Die Eroberung

Рен проснулся ранним утром, когда за окном было еще по-зимнему темно. Отчего-то ему было совсем не холодно. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит, прислонившись лбом к чужому плечу и закинув руку на Хакса. Кайло выругался про себя и сразу же отстранился. Все произошедшее вчера четко стояло перед глазами. Cамое главное, Рен понимал, что будь перед ним снова такой выбор, он поступил бы точно так же. Кайло снова посмотрел на еще спящего Хакса с ясным осознанием того, что случившееся вчера окончательно разбило и так шаткие рамки, в которых они находились. На бледной шее Хакса красноречиво темнели несколько засосов. Кайло был уверен, что и на его собственном теле тоже найдется множество отметин. Будить Хакса чертовски не хотелось, и оттого Рен продолжал лежать в тишине, нарушаемой лишь своим и чужим дыханием. Рен успел сходить в душ, еще несколько раз прокрутить в голове все вчерашние события, прежде чем Хакс проснулся, сев на кровати. Кайло смотрел на него так, будто искал какие-то изменения, будто в самом генерале что-то должно было поменяться, но, конечно, это было лишь обманчивым чувством. Кроме все таких же темных засосов на шее и плечах, в Хаксе не было ничего нового. Повозившись на кровати, Хакс вытянулся и сел, осматривая комнату и почти сразу же переводя взгляд на Кайло. - Доброе утро. - Доброе, - Рен отвернулся к окну, все еще неуверенный в том, как следовало себя вести. В комнате повисла тишина, и Кайло совершенно не представлял, что можно было сказать, чтобы прекратить это молчание. - Думал, ты не позволяешь себе спать настолько долго. – выдавил Рен из себя, чтобы прекратить эту затянувшуюся паузу. Даже собственный голос казался другим, не таким как обычно: слишком неуверенным и тихим. Это начинало раздражать, но Рен не знал, как избавиться от этого чувства. - Обычно не позволяю, - согласился Хакс, накрывая одеялом себя ниже пояса. - Ты давно встал? Кайло только неопределенно пожал плечами. Сказать что-то хотелось, но в голове не находилось никаких слов. - Хочешь поговорить? - сразу же продолжил Хакс. Рен чуть нахмурился. Он и сам понимал, что лучше было разобраться сразу же, но с другой стороны, делать это чертовски не хотелось. Это легко могло испортить и так их странные отношения. - О том, что произошло ночью? Пальцы почти нервно сжались в кулаки. Совершенно глупый вопрос, словно неудачная попытка уйти от разговора. - Что нового ты можешь мне сказать, Хакс? Хакс тоже казался не особо уверенным, хотя и скрывал это гораздо лучше Рена. Но что-то в его взгляде все равно проскальзывало. То, чего обычно не было. И этот делало разговор еще сложнее. - Только не говори, что собираешься извиниться или вроде того. - Мне понравилось. Тебе тоже. Никаких извинений, - Хакс хмыкнул и покачал головой. По губам Рена проскользнула тень улыбки, но он промолчал. Это было откровенно и честно со стороны Хакса, но сам Кайло не мог позволить себе говорить столь же открыто. Даже если вчерашний секс был лучшим в его жизни. Даже если сейчас все могло бы наладиться. Рен все равно не мог пересилить себя. Некоторое время они снова просидели в молчании, которое опять прервал Хакс. - Поезд отходит завтра в полдень, - сообщил он и взял с полки одно из полотенец, завязывая его на поясе. - Ты собираешься куда-нибудь сегодня? Рен все так же продолжал сидеть на своем месте, внимательно следя за каждым движением Хакса. Наверно, генерала это должно было нервировать, но по крайне мере виду он не подавал. - Нет, никуда, - Кайло почти растерялся от такого вопроса, потому что совершенно не задумывался о том, что будет делать сегодня. Кайло казалось, что он вообще позабыл о том, что существует мир за пределами этого гостиничного номера. Выходить наружу на холодную улицу без особой нужды совершенно не хотелось. - Что мы будем делать, когда вернемся? - Рену показалось, что в собственном голосе промелькнуло что-то похожее на тоску или даже грусть. "Только показалось", - сразу же мысленно одернул он себя. Хакс окинул Рена внимательным взглядом и сделал шаг к нему. Рен поднялся с кресла, оказываясь с ним лицом к лицу. - Я буду работать и, надеюсь, ты займешься тем же, - ответил он так, как будто бы ничего не произошло, и он не стоял перед Кайло в одном полотенце. - Разве нельзя разобраться тогда, когда мы вернемся? Хакс сделал один шаг навстречу. Ладонь коснулась шеи Кайло, кончиками пальцев очерчивая линию скулы. Теперь Хакс не врал и не пытался ответить в своей привычной манере. Это радовало, хотя и не решало проблемы. Рен приподнял голову, встречаясь с ним глазами. Они оба были растерянными, оба не знали, к чему привела их эта ночь и что с этим теперь делать. Кайло почти не сомневался, что все вряд ли это ограничится одним разом. И если это правда так, то произошедшее окончательно меняло жизнь Кайло, никогда не имевшего отношения ни с кем кроме шлюх из ближайших борделей. - Ты так уверен, что через пару дней придумаешь, что сказать? В ответ Хакс молча нахмурился и едва заметно поджал губы. - На тебя так непохоже уходить от объяснений. - А на тебя так не похоже, задавать вопросы, - чуть раздраженно вторил Хакс, - Хочешь, я скажу, что мы будем просто трахаться время от времени и это ничего не изменит? - он повернулся к Кайло и зарылся пальцами в его волосы. - Но это будет неправда. - Могу сказать, что я тебе этого больше не позволю, - Рен ухмыльнулся, оттого, как приятно генерал касался его волос. - Но ты ведь не поверишь мне, правда? Лицо генерала неуловимо изменилось, став в одно мгновение старше. Словно вся усталость, накопившаяся в нем, просочилась наружу. Генерал так и не убрал руку с его головы, и теперь это выглядело как молчаливое предложение, но Кайло помедлил, вглядываясь в чужие глаза. Рен подался вперед, целуя его в губы. Наверно, это было почти нежно, без привычных укусов и привкуса крови. Они словно учились заново целовать друг друга так, чтобы не было больно, чтобы не перехватывать друг у друга власть, но выходило скомкано и нелепо. Рен почувствовал на своей шее горячую ладонь и сам положил руки на чужую талию, легко сжимая ее. - Давай мы не будем ни о чем говорить, - тихо, почти шепотом, предложил Хакс. - Поверь мне, так всегда проще. Кайло чуть кивнул и отстранился, проводя рукой по чужому лицу. - Если ты никуда не собираешься, то можем пообедать здесь в ресторане. А заодно надо вызвать горничную в номер, чтобы убрать, - Хакс с неприязнью окинул взглядом открытый дверной проем, - все это. - Да. Конечно. *** Весь день они провели в своем номере, спустившись лишь один раз в ресторанчик при отеле. Во многих отношениях этот день стоило назвать одним из лучших за долгое время, только Кайло не покидало чувство неправильности происходящего. Он уже отвык от того, чтобы у него все было хорошо. Рен лениво потянулся всем телом и посмотрел на закрытую дверь ванной, за которой шумела вода. Ничего удивительного в том, что Хакс решил пойти в душ, не было. Кайло и сам был не против того, чтобы передохнуть и просто поваляться в кровати. За окном сгущались зимние сумерки, а Рену на удивление было почти спокойно. Главное не вспоминать, что завтра им придется снова отправиться в Штернвюргер, где все уже не будет так просто. Происходящее все еще имело привкус странного затянувшегося сна. Будто Кайло попал в совершенную другую реальность, но пробуждение было неизбежно. Он пытался убедить себя в том, что это его совершенно не пугает. От навалившихся мыслей его отвлек щелчок замка и скрип двери. - Ты что-то долго, - Рен повернул голову, скользя взглядом по бледной коже, мокрым волосам и полотенцу на бедрах. На его шее и плечах россыпью темнели следы от укусов. Хакс только передернул плечами и приблизился к дивану, на котором расположился Кайло. - А ты так ждал? – Хакс столкнул ноги Рена и сел на освободившееся место, рукой приглаживая волосы назад. – Ты мог сходить вместе со мной. Я предлагал. Кайло недовольно фыркнул, садясь рядом. На нем по-прежнему не было одежды, и можно было видеть каждый след, который Хакс оставлял на его теле. - Ты отлично выглядишь, - негромко констатировал Хакс, целуя один из засосов на плече. Кайло прикрыл глаза, чувствуя на своем плече теплые губы. С волос Хакса капала вода, и от этого становилось прохладно. Рен прижался крепче, проводя ладонями по его спине. За весь день они так и не устали прикасаться к друг другу, скользить губами по коже и оставлять на ней красные следы зубов. Рен много раз спал со шлюхами, но это было совсем не похоже на те ночи. Гораздо острее, ярче, словно раньше это все было каким-то ненастоящим и только теперь все произошло на самом деле. Где-то глубоко внутри Кайло пытался отругать себя за такое безрассудство, пытался сказать себе, что он ведет себя как глупый мальчишка, но попытки не возымели никакого успеха. В номере зазвенел телефон, прервав их молчаливую идиллию. Рену он показался оглушительно громким в тишине номера, наполненным только их дыханием. - Не надо, - Кайло почувствовал, как дернулся Хакс, пытаясь встать. Отпускать его от себя, тем более из-за чертового телефонного звонка, не хотелось, но генерал несильно толкнул его в плечо и Кайло, сжав зубы, убрал руки. - Как пожелаешь, - голос был пропитан злостью и почти обидой. - Это может быть важно, - в голосе Хакса не было извинений, только сухая констатация факта. - Генерал Хакс у аппарата, - Хакс поднял трубку. Нахмурившись, он осмотрел комнату и кивнул, словно самому себе. - Да. Не говоря больше ни слова, он повесил трубку. Это было странно, как и то, что Хакс подошел к радио, начав крутить переключатель. Кайло внимательно наблюдал, пока не задавая вопросов. Все стало ясно с первых слов, послышавшихся из динамика: - …это касается каждого из вас, и вы знаете это! Империя использует вас как пушечное мясо. Они забирают ваших сыновей, мужей и отцов, чтобы те проливали кровь за чужие идеалы. Или без причин бросают их в ссылку. Тысячи людей пропали без вести, когда они вернули свою власть. И пропадут еще миллионы, если не начать сопротивление. Голос из динамиков Рен узнал сразу же. Сложно было этого не сделать, когда все детство он слышал его во снах. Обычно это была одна и та же фраза, изменившая всю его жизнь. Точнее сломавшая. «Я не могу принять ваши условия. Бен, если ты это слышишь, мне очень жаль». «Очень жаль». Много ли могли объяснить ему эти слова? Могли ли они сказать, почему его, тогда еще мальчика Бена Соло, похитили из собственной спальни в середине ночи? Могли ли они оправдать его слезы, осипший голос и синяки на руках? Бен никогда в жизни еще не испытывал такой страх, как в ту ночь. Его притащили в какой-то кабинет, где пообещали, что все будет хорошо, если его мамочка будет сговорчива. Но она не была. «Мне очень жаль». Позднее Кайло много раз повторял это про себя, пытался зацепиться за интонацию, пытался понять, почему, но так и не смог. Следующие несколько лет он только и жил мыслью, что однажды сможет спросить это у матери лично. Потом это почти прошло, хотя и не забылось. Забыть такое было просто невозможно, как бы он не хотел. Сейчас он будто снова оказался тем одиноким перепуганным мальчишкой, не знающим, что делать. -...то, что происходит сейчас в стране нужно прекратить. И только с вашими силами мы можем это сделать. Нам важна помощь каждого из вас. Кайло будто впал в оцепенение: он шевелил губами, но ничего не говорил. Сила стучала в висках, колола пальцы и желала найти выход. Рен не мог сдерживать настолько сильный порыв, чувствуя, как начинает темнеть перед глазами и кружиться голова. Радио взорвалось с громким хлопком, распространяя по комнате запах горелого дерева и пластика. Генерал Лея Органа так и не успела договорить свою речь. - Какого черта? - генерал резко обернулся к Рену и тут же остановился. Кайло был бледен, словно вся краска ушла с его лица. Между бровями глубокая складка, а рот искривлен в гримасе злобы. Отсутствие одежды было сейчас особенно неуместным, оголяя все чувства и эмоции Рена. - Успокойся, - медленно начал Хакс. - Это радиовещание сейчас прервут и найдут их базу. Их всех посадят или убьют. Как и положено поступать с Сопротивлением. Хакс не приблизился к нему, все еще находясь в нескольких шагах. По его руке стекала тонкая струйка крови. - Как она может говорить кому-то о защите? - губы Рена дрожали, а пальцы судорожно сжимали плед на диване. Ненависть и обида, копившиеся столько лет внутри, хотели найти выход с помощью силы. Рен сдерживал ее, хотя с каждым мгновением это становилось все сложнее и сложнее. Голову словно сдавливало тисками, а перед глазами плыло. В ушах то и дело звучал голос матери, словно заевшая пластинка. - Рен, - голос Хакса донесся словно из-под воды. Это отличалось от всех предыдущих случаев, когда Кайло выходил из себя – сейчас он попросту потерял всякий контроль. Вещи в комнате затрещали, словно от взрывающихся снарядов. - Рен! – Хакс повысил голос, перекрывая шум. Кайло вскинул на него голову, смотря затуманенным взглядом, и чувствуя, как в уголках глаз начинают собираться слезы. - Как она может говорить это после того, что сама сделала? Хакс взял его за плечи и легко встряхнул, заглядывая в его глаза. - Успокойся. Она лжет, чтобы сбить с толку людей. Это жалкая попытка Сопротивления развязать бунт и вывести нас из равновесия. Ты не должен поддаваться на это. Рен смотрел на Хакса, но его лицо расплывалось перед глазами из-за подступивших слез. Чужие пальцы крепко сжимали плечи, но Рен почти не чувствовал боли, только покалывание на пальцах, как было всегда, когда сила рвалась наружу. - Ты ведь не знаешь о чем я, да? - дыхание было рваным и шумным, еще немного и оно могло сорваться на всхлипы. Рен глубоко вдохнул и попытался унять дрожь, проходящую по всему телу. С полки упала и со звоном разбилась декоративная ваза. Хакс опустился перед ним на одно колено, все так же смотря в глаза. Одна его ладонь легла на мокрую от слез щеку Кайло. Рен чуть дернулся, и, прикрыв глаза, попытался успокоить бушевавший внутри ураган. - В моем личном деле нет этой информации. Хакс так и не убрал руку, чуть поглаживая пальцами кожу. - Нет, - Хакс покачал головой. – Тебе не нужно говорить, если не хочешь. Если бы Кайло мог, он бы стер это воспоминание из своей памяти, чтобы никогда об этом не думать. Если бы он только мог забыть, то обязательно бы это сделал, но только за все эти годы он помнил все так ясно и четко, будто это случилось вчера. Рен не ждал, да и не хотел от Хакса сочувствия или тем более жалости. Он просто хотел сказать это вслух, будто если это будет знать кто-то еще, станет легче. - Первый Орден поставил перед ней выбор: я или отказ от всей ее политической деятельности. Тогда и Сопротивления еще толком не было, хотя уже было понятно, к чему это все идет. Хакс кивнул, чуть нахмурив брови. Он понял, что скажет Рен дальше. Сложно было не догадаться. - Я был уверен, что... - Рен прикусил губу, силясь сказать "мать", но слово застряло в горле. - Что она меня оттуда заберет. У меня и мысли не было, что может быть иначе. К горлу начал подступать ком, словно Кайло снова оказался в том большом кабинете перед телефонной трубкой. - Но как видишь, я ошибся. Меня она не выбрала, хотя понимала, что скорее всего от меня поспешат немедленно избавиться. Этого не произошло только из-за силы, она уже тогда давала о себе знать. Рен замолчал, глубоко вдохнув, и закрывая глаза. Предметы вокруг перестали трястись. Рен сидел молча, опустив голову и закрыв глаза. Его шумные выдохи напоминали упражнения по контролю дыхания, которые были призваны помочь успокоиться. Кайло всегда считал подобные вещи бессмысленными, однако неосознанно делал то, чему его учили с детства. Хакс пересел на диван, одной рукой обняв Кайло за плечи. Осторожно, неуверено, но Рен прислонился к нему в ответ. - Ты хочешь отомстить ей за это? – негромко спросил Хакс. Рен, не задумываясь, прижался к Хаксу крепче, опуская голову. Еще никогда рядом с ним не было человека, который пытался его успокоить, пусть даже почти молча. В лучшем случае, он был один, когда сила выходила из-под контроля, в худшем это заканчивалось дозой успокоительного. - Я хочу, чтобы она увидела, каким я стал, - глухо сказал Кайло, чувствуя, как Хакс почти осторожно гладит его ладонью по плечу. Когда Рен был еще ребенком, он хотел просто спросить, почему мать так поступила. Хотел услышать, как она сможет объяснить это. Как сможет оправдать то, что фактически приговорила его к смерти. Но с годами ему все больше хотелось показать на что он сам стал способен. Залезть в ее голову, выудить самые потаенные страхи и мысли, заставить бояться. В номере снова зазвонил телефон, но Хакс не дернулся и даже не обернулся к нему. Кайло был ему благодарен, но вслух сказать этого не мог, что-то, как барьер не позволяло это сделать, заставляя все так же молчать. Трель звонка стихла. Дыхание Кайло тоже начало выравниваться. Хакс коснулся пальцами волос Рена и медленно начал перебирать их. - Ты больше ее не видел? – ответ был очевидным, но ему нужно было что-то сказать. Тихое «нет» даже не потребовалось слышать. - В лучшем случае, ее казнят сразу. В худшем – отправят в лагеря, - Хакс почувствовал, как чуть напряглись мышцы Рена, и опустил ладонь с головы на шею, массируя ее. – Что ты будешь делать в этом случае? - Не знаю. Сначала потребую встречи с ней, - неуверенно ответил Кайло. Рен и правда не знал. Если он и понимал, что его мать заслуживает смерти за всю свою деятельности против Империи и мог это принять, то при упоминание концлагерей что-то внутри неприятно сжималось. До Кайло часто доходили слухи о том, что там происходило и даже столько лет копившаяся обида не смогла бы оправдать желания, чтобы такое произошло с его матерью. - Считаешь, что это неправильно и лагерь был бы оправданным? - Рен приподнял голову, скосив взгляд на Хакса. Ответный взгляд был тверд и лишь немного холоден. - Да. Ты и сам это понимаешь. Даже если забыть о том, что случилось сегодня, она уже давно ведет активную пропагандистскую деятельность и подрывает дух наших граждан, - Хакс сдвинул брови. - Она преступник, во многом даже хуже тех активистов сопротивления, что убивают солдат. Потому что это она участвует в разработке планов. Она один из лидеров, и потому ее смерть важна, как ничья другая. Ты должен это понимать, Рен. Хакс положил ладонь на щеку Кайло. Его голос смягчился, но не достаточно, чтобы его слова перестали быть звонкой пощечиной: - Она уже давно не твоя мать. - Я знаю, - Рен прикусил губу и продолжил. - У меня нет семьи. Он часто повторял себе это первое время. Потом и говорить это уже не пришлось: эта мысль прочно поселилась в его голове и не поддавалась сомнениям. Сейчас Рен тем более не чувствовал, что у него вдруг появилась мать, но что-то глубоко внутри не желало ей скорейшей смерти. Хакс внимательно смотрел на его лицо, будто пытался прочитать в его глазах все его мысли. Рен знал, что он чувствует его неуверенность и сомнения, но не мог от них избавиться. Это радиовещание потревожило в нем что-то такое, что он старательно прятал многие годы. - Наверно, она считает, что я давно мертв. Так ведь гораздо проще. Кайло глубоко вдохнул и неловко приобнял Хакса за плечи, утыкаясь ему в шею. Это продлилось не больше минуты, но почему-то от этого стало легче. Рен отстранился и пальцами убрал от лица волосы. Телефон снова зазвонил. Хакс дернул головой, но остался сидеть на месте, снова обращая все свое внимание на Кайло. - Это подняло шум, - Хакс кивнул в сторону улицы, где слышалось множество голосов. - Может, мне стоит... Он остановился, обернувшись к телефону. Звонили наверняка из штаба, чтобы сообщить о прерванном эфире, а может и о чем-то еще более важном, и Рен пожал плечами. - Скорее всего это правда важно. Он отвернулся и потянулся за собственными штанами, отворачиваясь от Хакса. Теперь Кайло чувствовал себя еще хуже. Ему казалось, что он рассказал то, что никогда не должно было быть сказано. Словно он сам разрешил Хаксу покопаться в собственной голове. И хотя генерал не сказал ничего плохого, все равно это чувство противно саднило где-то внутри. Рен еще никому не доверял настолько личные переживания, и это пугало. Хакс все еще смотрел на него, будто забыл о том, что ему нужно поднять трубку звонящего телефона. Кайло чувствовал на себе его взгляд, но молча продолжил одеваться. Наконец, Хакс поднялся с дивана и пересек номер, идя к телефону. - Да, - настороженно ответил Хакс и скосил глаза на одевающегося Рена. - Мы в отеле. Вещание прекратили? Почти не отдавая себе отчета Кайло потянулся к мыслям Хакса. Ему хотелось узнать ответ, а подслушать телефонный разговор было не сложнее, чем прочитать заголовок лежащей на столе газету. - Да. Но это только часть беды, - торопливо заговорила радистка с другого конца трубки. - Сопротивление начали активные действия. К вам уже выслана машина. Кайло Рену нужно немедленно уезжать обратно в Штернвюргер. Ближайший поезд на два часа ночи. Вы остаетесь в штабе. Вам все объяснят. - Так точно. Кайло чувствовал по зыбкой связи, как Хакс хотел бы возразить и задать больше вопросов. Однако ничего такого он не сделал. Только положил трубку и обернулся к Рену. Этот день был слишком приятен и слишком хорош, чтобы закончиться спокойно. Кайло чувствовал это с самого утра и сейчас оставалось только принять происходящее. - Планы изменились. Ты уезжаешь обратно на базу сегодня ночью. Сюда уже выслали машину. - Как скажешь.