Имя в качестве катализатора

Кабинет главы отдела по борьбе с несанкционированным использованием магических разработок и экспериментальных образцов тёмно-магического производства был небольшим, но чистым и опрятным. Напротив входа у противоположной стены стоял небольшой крепкий стол с удобным креслом. На нём — светильник и несколько рамок с фотографиями родителей и друзей. Сразу за столом стоял невысокий деревянный шкаф с множеством полочек и дверок, где хранились документы, справочники, амулеты, небольшой запас зелий и медикаментов. В углу притаился ещё один столик, заваленный документами и свитками. На стенах висели морские пейзажи, и если прислушаться, можно было услышать звук волн или дождя. За эти произведения искусства Гарри Поттер, а именно он был хозяином кабинета, в своё время выложил кругленькую сумму денег. Собственно, всё в кабинете было в синих тонах. Кроме мебели, которая была цвета тёмного, почти чёрного дерева. В своё время Гарри устал от красных и золотых оттенков, напоминающих о крови и проклятой славе, о том, сколько времени было потеряно из-за войны, о потерях в семье Уизли, и ещё много о чём. Пошатнувшаяся психика выдавала порой настолько нелепые сравнения или мысли при взгляде на приевшиеся взору цвета, что начинало мутить. А потому кабинет был полностью переделан под вкусы нынешнего хозяина. «Синий — чрезвычайно мягкий и охлаждающий контраст всему беспокоящему, яркому, давящему, утомляющему. Это картина мирной нежности и услаждающей свежести, это сама хрупкость по сравнению со всей материальной громоздкостью и тяжестью». Это изречение Поттер прочитал в какой-то бульварной газетёнке, но в мозг оно въелось на «ура», потому ремонт прошёл быстро и ладно, а внешний вид помещения теперь радовал глаз и расслаблял. Напротив стола стояло два стула с мягкими сиденьями и спинками — для посетителей. Если стоять напротив стола, то с левой стороны было огромное окно. Оно выходило на оживлённые улицы Лондона, в котором вторую неделю подряд лил дождь. На полу возле окна стояло несколько горшков с высокими растениями, принесёнными Гермионой. Девушка говорила что-то о благотворном влиянии на организм человека, но Гарри, как частенько бывало и раньше, из её заумных изречений не особо много понял. Открылась входная дверь, в ярком коридорном свете мелькнула золотая табличка на тёмно-коричневом дереве с фамилией и должностью хозяина кабинета. В помещение вошёл сам хозяин, тут же закрывая за собой дверь и тяжело выдыхая. Наконец-то тишина и покой. Скинув мокрый плащ на вешалку, парень прошёл вглубь кабинета, приоткрывая окно, а после падая в любимое кресло. В ушах приятно зазвенело от контраста. Только что вокруг была толпа народа, все куда-то спешили и опаздывали, переговаривались, порой кричали что-то кому-то в толпу, плюя на несчастных, чьи уши в это время были рядом. А сейчас тишина и тихий шорох дождя за окном, да лёгкий стук капель. Благодать. Только вот настроение оставляло желать лучшего. Такие вот «мокрые» холодные будни пробуждали не самые лучшие воспоминания. Едва глаза закрывались, как в памяти всплывали картины мрачного леса, сырой воздух забивал ноздри, ощущался запах запрелых полусгнивших листьев и земли. И страх, неясный страх поднимался в душе. Кажется, что сейчас откроешь глаза, а ты снова в бегах, снова маленькая палатка и неяркий свет масляной лампы, снова мрачный лес вокруг и неестественная тишина, будто всё живое вымерло. Но вот ты набираешься смелости, открываешь глаза, а перед тобой всё то же окно и унылый пейзаж за стеклом. И чувство облегчения накрывает с головой. Тогда, семь лет назад всё закончилось. Тёмный Лорд пал у всех на глазах, светлая сторона одержала победу. Но Гарри не чувствовал облегчения, он ощущал лишь усталость. Магическое и нервное истощение, расшатанные нервы, нарушение сна и отторжение организмом еды. Безумные сны и видения, чувство вины и невозможность вернуть к жизни тех, кто покинул сей мир. Герой пролежал в Мунго больше полугода. Он запретил кому-либо навещать его, отгородился от друзей, от сокурсников, от товарищей, от всех, кто волновался о нём. Не потому что не хотел видеть их, а потому что всем нужно время на то, чтобы зализать свои собственные раны. А потом Поттеру приснились родители. Отец хвалил за стойкость и смелость, говорил о том, что лучшего сына и желать нельзя. А мама плакала и обнимала, говорила о том, как рада, что он выжил, что он победил. Она просила жить, жить счастливо, а не упускать время, не существовать. Жить и наслаждаться жизнью. И стало легче. Когда Гарри открыл глаза, он понял, что належался достаточно. Магия давно вернулась к нему, он уже крепко стоял на ногах, да и организм перестал бунтовать. Площадь Гриммо встретила его сияющим чистым домом и миссис Уизли, которая расплакалась при виде него. Потом был горячий ромашковый чай и разговор, длинный разговор, затянувшийся до позднего вечера. Женщина, заменившая парню мать, дала ему лишь один совет — жить. Жить и не оглядываться на прошлое. Жить и не сожалеть ни о чём. Жить и не думать о том, что «я мог, но не успел». Всё произошло так, как должно было произойти. И этого не изменить. Смотреть в прошлое — глупо. Нужно уверенно идти в будущее. Гарри тогда ничего не сказал, лишь крепко обнял Молли на прощание. А на следующий день парень проснулся от того, что в его дом кто-то настойчиво ломился. Это были Рон и Гермиона, которые были настолько рады видеть друга, что чуть не задушили. И Джинни с близнецами, которые тут же начали шутить над ошарашенным сонным лохматым Героем. Жизнь начала налаживаться. Как только Гарри вышел в свет, ему тут же предложили место в кругу приближенных к Министру лиц. Но он отказался. Хватит с него интриг, заговоров и прочего бреда. Выбрав себе должность по душе, Поттер быстро сработался со своим отрядом, доказал на деле, что заслуживает уважения. Все в его отряде были опытными сильными аврорами порой на десяток лет старше, и поначалу, конечно же, смотрели свысока. Но вот первый рейд, Поттер лезет в самое пекло, удачно завершает миссию, так ещё и спасает боевого товарища. И не красуется перед камерами, не расхваливает себя, а сто раз приносит извинения, ведь «если бы план был идеален», «если бы я был быстрее», «если бы я предусмотрел». Связь с товарищами была тут же налажена, его приняли, ведь искренность и честность — ключ ко всем дверям. В целом Гарри был доволен своей жизнью. У него есть любимая работа, верные товарищи, друзья о нём не забывают, и в доме Уизли его всегда рады видеть. Правда, был один момент неприятный, но не по вине Поттера. Когда он вышел из больницы, то отношения с Джинни восстановились. Шло время, и Молли всё чаще ненавязчиво так спрашивала, когда же знаменательный день. И в один из семейных ужинов после подобного намёка Джинни вдруг вскочила с места и заявила, что свадьбы не будет, а сама она собирается посвятить себя спорту, пока сможет держаться на метле. Все были в шоке, в том числе и сам Гарри. Но после этого они с Джиневрой поговорили по душам, и все недопонимания улеглись. Сам Гарри в какой-то мере чувствовал облегчение. Джинни была красивой и доброй, немного чересчур заботливой, но милой. Она была бы хорошей матерью детям и примерной женой, но Герой не мог сказать, что любил её. Да, когда-то была между ними искра, но она так и не разгорелась во что-то большее. Девушка была поддержкой для него, он же — её опорой. Как брат и сестра, а потому отношения не продлились бы долго. Они остались хорошими друзьями, сохранив тёплые отношения, а потом она попала в национальную команду и уехала колесить с ней по миру. И Гарри был счастлив за неё. Вот только оставшись в одиночестве, Герой вспомнил о том, о ком ни на секунду не забывал, пока лежал в больнице. Малфой. Драко Малфой. Заклятый враг и самый честный человек на свете, изворотливая сволочь и эгоистичный лицемер, говорящий режущую правду в глаза, не приукрашивая, не смягчая. Лёжа в больнице, Гарри получал множество газет и читал, читал, читал. И о суде над Малфоями он знал задолго до того, как об этом узнала сама семья аристократов. Кингсли Бруствер, ставший Министром Магии, частенько захаживал к парню в гости. И он же принял из рук Гарри бумагу с показаниями в пользу Малфоев, заверенную магической подписью. Позже Поттер узнал о том, что Нарциссу и Драко оправдали, а Люциуса упекли за решётку. Конечно, больше двух лет он не отсидел, подкупив охрану и сбежав, но Гарри надеялся, что за эти два года Нарцисса и её сын вздохнули свободно. Старшего же Малфоя искали по всему миру, живого или мёртвого — не важно. После выхода из больницы Гарри позабыл обо всём, вливаясь в ритм жизни, работая, отдыхая и скрываясь от назойливых репортёров. А потом вдруг на глаза попалась газета, в которой писалось о том, что Нарцисса Малфой отдыхает во Франции и живёт припеваючи, а после на семью Малфоев было вылито три бездонных ведра грязи. Скривившись, Гарри прочёл статейку известной всем писательницы желая узнать что-то о Драко, но ни единого слова, кроме «скрывается, и правильно делает» он не нашёл. Ненавязчиво и аккуратно Гарри попытался вызнать о Драко что-то у коллег да и просто по слухам. Оказалось, что счета Малфоев не опечатаны, и поместье принадлежит им, за ним лишь слежка установлена на предмет появления там Люциуса. Но оно было пустое, там никто не жил. Решив, что Малфои могут и не знать ни о чём, Гарри написал два письма и вручил их магическим совам, которые могут найти адресата, где бы тот ни был. Судя по тому, что совы вернулись без писем, и Нарцисса, и Драко письма получили. И если с женщиной всё было понятно — Франция, то магический след её сына терялся где-то в непролазных горах. Найти младшего Малфоя не представлялось возможным. Гарри сначала не признавался в этом даже себе, но он бы очень хотел увидеться с Драко. Просто… Поговорить. Или помолчать. Но чтобы с ним, и чтобы Драко не ушёл, окинув презрительным взглядом напоследок. Малфой — личная болезнь, наваждение. Враг, соперник, стукач и подлец. Самый честный подлец на земле. Человек, который не скрывал низменных потребностей, заложенных природой. Боящийся за себя, за свою шкуру, ищущий выгоду, осторожный и коварный, скользкий как змея. Человек, добивающийся своего, идя по головам и не видя в этом ничего странного. Многие так делают, почему он не может? Потому что это плохо? Но ведь плохим это называют только те трусы, которые сами боятся идти так же по чьим-то трупам. Но единственное, чего Малфой в своей жизни боялся, так это отца. И Гарри знал, почему. Потому что Люциусу принадлежал дом, земли и деньги. Если он откажется от сына, тот окажется на улице. С ним никто не будет возиться, а воспитанный отцом вздорный характер не позволит найти с кем-либо общий язык без горсти блестящих монет в ладони. Не выгодно. Совершенно не выгодно. А потому нужно сжать зубы и терпеть. Терпеть и ждать, пока подвернётся момент, чтобы воспользоваться им, заработать денег и вырваться из клетки. Гарри понимал Драко. Он сам мечтал о том же с момента, как начал осознавать, что происходит вокруг. Только у него не жестокий холодный аристократ отец. У него ничего из себя не представляющий, пользующийся своей силой и безнаказанностью дядюшка Вернон. Даже не родственник по крови. Никто. И Гарри с малых лет боялся этого «никто», мечтая о том дне, когда сможет сбежать. И Гарри был искренне рад за Драко, когда Люциуса посадили. Потому что тот самый момент обретения свободы настал. Зелёные глаза распахнулись, отяжелевшие веки норовили вновь опуститься вниз. Тяжёлая неделя, несколько дальних рейдов и одна сумасшедшая ведьма, из-за которой у Героя огромный рубец на спине, который затянется не скоро. Взгляд метнулся на часы. Шесть вечера. Можно идти домой. Вот только нужно где-то перекусить. Тяжко вздохнув, молодой мужчина, почти парень ещё, поднялся со своего места, заклинанием высушил плащ и накинул его на плечи. Ему нужен горячий кофе с корицей и пара пирожных с кремом. И поспать. Желательно двадцать четыре часа. На улице почти не было народа. Накинув на голову капюшон, Поттер быстрым шагом направился вдоль узкой улочки, уходя вглубь каменного лабиринта. Мало кто знал о том, что здесь есть уютная кофейня. Негромкая музыка, приятные зелёные оттенки в интерьере, круглые столики с узорчатыми скатертями, мягкие кресла фисташкового цвета. И тёплый воздух, пропитанный горьковатым ароматом кофейных зёрен. Мужчина уже почти дошёл до заведения, как увидел ребёнка. Маленький мальчик жался под нешироким выступом над входом какого-то закрытого магазинчика, словно котёнок. Чёрные брючки, модные ботиночки на шнурке, мелькнула белая рубашка, когда холодный ветер поднял его изумрудный плащ. У ребёнка были мокрые пепельного цвета волосы и серые глаза. «Словно маленький Малфой. Тот таким же был, когда мы впервые встретились, только этот мальчик младше и не такой прилизанный», — невольно подумал Гарри, а после приблизился к ребёнку. — Эй, ты почему здесь один? Где твои родители? — спросил Герой, с улыбкой смотря в распахнувшиеся серые глаза. — Я... С папой поругался и убежал… Заблудился… — стуча зубами ответил мальчик, а потом вдруг ярко и солнечно улыбнулся. — Но теперь мне не страшно, ведь вы — тот самый Гарри Поттер, Герой, который спасает всех, кто попадает в беду, да? Гарри опешил, но после тихо рассмеялся и кивнул. — Да, меня зовут Гарри Поттер, и я действительно спасаю тех, кто попадает в беду. Но сам я в беду попадаю ещё чаще, чем другие. — Это потому что все Герои немного глуповаты, — уверенно отозвался мальчик, а потом его щёки запылали, и он опустил голову. — Извините, я не про вас... А может и про вас... Так папа говорит, а ему нет смысла мне врать, — пробубнил он, робко поглядывая на мужчину из-под ресниц. «Очаровательный мальчуган. И действительно очень похож на Малфоя в детстве», — невольно умилился Гарри, смотря на румяные щёки. — И кто же твой папа? И где нам его искать? В последний раз где ты его видел? — спросил брюнет, и мальчик уже хотел ответить, как... — ГАРРИ! Мужчина резко развернулся и с удивлением увидел Малфоя. Тот, промокший насквозь, стремительно приближался к ним. Заметив Поттера, он немного поубавил скорость, но идти не перестал. По его взгляду Гарри понял, что уж с кем с кем, а с ним Малфой не ожидал столкнуться. — Драко? — Папа! — взвизгнул мальчишка и ринулся навстречу тут же подхватившему его на руки блондину. — Гарри, ну зачем ты убежал? Ты хоть знаешь, как я волновался? — строго, но с нотками облегчения спросил Драко, тут же доставая палочку, высушивая одежду ребёнка и обновляя заклинания непромокания. — Да я никуда и не убегал, — ответил Поттер, недоумевая. — Да причём здесь ты, Поттер? — раздражённо произнёс аристократ, а после замер. Повисла пауза. Малфой смотрел куда угодно, только не на брюнета. Тот в свою очередь переводил ошарашенный взгляд с ребёнка на Драко и обратно. — Но если не я, то... Ты... Назвал ребёнка в честь меня? Это... Довольно мило... — тихо ответил Гарри и с ещё большим, но тщательно скрываемым удивлением увидел, как щёки Драко запылали так же ярко, как до этого — у его сына. — Да причём тут ты, придурок? Гарри — благородное имя! И я не виноват, что когда-то одна непутёвая мамаша решила назвать такое несуразное недоумение как ты подобным именем! — прошипел он, и Гарри ни капельки не обиделся, ведь прекрасно видел смущение блондина. — Папочка, но ты же говорил, что назвал меня Гарольдом Скорпиусом Малфоем, потому что первое имя принадлежит герою, спасшему мир, а второе — властителю мира, — пролепетал мальчик на его руках, обнимая того за шею. Тихо рассмеявшись, Гарри проигнорировал взгляд Малфоя-старшего, наполненный смущением, злостью и раздражением, поправил плащ и ярко улыбнулся. — Я рад тебя видеть, Драко. Столько лет прошло. Я хочу узнать о том, как ты живёшь, а потому приглашаю тебя в местную кофейню, в которую я и направлялся, пока не увидел этого очаровательного ребёнка. Ох, и ты не посмеешь мне отказать, ведь когда ещё Гарольд Скорпиус Малфой сможет поговорить с Героем, который спасёт его от любых опасностей? — Чёртов манипулятор с задатками педофила на стадии развития, — по привычке огрызнулся Малфой, но послушно направился следом за Поттером, который уверенно пошёл в нужную сторону. И Малфою абсолютно не хотелось поговорить с этим идиотом, узнать о его жизни и о том, что в мире вообще делается! Просто сын замёрз, не хватало ещё, чтобы заболел.