Почему не стоит верить лисам...

      Лазурная вода лесного озера искрилась и переливалась на солнце. Была чудесная погода. Ни единого облачка нельзя было заметить на небе, так что солнечные лучи беспрепятственно проникали сквозь сочную зеленую листву, прогревая влажную после дождей землю. Кое-где, на траве все еще виднелись капельки росы, и только один фактор портил всю прелесть этого чудесного утра.       В округе не осталось никого живого.       Птицы не пели, не было слышно шороха мелких зверушек в траве, даже крупные звери, такие как олени и дикие свиньи, поспешили убраться как можно дальше от этой долины.       Вместо этого, легкий ветерок принес смрадный запах разлагающейся плоти.       « - Демоны… Я чувствую демонов…» - Неужели ты так и будешь там стоять? – В голосе Курогицунэ звучала явная насмешка, от которой белый лис чуть не передернулся. – Неужели даже «доброго утра» не пожелаешь? И куда смотрел твой хозяин? У тебя совершенно нет манер… - Зато у тебя есть, как я погляжу. – Когицунэмару ощерился в оскале и привычным плавным жестом вытащил охотничий нож, взял его обратным хватом. В конце концов, другого оружия у него больше не было. – Как смеешь ты… ты… - Лис явно не находил слов, чтобы выразить все то, что он чувствует. Цукумогами сейчас как никогда раньше походил на озлобленного лиса. - … Посягать на то, что принадлежит мне.       Курогицунэ, в отличие от своего брата, сохранял полное спокойствие. Убедившись в том, что лис не собирается подходить ближе прямо сейчас, черноволосый опустил руку, в которой держал меч Когицунэмару в ножнах, и отложил оружие на камень неподалеку от себя. - Подумать только. Как иронично… - Ни к кому, по сути, не обращаясь, Куро неторопливо взял чоко и отпил саке, любуясь водной гладью. – Мы были разделены неравноправно, но ты, бесчувственный силач, пребываешь в ярости из-за того, что я, эмоциональный слабак, победил тебя несколько раз, причем второй раз даже на твоей территории. – Черный лис отвлекся от любования озером и краем глаза посмотрел на все еще готового атаковать и неторопливо приближающегося брата, после чего подарил ему свою лисью ухмылку. – Ведь я могу считать победой овладение твоим Сокровищем? Или вернее будет сказать «Нашим»? « - Да что б тебя…» - Проскользнула мысль в голове Когицунэмару. Впервые в жизни он чувствовал настолько сильную ярость. Она буквально убивала его, сжигала изнутри, застилала глаза. Больше всего на свете он хотел впиться клыками в шею своего второго «Я», вонзить когти ему в плоть и навсегда стереть с лица эту раздражающую улыбку. Улыбку, которую белоснежный лис обычно видел в зеркале. - С нашей последней встречи я много раз представлял этот момент. – Через пару минут, беловолосый все же смог говорить, не опасаясь из-за гнева прикусить клыками свой собственный язык. – Представлял, как буду раз за разом вонзать в тебя меч, вспарывая плоть и отрывая конечности. За то, что ты сделал со мной в тот раз… И за то, что ты сделал с Сокровищем совсем недавно. Я никогда не прощу ни тебя… Ни себя самого.       В середине речи Когицунэмару, черный лис повернулся к нему всем телом и поднялся с камня, но не смог скрыть удивления. - И пусть после твоего уничтожения я сам не смогу долго прожить, я буду точно знать, что ни ты, ни я… Ни мы оба… Никогда не причиним никому вреда. – Когицунэмару сделал несколько глубоких вдохов и совсем чуть-чуть расслабился, взял себя в руки. « - Если буду злиться, то могу проиграть… Нужно думать. - Поудобней перехватив нож, Когицунэ остановился в пяти метрах от своего темного «отражения». – Подумать только… Еще недавно я размышлял о том, что больше всего на свете хочу жить. Хочу чувствовать тепло солнечных лучей, хочу ощущать вкусы и запахи, а теперь… Теперь я готов уничтожить самого себя… Жалею только о том, что Миказуки будет волноваться. Он же сказал, что пойдет ночью к этому озеру, если я не вернусь…» - А ты думаешь, что Я хотел такой жизни? – Курогицунэ неожиданно подал голос, прожигая Когицунэмару взглядом загнанного в угол хищника. – Или думаешь, что я не знаю, что если умрешь ты, то умру и я? Думаешь, почему я тогда одолжил твой, нет, НАШ меч, когда демоны тебя загнали в ловушку и чуть не убили? – Схватив меч, Куро с силой бросил оружие в ножнах в сторону Когицунэ, возвращая ему его прелесть. – Или ты действительно полагаешь, что когда ты от ран даже стоять толком не мог, но еще и бегом уносил Миказуки на своем плече подальше от толпы демонов, они стояли и махали тебе вслед платочками и желали скорейшего выздоровления?!        Беловолосый явно не ожидал ни такой отповеди, ни того, что его оружие ему вернут просто за красивые глаза. Не успев убрать нож, Когицунэ поймал второй рукой свое потерянное оружие и не заметил удара. Куро метнулся черной тенью и от всей своей истерзанной души вмазал «брату» кулаком в челюсть, отправляя в непродолжительный полет. « - Не убил… Но мог бы. Что ему от меня надо?» - Убрав нож, Когицунэ тут же приподнялся на локте и хотел было встать, чтобы не валяться на влажном берегу, но Куро вновь не позволил. Он наступил на запястье беловолосого, в котором тот держал меч, и немного склонился вниз, не разрывая зрительного контакта. - Нет, дорогой мой святоша. Мне пришлось лично убивать всех тех демонов, чтобы вы с Миказуки могли сбежать и отлежаться в безопасном месте. Им я озвучил приговор как «нарушение прямого приказа», но чхать я хотел на их послушание! Все эти годы мне нужен был только ты! - Тем не менее, эта душещипательная речь не оправдывает твои поступки. – Прорычал беловолосый, скидывая с себя ногу Куро и вскакивая на ноги. Лис тут же приготовился выхватить меч, но пока не торопился. Черноволосый явно был безоружным и нападать не собирался. - А я не оправдываюсь и не извиняюсь. – Огрызнулся тот, оскалившись и ощерившись не хуже Когицунэмару. – Я ощущаю в два раза сильнее все то, что ты пытаешься отогнать от себя. И если уж у тебя не всегда получается подавить в себе эти мысли и желания, то представь мне какого? Каждую ночь, закрывая глаза, я видел твою жизнь. Твою! Не смотря на битвы и задания этого твоего Санивы, не смотря на поручения по дому, которые ты не любил, она была безупречна, безмятежна и проста! Я постоянно видел Миказуки, чувствовал все, что чувствовал ты, но гораздо, гораздо сильнее! Видел наших братьев, наблюдал за твоей жизнью, а потом просыпался в своей реальности! Ты думал, что тебе снятся кошмары, но не-е-ет, дорогой мой брат. Тебе тоже снилась моя жизнь. – Впервые за долгое время, Когицунэмару был не только ошарашен словами брата, но и напуган. Глупо было бы врать самому себе. Взгляд Курогицунэ сейчас походил на взгляд сумасшедшего, а если учесть то, что те самые кошмары, во время которых Когицунэмару просыпался в холодном поту и потом до самого рассвета не мог заснуть, были обычной рутиной жизни Куро… « - Кажется… Кажется, я начинаю его понимать… Разве это не должно меня пугать? Я никогда раньше не сочувствовал своим врагам... Но враг ли он на самом деле?» - Хочешь спросить, как я выжил? – Курогицунэ залился громким «лающим» смехом, пробирающем до костей, и зарылся рукой в свои волосы, убирая пряди с глаз. – Знаю, что хочешь… Настойки, грибы, наркотики. Что угодно, лишь бы подольше оставаться в бреду, во сне. Что угодно, лишь бы проживать твою жизнь. Твою! А не мою. Даже… Даже после нашей первой встречи, когда я осквернил твое тело, глубоко в душе я надеялся, что ты сломаешься и твоя жизнь хоть немного станет походить на мою, но нет. Опять этот Миказуки! Опять он появился в твоей жизни, не испугался твоей реакции, и опять Санива влез в твою память. Ты же даже не помнишь, как трахал свое "Сокровище" всю ночь на пролет, да так, что мое с ним «развлечение» тянуло на невинные шалости неопытных девственников. - Что ты такое несешь?! – Из горла Когицунэ вырвался низкий протяжный рык. – Я никогда, слышишь?! Никогда не причинил бы ему такую боль, как ты. И никакое мое состояние этому не будет оправданием. - Да что ты говоришь. – Голос Куро вновь изменился и стал чуть ли не слаще меда. Черноволосый лис медленно начал отступать назад и вскоре вновь присаживался на облюбованный ранее камень. Беловолосый, в отличие от него, даже не двинулся с места. – Видишь ли, милый белый пушистик, Санива не стеснялся, да и не стесняется периодически подправлять память своих покорных слуг для более эффективного использования. Мы же просто вещи. Мы не должны чувствовать то, что не выгодно «хозяину». – В словах черноволосого послышалась плохо скрываемая за сарказмом горечь. - Инари объяснила мне, что из-за того, что к созданию нас с тобой приложила руку сама Богиня, влиять на память было бы невозможно, поэтому он и разъединил нас. Так проще управлять. - Красиво заливаешь, чернявый, но с чего мне верить твоим словам, а не своему х… А не Саниве? « - Почему… Я не могу теперь назвать его хозяином? Что-то действительно во мне изменилось? Или это наша связь крепнет и он все же говорит правду и я подсознательно это понимаю?... Не верю… Не хочу верить…» - Ты вообще себя слышишь? – Неожиданно поинтересовался Куро абсолютно спокойным голосом, прерывая самокопание «пушистика». – Или головой все же стукнулся и мыслительные процессы совсем затормозились? Я понимаю, что у нас ты мышцы, а я скорее мозг, но не настолько же! – Услышав рычание, Куро решил заканчивать с измывательствами и вернуться к сути. В конце концов, ему еще много чего требовалось от Когицунэ… - Ты не веришь самому себе, но веришь какому-то дядьке? Да он нам даже не отец! Нашего Создателя я прекрасно помню, в отличие от тебя. Я вообще ВСЁ помню, в отличие от некоторых. Санива правил твою память, но не мою. « - Ну давай же… Услышь меня, Когицунэ… - Мысленно, Куро молился всем известным богам и силам. – Я не могу так больше жить… Сегодня произойдет или наше слияние, или смерть. И выбирать явно буду не я…»