Пропасть

      После того как закрылась дверь, Чжинхван, сидящий на полу, упал на бок, прижал колени к груди и издал страшный гортанный крик. Как по команде, в прихожую рванулся Донхек. Сначала ему показалось, что у старшего нервный припадок: он лежал, молчал, дрожал, как при ломке, и крепко держался за голову. - Эй! Парень! Приди в себя!!! – кричал на Чжинхвана напуганный малец, вовсю тряся того за грудки. Взгляд был опустошенным. Донхек видел, как человек напротив превращался в бесчувственную куклу. В ту самую куклу, которая обычно стоит на прилавках магазинов фарфоровых изделий.       «Так дело не пойдет», - подумал Донхек и понес хена в ванную комнату.       В общежитие постепенно стал прибывать народ.       Чжинхван лежал в горячей ванне, а возле него, на бортике, сидел Донхек и что-то искал в телефоне. - Так-с… Любишь отвары трав?... Звучит, как заклинание… Кхм… Ну так, да, нет? – поинтересовался младший, листая различные рецепты успокоительных настоев. Тот промолчал. Его взгляд был уставлен вглубь ванны, наполненной водой. Она казалась ему настолько прозрачной и мягкой, что хотелось в ней раствориться, исчезнуть, чтобы потом его смыло вместе с ней, как с песком.       Недовольный молчанием хена, Донхек сполз на пол и стал бултыхать пальцем в воде, вызывая маленькие волны. Из коридора послышались чьи-то голоса. - О, парни пришли… Ладно, я пойду пока тебе чего-нибудь приготовлю, а ты отдыхай, расслабляйся… Я скоро приду.       И после нескольких махинаций с полотенцами, Донхек вышел, плотно закрывая за собой дверь, дабы не выходил пар.       На кухне его встретили Чану и Бобби. Они весело беседовали и приготавливали чай с разными десертами. - Парни, здаров, как посидели? – спросил Донхек подходя к шкафчику с различными приправами. Чану: - Отлично! Так хорошо отдохнул! Девочки оказались очень милыми, даже подарочки всем передали, я их в прихожей оставил. Бобби как обычно закадрил одну… Ой! Ты бы видел, как я ржал над ним… - зажимая живот и ударяясь лбом о стол, просмеял макнэ. Улыбающийся мужчина ткнул подростка в бок, чуть не расплескав содержимое чайника. - А ты чего так рано ушел? – удивленно произнес Бобби, садясь за стол. - Да… Наши опять друг на друга лаять стали, ну я и ушел… А, да, Чжинхван сейчас в ванной. - Правда? Ну, тогда зови его, сейчас чай пить будем, - словно маленький ребенок, пролепетал Чану, жуя печенюшку.       Донхек уже сделал все намеченное, и поэтому не видел ничего, что могло бы помешать ему вытащить хена из теплой водички. Зачем-то постучавшись в дверь, он открыл ее со словами: «Хенушка, хватит мокнуть, пошли пить…». Однако он заткнулся. В ванне развернулась устрашающая сцена: тело старшего было полностью погружено под воду, а колени немного подрагивали. Вся жизнь пролетела перед глазами юноши. - Чжинхван!!! – истошно поорал Донхек и кинулся вызволять его из лап смерти.       В общежитие явились Ханбин с Юнхеном.       Бобби рванул с места и вбежал в открытую комнату, откуда ранее прозвучал голос вокалиста. На полу лежал голый Чжинхван, голова повернута на бок. Донхек накинул сверху него халат и дрожащими руками стал доставать телефон. Тем временем: - Кретин, не звони никому! Отойди, - скомандовал рэпер. Он присел напротив бледного Чжинхвана, открыл ему рот, что-то посмотрел, потом аккуратно перевернул на бок и стал хлопать по спине. На учение слетелись зрители. Стояла гробовая тишина. - Давай же, парень, ну, не пугай нас… - шептал Чживон. Тут старший вздрогнул, из его рта выплеснулась жидкость, и он стал надрывисто кашлять. Со всех сторон послышались облегченные вздохи. После Бобби аккуратно поднял его с пола и понес в комнату. Там он помог ему одеться, Донхек принес обещанный напиток. - Ну и наложил же я… Походу ванна слишком велика для нашего хена, тебе так не кажется? - пытаясь перевести напряженную атмосферу, обратился рэпер к стоящему над кроватью и поправляющему одеяло Донхеку.       Выполнив все, что было возможно в данных условиях, парни вышли из комнаты, только вот Донхек, пока никто не видел, спрятал все колющее и режущее, урезонив это так: «Мало ли». - Так… Не беспокойте его, договорились?       Ребята кивнули, и в зале, где они сидели, повисла тишина. Каждый был озадачен и погружен в свое.       Спустя пару часов стало ясно, что Чжунхэ куда-то пропал. Дело к ночи, его нет, а на звонки он не отвечает. - Что случилось-то?!? – разъяренно и в то же время обиженно ноет Юнхен. Наблюдающий за всем со стороны, Ханбин плотоядно улыбается. - Ясно же, что «дива» ушла в загул, - отвечает лидер. Все кидают на него недружелюбные взгляды. - С чего вдруг? Причина же должна быть… - начинает выстраивать логические цепочки Чживон. - Я звонил менеджеру, он сказал, что Чжунхэ не явится из-за болезни, но ясно же, что лажа… - вставая, выдыхает Ханбин и снимает с себя кофту. Донхеку было что сказать, но он предпочел промолчать. В итоге все расползлись по комнатам смотреть сны.       Где-то два часа ночи. Чжинхван чувствует легкое головокружение и тошноту. В комнате было темно, и эта темнота пугала его своей глубиной. Он не мог что-либо разглядеть, глаза будто съедала эта непроглядная тьма. Чувство страха подкрепило чье-то тяжелое дыхание, раздражающее правое ухо. Немного двинув ногой, старший осознает, что на нем кто-то сидит. - Чжунхэ…? - Не угадал, - произносит Ханбин и с жадностью впивается в приоткрытые губы перед собой. Парень снизу начинает брыкаться и специально прикусывает настойчивый язык ночного гостя, за что получает пощечину. Губа Чжинхвана не выдержала удара, и из уголка рта потекла кровь. - Не надо, пожалуйста… - сквозь слезы проговаривает старший, когда Ханбин принимается стягивать с него одежду. - Я знаю, тебе ведь тогда понравилось, просто расслабься, «малыш»…       Мертвой хваткой, Ханбин зажимает руки хена над его головой и связывает ремнем. Тот начинает громко звать на помощь. Насильнику приходится заткнуть рот Чжинхвана ладонью. - Ну-ну-ну, не надо плакать, - наиграно успокаивал Ханбин, толкаясь в напряженное тело.       Чжинхван зажимался. В голове проносились разные мысли. Зачем-то вспомнилась из фильма строчка: «лучше лежать, чем стоять на коленях», всплывали образы улыбающегося Чжунхэ. Слезы лились водопадами, сердце раздирала тупая боль, внизу все ныло и болело.       Еще пару толчков, и Ханбин замечает: простынь мокрая. Он не переставал толкаться, пока не осознал, что Чжинхван потерял сознание.