О человеческой узколобости

Аня снова бросила взгляд на мать – «Давай уйдём отсюда», но мама не поняла. Ей не нравилось здесь, точнее здесь ей нравилось, но этот дядя и мальчик – нет. Они были слишком назойливыми, постоянно лезли, пытались с ней поговорить, задобрить сладкой ватой, но это всё больше отдаляло их. Молчать было невозможно, и уже пару раз вот-вот готовая сорваться фраза была остановлена закушенной губой – маме не понравится. Но и терпеть сил не было, она должна сказать, но так, чтобы они не услышали. – Мам, – Аня дернула Оксану за руку, – мам, я хочу в туалет. – Мы на минутку, не скучайте, – бросив, Оксана повела дочь прочь от пугающих людей. Не успели они отойти и скрыться с глаз, как Аня освободила руку и забежала вперёд. – Что такое? Передумала? – Нет! Мы должны уйти! – для достоверности Аня сложила руки на груди. – Они мне не нравятся, они меня пугают! Мама, давай уйдём от них! – Но мы же только пришли, да и невежливо это, – растерялась девушка. – Не хочу, не хочу! Они мне не нравятся, – вопли мгновенно переросли в истерику. – Я их боюсь, они мне не нравятся! Нужно только поплакать и мама сделать то, чего она хочет. Это всегда срабатывало. – Хорошо, хорошо, – согласилась девушка. Присев перед дочерью, Оксана принялась вытирать слёзы платочком. – Мы пойдём домой, только не плачь. А то станешь некрасивой и не понравишься своей паре. – Я не хочу их больше никогда видеть! Папу хочу! – Хорошо, хорошо, – не слушая дочь, приговаривала девушка лишь бы поскорее прекратить истерику, а то а них уже начали оглядываться люди. Оксане Саша был симпатичен, но не более. Возможно, из них могла бы сложиться хорошая семья. Это обычная практика, когда люди с чёрными нитями сходились и жили вместе, поддерживая друг друга. Но у Саши нить была красной и это напрягало, рождало в глубине души сомнения «А что если он уйдёт к своей паре?», не важно, что пара мужчина, с ним ему будет намного лучше, чем с ней. Поэтому принять решение было довольно легко. Кто-то мог подумать, что Оксана оказалась весьма легкомысленной женщиной, идущей на поводу у дочери. Возможно. Но дочь была самым близким, единственно важным человеком в её жизни после гибели мужа и ради неё она с легкостью могла отказаться от возможного счастья. А мужчину можно будет найти потом, когда дочь подрастёт. – Ну вот и успокоилась, – улыбнулась девушка, – сейчас вернёмся и… – Мама! – Мы только попрощаемся. Нельзя уходить не попрощавшись. Вернувшись, отправив детей на карусель, она решила не откладывать дело в долгий ящик. – Саш, нам нужно поговорить, – начала девушка. Любого мужчину подобная фраза, звучащая из уст девушки испугает. Саша не был исключением. После этих слов внутри стало как-то гадко, как будто предчувствуешь что-то плохое, знаешь, что сейчас что-то случится, что-то, что тебе не понравится. Мгновенно вспотели ладони, напряглось тело, а мысли забегали на тему «о чём она хочет поговорить». – Присядем? Он кивнул и они присели на ближайшую скамеечку, не выпуская карусель из поля зрения. – Думаю, мы не сможет дальше встречаться. «Что?! Да что ты такое говоришь? Почему?» – но вслух ошеломленный парень ничего не произнёс. – Саш, ты отличный парень, – началось, – но... – она вздохнула, – мы не можем быть вместе. «Меня бросают уже второй раз! Блядь!» – Понимаешь, эти отношения они не принесут ничего хорошего, мы слишком разные для них. У нас разные цели в жизни, в конце концов мы будем только отдаляться и в конце отдалимся так далеко, что отношения помрут сами собой. Эти желания, что двигали наши отношения, быль импульсами: эмоции, секс, дети, но этого мало. Влюбленность пройдёт и начнет просыпаться логика. Нахождение недостатков, изъянов, понимание, что с другими отношения могли бы быть лучше. – Можно попытаться. Почему всё разрывать даже не начав? – Мы пытались. Этого времени было достаточно. Твоя нить ещё красная... – Он мужчина! – перебил Саша. – Но он предназначен тебе. Я была с тем, кто был мне предназначен и это лучшее, что я испытала в своей жизни. Никто не сможет заменить его. Не важно, кто он: мужчина или женщина, тебе с ним будет намного лучше, чем со мной. Повисло тягучее молчание, Саше казалось, что он оказался в невидимом пузыре, не пропускающим никакие звуки, люди вокруг бегают, кричат, играет музыка, но он ничего не слышал, как будто оглох. Рядом сидела Оксана, её губы раскрывались, она что-то говорила, но её тоже не было слышно. Подбежали дети: Оксана с дочерью ушла, а Пашка сел на место Оксаны. – Папа? – его вывел из глухоты голос. – Что? – Я тебя уже сотый раз зову. – Извини. – Тебя снова бросила девушка? – Снова, – погрустнел парень. – У неё, как у Лисанны, нить стала красной? – Нет, чёрной. – Ой. Жалко её, – погрустнел мальчик, на секунду представив, что и у него когда-нибудь появится чёрная нить.

***

Сидя в кресле, Саша читал книгу. Дочитав до конца страницы, он перевернул её. «Ещё вчера ты верил в прекрасное будущее с ней, а сегодня ты живёшь прошлым, и не понимаешь, зачем тебе настоящее.» Снова перечитал написанное, складывалось такое ощущение, как будто книга издевалась. С того дня, как его в очередной раз бросила девушка пришла неделя. Зазвонил телефон. По звонку Саша понял, что звонит мать и стоит ответить, иначе потом придется выслушивать про то, как он её не любит, игнорирует звонки, а она волнуется и плевать, что у него самого уже сын вот-вот в школу пойдет. Пришлось отложить книгу и идти за телефоном. – Привет, мам. – Привет. Как дела? Как Паша? Хорошо питаетесь? Никто не болеет? Вопросы посыпались как из рога изобилия на пустынную почву только и успевай отвечать. – Всё хорошо. Паша отлично. Здоровы. Нет, подойти не может. Он с другом гуляет. И последний контрольный: – Как там твоя пара? Познакомился уже? – Некогда мне, мам. – Ну Сашенька, уже два месяца прошло, а ты все не знакомишься. Нельзя же так. Так всю жизнь бобылем проходишь. – Я же говорил, что она далеко, нить уходит куда-то на север, за город. Насчёт направления он не соврал. – Может привезешь Пашеньку к нам, а сам возьмёшь отпуск, найдешь её, а то как-то не по людски это, после двадцати пяти лет одному жить. – Да успею, мам. – И внуков хотелось бы ещё понянчить, а то Пашенька к нам не часто приезжает. Вот Алешенька, ты же помнишь Алёшеньку? – Саша помнил: парень с именем Алёшенька сейчас был под два метра ростом и более центнера весом, но для мамы оставался маленьким Алёшенькой. – У него день рождения был зимой. Так его жена уже ходит с животиком, счастливые такие. Вот опомнишься, захочешь деток, а поздно будет, с возрастом женщине всё тяжелее выносить. Нужно стараться пораньше, Сашенька… Парень тихо хмыкнул – ага, с мужчиной. Всё равно спешить некуда, тут как ни старайся, внуки не появятся. И продолжил благоразумно угукать и поддакивать, не перебивая. – Ладно, мам, приедем на выходных, внука увидишь. Извини, мне нужно идти… – Хорошо уж, иди. Люблю тебя, сынок. – Да, я тебя тоже люблю. Пока. Парень вернулся к книге, перечитал первое предложение, вздохнул, захлопнул книгу и отложил. Потом дочитает, тогда, когда не будет ощущения, что вселенная издевается над ним. По телеку ничего не показывали, от компа воротило, поэтому то он и вспомнил про книги. Но сейчас и книга не развлекала. Дойдя до кухни, вспомнил, что закончилось молоко. Чем поход в магазин не развлечение? Ну хоть отвлечется от своих мыслей, решил Саша, пытаясь распихать по карманам карту, ключи, пакет, телефон и одновременно натянуть кеды. Дойдя до перекрёстка, парень заметил яркий новый баннер – рекламу какого-то йогурта, местный молочный завод расширял ассортимент. – Хорошо, глас вселенной, куплю я этот йогурт. И тот тоже. – Если вселенная пару минут назад посмеялась над ним, то, может быть, сейчас она пытается загладить уж слишком грубую шутку?