Линия Крови

Ее злила эта неизвестность. Несколько часов, а от Деймона ни слова. Банального «Как дела?» даже нет. Телефон Елены тоже был недоступен. - Хотя бы знаю, что жив! – резко бросила телефон на кровать Кэролайн и прошла к шкафу. Если бы с Деймоном или Еленой что-то случилось, она бы почувствовала, а единственное что она почувствовала это странное ощущение накануне. Объяснения, которому у нее не было. - Зеленое, белое, желтое, черное, красное, голубое, - перебирала платья блондинка в своем шкафу. Ей скоро ехать на встречу, точнее в гости к Нику. – Черт возьми, Деймон из-за тебя я готова воспользоваться услугами стилиста! Я не знаю, что надеть! – злилась Кэролайн. – Так, соберись! – дала себе установку девушка, потирая виски. В итоге ее выбор пал на легкое коктейльное платье белого цвета. Широкий нижний край, чуть выше колена, атласная лента под грудью. Платье подчеркивало фигуру, но и не было откровенным. Кэролайн разглядывая себя в зеркале посчитала свой выбор идеальным. Волосы она просто распрямила и оставила распущенными, сделав лишь легкую укладку. Макияж естественный, без излишеств. Надев серебряные туфли и схватив клатч такого же цвета, Кэролайн поспешила к Нику. Она и так уже опаздывала, а еще предстояли пробки. Вампирша так торопилась, что забыла захватить с собой мобильный, что ранее в раздражении бросила на кровать. Азиатка и ее сопровождающие, прибыли на остров Крит, что был ближе всех. Последний раз именно тут находилась главная резиденция Первородной Ребекки. Перл предстояло нанести ей дружественный визит и передать приглашение Отца. Сам дворец находился за пределами разросшегося за годы города Ираклион*. Вампирша и ее сопровождающие давно не были во внешнем мире и многое им было в диковинку. Но один из плюсов бытности вампира, это то, что ко всему быстро адаптируешься. Тем не менее, Перл еще предстояло многое узнать об этом новом мире. - Эй, а разве мы уже не на территории Первородной? – задал вопрос один из вампиров сопровождающих азиатку. - По идее, - кивнула вампирша. – Странно, ее вампиры уже должны были нас вычислить, как вторгшихся на их территорию. - Перл, - указал влево один из вампиров. Женщина повернула голову и увидела полуразрушенную статую, заросшую растениями. - Это Посейдон, - присмотрелась Перл. – Бог Морей был частью фонтана, - вампирша направилась к заросшей статуи. Отчетливо был виден бронзовый трезубец. Когда-то она лично видела, как Ребекка воодушевленно руководила сооружением главного фонтана ее парка за дворцом. Композиция была почти завершена и статуя Посейдона была главным украшением фонтана морской тематики. Сейчас же только полуразрушившаяся статуя и осколки мрамора и камней под ней свидетельствовали о роскошном фонтане. Перл начала присматриваться внимательней. Деревья кипариса, что украшали главную аллею, разрослись и теперь больше напоминали лес, чем ухоженное природное украшение. Шаг за шагом, под густой травой Перл различала белые камни. Булыжники были аллеей. Кое-где проглядывались дикорастущие цветы, что использовались для украшения сада. - Такое запустение, - прошептала азиатка. Но вскоре ей предстояло с шоком уставиться на руины, что когда-то были дворцом Ребекки. Белокаменная гордость Первородной представляла собой развалины, что разрушились от времени, влияния природы и погоды. Вампиры прошли к руинам. Тут ничего не осталось. - Необходимо узнать, что тут произошло, - осматривалась Перл, пытаясь найти хоть какие-то следы, которые ей бы указали на случившееся. - В Салониках* находится один из дворцов Никлауса, это ближайшее место обитания вампиров к резиденции Ребекки. - Салоники? Возможно, - задумалась Перл. Ей совершенно не нравилась картина, что предстала ее глазам. Просто так бы Первородная не покинула это место. Дворец был ее любимым. Навряд ли бы Ребекка позволила довести его до такого состояния, даже если бы сменила главную резиденцию своего Клана. Может, сопровождающий прав и в Салониках от Клана Никлауса они получат ответы. Если конечно и там нет такой же разрухи. Мужчина прокусил запястье и наполнил на четверть стакан, а потом протянул руку к графину с водой. Разбавив кровь водой, Клаус взял стакан и прошел к Логану лежавшему в постели. - Пей,- аккуратно беря голову полубессознательного вампира, Клаус поднес стакан к его губам. Пара глотков и Логан захлебывается жидкостью. Откашлявшись, он делает новые глотки. - Я даже недостоин, принять «лекарство» в чистом виде? – слабым голосом спрашивает сын Клауса. - После нанесенного оскорбления? – жестоко спрашивает Первородный. – Скажи спасибо, что я сменил гнев на милость! Я и за меньшие провинности могу убить, - не шутил гибрид. – Разбавленная кровь долго будет действовать, но ты уже не на пороге смерти. Отдыхай, Логан. Клаус покинул Логана, выйдя за дверь, он отдал распоряжение потомкам следить за сыном. Яд оборотня еще не вышел из организма вампира и в таком состоянии Логан мог поддаться галлюцинациям и что-нибудь учинить. Первородному было бы проще не разбавлять целебную от яда кровь, но Никлаус хотел, чтобы вампиру так просто не сошли с рук брошенные гибриду слова. Каждому свое наказание. Тайлер ушел еще раз проверять склад, а так же на осмотр машин, что стали участниками аварии, которой Стефан дал определение «случайность». Сам же утаивающий факты вампир, Клаус не сомневался, что сын что-то недоговаривает, уже улетел в Нью-Йорк. Ну а самому же Первородному, стоило забыть о Логане и нацепить маску Древнейшего вампира Ника. Кэролайн должна прибыть с минуты на минуту… Ну или через полчаса. Дамы испокон веков не меняются. Проверив сервировку стола в обеденном зале, Клаус довольно улыбнулся. Потеребив в руках бутылку старинного вина из личных запасов, он поставил ее обратно. Прошелся пару раз по помещению, то и дело поправляя тарелочки на столе. Сел в кресло в углу, закинув ногу на ногу. Потом снова замаячил туда сюда по периметру. От скуки стал строить самому себе рожицы в зеркале. Выпустил клыки, поклацал ими. Проверил остроту главного атрибута вампира указательным пальцем. Закатил желтые глаза. Вздохнул и принялся дальше корчить рожицы. Про себя Клаус отмечал всю нелепость времяпрепровождения, но утешал себя мыслью, что нужно же когда-нибудь со всех сторон рассмотреть свое великолепие в качестве гибрида. - Гхм, - кашлянули. Клаус застыл, слишком увлекся кривлянием перед зеркалом. Желтые глаза метнулись по зеркалу и в отражение он увидел потомка, что сопроводил к нему Кэролайн. Все не так должно было быть! Он должен был ее встретить. - Ник? – удивленно спросила гостья. «Как неловко-то, - пробежала мысль в голове Первородного». Сделав человеческое лицо, Клаус развернулся и улыбнулся. - Кэролайн! – гибрид старался выглядеть как ни в чем небывало. – Репетировал смерть отца Гамлета, - выпалил он первое что попало, но светлая бровь Кэролайн поползла вверх. – То есть смерть Гамлета… ой, убийство Гамлета. Черт, убийство, убийства дяди Гамлета, а потом убийство Гамлета, после того как он убивает дядю, который до этого убил его. - С тобой все в порядке? – задает вполне резонный вопрос Кэролайн. - Да, - кивает Клаус, подходя к озадаченной вампирше. – Клавдий же отравил Гамлета, теоретически он его раньше убил, чем его Гамлет. - Шекспиру и не снилось, - вздыхает блондинка. - Это верно, - соглашается Клаус, опуская голову. Сел в лужу по-полной. Первородный! Глава Клана Луны, а какую-то чушь несусветную про Гамлета понес. Вот кто его за язык тянул? Оправдывался… Перед кем главное? Позор на его скрытую волчью шкуру. Самую нелепую нелепость перед обычной вампиршей понес. – Оставь нас, - сделал Клаус знак рукой сдерживающему улыбку потомку. – Прости, - подал он руку Кэролайн. - Спишем эту странность на волнение, - выручила вампирша своего кавалера на вечер. Блондинка подала руку, как она считала сыну Первородного. - Которое вызвано твоим великолепием, - произнес комплемент гибрид. - Сударь, лесть вам ни к лицу, - погрозила пальчиком Кэр. - О чем ты? Меня учили лишь правду говорить, - серьезно произнес Клаус. - Значит, правду? – кокетливо улыбнулась Кэролайн. - Я помню про условие, - вздохнул Клаус. Сегодня из него будут тянуть вопросы о происхождении вампиров. Может он даже и не соврет в некоторых деталях, но решать ему, что именно стоит услышать этой очаровательной девушке. - Это хорошо, - кивнула сестра Деймона. – Но я все же опасаюсь, что ты снова сбежишь. - Пока не планирую, - подмигнул он. – К тому же дом мой, бежать мне некуда. - Действительно, - рассмеялась Кэролайн. – Значит очередь за мной. - Я поймаю, - притянул он к себе девушку. - Говорят, скорость от возраста не зависит, я очень и очень быстрая, - почти серьезным тоном предупредила вампирша. - Я полон сюрпризов, - Клаусу не терпелось ее поцеловать, но Кэролайн остановила его. - Я все еще обижена, Ник, - никакие мимические ямочки и чарующий голос не затмят унижения перед Деймоном, когда она жаловалась ему о том, что Ник ее бросил. «Так не думать о брате, - дала себе установку Кэролайн. – Ник не должен видеть, моего беспокойства». - Значит, придется заглаживать свою вину, - он сделал жест рукой в сторону стола. – У нас же ужин. Тайлер сел в машину и завел двигатель. Взгляд переместился на папку, в которой находилось заключение комиссии о причинах аварии. Неисправность тормозов пожарной машины. Это занесено в официальный протокол. А вот рядом с папкой лежала истинная причина неисправности этих самых тормозов. Обожженные провода. И было бы все просто, если бы они были порезанными, но провода сожжены. Огонь стал причинной их разъединения. И вот странность, более в машине ничего подозрительного не было. Прожечь провода при этом, не вредя машине… Кто может такое сделать? Не человеческих рук дело. Машина Тайлера сорвалась с места. Ведьмы вполне способны на такое, а известные ему ведьмы в этом городе носили фамилию Беннет. Сын Клауса решил нанести им визит. Хорошо, что Беннеты, будучи на выставке оставили свой адрес, искать долго не придется. Неожиданно прямо перед несущейся машиной Тайлера выскочила девушка. Звук тормозов и глухой удар. - Твою ж мать! – выругался Тайлер и выскочил из машины. Благо дорогой Mercedes не сильно пострадал. - Дебил! – простонала растянувшаяся на дороге девушка. - А ты смотри куда скачешь, коза! – гибрид даже и не пытался помочь пострадавшей. - Парень, не нарывайся! – девушка начала подниматься без чьей-либо помощи. - Тот же совет! – усмехнулся Тайлер. Кажется, ему сегодня повезет с ужином. Девушка с каштановыми волосами встала и развернулась, ее каре-зеленые глаза с презрением и ненавистью уставились на водителя. Тайлер прищурился, на ней не было даже синяков. Неужели удар был настолько мягкий, что она даже не поцарапалась? Железная что ли? Взгляд гибрида покосился на треснувшее лобовое стекло, а потом обратно на девушку. Цвет ее глаз на секунду сменился и приобрел желтоватый оттенок. - Ты еще зарычи, - прыснул Тайлер. Давненько он не встречал оборотней. - Что ты сказал? – наехала девушка, тыкая гибрида в грудь пальцем. Сейчас сын Клауса присмотрелся к ней получше. Агрессивна, сексуальна, красива. - Ах, да ты не можешь, - безразлично произнес он. – Сейчас не полнолуние, - указал он на небо. - Что?! – удивилась девушка. - Ты оборотень, сочувствую, - с сарказмом произнес он. – Каждое полнолуние ломать себе кости, довольно мучительно. - Как ты… Кто ты такой? – прищурилась она. - Я - Тайлер, - представился он. - Мне плевать, как тебя зовут! Я спросила кто ты такой? Откуда знаешь обо мне? - Детка, ну не кричи, - покачала головой гибрид. – Привлекаешь внимание, - указал он на прохожих. – Лучше прокатимся. - Никуда я с тобой не поеду, - ощетинилась девушка-оборотень. - Как хочешь, - пожал плечами Тайлер. – Но тогда ты не узнаешь, как я узнал о тебе, - направился он к водительской двери. – Интересно, сколько будет стоить новость о том, что по Лос-Анджелесу разгуливает живой оборотень? Да и здешним вампирам это не понравится, говорят тут живет целая Семья клыкастых. А ты я смотрю без стаи, - Тайлер сделал такой вывод, потому как принюхался к ней. Оборотень она недавно, может где-то полгода. Да и стайные оборотни пахнут более четко, так как несут на себе не только свой запах, но и всей стаи. - Я не боюсь вампиров, - буркнула девушка, по ее лицу Тайлер заметил сомнения. - Ты одна, к тому же до полнолуния ты им не соперник. Но даже если у тебя миролюбивые цели, вампиры все равно найдут тебя. Не любят оборотней. - Знаю, что не любят, - тень скорби проскользнула по лицу девушки. От Тайлера это не укрылось. - Встречалась уже с ними? - Не твое это дело! - Ты права, не мое, - согласно кивнул гибрид. – Но я все равно настаиваю на том, чтобы ты села ко мне в машину. Девушка-оборотень замялась разъедаемая сомнениями. Тайлер терпеливо ждал. - Хорошо, но учти, будешь распускать руки, мало тебе не покажется! – угрожающе произнесла оборотень. – И как ты узнал, кто я? - Для начала было бы неплохо узнать твое имя. - Хейли, - сказала имя девушка и села в машину. Тайлер улыбнулся, уже какой-то сдвиг. Кажется, до ведьм Беннет он сегодня не доедет. И ему нужно решить сообщать Отцу о Хейли или нет. Никлаус давно не обращал оборотней, впрочем, они и не попадались на глаза, а специально их искать Первородный прекратил много веков назад. Придерживаясь легенды о том, что Кэролайн обращена Роуз, девушка рассказала выдуманную историю о себе. Единственная правда в ней была о том, что она была сиротой. Выросла она при монастыре, вместо замка Элайджи. Была помощницей травницы и целительницы, но недолго. В двадцать ее обратила Роуз, благо вампирша оказалась старше Кэролайн и легенду хорошо удавалось поддерживать. - Значит, Роуз обратила монашку? – спросил Клаус. - Я не была монашкой, - отрицательно качает головой блондинка. – Даже постриг*, не приняла. И не собиралась ею становится. А сейчас вера в Бога абсурдна, как-то вампир вряд ли по его образу и подобию создан. - Кажется, мы сейчас начнем спорить насчет веры, - сделал глоток вина Клаус. - Ты же наверняка жил во времена Иисуса, вот и скажи мне, был ли он сыном Божьим или нет? - Я жил и во времена, когда у людей было много Богов, и каждый выдающийся претендовал на звание сына Божьего. Мифы и легенды Древней Греции, например. Куда не плюнь, везде сыны да дочери Богов. И я помню храмы, что возводили им, жрецов, что, служили. Но тогда было даже больше единения, чем сейчас, хотя каждый народ и племя служило собственному Богу. - Думаю, ничего не изменилось. - Выдумали единого Бога, но сам Бог приобрел разные имена. Даже забавно наблюдать за людьми, что веруют. - Меня такие люди вырастили, - с упреком произнесла Кэролайн на его пренебрежительный тон. - Молчу, - улыбнулся он. – Но ты сама спросила. - Да, сама. Ладно, забыли про веру и Бога. Я рассказала о себе, твоя очередь. - Ты хочешь узнать обо мне или о вампирах? – помня об условии, спросил Клаус. Кэролайн закусила губу. Ей было интересно узнать о Нике, но и хотелось бы послушать его версию происхождения вампиров. На самом деле блондинка надеялась как-то подловить его насчет гибридов. А в лучшем случае за расспросами узнать что-то об Элайдже. Идеальным было бы его нынешнее местоположение. - О тебе, - нарушила собственные планы Кэролайн. - Что ж тебе повезло, - загадочно улыбается Никлаус. – Моя история будет перекликаться с историей происхождения вампиров. Я был очевидцем всех событий, что породили на этой планете новый вид существ. - Ты ровесник Никлауса?! – охнула Кэролайн. В том, что Ник Древнейший вампирша не сомневалась, но она и понятия не имела, что он настолько Древнейший. «Я и есть Никлаус, - хотелось ему сказать, но промолчал». - Да, вампир из первого поколения. Тогда обращали, что под руку подвернется, - с ухмылкой сказал Клаус. – Не было привычки у Кланов с детства выращивать будущие поколения. Мы, как и Первородные были в этом деле новичками и не очень понимали все происходящие. Они учились у нас, мы учились у них. Взаимовыручка. Но об этом никому ни слова, даже своей Матери. Многое из того, что ты сейчас услышишь, является секретом, не выходящим за пределы Клана Луны. - Я нема как рыба. - Моя семья была довольно богатой и знатной в одном из древних островных царств. Положение семьи позволяло быть близко к трону и к детям царицы острова. Я был наподобие секретаря среднего сына царицы – Никлауса, - Кэролайн от этих слов округлила глаза, что-то она все же не знала об Элайдже и его человеческой жизни. – Никлаус в то время занимал должность главного зодчего в столице царства. Проектировать и рисовать у него еще с тех времен, - слова и память Первородного разделились. Два резвых коня неслись по белому песку пляжа омываемого спокойными волнами лазурного моря. Два всадника пытались обогнать друг друга, не уступая первенство кому-то одному. - Ты загонишь прекрасного жеребца, Элай! – насмешливо бросил Клаус своему старшему брату. - Так уступи, я старше! – не сдавался брюнет. - Еще чего! Хранителю библиотеки?! Не бывать этому! Но у коней были свои планы, животные выдохлись и словно сговорившись, сбросили своих седоков. - И все же я победил, - отряхиваясь от песка, произносит Элайджа. - Мой конь был впереди твоего, - решил оспорить победу брата Клаус. - Твой конь не так мощен, как мой, по определению он не может обогнать! - Упрям как мул! – закатил глаза молодой зодчий. – У моего ноги длиннее. - Проектируй и строй здания! - бросил горсть песка в брата Элайджа. – А то неровен час и мать переменит свое решение. - Я лучший в этом деле! - Получше видывали! - И что любитель свитков понимает в лошадях и зодчестве? - Ой, ой, ой! – закривлялся Элайджа. - Ты высокомерная куропатка, ты в курсе? – бросил брату Клаус. - Может, я высокомерен, но уши надрали тебе! - Кто-то помнится, на меня всегда указывал. - Я сама невинность! – гордо подняв голову, прошел мимо брата Элайджа. - Не споткнись! – предупредил брюнета блондин и подставил ногу, отчего Элайджа прямиком рухнул в песок. - Никлаус! – вскочил разъяренный старший брат. Неожиданно зазвонил колокол смотровой башни находящейся на скале. - Колокол? – в голос удивились братья и повернули головы в сторону моря. Вдалеке оба увидели небольшую точку, дрейфующую по волнам. - Похоже, это обломки корабля, - выдвигает мнение Элайджа. - Или лодка. - В свете многих обстоятельств, остров не любил чужаков, - рассказывал Клаус Кэролайн, которая внимательно его слушала. – Однажды, к берегам острова приливом принесло сильно пострадавший корабль, на нем находились выжившие. Царице предстояло решить, позволять им жить в ее царстве или же убить. Говорили выжившие на неизвестном нам языке, поэтому взаимопонимания между моим народом и ними было затруднительным. Но царица была милосердной. Хоть ее супруг был против, она приняла решение оставить чужакам жизнь. Наверное, обуславливалось ее решение тем, что царевны не пожелали убийства тех людей. А мать во всем потакала своим дочерям. Им было позволено жить среди моего народа. Изучать нашу культуру и наши традиции. Десять лет они жили среди нас. Но через десять лет они решили нас покинуть. И отпускать их живыми не стоило, - глаза Первородного потемнели, выражая всю ненависть и злобу. Девушка-брюнетка, смеясь, бегала вокруг блондина, пытаясь отобрать у того чертежи будущего строения. Но он ловко препятствовал попыткам шалуньи. - Татия! – все же не выдержал Клаус и передал чертежи своему помощнику, который не мешал играм девушки. - Мой брат совсем про меня забыл, - заговорила обиженно девушка, поняв, что она добилась все же внимания. - Я не мог забыть про тебя, - качает он головой. - Ну конечно, - фыркает она. – Для тебя грандиозная схема постройки возвышения для древа важнее меня. - Ты не понимаешь, сестра! Этот проект станет не просто грандиозным, а величайшим! Довольно, белому древу расти в низине в окружении каменных стен. Я возведу его над всем городом, над дворцом! - Это скучно, - Татия не любила когда брат погружается в свои грандиозные планы. – К тому же у тебя ничего не выйдет! - Что? - Не в этой жизни брат! – шалунья выхватила схемы у помощника Клауса и убежала. - Татия! – закричал Клаус и понесся за сестрой, на ходу показывая кулак растяпе помощнику. Который лишь пожал плечами, не в его статусе препятствовать старшей дочери царицы. Брюнетка, хохоча, вбежала в покои своей младшей сестры, а Клаусу посчастливилось столкнуться с младшим братом. Юный Кол рассмеялся, глядя на запыхавшийся вид зодчего. - Смирись, - положил он руку на плечо брата. – С нашей сестрой ты и к закату жизни не воздвигнешь сооружение. - Ты мог ей воспрепятствовать, - обвиняюще посмотрел блондин на брюнета, в глазах которого были таки же бесенята, как недавно были в глазах Татии. - Зачем? Вы ученые мужи, не цените тех, кто носит оружие, считая нас тупыми, так с чего это мы должны помогать вам в возвращении ваших непонятных черточек накаляканных на свитках? Намечающуюся перепалку братьев, прервал поднявшийся во дворце шум. А звон прибрежного колокола заставил их ворваться в покои младшей сестры, из которых открывался вид на море. Татия и Ребекка с шоком смотрели в сторону моря. Кол и Клаус мгновенно поняли, чем вызван шок сестер. - Корабли… - прошептал Клаус. Большое количество кораблей целенаправленно плыли к острову. - Кол! - вцепилась в руку брата Ребекка. - Все будет хорошо, - быстро обнял сестру Кол. Потом дотронулся до плеча взволнованной Татии и, кивнув Клаусу, покинул покои Ребекки. - Корабли плыли к берегам острова отнюдь не с мирной целью, - продолжал рассказ Первородный. – А те люди, которым в свое время помог мой народ, привели к нашим берегам врагов. Они и сами были врагами, что притворились друзьями. Им нужны были наши богатства, наши люди в качестве рабов, наш остров. Но главное они хотели добраться до белого древа, которое исцеляло. И народ понимал, что шансов нет. Они захватят город и тогда весь остров уже их. К такому вторжению мы готовы не были. Наша армия насчитывала сотню, их же тысячи. Но и у нас была своя защита. Царица не просто так правила островом. Она была хранительницей древа и ведьмой. Их корабли еще не дошли до берегов, как неожиданный шторм начался на море. Но этот шторм стоил огромных сил правительнице. А море не поглотило всех захватчиков, шансы не уравнялись, - покачал головой Клаус. – Магия покинула царицу. Надежда была продержаться до полнолуния… - Оборотни? – перебила Кэролайн. - Древо тщательно охранялось именно ими. Но до полнолуния было слишком много времени, которого у нас не было. Супруг царицы пустил всех оборотней, что были на острове против врага. Хоть, они и были сильнее обычных людей все же смертны. Через пять дней город пал. Выжившие прятались в самом укрепленном месте дворца, там, где росло древо. Последний оплот почти уничтоженной цивилизации. Женщина обняла свою плачущую дочь, склонившуюся над тяжело раненным братом. Кол был бледен и не подавал признаков жизни. За укрепленным стенами раздавались крики врагов и шум выбивания двери. Царская семья не бежала из города вместе с теми, кому позволила покинуть его, дав шанс на спасение. Стражу и слуг они отпустили. - Вот и конец, Элай, - устало облокотился Клаус на спину сидящего брата. - Да, - согласился старший брат. В отличие от Финна и Кола их не обучали военному мастерству. В их руках никогда не было ничего тяжелее свитков. – Древо сожгут, но и мы погибнем вместе с ним. Они убьют нас, как только выбьют двери, - указал Элайджа на массивные двери, единственный вход в помещение без потолка, где росло белое древо. - Это его решение, - посмотрел Клаус в строну фигуры отца. К супругу царицы подошла его старшая дочь. Татия начала усиленно спорить с отцом. - Даже перед смертью он категоричен, - видя недовольство отца, бросил Клаус. Татия оттолкнула отца и пошла к древу. - Что она задумала? – насторожился Элайджа. - Михаэлис? – оторвавшись от плачущей Ребекки подошла к супругу царица. - Ее нужно остановить! – выхватил меч мужчина. - Что? – встала на защиту дочери царица. Мужчина оттолкнул жену и пошел на дочь. Элайджа и Клаус тут же бросились к отцу, который, похоже, намеревался убить Татию. - Отец, не безумствуй! – пытался вразумить Клаус Михаэлиса. - Пошел прочь! - толкнул он молодого человека. - Татия! – закричал Финн, увидев, как древо зашевелилось и его корни, с жутким шумом пробившись сквозь землю, окольцевали тело девушки. - Это темная магия, ее нужно остановить! – закричал Михаэлис, но неожиданно застыл с немым выражением удивления на лице. Братья и царица с ужасом уставились на пронзившую грудь Михаэлиса ветвь древа. - Отец! – закричал Элайджа. Затем как по команде и одновременно ветви белого древа удлинившись, проткнули сердца оставшихся живых родичей Татии. - Кровь крови моей, да дарует вам белое древо силу, и жизнь справится с врагами нашими, - прошептала Татия и корни древа сжались вокруг ее тела. Девушка пронзительно закричала, когда ее кости начали ломаться. Из горла хлынула кровь, которая, попадая на корни, впитывалась древом и от них шла дальше, по ветвям проникая в мертвые тела тех, ради кого Татия пошла на жертву, применив темную магию по отношению к древу и к ним. Листва начала опадать, а само белоствольное древо начало высыхать, отдавая вместе с кровью Татии и свои соки жизни. Оно умирало вместе с девушкой. В конечном итоге древо иссохло, а тела царицы, ее супруга и детей рухнули на жухлую листву некогда волшебного древа, что по приданию могло исцелять. - Очнулись они уже не людьми, - вздохнул Клаус. – Но и их жизнь была ограничена в тот момент. Враги все же прорвались, а запах крови, что стоял в воздухе пробуждал голод. Думаю, дальше ты и сама должна понять, что произошло? – посмотрел Клаус на Кэролайн. – Они не щадили тех кто вторгся на остров, убивая каждого и утоляя свою жажду. Так появились первые вампиры – Первородные. Он замолчал, прикрывая глаза, отгоняя воспоминание о той боли, что последовало за его первым убийством. О той правде, что скрыла от него мать. Или же она хотела верить в то, что он сын Михаэлиса. Внутренний зверь тогда вырвался на свободу, первое обращение в волка без полнолуния. Но то была телесная боль, в душе же навсегда осталась боль от потери сестры. Он вздрогнул от неожиданных объятий и даже не заметил, как Кэролайн подошла к нему. Но почему-то стало так легко. Наверное, впервые за несколько тысяч лет ему было не так больно от этого воспоминания. Но еще много воспоминаний о тех временах терзали душу. Не слишком приятных воспоминаний из жизни еще молодого Первородного Никлауса, сделавших его тем, кто он есть сейчас. Ираклион* (Гера́клион) - город в Греции, административный центр Крита. Другие исторические названия города: Хандак, Мегало Кастро, Кандия, Хандакас, Гераклея. Назван в честь героя Геракла. Салоники* - второй по величине город Греции и столица греческого региона Македония. Город Салоники был основан в 315 г до н.э. королем Македонии Кассандром, назвавшим его в честь своей жены, сестры Александра Великого. Постриг* - в православной и католической церквях символическое и обрядовое действие, состоящие в пострижении волос в знак принадлежности к церкви.