***
В двенадцатом блоке никогда не бывает тихо: преступники либо дерутся, либо громко что-то обсуждают. И вот сейчас пришла очередная проверка, поэтому охрана пытается успокоить их. Почему пытается? В большинстве своём это подростки, чьи родители были казнены, и они точно не желают подчиняться «этим хмырям». — Итак, малолетние засранцы, вы же все знаете о том, что являетесь бесполезными? — широкоплечий мужчина тридцати двух лет внимательно оглядел притихнувших преступников. — Именно по этой причине вы будете выходить на поверхность. Раз можете продавать наркотики и рисовать на стенах, то и побродить по земле сможете, я прав? — Стэн усмехнулся, мысленно надеясь на то, что все эти дети, которые так часто портят ему жизнь, умрут по своей глупости. Развернувшись на пятках, он широкими шагами вышел, кивнув своему коллеге. Тот в свою очередь отошел от стены и, открыв серую папку, прокашлялся. — Первыми на рейд идут особо опасные: Филл, Мэнди и Мориарти, — инструктор замялся на последнем слове, ибо вместо полного имени у парня написаны инициалы и фамилия. — Сегодня вечером вам будет выдана форма и даны инструкции поведения на поверхности. Выход состоится завтра до подъёма. Желаю всем удачи, — безэмоциональный, словно механический голос стих, а его обладатель скрылся за раздвижной дверью. Темноволосый подросток в черных джинсах и затасканной белой майке-алкоголичке занял своё привычное место в зале - на потертом кожаном кресле в дальнем углу. Два года назад в нём увидели лидера и никто не пытался заменить его. Это просто невозможно. Облокотившись на спинку, Мориарти начал осматривать суетившихся людей. Кто-то из них продолжил играть в карты на сигареты, кто-то сразу же ушёл в свою камеру, кто-то просто пытался понять происходящее. Две немного сутулые фигуры почти синхронно двинулись в сторону лидера. В них легко увидеть брата и сестру. Оба рыжие, с карими глазами и со сбитыми костяшками пальцев. — Хей, Мор, что ты думаешь на счет этого? — Мэнди села по-турецки прямо на пол, немного натянув на руки края рукавов и без этого растянутой толстовки. — Они хотят избавиться от нас, ибо понимают, что мы можем перевернуть эту чертову систему. Правительство надеется на нашу смерть, поэтому никто из присутствующих не имеет права перестать дышать, — умелая ложь, скрытая за прекрасной актёрской игрой и хищная улыбка. Хотя Мориарти готов кричать о том, что он слишком устал и готов сдаться. — Они хотят шоу, значит оно будет. — Мы несовершеннолетние и у нас есть право выбора, — Филл сполз по стене и согнул ноги в коленях. — Это уже никого не волнует, — девушка хмыкнула. — Этот ублюдок назвал нас особо опасными из-за того, что мы пару раз подделали пропуска, немного покопались в базе данных и продавали наркотики после отбоя. Это же не убийство, в конце концов. — Филл, пойми, большинство из нас словно из инкубатора. Мы делаем всё как все, в ничтожных попытках выделиться. Наши слова ничего не значат для них, и мы должны доказать обратное. Поэтому улыбайся и говори, что всё хорошо. Издевайся над Правительством и сорвёшь куш, — лидер смотрел в глаза пареньку, который немного сжался из-за слишком пристального взгляда.***
Прошёл час после отбоя, и Мориарти до сих пор не мог поверить, что они и вправду выйдут на поверхность. Это казалось прорывом в жизни, ведь это огромные возможности. И вообще, это будет круто. Сильнее закутавшись в одеяло, подросток уснул. Но правда ли на поверхности так спокойно и безмятежно?