Roses and cigarette smoke.

POV Юнги Высотные здания — это места, где ты ощущаешь себя властелином мира. Ты стоишь на крыше, под тобой десятки этажей, сотни метров, а над тобой лишь бескрайнее небо. Возвышаясь над всем этим, ты проникаешься духом свободы. Именно здесь и сейчас, ты не зависишь от всего мирского и обыденного. На этой высоте, ты подобен бабочке, летящей куда-то в неизвестность, среди городского шума и ночных огней. На твоём пути множество преград, но ты волен делать что хочешь. Только ты сейчас решаешь свою судьбу. Почему человек подобен бабочке, а не птице? Век бабочки не долог, так же как и наша свобода. Всё в этой жизни относительно. Даже если ты не заперт в комнате, ты скован обязанностями на всю оставшуюся жизнь. Твоя свобода заканчивается там, где начинается твоя жизнь. Ты намертво прибит к земле родными и близкими, общественным мнением, учёбой и работой. Даже сейчас ты подобен бабочке, бабочке под стеклом. Она приколота иглами и не может взлететь, она лежит под стеклом, и все разглядывают её. Вот так и каждый из нас. Мы всё время приколоты к понятиям «должен», «обязан», к стереотипам и стандартам общества. Никто из нас не свободен. Все мы живём в заточении. Люди на крышах часто думают о чём-то вечном. Кто-то приходит сюда, чтобы успокоиться, а кто-то, чтобы отдохнуть от всех своих забот и проблем. Есть среди сидящих на крышах и люди, ищущие себя или вдохновение. Есть те, кто приходит сюда, чтобы подумать о своей жизни. А есть здесь и те, кто от неё уже попросту устал. Такие люди приходят сюда только чтобы покончить с собой — спрыгнуть. Да, всё же, в высоких зданиях есть минус. Я уже давно, каждую ночь выбираюсь из дома, чтобы посидеть на крыше небоскрёба и обдумать своё дальнейшее существование в этом мире. И в этот раз всё было точно так же. Я пришёл сюда за полночь, чтобы снова, в полном одиночестве подумать о будущем, от которого не ждал уже совсем ничего хорошего. Только вот, мои планы были подорваны пареньком, сидевшем на моём любимом месте — краю парапета. Он сидел там, скрестив ноги и о чём-то думал. Запрокинув голову назад, он смотрел на звёзды. Я прошёл к парапету, приземлился напротив него на расстоянии вытянутой руки и лёг на спину, устремив взгляд на небо. Долгое время я пытался разглядеть в нём что-нибудь завораживающее, но, кажется, совершенно утратил способность к этому. Всё что я видел, вызывало только отвращение. Почему оно такого грязного цвета? Почему звёзд так много? Внезапно тишину, прерываемую лишь завыванием ветра, нарушил тихий безмятежный голос: — А небо сегодня красивое, правда? Сначала мне вовсе не хотелось отвечать на вопросы этого парня. Кажется, он пытался завязать разговор, но я был совсем не настроен разговаривать, поэтому проигнорировал его. Хотя с того момента я задумался о том, что же такого красивого в этом августовском ночном небе, цвета угля. Не будь на нём звёзд, оно было бы совершенно чёрным и пустым, как дыра в моей душе, которая разрастается всё больше каждый день с тех пор, как я покинул родительский дом. Я уже два года учусь в Сеуле в SKY университете — Global Cyber University, на педагогическом факультете. И сегодня, на целый месяц, это моя последняя ночь в Сеуле, именно об этом я и думал. С завтрашнего дня я должен буду уехать в Пусан, на практику, вести уроки у старшеклассников в одной из школ города. — Жаль, что это мой последний день в Сеуле — вдруг снова заговорил он. — Да и мой тоже — случайно проронил я. — Правда? А почему? — Не твоё дело — резко огрызнулся я Я немного помолчал, после чего сел, и устремил взгляд на парня. Он терпеливо ждал, разглядывая меня как-то пытливо, с огромным интересом. Глаза его сверкали, а губы были растянуты в самой тёплой и радушной улыбке, которую я последний раз видел уже очень и очень давно. Мне было не понятно, как он может так улыбаться человеку, который только что, практически послал его к чёрту. Спустя пару минут, меня начала грызть совесть, и я решился ответить на его безобидный вопрос. — Прости — пробурчал я, смотря в сторону — просто у меня практика в университете. Отправляют в Пусан. — Да ладно тебе, — усмехнулся тот — в Пусан? Я живу там и учусь. — Учишься? — Ну да, я старшеклассник. Последний год школы. В этот момент я понял, почему он настолько открыт, хотя слегка застенчив. Он ещё школьник, хотя уже и не совсем ребёнок, но ещё несовершеннолетний. На самом деле, я уже очень давно не говорил ни с кем младше себя. В основном только однокурсники, да пара школьных друзей. Мне показалось странным, что этот парень сидит ночью на крыше дома, в незнакомом городе. Где его родители? И зачем он вообще здесь? — Сколько тебе? — Семнадцать. Восемнадцать в октябре исполнится. Я глубоко вдохнул. Ему всего семнадцать лет, а он сидит здесь, в два часа ночи и разговаривает с совершенно незнакомым человеком, которого раньше никогда не видел. Почему этот парень такой доверчивый, скажите мне? Слегка расслабившись, я пересел поближе к нему, чтобы не надрывать голос, ведь он мне ещё нужен для работы. Поудобнее устроившись рядом с пареньком, я вытянул ноги вперёд, бессмысленно болтая ими в воздухе. — А мне в марте будет двадцать один — как бы невзначай бросил я — Как тебя звать? — Пак Чимин — уверенно ответил он, после чего запнулся — можешь просто Чимин. А ты…? — Мин Юнги, но можешь звать просто хён. Всё равно мы, скорее всего, видимся последний раз. В этот момент я сам удивился тому, насколько легко позволил незнакомому парнишке узнать о себе. Но это было хорошей практикой в общении с детьми, а уже очень скоро, мне придётся общаться с ними постоянно. В какой-то степени, этот парень вызывал доверие. Спокойный и простой в общении малый. После моих слов о том, что, скорее всего мы с ним больше не увидимся, он даже как-то слегка погрустнел, или мне показалось? — Хён, а что ты преподаёшь? — Литературу. Корейскую и зарубежную. — Оу, — он хихикнул — это очень круто, я люблю литературу — Что-то не так? — я покосился на часы на запястье, они показывали три часа ночи. — Нет, всё в порядке. Просто впервые вижу учителя с таким…неординарным цветом волос. Я хотел сказать что-то, но осёкся. И правда, это наверно немного странно для учителя, ходить с волосами цвета свежей мяты. Меня и в университете постоянно упрекают по этому поводу и заставляют перекраситься. Грозились даже с курса выгнать, но вроде отстали и смирились. Не скажу, что это нормально, но это же моё личное дело, как мне выглядеть, разве нет? Задумавшись, я полез во внутренний карман куртки, достал оттуда сигарету и поджёг. Втянув в себя небольшую порцию никотина, я начал соображать быстрее и решил отбросить вопрос с моим внешним видом до приезда в Пусан. Вытащив изо рта сигарету, я выдохнул в воздух струйку дыма, которая белой змеёй поползла по ветру, медленно распадаясь и пропадая из виду. Слегка удивлённый, Чимин смотрел то на меня, то на сигарету, удерживаемую в моей руке. Я усмехнулся и сделал ещё несколько затяжек. — Что, и на курильщика я тоже не похож? — Вовсе нет — он снова замолчал, и внезапно покраснев, резко замотал головой — то есть…да, я хотел сказать да, прости. — Успокойся, Чимин, всё нормально — уверил его я и, докурив сигарету, спрятал окурок в пачку. — Тебя наверно удивляет то, что я здесь, да? — Немного — честно признался я — что ты тут делаешь так поздно, ещё и один? — Жду родителей. Они через пару часов должны быть здесь, чтобы забрать меня обратно домой. Я снова замолчал. На этот раз я попытался приглядеться к нему. Если честно — совершенно обычный парень: невысокий, темноволосый, с карими, почти чёрными глазами и прекрасной тёплой, дружелюбной улыбкой. Так…о чём это я? В общем, самый обычный парень, очень даже милый на вид. Наверняка любимчик всех девочек в школе. Они падки на таких парнишек. Ещё немного просидев в раздумьях, я протянул руку, ожидая рукопожатия. Он подал мне свою. Я обхватил её и пожал, практически сразу отпустив. Руки его были ледяными, хотя ветер был вовсе не такой уж и холодный. Только сейчас я заметил, что он сидит в одной футболке и слегка дрожит. — Держи, замёрз ведь — я накинул ему на плечи свою куртку, в которой пришёл — она тебе немного большевата, да и сигаретами пропахла, но я думаю, на время сойдёт. — Да не…не стоило, — он покраснел и опустил голову — но спасибо, я не думал, что ты дружелюбный. Сначала ты показался мне слегка злым и нервным. Может у тебя что-то случилось, а? — Не забивай голову, это не твои проблемы — спокойно ответил я — уже четвёртый час, когда должны приехать твои родители? — Ну ладно…они должны быть тут в шесть — И ты собираешься сидеть на крыше до шести утра? — Мне нравится наблюдать за тем, как меняется город с наступлением утра. Всё оживает, фонари выключаются, машины начинают проноситься по дорогам. Люди просыпаются и идут кто куда. На это очень интересно смотреть. Всё остальное время мы говорили ни о чём. Он рассказывал о себе, о школе, о том, как в Пусане живут люди, и о своих мечтах. Я изредка спрашивал что-то вроде «почему?» и отвечал на его редкие вопросы об учёбе, жизни в Сеуле и вообще о том, кто я. Постепенно, мы узнавали друг о друге всё больше, а мне уже было совершенно наплевать на то, что я познакомился с ним несколько часов назад. Пока мы разговаривали, город и правда, начинал медленно просыпаться. Вышли на улицу первые ранние пташки, вроде тех, что бегают по утрам или работают далеко от дома, появились на дорогах первые немногочисленные машины. — Можешь дать мне сигареты? — просипел я — Я не вытащил их из куртки. Во внутреннем кармане слева. Да, спасибо. — А давно ты куришь? — Ммм…где-то лет с пять.. — сделав затяжку, ответил я — А что? — И разве твоя мама не против этого? И снова я замолчал, уже в который раз за ночь. Я не хотел вспоминать о матери, потому что сильно привязан к семье, но уже долгое время живу вдали от них, в арендованной вместе с другом квартире. Нет, конечно же, я приезжаю, когда свободен от сессий и подработки, ну или на праздники, но всё же, этого ужасно мало. Мне бы хотелось вернуться в Тэгу по окончанию университета, но скорее всего, я просто не найду там работы и придётся снова ехать сюда, в Сеул. — Мама против этого, но мне кажется, что она уже смирилась. У тебя есть ещё кто-то, или ты один в семье? — Младший брат, — широко улыбаясь, ответил Чимин — а у тебя? — А у меня младший я — я усмехнулся — хорошо ладите? — Очень даже, он любит меня. Часто звонил, говорил что скучает, когда я уехал Внезапно поднялся сильный ветер, меня пробрала дрожь. Холодный воздух словно иглы, вонзался в кожу и проходил насквозь. Улыбаясь обеспокоенному парню, я отказался забирать куртку назад, хотя мысленно уже проклял его за то, что он не додумался взять свою. Ну как можно быть таким глупым? Время шло, на улице было светло, а часы показывали уже шесть двадцать утра. Я весь промёрз и был ужасно голоден, а ночной автобус из Пусана, уже полчаса как должен был прибыть в Сеул, а я уверен, что добирались родители именно на нём, ведь других рейсов приходящих в 5:50 в городе просто нет. — Ну и где же твои родители? Автобус уже полчаса как в городе — Правда? — Да, он из Пусана ехал и по расписанию в 5:50 уже был в Сеуле — Я не знаю, они обещали позвонить, как доберутся до этого дома… Чимин выглядел слегка разочарованным и встревоженным. Я прекрасно понимал его. Раньше я тоже всегда волновался, когда родители ездили ко мне сюда. И всегда звонил, чтобы узнать, где они. Даже заставлял звонить мне, когда они доедут обратно. Я снова кинул взгляд на часы. Они показывали шесть сорок. В восемь мне нужно было быть уже на вокзале, чтобы успеть вместе с одногруппниками на рейс. Единственное, что успокаивало меня — рюкзак мой был собран ещё за неделю до того, как нам сообщили о начале практики, а значит мчать со всех ног домой, смысла особого не было. — Ты уже опаздываешь, да? — А? — голос парня выдернул меня из размышлений — Нет-нет, всё в порядке, у меня есть ещё целых полтора часа — Тогда…посидишь со мной? Он посмотрел на меня не то напуганным, не то умоляющим взглядом. Я ненавижу, когда на меня так смотрят. Потому что никогда не могу отказать. Это свыше моих сил. Как я могу сказать «нет», человеку, который так умоляет меня? Это совершенно невозможно. В который раз я проклял себя за отзывчивость, но, всё же, тряхнув головой, ответил: — Конечно. Прошло ещё полчаса. Я уже очень хотел послать всё к чертям, собраться и уйти домой, но что-то не позволяло мне. Даже не знаю что: моя гордость, тот факт, что я обещал ему остаться или же его милый, испуганный вид. Руки мои окоченели, я больше не мог пошевелить и пальцем, но оставался на месте и всё ещё разговаривал с Чимином, стараясь успокоить его. Вам может показаться, что я очень добр и мил? На самом деле это не так. Просто сейчас, я понимаю его как никогда. Да и по ночам, ещё и один на один с человеком, я совсем не похож на себя. Не знаю, можно ли назвать это двуличностью, но сказать, что я совершаю всё из благородных побуждений или всегда готов помочь — соврать. Я был таким когда-то, лет так с пять назад. Но с тех пор я вырос и поумнел. Моя жизнь изменилась, и я перестал так дружелюбно относиться к людям. Они того не заслуживают. Совсем не заслуживают. Я снова взглянул на часы. Глаза мои устремились после, на совершенно убитого парня, который, кажется, потерялся в своих мыслях и догадках. — Семь пятнадцать — громко проговорил я — ну, Чимин, успокойся. Я уверен, что они уже скоро позво… Не успел я договорить, как у него зазвонил телефон. Он радостно подскочил на месте и, вцепившись в телефон обеими руками, ответил на звонок. Прислонив телефон к уху, он ходил по крыше и на что-то отвечал очень громкими, благодарными репликами. Видимо, родители не зря пропадали где-то целых полтора часа, а что-то искали. Как в принципе и все родители. Скорее всего, очередной сюрприз для любимого сына. Вскоре он закончил говорить и понёсся к выходу с крыши. Уже у самой лестницы, он вспомнил о моей куртке, которая осталась у него. Я поднялся, собираясь уходить, когда заметил, что он несётся обратно, сжимая в руках чёрную кожанку. Отдышавшись, он вытянул руки вперёд и отдал её мне. Приняв обратно свою куртку, я усмехнулся. Он все ещё стоял, согнувшись пополам. — Спасибо огромное, хённим, ты меня спас — он разогнулся и, улыбаясь, протянул мне руку, сжатую в кулак. — Да не стоит благодарности — буркнул я — Что? — Дай руку, пожалуйста — попросил он, глядя на меня тем же умоляюще-умиляющим взглядом. Я протянул руку ладонью вверх. Он что-то вложил в неё и сжал мои пальцы. Его руки были тёплыми. Намного теплее моих. Наслаждаясь мгновениями спасительного тепла, я прикрыл глаза. Он рассмеялся, после чего убрал руку и, опустив глаза в пол, проговорил: — Всё же, огромное спасибо. Ты, правда, выручил меня. А ещё…то, что я дал тебе, не смотри, — он снова улыбнулся — просто положи в карман и не открывай пока не приедешь в Пусан. Ладно? Привыкший сдерживать слово, я при нём убрал вещицу в карман куртки и кротко кивнул. Он всё ещё улыбался, но, уже смотря на меня, и добавил: — И кстати, то, что написано у тебя на руке…бабочки летят не на свет, они летят на красивые цветы, совершенно не обращая внимания на их запах — он покраснел — я увидел, когда ты мне протягивал её в начале встречи. Я промолчал, и вместе мы спустились на улицу. Уже когда пришло время разойтись, я, наконец, ответил: — Спасибо, думаю, я исправлю надпись. Прощай, и удачи тебе, Пак Чимин. С этими словами я развернулся и ушёл вперёд по улице, собираясь как можно быстрее дойти домой. Я даже и не прислушивался, ответил он что-то, или ушёл, так и не сказав ни слова. Мне было совершенно наплевать. Наша встреча была случайной. Как мотыльки, слетевшиеся на свет, мы столкнулись у одной лампочки, разделив её на двоих, пока не наступил разлучающий рассвет. И практически невозможно то, что когда-то мы встретимся снова. Зря ты так много хотел узнать обо мне, глупенький мальчик.