Линия Крови

Пламя, охватившее роскошный замок, освещало собой ночную темноту и стремилось вверх, к звездному небу. Пожирая все на своем пути, огонь оставлял лишь камень – напоминание о вероломстве родственника. Вдалеке показался силуэт лошади, на которой сидела загулявшаяся допоздна всадница, известная в округе как дочь герцога. Даже ночью, из-под капюшона плаща, были видны золотистые локоны девушки, но вот лица было невозможно разглядеть. Лошадь встала на дыбы и помчалась к горящему строению. Плащ, от скорости благородного животного и встречного ветра, разметался, словно крылья, за спиной девушки. Капюшон спал с головы, подобие прически окончательно испортилось, и золотистые волосы упали на плечи. Прохладный ветер их тут же подхватил, переплетая светлые пряди. Чем ближе девушка была к горящему замку, тем лучше можно было ее разглядеть. Она была красива: аристократично бледная кожа, утонченные черты лица и взволнованные, наполненные ужасом серо-голубые глаза, из которых градом бежали жгучие слезы отчаянья. - Нет! – закричала девушка, соскакивая с лошади. Напуганное животное тут же убежало. Путаясь в подолах платья, она бежала словно мотылек на огонь. – Нет! – ее тонкая рука потянулась вперед, а от бессилия она упала на землю, давясь слезами. – Элайджа!!! – на всю округу раздалось ее отчаянье и утрата. – Отец! Нет! Она находилась слишком близко к горящему строению, но ей было все равно, на повышенную температуру, которая была обжигающей. Девушка глотала слезы, виня себя в излишней ветрености, в слабости к молочнику из соседней деревни. Она должна была быть дома, должна была защитить своего милостивого Отца от неведомого врага. В конечном счете, должна была разделить судьбу со своими братьями и сестрами, которых сожгли. Как и их детей, как и другие поколения ее Клана, ее Семьи. Она осталась одна, единственная из Клана Элайджи, его маленький птенчик… Со стороны близ растущих деревьев, листья которых от жара огня скукожились и высохли, неожиданно послышался стон. Девушка встрепенулась, а в глазах загорелась надежда, что это один из врагов, которому она сможет отомстить за Семью. Молниеносно подлетев к деревьям, она напрягла зрение и охнула, обнаружив своего израненного, еле живого брата. - Деймон! – девушка бросилась к нему. Весь в собственной крови, на нем не было живого места. Из груди, в области сердца торчала проклятая деревяшка. Видимо тот, кто вонзил ее, промахнулся мимо сердца, что и спасло жизнь ее старшего брата. Она не одинока! У нее по-прежнему есть Семья. - Кэр, - его охрипший от боли голос, был голосом умирающего, но он не умрет. Она тут и она не даст ему умереть. – Отец… - Тсс, - погладила девушка его по голове, осторожно касаясь деревяшки. Ее нужно вытащить, осторожно, стараясь не причинить боль. Он закричал, когда она вытащила импровизированный кол, и тут же вздохнул с облегчением, когда дерево покинуло его грудь. Девушка знала, что ему нужна свежая кровь, чтобы восстановиться, но все живое в районе замка уничтожили враги. И тут ее внимание привлек какой-то зверек, похожий на суслика. Гадость, но сойдет. Она ловко поймала животное, что непостижимым образом оказалась рядом с огнем и, блеснув острыми клыками, вонзила их в шкурку грызуна. Вливая кровь животного в приоткрытый рот брата, она надеялась, что это частично, но приведет его в норму. А дальше им нужно будет добраться до ближайшей деревни, где брат сможет восстановить свои силы. - Это был Клаус, - прошептал Деймон. – Он забрал Отца, предварительно вонзив кинжал ему в сердце… Клаус нас предал, - уставшим голосом проговорил он. - Клаус? – проговорила она в ночь. Но правильнее было бы назвать его Никлаус, младший брат Элайджи. Один из Первородных, обладающий сумасшедшим нравом и замашками всемирного господства своей Семьи. – Если Клаус думает, что он уничтожил нашу Семью, то он заблуждается. Мы вернем Элайджу, мы вернем Отца! А ты, не смей отключаться, слышишь?! – девушка взяла его за плечи и слегка встряхнула. - Кэр…