WOAS. Этот безумный мир.

[Когда-то в прошлом Клаус и Нора были знакомы] Она была иллюзией, несомненно, но для его измученного и вконец истерзанного разума ее образ послужил чем-то вроде холодного компресса, приносящего такое долгожданное облегчение мечущемуся в лихорадке больному. — Нора… — прошептал Никлаус Майклсон одними губами, но она услышала его: услышала и улыбнулась, и внезапно все вокруг них переменилось. Он не находился больше в подземелье, не был скован цепями, не ощущал в своей груди медленные, нагнетающие агонию повороты лезвия клинка Папы Тунде. Это была его гостиная — залитая ярким дневным светом, который лился в комнату сквозь настежь распахнутые окна, и из сада опьяняюще веяло ароматом цветущих деревьев. — Ты всегда любила весну, — для него было так странно ощущать ямочки на собственных щеках6 он улыбался, впервые за много-много месяцев своего жуткого заточения, и хотя делал это вполне искренне, но улыбка далась ему с трудом. — Да, — подтвердила Нора, глядя на него все тем же дерзким и вместе с тем влюбленным взглядом, которым глядела на него более сотни лет назад, — Весну, цветущие яблони, и тебя, Никлаус… — Я всегда ужасно ревновал к тому, что ты не ставишь меня на первое место, милая, — укорил ее первородный мягко. Нора в его видении выглядела совсем по-домашнему, словно его дом был и ее домом тоже: на ней был шелковый халат, небрежно запахнутый на груди, из-под которого выглядывала кокетливая пижамка. В самом деле, она бы смотрелась очень гармонично в роли хозяйки этого дома — даже в столь прозаичном виде Нора Хильдегард оставалась неотразимой и даже аристократичной. — О, я ставила, на самом деле, — проговорила Нора, а затем, стремительно приблизившись к нему, нежно коснулась щеки Клауса: — Что с тобой случилось, Ник? Кто так жестоко с тобой обошелся? — Кто-то, кто решил воздать мне по заслугам, милая, — печально усмехнулся первородный в ответ, накрывая ее ладонь своею. — Кто-то, кто уверен, что ему сойдет это с рук… Но ты же знаешь меня. Я переживал вещи и пострашнее. А ты?.. Что случилось с тобой, Нора? — Я мертва, Никлаус, — понуро ответила девушка, которую он когда-то любил. — Я мертва и должна уйти на другую сторону, но прежде… Прежде я увидела тебя здесь, в том жутком месте, где нельзя ни умереть, ни остаться живым. — Мне жаль, милая, — прошептал Клаус, поцеловав Нору в макушку и на мгновение заключив ее в объятия. — Мне жаль, что твой путь окончен… Но обо мне не волнуйся. Я сильнее всех, кого ты знаешь, и хоть однажды мы с тобой воссоединимся где-то там, куда ты уходишь, это случится не теперь. Через маленькую вечность. — Я не стану говорить, что буду ждать тебя, Ник. Ты должен жить. Ее образ растаял, оставив после себя лишь легкий аромат цветущей яблони, и заточенный в подземелье первородный гибрид именно в то мгновение сделал первый шаг к своему освобождению из заточения. Он вновь обрел веру в себя.