Линия Крови

- Очнулся? – насмешливый вопрос возвращает к жизни. - Абель? – пережитое от тысячи смертей разом все еще имеют неприятный отголосок. - Хватит валяться, младший брат, - светловолосый парень с пронзительными зелеными глазами тянет Деймона на себя, помогая вампиру занять сидячее положение. – Да, неслабо тебя жизнь потрепала, - прыскает он, смотря на бледного и измученного брюнета. - Скорее Отец, - поправляет Деймон, потирая виски. - Ну, в следующий раз будешь думать, прежде чем слетать с катушек, - лица молодого вампира касается мокрая тряпка. - Зачем ты возишься со мной? – Деймон выхватывает тряпку из рук Древнейшего вампира, первого сына Элайджи, Абеля - управляющего ветрами. – Ты - Древнейший, тебе есть, чем заняться. - Ты прав, но в отличие от тебя, поганца, я следую указаниям нашего Отца. Он велел присмотреть за тобой, пока его не будет. - И куда он уехал? – грустно спрашивает брюнет у брата. - Проверить, как устроился Кол, теперь, они наши соседи. Видимо, Клан Морей вконец рассорился с Кланом Войны, потому как раньше Первородный ютился неподалеку от Ребекки. Теперь же, самый дальний уголок его территорий находится рядом с нами. Помяни мое слово, вскоре вся Шотландия полностью отойдет к Колу, тогда как Англия - вотчина Клауса. Благородных вытеснят эти два гиганта. - Я ни капли не понял из того, что ты только что сказал. - Поживешь с мое, начнешь разбираться. Жду тебя внизу, прокатимся в одно место. - Никуда я не хочу. - У тебя не то положение, чтобы отказываться, брат. Твоя кровожадность аукнется по твоему положению. Элайджа показал тебе ощущения от смерти, я же покажу, как низко ты можешь пасть, если еще раз надумаешь сойти с пути избранного нашим Кланом. - Неужели, тебе никогда не хотелось на все наплевать и почувствовать себя вампиром, а не жалким подобием этого вида? На фоне вампиров Никлауса, Благородные просто жалкие, будто бы лишенные клыков вампиры, - скривился молодой вампир. - Какой же ты бешеный ребенок! – закатил глаза Абель. – И почему Отец предпочел возиться с тобой? Ведь это не поможет… Ты – тень Клана Луны, что прокралась в нашу Семью из-за жалости Отца к чужаку, - Абель резко хватает Деймона за копну темных волос и отводя его голову назад, приближает свое лицо к его измученному и бледному лицу. Вокруг зеленых глаз все налито кровью, а нижние веки пульсируют от проступивших вен. – Ты сейчас только кроток, потому как напуган. Ощущение смерти все еще живо в тебе. Это станет твоим кошмаром, страхом перед убийством человека, но ты все равно будешь убивать. Лить реки крови, как первобытное создание ночи, среди которых я был создан более пяти тысяч лет назад. Может, Элайдже и удастся приручить такого дикого зверя, но надолго ли? Ты убиваешь не потому, что утоляешь жажду крови, а потому что тебе это нравится. Я отчетливо вижу это в твоих небесных глазках. Но, Отец дает тебе второй шанс, прощает твой побег, отречение и тот кровавый след, который ты оставил на Земле, приравняв себя, тем самым, к безродным тварям. - Абель недоволен? Так исправь несправедливость нашего создателя, его тут нет. А ему скажешь, что я сам предпочел сдохнуть. Ну же, старший братик! Избавь мир от такого неуравновешенного ничтожества как я! Издав шипение, Древнейший откидывает брюнета в сторону каменной стены. Сжав кулаки, Абель успокаивается. Этот чертенок не спровоцирует его свернуть с избранного пути. В отличие от недоразумения, привезенного Отцом из Салоников, Абель послушен воле Элайдже. Нет вернее вампира в Клане Благородных, чем он. Для младших братьев и сестер он пример, тот, на кого они равняются. Деймон ему не нравился. Он выращен и воспитан не в стенах замка Клана, его не готовили к той роли, к которой готовят людей, которые в будущем становятся частью Семьи. Особенно, его не готовили к той роли, которая предназначена детям Первородного Элайджи. Хоть их и мало, но все они несут в себе слово и волю своего родителя. А этот Деймон… Вряд ли, он когда-нибудь будет достоин титула Принца Крови из Клана Благородных. Слишком много в нем тьмы, которую чувствовал своим нутром Абель. Ему отлично подошел бы любой другой Клан, но не Клан Элайджи. А ведь он всего три года как вампир, совсем зеленый. Но уже затмил всех вампиров Клана. Деймон будто бы то прошлое, от которого ушли вампиры Клана Благородных, когда пересекли море. Пять тысяч лет назад он бы даже не выделялся из созданных Элайджей вампиров. Абель бы не смотрел на него косо. Но что было, то было. Прошлым ни Элайджа, ни те дети, кто смог выжить на том острове, не гордились. Скорее предпочли бы забыть, те кровавые дни беспробудного утоления жажды, которые делали их зверями, а не цивилизованным родом бессмертных существ. - Не заставляй меня ждать, - бросил ему Абель и удалился, оставив возвращенного в лоно Семьи вампира одного. Клаус стоял в тени деревьев, неподалеку от охваченного огнем замка. Огонь распространился слишком быстро, а попытки потушить его не имели никакого успеха. Вой сирен прибывающих пожарных машин достигал его слуха, теперь люди пытаются ликвидировать пожар. Но гибрид понимал, что после того, как последний уголек потухнет, от замка останутся лишь стены. Бережно хранимое веками наследие ведьм - уничтожено. Невообразимая утрата для всего сверхъестественного мира. Даже Никлаус понимал всю ценность погибших в огне древностей. Будто бы над гибридом посмеялись. Он уничтожал дворцы и замки других Кланов, разрушая их и сжигая, а этот замок сохранил, чтобы не возиться с тем, что там находилось. Последнее свидетельство из камня о Клане Благородных разрушено. И как ирония судьбы, именно в тот же день, что и «казнь» Деймона. Гибрид повернул голову, и сердце защемило при виде Кэролайн. Вампирша потеряла брата и, глядя в одну точку, будто бы оцепенела. Лишь слезы показывали, что эта девушка со стеклянным взглядом и запачканной одежде, не статуя, а вполне живое существо. Клаус подошел было к ней, но та, сверкнув глазами, оттолкнула его, бешено глядя на него. - Ты знал! – обвинила она его. – И не помешал ему! - Элайджа принял решение, - а что еще он может сказать? Она подавленна, но это пройдет. - Он был мне братом! Шесть сотен лет он был со мной. Всю мою жизнь он был рядом! Всегда! – срывалась девушка, захлебываясь слезами. - Никто не знал его лучше, чем я! Ни Оте… - она запнулась, сглотнула ком появившийся в горле. – Ни Элайджа, ни кто-либо еще! Только я! Я! – Кэролайн упала коленями на землю, закрывая лицо руками, поддаваясь своим чувствам. Клаус нашел глазами старшего брата, тот безотрывно смотрел на погибающий замок. Не повернул головы на крики дочери. Он даже не пытался ее успокоить. Сегодня Клаус видел бесчувственную сторону своего брата. Элайджа подло убил Деймона и ни капли не обращает внимания на дочь и на Елену, своего потомка, которую он сделал сиротой в столь раннем для вампира возрасте. Двойник его сестры уже не давилась слезами, но была похожа на привидение, что безмолвно прислонилась к дальнему дереву и держалась подальше от своего родоначальника, так ужасно разыгравшего наказание. - Уходи, Клаус! – всхлипнув, Кэролайн выставила вперед руку, чтобы остановить попытавшегося обнять ее Первородного. – Тебе не понять меня! - Не понять? – в нем закипал гнев. – Я хорошо знаком с болью от потери. И твоя боль ничто по сравнению с той болью, что испытывает родитель! – Клаус сжал кулаки. – За последнее время я натерпелся достаточно! Так что бери пример с меня и не будь размазней! – Клаус повышал голос, так что блондинка вздрагивала от каждого произнесенного им слова. – Вот черт! – неожиданно гибрид будто бы прозрел и вмиг оказался перед старшим братом. - Я не раз говорил тебе, что закончим дело, и я уйду, оставлю тебя и Кола, чтобы вы сами решили свои проблемы, - Элайджа совсем не обратил внимания на появившегося напротив гибрида, будто бы он смотрел сквозь него. – И еще, я принял решение, - теперь он удостоил Никлауса своим вниманием. – Я слишком разочарован в этом мире, то какими мы стали, но самое главное, что причина всему этому - мой младший брат. Несмотря на то, что прежние узы нам стали чужды, я сохранил в себе любовь к тебе. Пусть ты и не питаешь того же, но ты все еще мой младший брат. Ты и Кол хотите отринуть правила, исправить древние законы, чтобы вам было удобней. Но я не могу, я даже собственного сына убил ради сохранения того, во что я верю. Но эта вера теперь не имеет смысла. А значит, и такому неисправимому старику, как я - нет места в этом мире. - Элай, ты… - Мы разыграем спектакль перед отцом. Он уйдет на остров и главное его навещать изредка. Чтобы не скучал, а то беспокоиться начал… Дожили, я свершу величайший обман за всю историю вампиров, чтобы спасти шкуру того, кто и спасения-то недостоин! – усмехнулся Элайджа. – И если афера удастся, то я передам свою абсолютную вечность Кэролайн. - Что?! – округлил глаза Никлаус. К такому он готов не был. - Что мне остается? Весь мой Клан - мертв! Начинать сначала? Хватит с меня разочарований. Кэролайн последнее мое дитя, что еще дышит. А поскольку так сложилось, что она твоя Истинная, то и пытаться отнять у нее силы ты не будешь. - Элайджа, ты расстроен содеянным, смерть Деймона – удар для тебя… - Я знал, на что иду. К тому же, не пытайся меня отговорить, ты же хотел меня убить, чтобы получить мою способность. Теперь, все достанется Кэролайн. - У меня достаточно времени, чтобы тебя отговорить от второго дурацкого решения после твоего воскрешения, - сквозь зубы проговорил Клаус. Элайджа сощурился и наклонил голову на бок, пытаясь понять, что собой представляет Никлаус. Когда-то, ему казалось, что он его хорошо знает. А потом случилось предательство, и сейчас Первородный просто не мог разгадать, что творится с тем, кто вроде как надеялся убить его и получить его силы себе. Может ли это быть влияние Кэролайн или что-то другое? - Но на данный момент, я должен обратить твое внимание на Кэролайн. Ты ей нужен! Как создатель, ты просто обязан успокоить ее! – прорычал Клаус. – Убийство Деймона с твоей подачи стало ударом для нее. Ты же не хочешь, чтобы она считала тебя монстром? - Не лезь в мои отношения с Семьей! - Поздно! – глаза гибрида желтеют. Он морщится от боли, что пронзила его тело, когда он позволил внутреннему волку взять верх. – Теперь ты вспомнишь о том, что кроме погибшего сына у тебя есть и дочь, которая жива! – рыкнул Никлаус, падая на колени. Послышался крик Кэролайн, проводимая Клаусом трансформация, аукалась и в ее теле тоже. - Давай же, проверим твою теорию, Элай! – в голосе гибрида уже было больше звериного рычания, чем человеческих ноток. - Ты с ума сошел?! – появившийся Кол бешено сверкал глазами, не щадя себя он прокусил запястье и позволил крови из раны преобразиться в подобие хлыста увенчанного острыми и затвердевшими кровяными иглами. – Ты пережрешь всех вампиров! – беспокоясь о своем уцелевшем Клане, воскликнул Кол, направляя хлыст в сторону Клауса. Тот словно змея обвился вокруг тела Первородного. Причиняя тому лишнюю боль своими острыми иглами, что врезались в тело. - Ну же, Элайджа! – Клаус уже не мог остановить себя. Гибрид перешел ту черту, когда волка еще можно было сдержать, а действие Кола лишь еще больше распалило оборотня внутри блондина. Первородный отчетливо ощущал жажду зверя, который хотел порвать того, кто причиняет своему носителю боль. – Элайджа! - Ты все еще не доверяешь мне? – спросил восседающий на коне Деймон у поравнявшегося с ним Абеля, чей скакун явно нервничал. - Ты почти убедил меня в том, что ты достоин быть в Клане Благородных, - хмыкнул Древнейший, сильнее натягивая промокший капюшон плаща на голову. – Но ты все еще мальчишка, за которым я слежу. - Да ладно тебе, - усмехнулся Деймон. – Я уже не маленький. Ничего я не натворю. - Ну-ну, - развернул коня Абель и положив руку на плечо своего брата. – Я рядом, смотри, не оплошай. - Они всего лишь сброд, с которым я легко покончу. - Ты наивен, как младенец. Может, ты и управляешь огнем, но если будешь медлить хоть секунду – станешь мертвецом. - Значит, тебе не плевать на меня? - Скорее, я за эти сто лет прикипел к тебе. Ты моя личная головная боль и заноза в заднице. - Не будь черствым. - Сегодня твой день, братишка. Так что не глупи и завоюй себе славу, которой достоин. Возможно, уже завтра ты станешь легендой, поравнявшись со мной, Александрой, Вэйраном, Акамой и Филаретом, Иридой и Нэари, - перечислил сильнейших детей Первородных Абель. Тех, кого могли послать в одиночку разбираться с проблемами и неприятностями. - Ты забыл Сейдж… - Это имя более не в легендариуме четырех Кланов. Не подведи меня и будь осторожен. Кол стиснул зубы. Даже волчья сторона Клауса была сильна. Волк с золотистой шерстью, что уже вся была измазана в крови, пытался выбраться из тех сетей, которыми его окружил глава Клана Войны. Рычал и перегрызал, но Кол всегда заменял поврежденные частицы своей крови новыми. Это животное, которому дал свободу его брат, выпускать нельзя. Элайджа слишком занят своей дочерью, чтобы помочь ему укротить бешеного хищника. Даже его талант создавать иллюзию, не мог полностью погрузить Кэролайн в нереальный мир из-за тех ран, что получал Клаус. Связь есть даже сейчас, когда Никлаус воет и рычит. Но его раны затягивались, в то время как обычный оборотень бы уже умер оттого, что делал с ним Кол. - Ох, зверюга! – толи восхищался, толи презирал его сейчас Кол. Первородный сильнее дернул «веревочки» и волк заскулил, так как его передние лапы подверглись перелому, а вместе с ним закричала и Кэролайн в очередной раз, выныривая из-под контроля Элайджи. - Кол! – окрикнул его Элайджа. - Что? – озлобленно спросил он. – Я и так держу его, чтобы он тут всю округу не перегрыз. Или мне его отпустить, первым же он загрызет свою Кэролайн… О, это отличная идея! – зажглись глаза Кола. Но неожиданно на его руках кожа посерела, проступили почти черные вены, и возникло ощущение, что младший брат Никлауса и Элайджи медленно, но верно умирает. Первородный даже мог поклясться, что его сердце замедляется, кровь превращается в сухой порошок, а к глазам подступает темнота, вызывающая слепоту перед происходящим. Тело отказывало, и чувства постепенно исчезали. - Эл… - срывается с его уст и тут же все исчезает, ничего с его телом не происходило, он по-прежнему живой и невредимый. - Пока, это лишь предупреждение, - утратив интерес к Колу, Элайджа сосредоточился на Кэролайн. Слишком сильна связь. Элайджа даже чувствовал свою беспомощность. Он мог целые районы опутывать своими чарами, многотысячные армии, других вампиров в большом количестве, даже Первородные не могли ему сопротивляться. Но перед этой связью - он бессилен. Он лишь уводит Кэролайн из реальности, но она возвращается, окунаясь в боль Клауса. Но Кол, несомненно, прав, удерживая Клауса, чье сознание подчинено в данный момент лишь одному инстинкту – убивать. Сильный поток ветра чуть не сдул вампира с его поста. Ухватившись за каменный выступ, он кое-как удержался и, стиснув зубы, проклинал своего шутника-брата, чьих рук был этот ветерок. - Абель, довольно, я же сейчас свалюсь с этой башни! – давя на жалость, прокричал Деймон. - Это чтобы не расслаблялся! – спрыгнул откуда-то с крыши Древнейший. – К тому же подумаешь, упадешь, не разобьешься же. Ветер прекратился, а Деймон обиженно взглянул на блондина. - У тебя был вид сонной тетери, - упрекнул его старший брат. - Тебе показалось. - Как же! Не обманешь. Ты на посту носом клевал! - А вот и нет! – возмутился Деймон, но на самом деле он действительно засыпал, находясь на этой чертовой смотровой башне. - Ладно, не дуйся, - потрепал его по голове Абель, взъерошив и без того находящиеся в творческом беспорядке волосы. - Ты прекратишь это делать? – ощетинился Деймон и отскочил от брата, наигранно поправляя «гнездо» на голове. - Ни за что! – оказался перед ним Абель и, схватив голову Деймона под свой согнутый локоть, принялся над ним издеваться. - Как дитё малое! – пытался вырваться брюнет из проявления любви Абеля. - Ай! – отпрыгнул Древнейший от Деймона, туша огонь, что нежданно-негаданно вспыхнул на его пятой точке. – Ты мне задницу подпалил! - Месть, сладкая месть! – Деймон был доволен. Братья облокотились о каменную стену и, переглянувшись, рассмеялись в голос. Будь Отец сейчас тут, точно бы покачал бы головой с их поведения. Нянчась с Деймоном все эти годы, Абель так прикипел к нему, что в его компании хотел дурачиться, вести себя беззаботно и, конечно же, шутить над дорогим братишкой. - Кэролайн опять улизнула к своему фермеру? – спросил Абель. - На этой неделе вроде же молочник… И кстати, она взяла твоего коня. - Что? – только пар из ушей не шел от такой новости. – Пусть тогда не появляется! Как она могла?! Моя лошадка! – схватился за голову блондин. - Дедуль, тебе точно много тысяч лет? – наблюдая как Абель убивается по коню, спросила Деймон. - Тебе не понять. Мой конь… Мое сокровище. Она же доведет его до стресса! Загубит зверушку, - оставалось лишь всплакнуть и «убивания о коне» можно считать удачными. – Почему не твой? Почему именно мой? Что мало лошадей в конюшне? Почему эта блондинка взяла моего верного Сумрака! Ей конец! - Убью сестру за коня, н-да. Вернется твой Сумрак целым и невредимым. - Да? А что она сделала с Розочкой? Лошадь сломала ногу, когда Кэролайн лишь пыталась ее оседлать! Как это случилось, сестренка объяснить не может. С тех пор, Отец так и не подарил ей лошадь. Я конюха нашего загрызу и сердце вырву, за то, что позволил этой «силачке» забрать моего Сумрака. Вообще, считаю что ее за пределы замка одну выпускать не стоит, но Отец позволяет, а я - бессилен. - Люблю когда ты в гневе, сразу такой кровожадный. - Ха! Да это разве «в гневе»? Это так, легкое возмущение. Вот когда я в гневе, всем следует прятаться, - улыбнулся ему Абель, но улыбка сошла с лица, как только он заметил приближающихся всадников. - Много, - Деймон тоже заметил показавшийся вдали отряд. - Клан Луны, - Абель прищурился. – Судя по количеству, сам Никлаус сюда направляется. Но, как-то даже для него, слишком большая ватага. Не нравится мне это, - настороженно произнес Древнейший. – Собери наших на стене. Полная боевая готовность! Я к Отцу. - Никлаус же не враг, чтобы его так встречать… - Это не сопровождение, Деймон, - серьезно проговорил старший брат вампира. – Это – армия. Через пятнадцать минут защитники Клана были все на стенах, Деймон находился подле Отца, который упрекнул Абеля в излишней осторожности. Мол, Клан Луны - друзья Клана Благородных. Всадники, сопровождающие Элайджу, что выехал за пределы опущенного через ров моста, были настороже. Абель и Деймон переглянулись. Младшему вампиру, как и многим из Клана осторожность Абеля казалась лишней. Процессия Клауса остановилась в нескольких метрах от представителей Клана Благородных. Всадник на белом коне выехал вперед. Все верно - сам Никлаус решил почтить своим визитом Элайджу. - Стойте на местах, осторожные вы мои, - отдал распоряжение Элайджа и выехал на встречу главе Клана Луны. Дальше все прошло словно в замедленной съемке. Вот Элайджа и Клаус спешились и встали напротив друг друга, а уже через мгновение бессмертный Элайджа теряет равновесие и падает, поддерживаемый Никлаусом. Клан Благородных поначалу даже и не понял, что произошло. Они все ощутили потерю, невообразимую боль и возникшее одиночество. - Начинайте! – приказ Никлауса немного отрезвляет. - Предатель! – рычит Абель, отдает приказ о перегруппировке, но ряды подкошены, вампиры не могут сосредоточиться. Один за другим они гибнут словно мухи. Деймон видит, как Абель идет на Клауса. Поднявшийся ветер, угрожает армии Клауса. Но даже его сильный физически брат, не ровня своему ровеснику Первородному. - Сжигай их! – последний приказ, перед тем как Абеля лишают головы. Конь Деймона встает на дыбы, когда его всадник видит измазанное кровью лицо Клауса. В его руках голова Абеля. Слишком поздно он выходит из ступора, но если ему суждено сегодня умереть, то, как можно больше вражеских вампиров он прихватит с собой. - Горите! Сгорите все! «Ты прав, Абель. Я не подхожу на роль Принца Крови из Клана Благородных. От меня - одно разочарование. Ты, наверное, в ужасе оттого, что я натворил, а еще в обиде, что не помер тогда, когда нужно было. Ты столько возился со мной, а я бросил тебя одного перед лицом смерти. Осознаю все свои грехи, но даже сейчас, я не хочу присоединяться к тебе. Может когда-нибудь, потом, мы вновь встретимся, и ты надерешь мне задницу?» - мысленно разговаривал Деймон со своим братом, наставником и другом, о котором он боялся вспоминать. Ведь укоризненный взгляд зеленых глаз, порой для него был страшнее, чем карий взор Отца. - Так будь кем-то другим, - усмехается Повелитель Ветра. – Мелкая бестолочь! Ты вампир стихии, которого до этого не было и не будет. Ты не один из нас, Элайджа этого не видит, как не видел до этого и я. Ты - не наш, Деймон, ты сам по себе. И ты это понимаешь, но власть крови держит тебя в узде. Ты - сын Элайджи, но при этом отдельно от него. И у тебя удивительная способность, которую ты получил на столетие. Так что не ной и вали ко всем чертям. Я больше не твоя нянька! Деймон распахивает глаза, но все что он видит перед собой это огонь, который даже в Аду не хочет ему вредить. Он морщится, пытаясь встать, но грудь пронзает острая боль. Сердце будто бы чем-то пронзено. - Что за черт? – хрипит он, руки упираются в каменный пол, который кажется ему знакомым. Напрягаясь, он пытается встать и ему это удается. Поднявшись на ноги, Деймон делает пару шагов, а потом осознает, что произошло. Его убили. Вонзили кол в спину. Но он, почему-то жив. Усмехается, видимо неудавшийся убийца меткостью не обладает. Это прокол со стороны неудачника, свою неудавшуюся смерть Деймон не простит. Выставив вперед руки ладонями вверх, Древний вампир призывает к себе огонь, что, почти уничтожил замок Элайджи. Устроили погребальный костер, вампир, конечно польщен. Деймон удивляется - это необычный огонь. Есть в нем что-то такое, что заставляет его суть трепетать. Такого раньше не было. Пламя послушно притягивается к Деймону, лаская его тело своими языками, которое обнажено из-за того, что одежда, в отличие от вампира, не обладает огнеустойчивостью. В огне чувствуется странная сила, а брюнет ощущает неведомую до этого власть. А так же, ощущает этот огонь, будто он живой. Пламя хочет показать, каким сильным, под его контролем, может быть и оно хочет служить ему, признавая в нем своего хозяина. Деймон и сам желает опробовать его, изведать этот странный огонь. Никлаус в образе волка затихает и, поджимая хвост и уши, оборачивается в сторону горящего замка. Звериное чутье подсказывало, что что-то нехорошее произойдет. Жалобно заскулив, его лапы затряслись, когда в янтарного цвета глазах отразился мощный столп пламени, что устремился в небо, разрушив своей вырвавшейся силой каменный замок. Волк даже не обратил внимания, что путы Кола, сдерживающие его, ослабели. Первобытный страх перед огнем постепенно просыпался в том, кто еще минуту назад жаждал порвать любого, кто встанет на его пути. Мощный взрыв раздался над округой и волк, наплевав на все, начал бежать со всех ног подальше от приближающейся огненной волны. - Твою ж мать! – выругался Кол, которому уже было все равно, что вытворит бесконтрольный Клаус. Никогда в своей жизни Первородный еще не создавал столь огромную сеть-щит из своей уникальной крови. Огонь врезался в эту преграду, которая остановила его, при этом треснув. Кол стиснул зубы, усиливая препятствие взрывной волне. С горем пополам ему удалось сдержать напор огня, который мог поджарить его вампиров. Неосознанно он даже спас гибридов Клауса. Но дальше его ослепила яркая вспышка и щит из крови все же треснул, Первородному заложило уши, а сам он, не устояв на ногах, упал, проваливаясь во тьму.