Муж и жена - две жизни, но одна судьба

      Тот день надолго отпечатался в памяти Лики и Маслова.       Когда Николай захлопнул дверь за детьми он с шумом сел на стул и обхватил голову руками, если бы не его гордость и закаленный мужской характер, то он бы заплакал.       Лика осторожно подошла к нему, боясь попасть под горячую руку, ведь если бы они не полюбили друг друга, Николаю сейчас не пришлось бы ссориться с детьми и испытывать такие колоссальные моральные перегрузки. Она крепко обняла мужа и прислонилась щекой к его макушке. Ей очень хотелось забрать его боль, и если бы она когда-нибудь могла встретить доброго волшебника, как в сказке или поймать золотую рыбку, то первым делом бы пожелала, что бы Николай помирился с детьми. — Прости меня! — прошептала она, обнимая мужа. Он поднял на нее усталый и удивленный взгляд. — За что милая? — непонимающе спросил он. — Если бы не я, в твоей жизни было бы все намного лучше, ты бы не ссорился с детьми! — ответила ему она. Он встал и прижал жену к себе. — Без тебя я жил бы во тьме и в вечном горе и тоске, по Анне! Ты спасла меня, ты точно ангел спустилась с небес именно в тот момент, когда мне это было нужно! — проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — Но Катя и Костя, они, же не менее важны и дороги тебе! — возразила она. — Я люблю детей, и мне больно было сегодня прогнать их, но они взрослые и должны научиться думать по-взрослому! Причислять тебя к аферисткам только из-за возраста это не разумно, это все равно, что всех немцев считать фашистами или каждую женщину в парандже принимать за шахидку! — высказался Маслов. — Коль надеюсь, ты знаешь, как я хочу, что бы вы помирились и что я ни в коей мере не хочу ссорить тебя с детьми, я не соперница им, — заискивающе проговорила Лика. Маслов улыбнулся, но получилось это как-то грустно или вымученно. — Я знаю, какая ты и знаю, что ты не способна причинить вред и надеюсь, что и они когда-нибудь поймут это, — ответил Николай и поцеловал жену.       С того дня прошел месяц и если с Костей Маслову приходилось встречаться в клинике и общаться пусть и по работе, то Катя очень сильно обиделась на отца, девушка не отвечала на его звонки и сообщения. Даже на празднование Нового Года никто из детей не пришел в гости к отцу. Это сильно огорчило его.       Начало января выдалось морозным и снежным. За окном было все белым бело. В Новогодние каникулы Маслов пропадал в клинике, так как несчастные случаи в праздники участились, не говоря уже о всевозможных отравлениях. Работы было достаточно у всех, и потому чаще Лика просыпалась одна. В это утро она проснулась ближе к девяти утра. Девушка еле-еле разлепила глаза и все из-за бессонной ночи. И к утру было не лучше, живот девушки словно взбесился и даже на каждый вдох отзывался тошнотой. Вот они прелести беременной девушки. Вскоре девушка таки понеслась к унитазу. После ей немного полегчало, но не надолго. Ее воротило лишь от вида еды, а про запах и говорить не стоит. Весь день она боролась с приступами, быстро приближался вечер. Лике нужно было готовить ужин. Перебарывая тошноту, девушка приготовила мужу вкусный ужин и стала ожидать его с работы. Сегодня Маслов не заставил себя долго ждать и пришел к обозначенному времени. Лика вышла к мужу и, обняв, поцеловала его. — Милая с тобой все в порядке? Ты такая бледная? — обеспокоенно спросил Николай. — Все хорошо, просто небольшой токсикоз, — отмахнулась она. Маслов сел ужинать, Лика подала ему еду. — Поужинаешь со мной? — спросил ее муж. — Нет, я не голодна, — ответила та. Девушке хотелось поскорее уйти с кухни, насквозь пропитанной всевозможными ароматами. — Я очень соскучился, — вздохнул Николай, поглощая приготовленную еду. Лика опустилась на стул напротив него. Но уже спустя пару минут пулей выбежала из-за стола. Вскоре она вернулась. — Прости, Коль, я пойду, полежу немного, — тихо ответила она. Обеспокоенный Маслов помог жене лечь, а выпытав у нее причину ее тошноты, закутал ее в теплое одеяло и проветрил квартиру. Опьяняющий морозный свежий воздух помог Анжелике задремать. Она проснулась от нежного поцелуя мужа. — Ой, прости, не хотел тебя разбудить, — извинялся он. Лика приобняла мужа. — Я все равно без тебя очень плохо сплю, — ответила жена. Маслов обнял ее в ответ. — Анжелика если тебе трудно готовить еду, то не нужно этого делать, я смогу прожить и без этого, — серьезно проговорил Маслов, глядя в глаза жене. — Не говори глупости! Еще не хватало тебе снова переходить на пельмени с яичницей, уж справлюсь как-нибудь, ну или, в крайнем случае, Шевцова сможет мне помочь справится с проблемой, — проговорила Анжелика.       На этом разговор был закончен, Лика четко очертила для себя, что, не смотря на положение, будет стараться, заботится о муже и ни в чем ему не отказывать. Она всегда хотела, что бы при его трудной работе у него всегда был чистый дом, мягкая постель и сытный ужин. Ничего раньше как-то женщины и по семеро детей воспитывали и за скотиной ходили и про мужей не забывали. Лика была уверена, что при современных чудесах цивилизации, и она справится совсем, но поговорит с Дианой Львовной про лекарства от токсикоза все, же решилась, благо завтра ей уже на прием.       Рано утром Анжелика уже спешила в клинику, идя знакомыми улицами от метро. Несколько дней назад она сдала анализ на TORCH-инфекции*, что не маловажно для девушки и теперь спешила узнать его результаты. Вообще это комплекс анализов способный выявить в организме антитела к возбудителям самых страшных и трудноизлечимых заболеваний. Лика всегда вела здоровый образ жизни и потому не особенно переживала из-за результатов, но все равно толика волнения присутствовала. Дождавшись своего времени, девушка зашла в кабинет врача. Диана Львовна, что-то сосредоточенно изучала, перебирая одну за другой статьи в компьютере. — Проходи, садись! — Махнула она в сторону Лики рукой. Девушка послушно опустилась на стул возле стола. — Диана Львовна, меня очень сильно беспокоит токсикоз, — решилась пожаловаться Лика. Но Шевцова даже не отреагировала на ее слова, словно не слышала ее, отчего девушка почувствовала себя не в своей тарелке. — Просто безумие какое-то! — всплеснув руками, выдохнула Диана. — Что-то случилось? — осторожно спросила Лика. — Случилось и я не понимаю, как такое возможно! — возмущалась гинеколог. Сердечко Лики билось все чаще, волнение накрывало с головой. Шевцова протянула девушке листок с анализами, где черным по белому напротив графы сифилис — стояли плюсы. — Что это значит? — спросила Анжелика, хотя прекрасно понимала, что скорей всего это означает. — У тебя устойчивая положительная реакция на реакцию Вассермана, что говорит о том, что у тебя Сифилис, — пояснила Диана. Руки и ноги девушки дрожали, она чувствовала, как мелкая дрожь пробегает по спине. Осознать и принять услышанное она никак не могла. — Но как такое возможно? — изумилась девушка, — у меня нет никаких симптомов, лишь тошнота! — добавила она. — Возможно, заражение произошло недавно и еще длится инкубационный период инфекции, — предположила Шевцова. — Что мне теперь делать? — вопрошала девушка, ее состояние было близко к панике. — На ранних стадиях заболевание успешно лечится без вреда для матери и для ребенка, — успокоила ее Диана, — но в любом случае, мы должны подождать неделю и если признаков заболевания не будет, то сделаем повторный анализ! — добавила доктор. — Диана Львовна, я же с ума сойду за это время! — воскликнула она, — А что скажет муж и представить страшно! — подумала вслух Лика. — Поговорить с ним тебе все равно придется, если ты заражена, то есть риск, что инфекция передалась и ему! — пояснила Шевцова. Забыв про токсикоз, Лика на шатающихся ногах вышла из кабинета. Все происходящее казалось ей страшным кошмаром. Как она расскажет обо всем мужу, она не представляла. Выйдя на улицу и вдохнув морозный воздух, в голове девушки немного прояснилось.       Она долго гуляла по магазинам, оттягивая тот момент, когда надо было идти домой, она придумывала все новый и новые занятия лишь бы избежать неприятного разговора с мужем. А то, что разговор будет не приятным, Лика не сомневалась. И без Шевцовой она знала, что данное заболевание чаще всего передается половым путем, и потому Николай будет подозревать ее в измене. Уже стемнело, когда девушка снова вернулась к клинике. Она бродила по парку возле нее. Для посетителей клиника была уже закрыта, работал лишь приемный покой. Ближайшие магазины тоже стали закрываться и начало холодать, Анжелика замерзла. Но идти домой, по-прежнему не хотела. Она очень боялась, что Маслов прогонит ее, что он усомниться в ее честности, порядочности и верности ему. Она звонила подруге, но та видимо уже была на работе и не отвечала на звонки. Податься ей было некуда, и потому она стояла возле входа в приемный покой клики. Железная дверь была открыта, и оттуда шел теплый воздух, не дававший девушке замерзнуть совсем. На крыльцо вышла сухенькая, но бодренькая старушонка, она была в высоких валенках, а поверх синего рабочего халата набросила телогрейку. Бабулька достала папироску и закурила. Вдохнув дым она звонко закашляла и тут она увидела Анжелику сжавшуюся в комок в углу и прячущуюся от набегающего ветра. — Господи Боже, доченька, что ты тут делаешь? — спросила она Лику. — Простите, я сейчас уйду! — ответила ей девушка. — Да куда ты пойдешь? Вон, какая метель поднялась! — охала старушка, — пойдем-ка внутрь, замерзла, поди, совсем! — пригласила она ее.       Вскоре Лика уже пила чай в небольшой, но теплой чистой и светлой коморке уборщицы. Бабульку звали Зинаида Петровна, и она подрабатывала в клинике по вечерам моя полы.       А Маслов тем временем сбился с ног, разыскивая жену. Он долго ждал ее дома, и когда стемнело начал не на шутку волноваться. Он корил себя, за то, что не заехал за ней в клинику. Сначала он думал, что она могла поехать к подруге, но та сказала, что Лика к ней давно не заезжала и не звонила. Потом он уверял себя, что она могла загуляться по магазинам. Но когда началась метель, Николай уже не находил себе места от волнения. В отчаянии он начал обзванивать клиники и больницы, вдруг она поступила куда-то без сознания и ее записали в неизвестных. Что пережил Николай Борисович за эти часы трудно предать словами. Вспомнив, что Костя сегодня дежурит в отделении, он позвонил сыну. — Костя ты Анжелику не видел сегодня? — спросил он сына, не скрывая волнения. — Только утром и мельком, — сухо ответил сын, — а что она не пришла домой? — спросил он с интересом. — Нет, ее до сих пор нет дома! — ответил Маслов. — У нее сифилис обнаружили, наверное, пошла, с любовником разбираться! — высказался Костя. — Какой к черту любовник! — не выдержав, крикнул Маслов. — Ну, видимо тот, кто ей заразу и подарил! — самодовольно ответил Костя, в его голосе слышалось ликование. Маслов повесил трубку. На предельной скорости он добрался до клиники и, пробежав через приемный покой, буквально ворвался в кабинет к Шевцовой. Диана Львовна даже вскрикнула от испуга. — Господи Маслов, заикой сделаешь! — всплеснув руками, воскликнула Гинеколог. — Где Лика? — без переходов спросил Николай. — Не знаю, она была у меня на приеме в начале одиннадцатого утра! — ответила ему Шевцова, — А что случилось-то? — Это правда, что у нее сифилис? — ответил он вопросом на вопрос. Диана поняла, что к чему. — А! Это! Значит, она рассказала тебе, — хмыкнула Диана, — да, первый анализ дал положительную реакцию, — подтвердила гинеколог. — Мне Костя сказал, а Лика так и не пришла домой, я с ног сбился, ищу ее уже несколько часов, — ответил ей Маслов. — А ты звонил ей? — спросила Диана, но потом поняла, насколько глуп ее вопрос. — Она «вне зоны доступа» — ответил ей Николай. Шевцова схватила ключи от кабинета со стола. — Пойдем у охранников спросим, может, кто видел ее? — предположила Диана. Закрыв кабинет, они пошли сначала, к входу в приемный покой. Они пробежали мимо Зинаиды Петровны, которая мыла полы. — Что пожар что ли! — всплеснув руками, воскликнула старушка, — носятся тут, как угорелые! — стенала она. Маслов притормозил. — Коль ты чего? — удивилась Шевцова. — Зинаида Петровна, а вы случаем тут девушку не видели? Уже после закрытия? — решился спросить ее Маслов. — Блондинка лет тридцати с золотистыми кудряшками? — описала Зинаида внешность Анжелики. — Да, ее Анжелика зовут! — подтвердил Маслов. — Не серчайте Николай Борисович, но она у меня в каморке отогревается, околела совсем, — покаялась уборщица. Маслов кинулся туда. Когда он увидел жену живую и не вередимую он подбежал к ней и заключил ее в объятия. — Лика, да что же ты делаешь со мной? Я же места себе не находил от волнения! — воскликнул Николай. Лика крепко обняла мужа. — Я так боялась идти домой! — выдохнула она, — Так боялась, что ты прогонишь меня, когда узнаешь, про диагноз, — добавила она, увидев в дверях Шевцову. Лика поняла, что муж знает все. — Глупышка ты моя! — вздохнул он, еще крепче прижимая к себе жену, — Ну как я мог так поступить с тобой, сначала нужно разобраться во всем, — успокоил ее он.       «Хорошо то, что хорошо кончается!» — подумала Диана, возвращаясь в свой кабинет. И тут в коридоре она увидела Самойленко и ее как током прошибло. — Костя зайди ко мне! — позвала она ординатора. Тот послушно прошел в кабинет. Диана стояла посреди, него сложив руки на груди, а в мало освещенном кабинете это казалось еще зловещее. — И что совесть тебя совсем не мучает или у тебя ее нет? — спросила его гинеколог. — Диана Львовна вы о чем? — удивился Самойленко. — Откуда ты узнал про заболевание Лики? — спросила его она. Парень молчал. — Ты вообще в своем уме? Какой ты после этого врач? — кричала она, не стесняясь в выражениях, — Она могла замерзнуть, попасть под машину или чего доброго наложить на себя руки и как бы ты жил после этого? — Это была просто шутка, я хотел немного попугать ее! — пошел на попятную ординатор. — Это была идиотская шутка недозрелого подростка, а не врача-ординатора дававшего клятву Гиппократа, — кричала Диана, — как ты вообще провернул все это? — Отец припахал меня внеурочно работать в лаборатории, а увидел ее анализы в компьютере и не сдержался, наставил ее плюсов и распечатал, пока никто не видел, — признался Самойленко. — Ты понимаешь, что этим ты подставил отца и клинику в целом, теперь придется признать, что лаборатория ошиблась с анализами! — объясняла Диана, — ты ведь не пойдешь к отцу признаваться в содеянном? Самойленко вздрогнул. — Диана Львовна не говорите ничего ему, я обещаю более ничего подобного не выкидывать! — попросил Костя. Шевцова пожалела парня. — Ладно, но если твой отец догадается сам, то тут уж прости меня я ничем помочь не смогу! — высказалась Диана. Самойленко поблагодарил гинеколога за понимание. — Кость, а ты не пробовал просто понять и принять выбор отца? — спросила его Диана. Самойленко недовольно фыркнул. — Я никогда не приму ни ее, ни ее ребенка! Она может пудрить мозги отцу, но не мне! — высказался он. Диана грустно усмехнулась. — А, по-моему, ты просто ревнуешь отца! Нет никакого обмана, тебе просто дико обидно, что всю любовь отдает Анжелике, а не тебе? — предположила Диана. — Вот еще! — прыснул Костя и вышел из кабинета. Каждый из них остался при своем мнении. Диану пугало лишь, то, что парень оказался способен на такой жуткий поступок. Она надеялась, что он хоть немного одумался или все эти выкрутасы ни к чему хорошему его не приведут.