Предел упругости

Каждый день Ализея мыла пол. Снова и снова, одной и той же грязной тряпкой, до последней пылинки, до последнего развода, и каждый день грязь опускалась на каменные плиты дома Азарета, оставляя в воздухе запах безнадёжности и тлена. — Опять грязно, Ализея! — пискнул волшебный веник. В голосе ей послышалась издёвка. — Как же пыльно, Ализея! — протянул огромный паук под потолком. — Где еда, Ализея?— рявкнул откуда-то сверху Азарет. — Я только что помыла кастрюли! Сейчас приготовлю! — Помыла? — расхохотался колдун. — А чего это они опять в копоти и жире? Ализея стиснула зубы. Ещё пара лет, и они все будут свободны. И она, и братья. А что до грязи — разве не всю свою жизнь она с ней боролась, и разве хоть когда-нибудь её становилось меньше? Мыть да стряпать, да ждать перемен — незавидная судьба, но где-то есть Демиан, который её ждёт... Ждёт ли? Она спустилась на кухню и привычно бросила кастрюли в таз с водой. Затем достала овощи, вымытые накануне, и взялась за нож. Тонкое лезвие сверкнуло в руках. Движение, другое — и кожура ленточками упала на стол. Теперь нарезать кубиками, бросить в воду — хорошо, что она научилась прятать от вездесущих слуг Азарета хотя бы один запасной чистый котелок. Нож выскользнул из руки, и Ализея зашипела от боли — лезвие порезало ладонь. Капли крови странно смотрелись на кубиках картофеля. За ужином Азарет опять что-то говорил. Она не слушала, глядя на пол — колдун вернулся из леса, оставив на плитах следы грязных башмаков. — Ты не мог бы вытирать ноги, когда заходишь в дом? — тихо сказала Ализея, опустив глаза. В супе ей мерещились капли крови. — Ты кто такая, чтобы мне указывать? Это мой дом, тут правила устанавливаю я, — холодно отозвался Азарет, и Ализея поняла, что он делал это нарочно. Что ж, было бы чему удивляться. — И не забудь почистить мои ботинки, - добавил колдун. Ализея сжала кулаки и чуть не вскрикнула — порез давал о себе знать. Азарет встал. Его тарелка и ложка остались на столе. Со вздохом она собрала посуду и спустилась на кухню вновь. Кто-то перевернул кастрюлю с остатками супа, и по полу растекалась жирная лужа. *** К вечеру Ализея убрала почти всё и закончила со стиркой. Осталось только зайти к Азарету за портянками — и она пошла, по дороге сметая пыль с многочисленных тигелей и колб. Дверь оказалась открыта — могущественный маг никого не боялся, в особенности Ализею. И был прав, с горечью подумала она. Кроме портянок в комнате обнаружились штаны в пятнах и пара рубашек, почти задубевших от пота — сколько она не умоляла Азарета отдавать ей грязные вещи, толку не было никакого. Особенно приятно было отыскать грязное бельё тогда, когда большая часть вещей уже была развешана и сохла, а горячая вода уже остыла. — Ализея! — тихо позвал её женский голос. — Меня здесь нет, — огрызнулась Ализея. Только жён Азарета ей не хватало для полного счастья. Она и к братьям-то старалась заходить пореже — надо было изображать радость и удовлетворение от жизни, и это ужасно выматывало. — Ализея, сестрёнка, помоги нам! — добавился второй голос. Он был невероятно мелодичен — должно быть, эта жена волшебника была очень красива, хотя по голосу судить было нельзя. — Отстаньте от меня, — зло бросила Ализея. — Я не буду убивать его, сколько можно говорить. Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Её ждала новая порция стирки, которая могла затянуться — вода в этом доме грелась на редкость медленно, а Азарет так и не принёс и не наколдовал щёлока, сколько Ализея его об этом не просила. *** Годы летели мимо замка, словно стая диких птиц, и иногда Ализея улучала минутку, чтобы забраться на табурет в кладовой и посмотреть в окно. Там, за окном, простирался огромный лес, над ним синело небо, где-то за лесом, должно быть, жили люди... Всё удовольствие от этих мыслей портил затхлый запах тряпок — о новых она тоже просила и тоже не дождалась. Встряхнув головой, Ализея слезла с табурета и пошла на кухню — мясо вряд ли разделало бы себя само. Отчего-то Азарет всегда приносил такие куски, что приходилось вырезать половину — волшебник был прихотлив в еде и не терпел жилок. Снова и снова ей приходилось кромсать мясо своим маленьким тонким ножом, но до совершенства было ох как далеко. — Может, котлеты? — вслух спросила она. Тишина была ей ответом. Не выпуская ножа из рук, она спустилась в погреб и приоткрыла кувшин с молоком. Чего и следовало ожидать — оно безнадёжно прокисло. Впрочем, и хлеб успел зачерстветь, да и от лука влажно пахло гнилью. В доме Азарета еда не хранилась долго — то ли побочное действие пропитавшей стены магии, то ли сам хозяин делал всё, чтобы пленнице было не слишком сладко. Ализея еле сдержала слёзы и отёрла с ножа кровь о юбку. Жилистое мясо нетерпеливо ждало её на столе. *** —Твой срок приходит к концу, Ализея, — улыбнулся Азарет. Она вздрогнула — хорошее расположение духа хозяина пугало её куда больше, нежели его гнев. Наверняка он задумал что-то ужасное, что-то ещё более отвратительное, чем то, что сделал с предыдущими жёнами. — Ты отпустишь моих братьев? — Я же дал слово, моя дорогая. А я своему слову хозяин. «Захотел — дал, захотел — назад взял?» — подумала Ализея. Это было бы в духе Азарета. — А о тебе, дорогая моя, разговор особый. — Что ты имеешь в виду? — Есть у меня к тебе предложение. Я, сама знаешь, одинок... «Видимо, от хорошего характера, как же иначе». — Так вот, — продолжал Азарет. — Не хочешь стать моей женой? Будешь здесь полноправной хозяйкой, освоиться-то успела. — А что с моими братьями будет без меня? Чародей явственно скрипнул зубами. — Их я обеспечу. — Хорошо. Но сначала отпусти братьев. Азарет кивнул, и Ализея привычно собрала посуду со стола. Как обычно, волшебник не утрудился доесть до конца, и на дне тарелки лежали объедки. Она вновь прошла такой знакомый путь до кухни и положила всё, что принесла, в заранее приготовленную горячую воду. Где-то был нож в свекольном соке, его тоже хорошо было бы помыть. Оглянувшись, Ализея нашла пропажу на полу — кто-то из говорящих обитателей замка сбросил его туда. Мерзкие твари. Хорошо, пол не испачкался. Она три часа драила его, встав с рассветом, и надеялась, что до завтра он не испачкается снова. Вдруг всё получится, и это мытьё станет последним? — Ну что, хозяюшка? — спросил Азарет. Он стоял в дверях, облокотившись на косяк, и довольно улыбался. Но Ализея не ответила. Она смотрела на сапоги Азарета. — Что такое? — недовольно буркнул колдун. — Опять наследил? Ализея привстала. В глазах её потемнело, к горлу подкатил противный ком. Она сжала рукоятку ножа, сделала шаг и ударила. Прямо в горло. Из-под рубахи Азарета раздался ликующий крик на три голоса, но Ализея не стала прислушиваться и ударила ещё раз. И ещё. Волшебник рухнул на пол, не издав ни звука. Только кровь из горла, булькая, обильно оросила древние плиты пола. Жёны Азарета что-то говорили, на разные голоса, но Ализея могла лишь заворожённо наблюдать, как растёт, растекается по полу отвратительная лужа. Она отвернулась. А потом пошла за тряпкой.