❦❦❦
Это звучит как замечание.⑅
Йен зол. Воздух вокруг него практически вибрирует и Микки способен почувствовать это. Связь все еще немного непривычна, ведь его тело, кажется, настроилось на особую волну Йена и то, как тот себя чувствует. Вероятно, эта штука работает двухсторонне. Они сидят в «Макдоналдсе». Это «свидание», по крайней мере, Йену хотелось бы так считать. Микки даже не понимает, что так разозлило Йена (В этом есть его вина, но он никогда не признается). Йен практически не смотрит в его сторону, лишь ковыряется в картошке фри или отправляет одну из них в рот. — Ты что-нибудь скажешь мне? — цокает Микки. Йен не обращает никакого внимания на него. Микки протягивает руку и вырывает изо рта картошку фри. — Йен! И может в нем сейчас говорит омега, но он совсем не в восторге от того, что Йен его игнорирует. Йен неохотно смотрит на него и, кажется, рассматривает даже что-то спиной Микки. Теперь Микки чувствует отчаянье: — Хватит, блядь, делать вид, что меня здесь нет, засранец! — Заткнись. Микки резко выдыхает. Настолько внезапно, что Йен не может не обратить внимания на это. Сидит и молчит какое-то время. Йен замирает. Микки смотрит на свой недоеденный бургер, что лежит перед ним на столе. Просто ждет, пока какая-то странная тяжесть уймется в груди. Микки медленно встает и хватает свою колу, намереваясь уйти. Беспокойство тут же охватывает Йена. — Ты куда, детка? — устраивает он сцену, Микки слышит как отодвигается стул Йена. Он просто закатит скандал.❦❦❦
Он делает это снова, потому что его сознание отъезжает.⑅
Лекарства должны лучше справляться. Они должны сделать его лучше. Но. Ничего не улучшается. Но… хорошо. Функционирует. Не так. Он не в себе. Он не двигается. Он не двигается. Он не такой. Микки лежит рядом с ним. Йен совсем не узнает его. Он пытается дотронуться до его руки, прикоснуться к нему. Йен вздрагивает каждый раз. Йен смотрит на него пустым взглядом, будто Микки и не существует. Йен отказывается от еды и воды, если Микки наблюдает за ним. Простыни пахнут мочой. Они влажные. Микки плевать. Отчаянье делает его совершенно невежественным. Он снова звонит Фионе. Та всегда заменяла ему мать. Он связывается с Дебби. И Дебби понимает его отчаянье. Она сочувствует ему, потому что тоже омега. Она понимает, что он теряет его. И так и есть. Проигрывает, что ли. Он не может позаботиться о Йене. И метка слишком свежа. Он все еще отчаянно нуждается в Йене. Микки нужен Йену для того, чтобы убедить его, что все в порядке, пусть даже это совсем не так. Это не правда, потому что Йен болен. Йену плохо и Микки ломается. Они разбивают друг друга на осколки, и может это не такая уж хорошая идея. Может он откусил слишком много, что вряд ли в состоянии прожевать это. Может слишком много хочет получить от Йена. Может, Йену нужен кто-то еще, способный сделать его сильным. Кто-то, кто станет достаточно смелым, чтобы навестить его в больнице. Кто-то, кто не отказывается покидать комнату. Кто-то более уравновешенный. — Детка, — Йен сжимает его запястье. — Взгляни на меня, Микки. — Микки облизывает его губы и чуть прикусывает. Микки смотрит на него. — Останови это. Прекращай смотреть на меня так, будто я… куда-то ухожу. Я никуда не сбегу. Я буду здесь столько, сколько потребуется. Но он ошибается. Йен не находился здесь, когда Микки был нужен ему. Сознание Йена куда-то ушло и Микки не в состоянии найти в нем привычного Йена. Тот оправился туда, куда никто, кроме медицины не может найти путь.❦❦❦
В-третьих, потому что он умирает.⑅
Йен слишком сильно сжимает его руку в машине скорой помощи. Он практически ревет над ним. — Йен, ебать, прекрати. Я всего лишь словил пулю. Я вовсе не умираю. Один из фельдшеров понимающе улыбается глядя на Микки сверху вниз. Как раз тот, что сильно бесит. Микки терпеть не может, когда люди смотрят на них так, будто он и Йен самое милое, что они видели в своей жизни. Они вовсе не такие. Йен тяжело сопит и использует вторую руку, чтобы вытереть нос. Это вовсе не красиво. Это уродство. Плачущий Йен — это само по себе жуткое зрелище. — Ты выглядишь херово, Мик. А он оказывается такой ребенок. — Ты говоришь так, будто я сам никогда ни в кого не стрелял, — зло фыркает Микки, но дерьмо. Все болит. Пуля застряла в его бедре и Йен не зря настаивал на вызове скорой, и плевать, что у него нет даже страховки, которая покроет все расходы. Лицо Йена красное и опухшее от слез. Микки это также находит крайне отвратительным. Но опять же, он никогда и не считал слезы чем-то привлекательным. — Йен, серьезно, ты выглядишь как гребанная сучка. — Отъебись, — ворчит тот в ответ. И после того, как пуля была успешно вытащена, Йен сидит рядом с его кроватью на диванчике. Их руки все еще соединены вместе. — Я должен буду уйти, — жалуется он. Йен вздыхает и трет пальцем складку его на лбу. — Верно, детка, я уверен в тебе. Им просто нужно убедиться в том, что ты не подхватил никакой инфекции. — Нихуя. Твою ж мать, я слышал, что делал доктор и что последует дальше. Микки может почувствовать улыбку Йена собственной кожей.❦❦❦
Он повторяет это в четвертый, в пятый, в миллионный раз, потому что Микки никогда не возражает. Ему даже не стоит об этом волноваться.⑅
Лицо Микки находится подмышкой у Йена. Ему требуется несколько вдохов — выдохов, чтобы окончательно проснуться. Он все еще остается лежать рядом с Йеном, потому что никак не может насытиться его запахом. Лишь его живот разделяет их. Йен двигается, заставляя Микки выбраться из подмышки, устраивая того на груди. Он проводит носом по волосам Микки. — Доброе утро, детка. Микки чувствует, как тепло расползается по всей груди. Он урчит в ответ. У них случаются такие дни, вроде этого, но не так часто. У них есть деньки, когда они просто валяются в постели и ничего не делают. Даже практически не двигаются. Лишь только дышат в унисон. И в последнее время это происходит все чаще и чаще, ведь Микки беременный. Они оба более… эмоциональны сейчас. Йен проводит пальцем по его огромному животу. — Доброе утро, Реббека, — бубнит Йен прямо в макушку Микки. Микки постепенно начинает сильнее давить на Йена. — Голоден, — озвучивает он, дотрагиваясь губами до кожи Йена. — Нет. Горячо, — начинает протестовать Йен, пока Микки не толкает его. — Ты хочешь заставить Реббеку голодать? — начинает давить на него Микки. — Ты не можешь использовать это в качестве аргумента, — но довольная улыбка Йена говорит об обратном. Микки игнорирует его взгляд и нехотя встает с постели. Уже на полпути к кухне он слышит: — Детка, мне тоже принеси.❦❦❦
Один раз, когда Микки делает то же самое.⑅
Микки хочет печенье. И не отказался бы от огурца. И кусочка сыра. Ему хочется засунуть все это в рот и съесть за раз, а затем прикончить и целую упаковку пиццы, который они купили, потому он ОЧЕНЬ, БЛЯДЬ, ГОЛОДЕН. Йен лежит рядом с ним. Естественно, спит. Какой альфа может позволить себе спать, если его омега, очевидно, в отчаянье. Он пихает Йена. Толкает его снова и снова, пока тот не просыпается и чуть не валится с кровати. — Микки? … — сонно бормочет Йен, едва перебирая языком. Он тяжело вздыхает и садится. — Ладно, чего тебе? У нас есть пицца в морозильнике. — Нет. Я хочу печенье… — Хорошо, что ж мы… — И огурчиков и кусочка сыра. Прямо сейчас, — требует Микки, нажимая пальцем на пресс Йена, немного настойчивее, чем обычно. — Чего… это даже не звучит аппетитно, — бубнит тот, поднимаясь с постели. Йену понадобится много сил, чтобы достать все это. Он, кажется, даже привык к этим безумным вкусовым пристрастиям Микки. Что вовсе не значит, что ему нравится это. Когда Йен возвращается с едой, Микки уже спит на диване. Он вздыхает и ставит пакет на пол, а после садится на корточки перед ним. — Микки?.. Микки? Микки мычит и переворачивается. Так. Насколько это вообще возможно. Йен аккуратно тормошит его. Микки фыркает и недовольно смотрит на Йена. — Что? — Я принес тебе еды, — говорит он. Микки смотрит на пакет с полным отвращением. — Я уже больше не хочу этого. У Йена едва не отвисает челюсть, ему приходится сделать серию успокаивающих дыхательный упражнений, прежде чем продолжить этот разговор. Такое иногда тоже случается. — Микки, клянусь богом… Микки подается вперед и целует Йена в губы. Альфа чувствует, как тот победно ухмыляется, прежде чем отстраниться. — Спасибо, детка.