Экзамен

Когда Леви не спеша прохаживается по кабинету, постукивая по ладони тяжелой деревянной указкой, Эрен боится поднять взгляд. Осознанно оторваться от парты и наткнуться на ледяные синие глаза прямо посреди очередного экзамена – уже второго за месяц – настоящее самоубийство; Эрен молчит, сцепляет зубы и напряженно вчитывается в задание. Когда Леви облокачивается на стену и медленно обводит глазами всю аудиторию, Эрен задерживает дыхание. И выпускает из легких весь воздух лишь когда выходит из поля зрения сурового надзирателя. Под взглядом сероглазого недотирана сосредоточиться до ужаса нелегко, и, несмотря на пронизывающий до костей холод, который приводит всех – почти всех – в неистовый ужас, - несмотря на этот самый холод строгих глаз, Эрена буквально бросает в жар. И у него – Эрена – на это свои, сугубо личные причины. Когда Леви громко и небрежно объявляет, что до конца экзамена осталось не больше пятнадцати минут, Эрен едва не подпрыгивает на стуле. Резкий, не терпящий противоречий голос всего лишь какой-то парой слов проникает Эрену под кожу, вызывая внутри содрогания, будто бы от мурашек. Отголоски эха, такого же властного и грубого, все еще звучат в сознании, и Эрен изо всех сил пытается их прогнать и, наконец, сосредоточиться на экзамене, до окончания которого осталось каких-то чертовых пятнадцать минут, а заданий решенных у него – ноль без палочки. Когда последние пять минут начинают свой обратный отсчет, голос Леви звучит вновь. Разносится по всей аудитории, словно гром, но Эрен знает, что это только в его небе голос Леви – гром, а взгляд его глаз – самый яркий огонь. Возможно, будь какой-нибудь Эрвин надзирателем в кабинете номер девять, Эрен сдал бы чертов экзамен, по-настоящему сдал: добросовестно сделал бы все задания, аккуратно заполнил бланк и, закончив одним из первых, с гордым видом покинул аудиторию. Но девятый кабинет, по всей видимости, был самым что ни на есть настоящим образом проклят, потому что угораздило же начальство поставить туда именно Аккермана с его убийственной аурой и прославленными жестокими методами наказания. Эрен с самого начала предполагал, что ему в этот раз жутко не свезет. И оказался прав. Когда звенит спасительный – для многих, но не для всех – звонок, Леви лениво отталкивается от стены и прохаживается по рядам. Останавливается у парты Эрена, смотрит сверху вниз долго и внимательно, обжигая и обдавая пылающей волной каждую клеточку Джагера. Поднять глаза сейчас – в самом деле, просто опасно. Когда остальные студенты с соседних парт поспешно встают и, не задвигая стулья и задевая края столов, спешат поскорее сдать работы и свалить, не попав под наглое и беспардонное сканирование, Леви даже не поворачивает головы. Парта Эрена – одна из последних занятых, но Леви нет никакого дела до других учеников. Он выжидающе смотрит на его, Эрена, пустой листок и молчит. Эрен боится вдохнуть. Кажется, будто воздух раскалился до предела, как в самом настоящем жерле вулкана. Тишина опускается мгновенно, и опускается будто бы прямо на Эрена, и давит его вниз, к столу, и голова внезапно становится такая тяжелая-тяжелая, что Джагер готов положить ее прямо на листок с нерешенными тестами, только вот… легкие сводит. И он испускает тяжелый вздох – так, будто бы целую вечность не дышал. Рука Леви опускается на пустой бланк, поднимает его к ледяным глазам и снова кладет на место. Затаив дыхание, Эрен напряженно ждет. Когда Леви два раза чуть слышно постукивает по столу двумя пальцами, Эрен улыбается уголками губ. Он знает, что сейчас будет. - Джагер… Ко мне в кабинет. Быстро. Он уже знает, что сдал экзамен. Леви незаметно улыбается. Он с самого начала не собирался засчитывать ему ни балла.