Кукла

Рама окна На решетку похожа. Случайность? О. Ладыженский

Если Вы думаете, что стоит овладеть магией, как вам откроются все пути к счастью, то — поверьте — Вы сильно ошибаетесь. Все обстоит как раз наоборот. Одна только предрасположенность к обучению волшебству налагает на человека массу ограничений и запретов, подчас — изощренно жестоких. Например, настоящей пыткой мог стать запрет на общение с противоположным полом. Особенно, если ты уже перешагнул порог юношества. Фай уже тысячу раз слышал объяснение — нельзя, иначе сила может выйти из-под контроля. Не потому, что женщины чем-то сами по себе плохи, а по причине того, что женская магия значительно глубже мужской и внешне может не проявляться до конца жизни, тогда как предрасположенность к ней распространена гораздо шире, чем аналогичные способности в мужской среде. Поэтому, влюбленность для мага порой может стать роковой ошибкой. И не только для него — но и для всех окружающих. Поэтому он так обрадовался, когда на восемнадцать лет ему подарили /ее/. /Она/ была куклой, которую наколдовал опекун Фая, могущественный маг и король страны — Ашура-О. Видимо, вспоминая себя в его годы и понимая, как страдает воспитанник, постарался хоть как-нибудь скрасить его незавидное положение. /Она/ была сделана на славу — ни один мастер без применения магии не смог бы сотворить и в половину столь же правдоподобную куклу. Кожа у нее была мягкой, длинные каштановые волосы — еще мягче, а глаза были грустные и умные, как у щенка. Однако ничего не бывает вечным. А большинство магических предметов, находящихся рядом с Фаем, портились крайне быстро — полыхающая внутри него сила, даже не проявляясь внешне, рвалась наружу и влияла на окружающие вещи. Даже Ашура недоумевал, как кукла, созданная исключительно с помощью волшебства, вышла из строя лишь через несколько лет. Впрочем, это как раз и стало первейшим источником проблем: Фай слишком привязался к своей подружке. Молодой маг привык, что его будит кукла, и потому, спросонья увидев в окно солнце в зените, мгновенно заподозрил неладное. Фай бросился в комнатку, граничащую с его покоями, где обычно пребывала его подружка, пока он спал или отлучался колдовать в провинции Целеса. /Она/ сидела в кресле, как и всегда, когда ждала его прихода, но на лице больше не было улыбки, а янтарно-карие глаза закрылись. Магическая сила, даровавшая ей жизнь, куда-то испарилась: кукла безвольно откинулась на спинку кресла, одна ее рука висела плетью, вторая же лежала на подлокотнике, розовая и внешне живая, как будто в ней одной еще осталась толика магии. Фай несколько минут смотрел на подружку, пораженный, затем бросился к ней, схватил за голову, зарываясь пальцами в пушистые каштановые волосы — будто для ласки, но на деле же пытаясь ощутить хотя бы искру волшебства, из которого можно было бы раздуть в кукле костер жизни. Магия чувствовалась, покалывала пальцы, но то было волшебство материи, не жизни. Наследник подхватил подругу на руки, сморгнул слезы и понес в зал, где, вероятно, мог бы находиться его опекун. Ашура воспринял известие без особого энтузиазма, даже не взяв куклу из рук воспитанника. Только кивнул кому-то из слуг и /ее/ унесли. В магическую лабораторию короля, как надеялся Фай. — И как скоро она ко мне вернется? — нетерпеливо спросил блондин. — Я думаю, ты утешишься уже вечером, — уголками губ улыбнулся король. Однако вечер принес вовсе не то, что от него ждал молодой волшебник. — Ну-с, взгляни-ка, кто пришел. Фай поднял глаза от книги, улыбаясь, но тотчас вздрогнул и выражение радости на его лице сменилось удивлением и печалью. — Я привел тебе новую подружку, — Ашура легонько подтолкнул в спину тоненькую девушку в белом. Белокурое создание присело в изящном реверансе. — Посмотри. Она гораздо красивее той, что была до нее. Фай вместо ответа только раздосадованно кашлянул в кулак, рассматривая башмачки светловолосой куклы. — А что с прежней? — наконец полушепотом спросил молодой маг. Ашура вздохнул. Какая досада, привязался! — Она не подлежит восстановлению. Витражное окно высотой в человеческий рост брызнуло осколками. Ашура едва успел сотворить магический щит перед собой и учеником. Фай же будто в соляной столб обратился и, можно было подумать, даже не расслышал звона стекла. — Я пойду продолжу занятия, — сказал блондин, разворачиваясь, но король поймал воспитанника за руку. — Там стекло, ты что... — вздохнул, в секунду перебарывая себя, — завтра же получишь свою... прежнюю. А теперь пойдем в другую комнату, тут тебе находиться невозможно. В своих покоях Ашура метался из угла в угол, словно дикий зверь в клетке. На стульях — брошенные и позабытые — полусидели куклы. Чии — с открытыми глазами, любимица Фая — с закрытыми. Король, нервно раскусывая край рукава*, замер, глядя на свои творения, и пробормотал: — Есть ли у меня выбор? Ведьма Измерений не спала, хоть правитель Целеса и отметил про себя, что в ее мире уже наступила если не ночь, то уж точно поздний вечер. Горели фонарики, привлекая светлячков, луна время от времени выглядывала из-за туч. Женщина вместе с двумя девочками-помощницами и черным шарообразным существом — Моконой, как раз и позволявшим поддерживать связь между измерениями — расположилась на веранде дома, разомлевшая, вероятно, после ужина с изрядной порцией саке. — Ты что-то хотел? — добродушно поинтересовалась Юко. Кажется, настроение у ведьмы было именно таким, как нужно: проси, что хочешь. — Приветствую тебя, — начал было Ашура, но женщина махнула на него рукой, мол, хватит церемоний, выкладывай, что за дело, — мне нужна твоя помощь. Я когда-то сделал куклу для своего подопечного. А теперь не знаю, как ее починить. Забыл, кажется, за давностью лет. Юко пожала плечами: — Починить? А почему бы не предложить твоему воспитаннику смириться с утратой? Пусть готовится к осознанию, что в этом мире не все всегда бывает по нашему желанию. И люди, в конце концов, умирают, не то что куклы. Ашура замялся. — Из-за расстройства мой подопечный потерял контроль над магией, — при этих словах ведьма заинтересованно подалась вперед, — и крушит все, что попадется под руку... Король позволил себе немного приукрасить действительность. Впрочем, как знать, возможно, окном все не ограничилось и уже сейчас ползамка лежит в руинах. — Так ты хочешь, чтобы я починила твою куклу?.. — задумчиво протянула Юко, поглаживая подбородок, — а ты можешь представить, во сколько это тебе обойдется? — Что угодно, — король перевел дух, — только до утра, пожалуйста. — Отлично, — ведьма щелкнула пальцами, — Мокона, займись этим. Ах да. Плата. Я сообщу тебе о ней позже.