Убийца

Запершись, Тор поспешно стянул с себя одежду и рухнул на низкую кровать, в который раз уже протяжно всхлипнувшую под весом бога. Он был в покоях Локи. Вообще, всё во дворце теперь напоминало о нём, даже стены. Тор вспоминал детские игры, прикасаясь к брату на фотографии, обходя маленькую комнату, в которой они играли в дартс. Даже осталась утыканная дротиками мишень. Сколько воспоминаний. Но то было детство, а сейчас… Зачем ему нужна была Джейн? Да всё просто: из всех асгардских девушек рядом всегда крутилась одна лишь Сиф, подруга детства, ставшая уже настолько мужественной и смелой, что не отличалась от остальных друзей Тора. А у бога время от времени возникали потребности, остающиеся порой без внимания, заменявшиеся битвами, пирами или, на худой конец, прохладной ванной. Джейн просто первая подвернулась под руку, а Тор был рад сбросить напряжение. Естественно, возникла какая-то привязанность, что-то вроде любви, но… не такая, как к Локи. Это было его секретом. Ещё до смерти брата тёмными ночами Тор запирался у себя и, бормоча в тишине лишь одно имя, доставлял себе удовольствие. После трагедии Тора часто можно было найти здесь, в покоях брата. И сейчас, этим беззвёздным скучным вечером, после многих кубков горького вина… — Локи, — шептал Тор, дыша рывками, прикрыв глаза и сильнее сдавливая возбуждённый орган. — Локи, братик… Тор лежал в полутьме на чужой кровати среди скомканных простыней, тяжело дышал и представлял себе брата, обнажённого, зазывающего в свои объятия. Живого брата, который желает разделить с ним постель, который целует его, глубоко и властно, который подставляет Тору своё хрупкое и изящное тело, который счастлив быть с ним. Возбуждение сковало низ живота, Тор слез с кровати, прислонился к стене спиной и посмотрел на портрет Локи, скромно висевший в углу комнаты. Брат умер по его вине, но какая-то дрянь в голове твердит ему всё время, что это не так. Надежда! Локи больше нет, а он так и не признался, так и не смог, и никогда больше не сможет. Трус. — Локи! — вскрикнул Тор, его голос отразился от стен и вернулся обратно. Вот так, как на волнах. А стоило ли признаться? Сказать, что краснел и смущался от простых объятий? Сказать, что после того, как Локи исчез вместе с Тессерактом, переживал только о том, что, возможно, никогда больше не увидит своего брата, самого родного, самого близкого, самого желанного… Всё началось так давно, а теперь стало привычным и нормальным, и Тор уже смирился, что не получит ответной любви, стал искать девушку, чтобы быть таким же, как все. Чтобы Сиф не смотрела на него так пристально, словно догадываясь, зачем во время пиров он уходит так рано к себе в покои, когда Локи ещё смеётся и пьёт со всеми. Чтобы Один не качал головой, наблюдая за сыном. Чтобы забыть о том, как прекрасна бледная кожа в лучах заката, как пронзителен изумрудный взгляд из-под тёмных ресниц, как до судорог хочется коснуться длинных чёрных волос, влажных после купания, как больно… видеть брата, заигрывающего с кем-то. В покои постучали. — Прости, Тор, это я. Знаю, ты скорбишь по брату, но я должен доложить, что Йотунхейм пал. Если ты ничего не предпримешь, Асгарду тоже может угрожать опасность, — Фандрал переживал за друга, но ещё больше боялся за судьбу своего мира. Тор тяжело вздохнул, поднялся с пола, быстро вытерев руку о простыню, и мрачно взглянул в сторону двери: — Придётся с ними поговорить. Воин кивнул и отправился в трапезную, передать остальным решение бога. «Что ты задумал, Одинсон?» — вновь на улыбке спросил Локи. — Многие миры исчезнут, значит, так тому и быть. Моя вина в этом, я не сумел спасти всех, а теперь… лишь перемирием с Эльфами я смогу защитить свой народ. «Неужели тебе не жаль невинных жителей стольких миров? Что стало с моим сердобольным братцем?» — Заткнись, Локи. Прочь из моей головы. Я не сойду с ума, я видел, как ты умирал у меня на коленях. Правда ли, что это — лишь твои проказы? Ты, верно, ненавидишь меня, раз пошёл на такое! — Тор, шатаясь, налил себе полную чашу вина и выпил залпом, утёрся рукавом. Голос умолк. Тор попятился назад и, споткнувшись о древнюю вазу, упал на кровать, чуть не проломив её на этот раз. «Ну что ты, я люблю тебя, братик» Вкрадчивый шёпот в самые уши добил непоколебимого громовержца. Это всё всерьёз начинало его пугать. За окном разгорался кровавый закат, словно адские звёзды облепили кольцом весь Асгард. Тор вдруг вскочил, одним ударом вынес стекло и, схватив молот, полетел навстречу огненному зареву.