Клод/Лейт.
1 июля 2016 г. в 10:36
Говорят, что когда умираешь, то перед глазами проносится вся твоя жизнь.
Что ж, если так, то жизнью Лейта Байярда была златовласая принцесса Клод — со своими тонкими запястьями, дерзкой усмешкой и изящной посадкой головы, с нежным румянцем на очаровательно-круглых щечках и с дьявольским нравом…
Клод, танцующая в его объятиях; Клод, чей музыкальный, заразительный смех разносился по залу; Клод, требующая с него клятву, что так будет всегда — что они будут счастливы.
И царапая ногтями промерзшую землю в тщетной попытке ползти, Лейту не было страшно умереть, нет.
Было страшно больше никогда не услышать ее смеха; было страшно больше никогда не обнять ее гибкого стана и не ощутить тепло ее дыхания на своей шее.
Ради нее, ради Клод он был готов на невозможное: и делал невозможное изо дняв день, и добился одобрения и благословения королевы-матери.
Так неужели смерть так грубо, так жестоко разлучит их в то мгновенье, когда счастье перестало быть призрачным?..
— Клод… — прошептали холодеющие губы едва слышно, и тело, распростертое на земле, совершило еще одно усилие, еще один рывок.
До тех пор, пока его принцесса танцует в его голове, надежда еще есть.
До тех пор, пока она ждет его и верит в него.
***
— Ах, мой милый Лейт, — мечтательно вздыхает Клод в своих покоях, прижимая к себе прелестное подвенечное платье перед зеркалом и воображая, как изумительно она будет выглядеть в роли невесты своего доблестного возлюбленного. — Вернись ко мне поскорее, любимый!
Она еще не знает, что Лейт Байярд пал жертвой чужого коварства, да и узнает ли когда-нибудь она правду о его смерти?..
Вместо свадебного наряда принцесса совсем скоро примет траур, но до тех самых пор — она счастлива и полна восторженных надежд и чаяний.
***
— Моя бедная девочка, — шепнет Екатерина Медичи, целуя в макушку безутешно рыдающую дочь, прижимая бедняжку теснее к себе.
Ее материнское сердце будет исполнено грустью и болью, но разум останется холодным и твердым.
Она не обмолвится дочери и словом о том, что ее люди, прочесывая местность и собирая тела погибших, нашли одного из тяжело раненых королевских стражников в тяжелейшем горячечном бреду, но живым и повторяющим, словно молитву: «Клод, моя Клод».
Она не расскажет дочери, что по ее приказу раненого воина тайно переправили к лучшему лекарю, которого только знавала в то время Франция — к Нострадамусу.
Она не расскажет дочери о том, что Лейт Байярд жив — но навсегда отлучен от нормальной жизни.
Она не расскажет принцессе правды, потому что Клод уготована совсем иная судьба, а в голове Лейта теперь навсегда смеется танцующая златовласка: стремление выжить любой ценой, увы, свело его с ума…