How to Get Away with Murder.

[таймлайн — 5×1] Надежда текучим песком ускользает сквозь пальцы в одно мгновение. Еще вчера в руках у Микаэллы было если не все, то многое, а сегодня она сжимает в ладони лишь пустоту — отчаяние внутри нее нарастает так стремительно и так неотвратимо, что впору бы забиться в тихий темный уголок и рыдать часами напролет, обхватив руками коленки. Но разве может Микаэлла позволить себе быть слабой? Ашер за ее спиной злорадствует — она знает, хотя ей никто и не рассказывает. Не может не злорадствовать — у него во взгляде все еще вспыхивают злые огоньки, когда он смотрит на нее. Он остынет когда-нибудь — милый, славный, теплый Ашер, который уже никогда не будет ей родным и никогда не подставит своего плеча. Нет, врагом он ей не станет — Ашер не умеет всерьез ненавидеть, но вот и простить ее он не сможет. Микаэлле гадко от самой себя: потому что в тот самый момент, когда Маркус присылает ей сухое «прости, я сейчас не могу ни с кем встречаться», то ей как раз того и хочется страстно: чтобы Ашер ее простил, чтобы все было как раньше. — Придется двигаться дальше, — Лорел украдкой сжимает ее предплечье, шепчет почти на ухо, проявляет участие, и Микаэлле хочется взвыть. Она не девушка в беде и никогда ею не станет, ей не нужно ни участия, ни жалости, она справится со всем сама… — И не злись. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Кастильо стала чересчур проницательной после рождения ребенка, или она всегда была такой? Наверное, всегда, просто Микаэллу прежде мало волновали жизненные перипетии Лорел и тот водоворот страстей, который она вокруг себя неизменно создавала. Может, стоило бы брать у нее частные уроки? Что-то вроде: как не быть жалкой в глазах бывшего, когда будущий не желает тебя знать? Впрочем, вряд ли Лорел знакомы такие ситуации — она всегда получает то, чего хочет, во всех сферах жизни. У Микаэллы все иначе — свое ей приходится буквально выцарапывать, благо она обзавелась остро заточенными коготками для этого. Рано или поздно она добьется успеха и в любви тоже — нужно быть сильной, нужно выдержать, нужно не унижать ни себя, ни Ашера, нужно сделать все для того, чтобы в минуту слабости не приползти к нему на коленях. Нужно дальше — Лорел права. Когда Ашера не принимают в группу Аннализ и никто не предлагает ему переехать в новый общий дом, он ведет себя в лучших традициях Микаэллы — делает вид, что ему глубоко плевать, но шуточки становятся слишком мрачными, а взгляд наливается свинцом. — Мне жаль, — Микаэлла не чувствует себя обязанной начинать этот разговор, ею руководит не разум, но чувства: именно Ашер научил ее этому, и именно для Ашера ей хочется быть такой. В последний раз, чтобы двигаться дальше с ощущением того, что она не только все уничтожила, но и попыталась если не наладить все, то хотя бы извиниться таким образом. — Не нужно меня жалеть, — бросает Ашер в сторону, не глядя ей в лицо. — Только не ты, ладно? Я справлюсь без твоей фальшивой заботы. — Она не фальшивая, Ашер, — возражает Микаэлла, но прикоснуться к нему не решается. — Ничто между нами фальшивым не было. — Я чувствую все немного иначе, — сардонически усмехается Ашер, все еще не желает смотреть Микаэлле в глаза. — Но все это в прошлом, Микаэлла. Я двигаюсь дальше, и для этого мне не нужна эта сцена. — Она нужна нам обоим, Ашер, — возражает Пратт настойчиво. — Посмотри на меня. — Это ничего не изменит, — упрямо поджимает губы Ашер, но все же смотрит на нее, смотрит взглядом усталым и наполненным уже не болью, но горечью. Микаэлла повторяет: — Мне жаль, Ашер. Жаль, что так произошло. Жаль, что я оказалась не той, кто тебе нужен. Жаль, что ты не получил место. Жаль, что ты откалываешься от нас всех. — Но это пойдет мне на пользу, — тихо отвечает Ашер Миллстоун, а затем уходит прочь, оставляя Микаэллу одну в пустом коридоре около аудитории Аннализ Китинг. Микаэлла почти уверена, что очень скоро увидит Ашера в компании Бонни Уинтерботтом. Микаэлла совершенно точно знает, что ее будет мучить ревность. Но бороться с собственными эмоциями для нее не в новинку — она справится, как и всегда.