rise

От того, как Кихён на него смотрит, у Чангюна сводит скулы. Кихён обхватывает рукой шею Чжухона и смеётся в его щёку, позволяет поцеловать себя в шею, отпивает пиво из его бокала и даже умудряется смутиться, когда Чжухон сжимает пальцы на его заднице. Всё это время он не отводит взгляда от Чангюна, словно спрашивая — ну, как? Нравится? Чангюн заказывает себе что-то убойное и к концу вечера нажирается в гавно. Чжухон, его соулмейт, его бро до мозга костей и одной полки нижнего белья на двоих, тащит его домой на своём плече, только потому что пьян чуть меньше. С другой стороны идёт Кихён. Чангюн плохо отображает реальность, но даже так слышит его идиотский голос и периодические причмокивания где-то возле губ Чжухона. Шлюха. Так говорит Чангюн — когда лежит на своей кровати. Он даже не уверен, что произнёс это вслух, но если всё-таки произнёс, вряд ли Кихён услышит за своими стонами. - - - - Выглядишь паршиво, - говорит Кихён. Чангюн хотел бы слышать в его голосе безразличие, а не идиотскую заботу. Оставив выпад без ответа, Чангюн заваривает себе кофе, жарит яичницу на одного человека, ставит всё на стол и открывает форточку, чтобы проветрить кухню. Когда он поворачивается обратно, Кихён стоит прямо напротив него. В свете солнца его рыжие волосы словно пылают, глаза отливают красивым янтарным, и на пару секунд у Чангюна от его вида захватывает дыхание. Кихён смотрит на него, ничего не говоря, просто стоит и всё, словно ничего не ожидая, поджимает красные вспухшие губы и скребёт пальцем собственную руку. Оттолкнувшись от подоконника, Чангюн напористо прижимает его к кухонному столу и наклоняется к лицу. В вырезе чжухоновой футболки он замечает несколько засосов, пару укусов — неудивительно, что Кихён так стонал. Чангюну хотелось бы не вестись на подобные провокации, но что хуже — думать, что на провокацию это не совсем похоже. Кихён всё ещё молчит и не сопротивляется, тяжело дышит прямо в губы Чангюна и смотрит в его глаза. - Выглядишь паршиво, - говорит Чангюн даже для себя неожиданно низким голосом. Кихён громко сглатывает и подаётся вперёд, целуя его в губы, обхватывает руками плечи и позволяет подсадить себя на стол. Чангюн скользит языком в его рот, с силой сжимает бедро рукой и трётся ногой о пах. Он так долго этого хотел, что даже осознание — под его руками в который раз выгибается парень его лучшего друга — не добавляет ему здравомыслия. Только когда в глубине квартиры слышится глухой стук, пара матов и болезненный стон, Чангюн, словно ошпаренный, отскакивает на другой конец кухни и загнанно смотрит в глаза Кихёна. Опустившись на пол, Кихён поправляет ворот футболки и поворачивается к нему спиной. Чжухон вваливается на кухню, так и не разлепив глаз, чешет шею и широко зевает. - Что на завтрак? - улыбаясь, спрашивает он. - Яичница, - говорит Чангюн и кивает на свою порцию. - Мне пора. Он не дожидается вопросов и уходит в свою комнату, чувствуя на себе обжигающий взгляд Кихёна — и, слава богу, только его. Чжухон слишком похмельный, чтобы что-то обдумывать. - - - Чангюну хочется тут же захлопнуть дверь обратно, но он сдерживается и, сжав руки в кулаки, пропускает Кихёна внутрь. - Чжухона ещё нет, - говорит он. Кихён кивает — с таким лицом, словно он изначально это знал и только поэтому и припёрся. Видок у него потрёпанный: под глазами синяки, губы искусанные, щёки болезненно впалые. Чангюну даже становится его немного жаль. Ровно на полминуты, пока Кихён не начинает расстёгивать пуговицы на своей рубашке. Молча, без единого слова, с гордо задранным подбородком и болезненным взглядом. Закрыв входную дверь, Чангюн скрещивает руки на груди и облокачивается о ближайшую стену, наблюдая за его действиями. Он смотрит на то, как Кихён заканчивает с рубашкой и снимает её с себя, отбрасывая в сторону, как он стягивает футболку и медленно, с изящной лисьей грацией подходит к Чангюну. На его груди пестрят пятна засосов, похожие на синяки, и линии царапин — от их вида внутри желудка наливается что-то тяжёлое. Чангюн дёргает Кихёна к себе за руку и впечатывает в стену, пропихивает колено между ног и крепко сжимает запястья. У Кихёна расширяются зрачки и распахиваются губы, выпуская наружу горячее дыхание, дрожат ноги и нервно дёргается кадык, словно он хочет что-то сказать, но так и не решается. - Тебе это нравится, - констатирует Чангюн и прикусывает мочку его уха, давит на пах коленом, отчего Кихён выгибается в пояснице и вцепляется пальцами в толстовку на его груди. Полностью прижав Кихёна к стене, Чангюн ведёт носом по его шее, собирая аромат его одеколона и запах улицы, облизывается и поднимает голову, заглядывая в глаза. Кихён вдруг усмехается, закрывает на секунду глаза, так, словно не хотел бы их больше никогда открывать, и шёпотом говорит: - Нет. Чангюн замирает, сжимая его запястья сильнее. - Считаешь меня шлюхой? - спрашивает Кихён. - Будешь доказывать, что я не прав? - Чангюн выгибает одну бровь. Их лица так близко, что все его слова отпечатываются на губах напротив горячим дыханием. От желания поцеловать Кихёна поджимаются пальцы на ногах и трепещет что-то в желудке. - Буду доказывать, что ты прав, - говорит Кихён и подаётся вперёд, целуя его. - - - Сначала Чангюна не очень тревожит отсутствие Чжухона — он и до этого частенько не приходил домой на ночь, пропадая в студии или с Кихёном. Но что-то заставляет его тревожиться. Звонок в четыре утра всё подтверждает — Кихён говорит об аварии и вождении в нетрезвом виде, говорит о сотрясении, о сломанных рёбрах и неподлежащей восстановлении машине. Говорит о страховке, о платной палате, о том, что он всё оплатил уже, но Чангюн всё равно там нужен. Потому что бро до мозга костей и одной полки нижнего белья на двоих. Чангюн доезжает до больницы за пятнадцать минут, влетает в палату и встречается взглядом с Кихёном, который выглядит ещё хуже, чем раньше. - Как он? - спрашивает Чангюн и подходит ближе к кровати. По лицу Чжухона разбросаны десятки ссадин, к руке подключена капельница, рядом пикает несколько приборов, но Чжухон, несмотря ни на что, выглядит так, словно просто прилёг вздремнуть. Вставай, чувак, хочется сказать Чангюну, погнали домой — пить пиво и смотреть аниме. - Врач сказал, что всё обойдётся. Прав его лишат, вмазались они в бордюр, так что суда не будет, - голос Кихёна подорванный, хриплый, словно он долго на кого-то кричал. Чангюн поворачивается к нему и замечает подсохшие дорожки от слёз на щеках. - Давно ты тут? - спрашивает он и садится на стул с другой стороны кровати. Кихён пожимает плечами. - Часа три. - Надо было сразу позвонить. - Ни о чём думать не мог. Прости. Только сейчас Чангюн замечает, что Кихён почти всё время неотрывно смотрит на Чжухона, а в своей руке сжимает его руку. Сколько Чангюн знает Чжухона, столько и Кихёна — будто они изначально шли в паре. Чангюн никогда не сомневался, что Кихён любит Чжухона — даже когда методично втрахивал его в кровать, даже когда Кихён кричал его имя в оргазменной судороге и даже когда Кихён засыпал, уткнувшись лицом в его плечо. А сейчас вот задумался. - Кихён, - тихо зовёт он. Кихён вздрагивает и поворачивает к нему голову. - Ты любишь Чжухона? - прямо спрашивает Чангюн. Глаза Кихёна вдруг наполняются слезами, и Чангюн выпрямляется в спине, ошарашенно моргая. Он не хотел делать Кихёну больно — только выяснить правду. Но в их случае, видимо, одно без другого не идёт. - Люблю, - говорит Кихён. - А я? - спрашивает Чангюн. Его вопрос повисает в воздухе, возвышаясь над пиканьем и гудением аппаратов. Чангюн ненавидит себя в этот момент — он хотел казаться бесстрастным и отстранённым, но его вопрос звучит словно из уст забытого в парке развлечений ребёнка. Кихён опускает голову. - Я встречаюсь с Чжухоном со старшей школы, - приглушённо говорит он. - Мы так много прошли вместе, но моя любовь к нему... не совсем такая... В его глазах всё ещё стоят слёзы. Он не хочет договаривать, но ему и не нужно. Чангюн всё понимает. - Как долго ты собираешься это тянуть? Нравится делать ему больно? - Чангюн говорит, как из ружья стреляет. - Поговорю, как только выздоровеет, - говорит Кихён. Он кидает взгляд на Чангюна, и только в этот момент по его щеке наконец катятся слёзы. Чангюн вздыхает, встаёт с места и опускается на корточки напротив него. Кихён выглядит таким уставшим, а Чангюн его так ненавидел всё это время, считал шлюхой и, вообще-то, первый же на него и накинулся — ровно через месяц, после того, как заселился в квартиру Чжухона. Ему казалось, что виноват только Кихён, но он даже не думал о том, как нелегко ему было всё это время, когда он метался между ним и Чжухоном, они оба на него давили, а сейчас ещё и эта авария... Подавшись вперёд, Чангюн смахивает с щеки Кихёна слёзы, проводит рукой по виску и пытается смотреть ободряюще. Впервые за всё время. - Всё наладится.