Часть 1
15 мая 2016 г. в 00:25
Примечания:
Ну, думаю, и ежику понятно, что варианты у меня кончились. Давайте просто думать, что они знают, кто есть кто и, само собой, вполне счастливы от своих познаний.
А еще, люди, будьте добрее, первый раз пишу по этой паре. Потому, не забрасывайте особо гнилыми помидорами.
Феликс просто ненавидит обниматься на публике. А еще больше не любит, когда Бриджит подбегает к нему на перемене и, вопя на всю библиотеку, — о Боги, да его скоро кандратий от такого хватит! — при всем классе целует его. Феликс прячется от нее за книжными стеллажами, отсиживается в учительской, остается после уроков, лишь бы скрыться от ее неуемного внимания.
Несомненно, он ее очень и очень любит. Так, что ему крышу сносит.
Поправочка: крыша, шурша черепицей, уезжает у Нуара. Не у Феликса.
Феликс, даже встречаясь с Бридж, остается сдержанным, холодным, как ледышка, и до противного сентиментальным.
— Да простит меня моя Леди! — воет Нуар и бухается на колени перед разгневанной девушкой.
Крыша улетела, а фундамент, судя по всему, скоро последует ее примеру и унесется в дальние дали.
— Ты сентиментальный идиот, — заключает она и решает, что на сей-то раз прощение ему так легко не дастся.
Черта с два ему. А то ишь, сказал пару красивых слов, и все, дело в шляпе?! Она растаяла и простила?!
Да ни за что!
— Я просто полный придурок! — когда он кот, он готов каяться и виниться хоть весь вечер.
— Сегодня, сидя за стеллажом с Дюма и закрывая книжкой свою наглую моську, ты так не считал, — фыркает девушка, припоминая, как специально не стала его дергать только потому, что решила, что он очень углубился в чтение.
Это ей потом подруги накапали, что он там прятался. Да еще и книжку ту вверх тормашками держал. Не уследил, что не очень правдоподобно «учил».
— Но моя леди, ты же видела, я читал! — он философски поднимает брови, — Кстати, очень интересная книженция, советую.
— Да, само собой, — она приторно-ласково улыбается, — Особенно в перевёрнутом формате!
Кот хватается за голову, осознавая, какой же он дурак все-таки. Сам такую мелочь проглядел, а она из конца коридора заметила!
Нуар приходит в себя спустя каких-то пару секунд и снова начинает заливаться соловьем о том, как он ее любит, какая она внимательная, — умалчивая, что даже там, где это внимание не требуется совсем, — какая она добрая и, конечно же, великодушная настолько, что, само собой, его простит. А еще через секунду волком воет, какой же он растяпа, какой оболдуй, раз не ценит ее любовь, и не забывает упомянуть, что с собой сделает, если не вымолит ее милости.
— Сегодня твои увещевания не подействуют, кот, — говорит она суровым тоном и отворачивается, одной своей красноречивой спиной в черный горошек говоря, каким желанием горит его прикончить.
— Но, моя леди!.. — и поднялась душа в рай, увлекая за собой пятки.
Думает, попоет ей в уши и прощен?! О черт, он как всегда, со всей своей проклятой точностью, прав. Опять она его простит, этого балбеса белобрысого.
— Сентиментальный идиот, — бурчит Бриджит и, делая шаг назад, усаживается ему на коленки, — И вот что мне с тобой делать?
— Оу, я даже предложить боюсь! — хищно ухмыляется парень и подхватывает хрупкую фигурку Бридж на руки.
— Правильно боишься. Влетит, — предупреждает девушка, но в опровержение своих слов все равно обвивает руками шею напарника.
А еще Феликсу настолько часто твердили, что быть безбашенным — глупо и бесполезно, что мол «Чем раньше проснется мозг, и чем раньше ты начнешь им пользоваться — тем лучше», что он уже оскомину на языке набил, соглашаясь с вышеприведенной тирадой. А в тот же вечер с закрытыми глазами прыгает с крыши на крышу, проверяя, насколько хорошо он уже выучил маршрут своего патруля.
А от воплей Бриджит о том, что он не бессмертный — отмахивается: «У меня девять жизней, трать — не хочу!»
А на физкультуре Феликс, все еще оставаясь сдержанным, все равно нервно закусывает губу, когда девушка бесстрашно карабкается на скалодром или еще чего похлеще творит. Фыркает и говорит: «Не хватало тебе еще в травмпункт съездить! У тебя-то жизнь одна!»
А еще Феликс очень высокий. Такой, что его белобрысую макушку легко увидеть даже в толпе. А Бридж, подпрыгивая, пытается выследить эту самую макушку со своих гордых метр шестьдесят пять.
— Ну неужели так сложно взять меня за руку, раз видишь, что я теряюсь постоянно?! — возмущается она, хватаясь за рукав серой рубашки парня.
— Не делай так, ты пуговицы расстегиваешь, — сдержанно отцепляет ее от рукава и возвращает небольшие полубусины на их законное место.
— За руку меня возьми, а то я снова отстану, — ноет синеглазка и еле плетется за одноклассником.
— Просто старайся не отставать, — коротко бросает он и делает, вроде как, всего пару шагов, а уже исчезает из виду.
Бридж торопливо стучит каблучками по асфальту, стараясь догнать высокого, с шагом в метр длиной, Феликса. Ему-то легко, шаг-другой - и он уже на другом конце улицы. А ей топать и топать.
— Вот же сентиментальный идиот, — бурчит она, подпрыгивая и стараясь разглядеть парня в толпе. — Вот попытаешься ты, жалкий кошак, меня поцеловать, я-то тебе усы повыдергаю, уши пооборву… — сейчас-то она, само собой, злится.
Правда, к моменту обнаружения парня уже остынет.
— Феликс, я тебя убью сейчас! — потешно топает ножками Бриджит, наконец выловив человека, с которым, по идее, и должна была идти.
— Ммм… Правда? — кажется, его это не особенно волнует, потому что парень, посмотрев, нет ли машин, спокойно пересекает перекресток, не обращая ни малейшего внимания на спутницу.
Сходить в кафе — идея целиком и полностью висевшая на совести Бридж.
— Фели-икс, а я… — она, сидя за столиком, пряча руки, мнет от волнения край юбки. — Я очень тебе надоедаю, да? — она поднимает голубые глаза на собеседника. Без доли укора, а скорее просто с тихой грустью и обидой. — Ты ведь… Меня совсем-совсем не любишь?
Серые глаза парня удивленно распахиваются, а брови взмывают вверх.
Да, он прятался от нее.
Да, он говорил о своей любви, только будучи Нуаром. А как известно, котам что в голову взбредет, то они и творят.
Да, он никогда не считал нужным произносить высокопарных фраз.
Да, он никогда не брал ее за руку и не обнимал.
Просто он — сентиментальный идиот.
Жутко сентиментальный.
— Это чтоб таких глупостей больше не говорила, — фыркает Феликс и, чуть наклонившись, аккуратно и даже чуть аристократично касается лба Бридж губами. — Конечно люблю, глупая.
Последнюю фразу Бриджит не слышит, да и не слушает. Ей кажется, что у нее сейчас из ушей дым повалит в точности так, как она раньше в мультиках видела. И, кто знает, может от счастья, а может и от смущения. Хотя, кого я обманываю? Конечно, от счастья.
— Фе-ел! — радостно вопит она и, подскакивая со стула, кидается парню на шею. И ей отчего-то глубоко плевать на то, что несчастный парень медленно, но уверенно заливается краской.
А он, быстро взяв себя в руки, снова протестует на ее радостное «Фел!» — так сокращать его имя никак нельзя, фырчит, словно разгневанный кот, и отбивается. «На нас же люди смотрят!» Просто он жутко сентиментальный идиот.