«Как бы ни была жестока к человеку судьба, как бы он ни был покинут и одинок, всегда найдется сердце, пусть неведомое ему, но открытое, чтобы отозваться на зов его сердца.» Генри Уодсуорт Лонгфелло
Пролог
« Не знаю, зачем я попросил у стюардессы чистые листы бумаги, потому что даже не имею представления, что следует писать, но уверен в том, что сейчас это необходимо. Я больше не могу держать в себе весь груз этих чувств, но и рассказать мне о них не кому. Это письмо не будет содержать ничего позитивного или значимого, за исключением, разве что, тебя. Как удивительна и непредсказуема порой бывает наша жизнь! Мы знали друг друга с пелёнок. Наши отцы познакомились в институте, с тех пор, и по сей день, оставаясь самыми близкими друзьями. Каждые летние каникулы мы проводили в охотничьем поместье твоей семьи. «Это лучшее место для отдыха», - слышал я каждый год. Ни интереса друг к другу, ни, уж тем более, дружбы между нами не возникало. Мы просто каждое лето проводили в одном месте. Ты занимался своими делами, я – своими, пересекаясь лишь, когда родители приезжали на пару дней отдыха, и нам приходилось присутствовать на совместных застольях. Вот так скучно и однообразно проходило каждое лето, поэтому неудивительно, что я всегда с большой радостью возвращался в школу. Я был отличником. Мне нравилось учиться, и я любил читать, поэтому вполне естественно, что меня начали задирать, и ты не стал исключением. «Зануда», «ботаник», а потом ещё и «черепаха» - так ты называл меня. А ведь причиной всему было моё желание защититься, оградить себя от насмешек. Щуплый, тощий, с густыми бровями, носом с горбинкой и большими глаза, я был гадким утёнком, поэтому и создал вокруг себя панцирь. Словно восковая фигура был холоден и непробиваем, меня невозможно было сломить. Я смотрел на всех свысока и знал, что намного лучше всех их. Мы были как два противоположных полюса, отличались на сто восемьдесят градусов. И с каждым годом этих различий становилось всё больше, нам было тяжело находиться вместе. Другие дела обстояли с твоим братом – Коки. Он хоть и был таким же непоседой, но всегда заботился обо мне и помогал. Однажды, я не выдержал твоих подколок, и мы подрались. Именно Коки потом усердно обрабатывал мои раны и каждый день менял повязку на плече. Он был для меня как старший брат. После школы я поступил в Оксфорд, и мы не виделись шесть лет. Я стал надеяться, что больше уже и не встретимся, но судьба решила всё за нас… Этим летом мы снова повстречались. На том же месте, словно ничего и не менялось, но изменялось всё. И мы не стали исключением, но как говорил Шеридан: «Все мы игрушки в руках судьбы». Мой самолёт скоро приземлится в сказочном Париже, и я уже буду далеко от тебя. Надеюсь, мы не встретимся больше… второй такой встречи я не смогу пережить. У меня просто не получится устоять перед соблазном. Перед твоим запахом и, слегка с хрипотцой, голосом. Твои глаза свели бы меня с ума, потому что мне бы захотелось утонуть в них, просто увязнуть в этом шоколадном бархате. Иногда мне казалось, что ты ангел, которого опустили до демона, так гармонично в тебе сочетались детская непосредственность и дьявольская порочность. Сейчас ты мило играешь в приставку, а уже через мгновение я ощущаю, как миллионами электрических зарядов разливается по телу возбуждение. И хотя мы были близки всего раз, его хватило, чтобы я навечно повяз в этой палящей лихорадке, имя которой – Джин. Мне всегда будет не хватать тебя, но и быть рядом я тоже не в состоянии… Вот и объявили о посадке. Теперь мы на разных континентах, нас разделяет океан, и я надеюсь, что эта связь скоро ослабнет. Надеюсь. Я не люблю тебя, Джин! Не люблю. Не… люблю. Люблю. Здравствуй, Париж!»Глава 1.
Самолёт плавно приземлился и по салону раздался приятный женский голос, который оповещал, об удачно завершившемся полёте. Красивый парень, походкой дикой пантеры, шел по огромному залу, прямиком к выходу из аэропорта. С гордо поднятой головой, в стильном деловом костюме, медного цвета, он словно не замечал никого. Выйдя на улицу, он сразу заметил большую черную машину, а рядом, уже в возрасте, невысокого мужчину. Молодой человек улыбнулся и незамедлительно проследовал к ожидающему его транспорту. - Давно не виделись, Ябу- сан, – парень не стесняясь обнял мужчину. - Шесть лет, Казу- кун! Как же ты изменился, дорогой. Мы так по тебе скучали. - И я, Ябу-сан. И я. Кованые въездные ворота открылись, впуская черный Кадиллак Сиена, на свою территорию. Машина проехала по длинной дороге, затем преодолела ещё одни ворота и сразу въехала во внутренний дворик поместья. Автомобиль остановился около высокой двустворчатой двери и из него вышел молодой парень. Он был в стильных тёмно-коричневых брюках, которые удачно подчеркивали его фигуру, тонкой светло-бежевой рубашке с закатанными рукавами, и, по-английски, накинутым на плечи бордовым джемпером. Тёмно-каштановые, со, словно, вплетёнными в них золотыми нитями, волосы развивались на ветру, открывая белоснежное лицо с большими шоколадными глазами. Парень полной грудью вобрал свежий воздух и незаметно улыбнулся. Он проводил здесь каждое лето, и это место стало для него вторым домом. Всё вокруг казалось таким родным и милым, возникло желание оглядеть каждый уголок поместья. - Казуя! – парень обернулся на голос и увидел молодого человека, со светлой улыбкой и сверкающими глазами. - Здравствуй, Коки, - последний подбежал к старому другу, заключая его в крепкие дружеские объятия. Коки не был похож на брата, однако не уступал тому по части внешней привлекательности. Он был одного роста с Казуей, но заметно крупнее. Парень с детства увлекался боевыми искусствами и боксом, поэтому имел прекрасную спортивную фигуру. У него были черные густые волосы и тёмно-карие глаза, в глубине которых Каменаши всегда видел солнечных зайчиков. Добрый и заботливый, милый и смешной, он бесконечно любил животных и с маленького защищал всё живое. В нём неким неимоверным образом сочеталось древнее умение мастерски владеть катаной и современная страсть к мотоциклам. - Когда ты приехал? - Вчера днём. Родители решили, что мне необходимо отдохнуть и поэтому я здесь, – Казуя усмехнулся. Молодые люди вошли внутрь, миновали длинный коридор, не торопясь прошли ещё две комнаты и теперь направлялись к массивной каменной лестнице, ведущей на второй этаж. - Ты к нам надолго? - Пока не знаю. - Ох, Казу- чан, я так скучал! – Коки снова обнял друга, по-детски теребя того по голове. – Мне так много хочется тебе рассказать… Неожиданный женский смех прервал разговор. Он стал приближаться, а следом за ним послышался ещё один голос, на этот раз мужской. С правого крыла второго этажа показались парень с девушкой. - Милый, ну, когда мы встретимся снова? Ты же знаешь, мне тебя всегда мало! – девица надула и без того пухлые губки и кинулась обнимать за шею своего спутника. - Я тебе позвоню, - парень пылко ответил на поцелуй, а затем подтолкнул девушку, хлопнув по упругим ягодицам. - Пока. Казуя и Коки, наблюдавшие за этой картиной, лишь переглянулись и продолжили подниматься по лестнице. Когда они поравнялись с девушкой, та оценивающе оглядела их, но друзья даже не взглянули в её сторону. - Джи, смотри, кто к нам приехал! – Коки похлопал Казую по плечу, на что брат лишь заинтересованно приподнял бровь. - А мы знакомы? Казуя усмехнулся, цепляя на себя маску «снежной королевы». Вот тот человек, перед которым он не смеет упасть в грязь лицом. - Это ведь Казу- чан! Ты, что не узнал его? - Казуя? – Аканиши ошеломлённо обвёл взглядом парня с ног до головы, а затем улыбнулся. - А! Наш «мистер черапаха». Я смотрю, ты изменился. Приоделся и волосы, кажется, перекрасил. - Да, - Казуя немного склонил голову вбок, - а ты, я так вижу, совершенно не поменялся? Всё такой же болван и бабник. Джин зло сощурился и, хотел было что-то ответить, но брат его опередил. - Ну ладно, вам ребята! – Коки встал между парнями, взволновано поглядывая на них. – Хватит ссориться! Казу только с дороги, ему следует отдохнуть. – И он обнял друга. - Пошли, я проведу тебя в твою комнату? Когда парни скрылись из виду, Джин раздраженно цокнул языком и со злостью пнул ногой перила лестницы, а затем повернул в сторону кухни. Лучшее средство от злости - вкусно покушать. Таков был его девиз.***
- Не обращай на него внимание, Казу- чан. Он и, правда, не изменился за эти шесть лет. - Мне уже давно всё равно, что он говорит, Коки. - Вот и правильно. Казуя не оборачиваясь к другу, разбирал чемодан, медленно передвигаясь от прикроватного диванчика к шкафу и обратно. Он не хотел сейчас дружеских посиделок и обычных в таких случаях слов «а, помнишь, как это было?», ему хотелось лишь поскорее остаться одному. Коки стоял посреди спальни, немного растерянно глядя на друга и не зная, что сказать. Его несколько пугали такие перемены в парне, поэтому он хотел понять, в чём причина и как он может помочь. - Слушай, а давай сейчас переоденемся и в бассейн? Как раньше! – вдруг предложил Коки. - Прости, но я устал и хочу отдохнуть, – Казуя подметил, как погрустнел товарищ и подошел к нему, похлопав по плечу. - Мы обязательно поплаваем и я даже уверен, что теперь смогу тебя обогнать! – он подмигнул и чуть тише добавил. – Но сейчас я очень хочу спать. - Конечно! – Коки, в который раз за сегодня, обнял Казую. Постояв так недолго, он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Шатен устало потёр глаза и продолжил разбирать чемодан. Когда все вещи были разложены, Казуя, наконец, разделся и пошел в ванну. Он расслаблено подставлял лицо под струи тёплой воды. Ему нравилось ощущать, как она плавно стекает по телу, словно скидывая весь груз тяжелого дня. Вода однозначно была его стихией. Он наслаждался её обществом. Но больше всего ему нравилось как она, по-особенному нежно и заботливо, касалась тела, в моменты его экстаза, когда всё окружающее туманилось, а затем совсем исчезало. Это те моменты, когда он на самом пике и лишь струи теплой воды, подобно ладоням нежного любовника, ласкают тело. Казуя ещё в третьем классе старшей школы понял, что его интересуют парни (к девушкам он был совершенно равнодушен). Ему нравилось ощущать рядом горячее сильное тело, которое было способно подчинить, причиняя боль и одновременно унести на вершину блаженства. Его первым бойфрендом стал парень из параллельного класса, но их отношения продлились недолго. Казуя был слишком влюблён и не замечал, что тот попросту использует его. Так, он впервые ощутил, что значит боль предательства. После этого он встречался с молодым человеком, когда учился в Англии. Они почти год жили вместе и, как казалось Казуе, могли бы и дальше продолжать свои отношения. Но, к сожалению, всё закончилось. Они расстались, и больше уже не встречались. Казуя наскоро вытерся полотенцем, оставляя на теле капли прохладной воды, накинул лёгкий халат и вернулся в спальню. За окном уже виднелись первые сумерки, и комната была окрашена бархатистым оттенком уходящего солнца. Парень вышел на балкон и, прикрыв, сейчас, черные глаза, вдохнул слегка резковатый прохладный воздух. Это было так знакомо: лесной воздух и аромат вечно свежих пончиков с джемом (их очень любил Джин), запах цветов розы, что росли прямо над его балконом и звук журчанья реки в нескольких сотнях метрах вглубь леса. Эти чувства не описать словами и не передать жестом, это что-то невообразимо изящное и вечно прекрасное. Что-то, что навсегда будет храниться в сердце и что, как воздух, дарит жизнь. Казуя облокотился о перила балкона, и стал медленно разглядывать знакомые места. - Ветерок, - прошептал парень, когда заметил неподалеку конюшню. – Завтра увидимся, милый. Обещаю! На лице молодого человека просияла самая нежная улыбка, а глаза загорелись счастливыми фейерверками. Только тогда, когда один, а ещё чаще – ночью, он позволяет своей маске слететь, выпуская наружу ласкового ручного зверька, который так желает любви, но не может признаться в этом… даже себе. Когда до Казуи доходит резкий запах дорого табака, он хмурится. Маска мгновенно возвращается на своё место, стирая с лица даже намек на мягкость и слабость натуры. Парень раздраженно поворачивает голову, и злость загорается в нём ещё с большей силой. Он совсем забыл, что спальня Джина через одну. - Чёрт! – шипит Казуя. Джин расслабленно затягивается сигарой и задумчиво смотрит куда-то вдаль. « Не заметил», - мысленно обрадовался Каменаши. - «Повезло». Казуя тихо возвращается в комнату, оставляя, впрочем, дверь балкона слегка приоткрытой, и сразу ложится в постель, надеясь, на то, что сможет быстро уснуть. Но, казалось бы, в такую замечательную ночь, его раздражало абсолютно всё. Воздух в комнате был слишком тяжелым, поэтому дыхание было тяжелым и частым. Простыни, словно раскалённые угольки, обжигали тело, и он метался по кровати, не зная, куда себя деть. Подушки уже давно были скинуты на пол. Неожиданно Казуя замер, прислушиваясь. Он резко сел в постели, чтобы убедиться, что то, что он слышит, реальность. Где-то, возможно совсем рядом, звучит гитара, и приятный мужской голос, сильным тенором, поёт прекрасную песню о любви. Слова звучат немного растянуто, словно исполнитель подбирает их на ходу. Казуя закрывает глаза и, натягивается подобно струне, вслушиваясь в чарующий голос. ♪«Мне и нравится, и волнительно… Это то, что сложно описать словами. Один раз в году, этот особый день. Всего мгновение, и навсегда, близко к тебе. Твоя улыбка, каждый твой жест. Все они – мое большое сокровище.»
Парень сам не заметил, как стал, сначала шепотом, а затем громче подпевать, волшебному голосу незнакомца. Он поднялся с постели и подошел к балкону, облокотившись о дверь . Его глаза были закрыты, только грудь вздымалась чуть чаще, выказывая волнение. Внезапно голос исчез и Казуя мгновенно распахнул глаза. На его лице читалась смесь страха и одновременно утраты чего- то значимого. Прошло около минуты, после чего голос продолжил вещать свою песню, а Казуя смог спокойно вернуться в постель. Вслушиваясь в бархатистый чувственные нотки, и иногда вторя ему, парень расслабился и незаметно провалился в глубокий крепкий сон.«Ты улыбаешься, ты живешь. Просто такая, какая есть. Это делает меня таким счастливым, в груди тепло, И я понимаю, что становлюсь нежным. Ты освещаешь собой мое будущее. То тепло, что дано мне от матери, Наполнено большой любовью. С этим чувством я иду по жизни».
Сегодня ему снилось что-то светлое и тёплое: сливочный пудинг и сладкий кофе с корицей; поле усеянное незабудками и два дивных соловья, вторящих друг другу прекрасную песню о любви. Завтра будет новый день!«Мы не те, кем кажемся, потому что людям свойственно видеть лишь наши маски».