Путь

Ей нравится смотреть на Драко, когда он спит. Несмотря на грубую щетину и еле заметные морщинки на лбу, он напоминает маленького ребенка. Ребенка без пороков, без грехов, без тяжелого груза прошлого за спиной. Он часто ухмыляется во сне, и создается впечатление, будто рядом лежит самодовольный и заносчивый Малфой со школьных времен. Иногда он бормочет и ругается, иногда зовет маму или говорит об эльфах. Погрузившись в мир снов, Драко только там становится настоящим. Гермиона специально просыпается раньше и наблюдает за ним. Девушка аккуратно убирает с его лба длинную прядь спутавшихся грязных волос, которая так и хотела попасть ему в глаза. Волосы щекочут его, и Малфой забавно морщится и фыркает. Гермиона не может удержать смешок. — Я знаю, что ты на меня пялишься, — бубнит он и поворачивается на другой бок. — Скажешь мне "Доброе утро"— я выкину тебя из постели. Он говорит это не со злобой. Больше похоже на ворчание дряхлого старичка. Всю спину Драко покрывают многочисленные шрамы. Какие-то остались еще со времен войны, другие появились совсем недавно. Гермиона, чуть касаясь кончиками пальцев, аккуратно проводит по самому заметному и большому шраму. Извиваясь змеей, он протягивается от правой лопатки, идет вниз по позвоночнику до конца спины. Ей всегда было интересно, откуда этот шрам и кто его оставил. Любой вопрос или намек на эту тему принимается Драко болезненно: он всегда приходит в ярость и срывается. После нескольких неудачных попыток докопаться до истины Гермиона решила его больше не трогать. Драко переворачивается на живот и шарит рукой возле себя в поисках бутылки со вчерашними остатками алкоголя. Последние несколько месяцев дешевое пойло заменяет ему нормальное питье и еду. Если бы кто-то из его бывшего окружения увидел его сейчас, то вряд ли смог бы узнать в ходячем трупе прежнего красавца-аристократа. В таких случаях обычно говорят: «Жизнь потрепала». Малфоя в его двадцать три жизнь практически убила. Нельзя сказать, что Гермиона выглядит лучше, но пара капель человека в ней еще присутствует. Когда он откупоривает бутылку, рядом сразу же начинает витать отвратительный кислый запах. Он в один миг осушает остатки мутно-желтой жидкости и откидывает бутылку. — Гадость! — выплевывает он, неприятно морщась. — Какая же это, блять, гадость! — Сказал он в очередной раз, — ухмыляется Гермиона. — Когда-нибудь ты перестанешь травить себя? — Попробуй сама. Уверяю, тебе понравится это ощущение, — Драко откидывается на подушку. — Нет, спасибо. Я совсем не хочу прогнить внутри. Он лениво поворачивает голову и внимательно смотрит на нее. Уставшие красные глаза и огромные мешки под ними делают его еще более жалким. Что выражает взгляд? Желание скорее сдохнуть и ничего больше. — Я говорил, что ты красивая по утрам? — он чуть заметно улыбается. — Почему с тобой можно нормально разговаривать только после того, как ты выпьешь? — Алкоголь стирает любые границы, — отвечает он не сразу, немного помолчав. — Мы скитаемся с тобой по стране пять лет, а ты говоришь о каких-то границах, — усмехается она. — И я по-прежнему для тебя ничтожество. Ну, когда ты в здравом уме и трезвой памяти. — Грейнджер, заткнись. — Просто согласись, что ты давно бы сдох без меня. Пять лет назад они сбежали с поля боя, трусливо поджав хвостики. Недаром говорят, что трусость — это самый страшный порок. Они ушли, бросив на произвол судьбы родных и друзей. Выбрали путь скитальцев по бескрайним просторам мира. Что же они искали? Ни Драко, Ни Гермиона не знают ответа на этот вопрос. В первый год стояла важная цель: уйти подальше от злосчастного Лондона и просто выжить. Сейчас- это бессмысленное путешествие длиною в остаток жизни. Им было спокойно и хорошо рядом друг с другом, хоть они оба это отрицают. Малфой ни за что не признается, что не смог бы протянуть без нее, а Грейнджер никогда не поверит, что он стал для нее смыслом жизни. — Нам пора идти, — говорит Драко, вставая с грязного матраца. — Рыбаки сегодня возвращаются обратно в хижину. — Единственное место, где мы провели с тобой практически целую неделю, — Гермиона сильнее натягивает на себя одеяло. — Не хочу отсюда уходить. — С радостью оставил бы тебя здесь, — грубо бросает Драко. — Но не могу. Гермиона лишь поджимает губы и кивает в знак согласия. Пока Малфой собирает в рюкзак предметы первой необходимости, девушка продолжает крепко цепляться за одеяло, забирая себе его последнее тепло. Кто знает, где и когда они найдут себе очередной уголок. Найдут ли вообще? Увы, у них нет ответов на многие вопросы. — Грейнджер, ты собираешься шевелиться? —терпение парня слишком небольшое. — Если ты не поднимешься, я тебя сам вышвырну. — Вышвыривай. Он стремительно подлетает к матрацу. По сжатым кулакам и сильно сомкнутым губам очевидно, что злость уже начинает овладевать им. Боясь возможных последствий его гнева, девушка резко вскакивает со своего места и оказывается прямо рядом с ним. — Не стоит утруждаться. Гнев на лице постепенно утихает. Недолго думая, он крепко прижимает ее к себе и прикасается губами к холодному лбу. Порой действия Малфоя говорят больше, чем тысячи слов. Он и не любил говорить. Чаще всего самые нужные слова застревают у него где-то в горле и выплескиваются наружу в потоке грубости. За пять лет Гермиона научилась прекрасно понимать его без слов. Несколько секунд в объятьях. Один поцелуй. И снова в путь. В последний путь.