буржуи? — спросил Юрай, на что Трис усмехнулась.        — То, что ты выучил новое слово, Юри, не значит, что ты можешь его использовать, когда захочешь, — сказала Линн, фыркнув.        — Что? — спросил он в замешательстве.        — Они не буржуи, может быть, немного, но они лучше их, — ответила ему Марлен со смешком.        — Неважно, чувак, — сказал Юрай и встал. Он подошёл к барабанной установке и принялся отбивать устойчивый ритм.        — Давайте, — произнесла Марлен и, вскочив, подошла к клавиатуре и присоединилась к своему другу. Вскоре Трис и Линн взяли в руки электрогитары и присоединились к дуэту.       Четыре типичных подростка — от постоянного разочарования, до непонятного стиля в одежде — действительно были типичными. Но, не дай Бог, кто-то сказал бы им об этом. Они были музыкантами. Они любили музыку, любили слушать её, любили сочинять её, создавать из ничего. У них были свои секреты, которые они не разделяют ни с кем, кроме своей группы.       Все они самые младшие в своих семьях. Иногда это было хорошо, но в большинстве случаев они терпеть не могли фразы, вроде «он/она ещё так молод», «бери пример с…», «наслаждайся этим временем, дитя». Тьфу, одна порча нервов.       Трис была невысокой — чуть выше полутора метров роста. Все, казалось бы, выше её, и иногда это действительно злит. Она не была уродливой, но также она не думает, что она красива. У неё средней длины светлые волосы и загадочные серо-голубые глаза. Она довольно худая, любит много бегать, поэтому находится в хорошей форме.       У Линн очень короткие каштановые волосы и красивые зелёные глаза. Она часто использует чёрный карандаш для глаз, чтобы выделить их, что, по мнению девочек, делает их более завораживающими. Она выше Трис — её рост около ста шестидесяти сантиметров, и любит носить потёртые джинсы и броские топы со всевозможными слоганами. Она ненавидела, когда должна была идти в церковь, или когда собиралась вся семья, потому что её заставляли надевать то, что ей не нравилось, чего, кстати, было немало.       Марлен — девушка в их группе. Чтобы было ясно, Линн и Трис тоже девушки, но Марлен нравилось одеваться как они, поступать как они, радоваться вещам, которые любит любая девушка, таким как полировка ногтей или разговоры о волосах и обуви. Её рост такой же, как у Линн, длинные светлые кудри и голубые глаза. Можно сказать, что она типичная американская девушка по соседству. Но внешность может быть обманчива. Пока она не попадает в беду, как это часто случайно происходит.       Юрай — единственный парень в их группе, но девушки и не желали, чтобы было иначе. Он самый высокий из них, его рост составляет почти сто восемьдесят сантиметров, у него шоколадного цвета кожа и выразительные светло-карие глаза, в которые любят заглядывать все девушки в школе. Он просто душка и сердцеед, но и очень придирчив, когда дело доходит до его подруг.       Все они были настолько сосредоточены, что даже не услышали, как кто-то вошёл в их «святыню». Они поняли это только после того, как он кашлянул несколько раз, на что Трис резко обернулась и в тот же момент признала человека за густой бородой; она опустила гитару и прыгнула в объятья своего дяди.        — Дядя Кэм, — сказала она и крепко обняла брата своей матери.        — Эй, там, милая. Задушишь меня, — ответил он в шутку.       Кэмэрон Уильямс не часто был здесь. Он жил с сыном, Мэттом, в Нью-Йорке. Но из всех людей в своей семье, он любил Трис больше всего, конечно, после сына. Она всегда была такой яркой, счастливой и творческой личностью, что заставляло улыбаться, даже когда падаешь на дно. Он довольно быстро увидел её музыкальный талант и уговорил её родителей способствовать этому. По крайней мере, это хобби удерживает её от неприятностей, не доставляя слишком много хлопот, так как Трис всегда была маленьким проказником.        — Я так скучала по тебе, дядя Кэм, — произнесла она и поцеловала его в щёку. Он отпустил её и обнял каждого из её друзей. Все они знали друг друга, так как Кэмерон был владельцем и организатором лагеря. Они все любили его и называли дядя Кэм или просто Кэм, как он любил.        — Я тоже скучал по тебе, по всем вам, — сказал он и улыбнулся подросткам. — Твои родители хотели, чтобы я передал вам, что мы готовы идти в церковь, — произнёс он, и они все нахмурились.        — Мы обязательно нужны? — спросила Линн.       — Линн, это церковь твоего отца, и он исполнит проповедь, — сказал ей Кэмерон.       Они нехотя кивнули и присоединились к остальным внизу. Хорошо, что родители всех четверых друзей отправились с Кэмероном и Мэттом после того, как они настояли на этом. Всю дорогу они пели колядки, и было так весело, что, казалось, не было ни их родителей, ни братьев, ни сестёр рядом. Иногда создавалось впечатление, что эти четверо родственники, и им это нравилось.       Как только они добрались до церкви, Джо повёл их внутрь, чтобы занять места рядом с остальными из детского хора. Они все ненавидели, когда кто-то называл их детьми. То, что они были самыми младшими, не значит, что они дети. Они намеренно встали в самый конец, избегая взгляда своих семей. Они не боялись или что-то подобное, просто ненавидели, когда их семьи смотрели на них. Конечно, они гордились своими детьми, но в то же время, особенно матери, смотрели на них взглядом «заправь рубашку в штаны», «пригладь волосы», «ради Бога, выплюнь эту жвачку». Выматывает.       Казалось, Рождественская исповедь длилась бесконечно. Трис любила своего дядю, но что плохого в том, чтобы провести Рождество дома?       Когда служба закончилась, все разошлись по домам и пообещали посетить Итонов на следующий день за рождественским обедом. Почему они должны идти туда? Почему они не могут провести Рождество или любой другой праздник в своих собственных домах? Трис казалось, что на этот вопрос она никогда не получит ответ, или, по крайней мере, он будет неудовлетворительным. Она поклялась, что, когда уедет из дома, то: а) будет жить в одиночестве или с этими тремя людьми; б) будет оставаться дома на праздники или, по крайней мере, не будет ходить на какие-то глупые общественные мероприятия.       Сегодня у Трис не займёт много времени попытка заснуть. Она устала и физически, и морально, и её тёплая постель была тем, чего она жаждала целый день.       На следующий день её разбудил дядя, и на этот раз она не протестовала. Обычно её будила мама, это был единственный раз, когда она заходила в комнату дочери. Она давно перестала убеждать своего ребёнка в уборке комнаты. Трис спустилась вниз, чтобы открыть подарки со своей семьёй, а потом они вместе завтракали. Это был счастливый день для неё, поскольку Мэтт находился там. Ему столько же лет, сколько и Шоне, но он был круче всех других старших детей. Они оба разделяли любовь к музыке, понимали сарказм и, очевидно, применяли его на своих братьях и сёстрах (в уничижительном смысле). Можно подумать, что всё так просто, но Шона и Калеб, которые оба отличники и супер умные, так и не постигли его. Вместо этого они прошли мимо, не говоря ничего относительно профессионализма и жульничества в отношении Мэтта и Трис. Последние только закатили глаза и прекратили. Когда время подошло к обеду, Трис разрешили поехать вместе со своим дядей и кузеном, что было огромным облегчением.        — Итак, скажи мне, милая. Ты подумала о моём предложении? — спросил её Кэмерон.        — Ты знаешь, что я бы с радостью, но сомневаюсь, что мама и папа скажут «да», — сказала она немного грустно.        — Я говорил с ними. На самом деле мы с Мэттом перебираемся в Чикаго, — сказал он, удивив девушку.        — Правда? — с надеждой задала она вопрос.        — Да. Я не рассказал вашим родителям о музыкальной карьере как таковой, просто я буду задерживать вас четверых в послеобеденное время, удерживая от новой ерундовой шалости, — со смехом сказал он. — Ты знаешь, все они заботятся о том, чтобы их дети были послушными. Они продолжают говорить о том, что вы должны брать пример со своих старших братьев и сестёр и всё такое. Я держал рот на замке, по поводу того, что я буду препятствовать вашему творчеству. Вместо этого я сказал им, что заставлю вас напряжённо трудиться, — пояснил он.        — И что они сказали? — спросила Трис, с любопытством ожидая ответ.        — Они сначала переглянулись, размышляя о том, что я сказал, а потом согласились. Они даже пошли на то, что у вас могут быть сольные концерты. Очевидно, они думают, что вы слушаете Моцарта и Бетховена, а не «AC/DC» и «Metallica», — произнёс он, и все засмеялись.       После они приехали к Итонам, которые встречали всех своих гостей, и отправились в гостиную. Они сидели и разговаривали о всевозможных вещах, пока Марлен не попросила извинить её и её друзей. Эвелин кивнула, улыбаясь, и четверо из них пошли в комнату Марлен. В отличие от Трис, спальня Марлен чистая, опрятная и, в общем-то, типичная для девушки.       Они присели: Марлен и Трис на кровать, поджав ноги под себя, Линн на кресло, а Юрай на пол. Трис рассказала своим друзьям о том, что Кэмерон сообщил ей в машине, и все были просто в восторге от этого.        — Думаете, что наши родители позволят нам это сделать? — спросил Юрайя, не обращаясь ни к кому лично.        — Я не знаю, но чертовски уверена, что хочу это сделать, — объявила Линн.        — Я думаю, это было бы потрясающе. Не имеет значения, станем мы знаменитыми или нет. Мне просто нравится тусоваться с вами, ребята, — сказала Марлен.        — Мне тоже, — согласилась Трис. — Кроме того, мы делаем это не ради славы или денег — мы делаем это просто потому, что любим.        — Да, Трис права. Кого волнует, будет ли кто-то слушать наше дерьмо? Мы это делаем потому, что хотим, — сказал Юрай, и все засмеялись.       Вскоре Тобиас, старший брат Марлен, постучал в дверь и вошёл в комнату. Трис посмотрела на него сверху вниз. Она видела его раньше, но никогда не замечала, какой он был красивый на самом деле. Слишком плохо то, что он настолько старше её. Молодой человек сказал им, что обед готов, и они должны присоединиться к остальным. Они кивнули и последовали за ним в столовую. Трис села между Калебом и Мэттом и почти набросилась на еду, как и Юрай, когда Джо начал говорить молитву. Блин, она всегда забывает о ней.       Обед был вкусным, но, как и ожидалось, скучным. Взрослые и их «подражатели» говорили о политике, бизнесе и прочем дерьме, что ни одного из молодых людей не волновало. Кэмерон, чувствуя скуку четверых подростков, заговорил. Он официально сообщил им о своих намерениях переехать в Чикаго и взять их под своё крыло, обучая музыке. Все четверо друзей смотрели в сторону своих родителей, и, когда они закивали головами, улыбаясь, они, вместо того, чтобы обнимать их, счастливые прыгали от счастья и бросились с объятьями на Кэмерона, благодаря его. Старшие братья и сёстры просто качали головой на их детское поведение.