Я тебя слышу

До квартиры Ючона и его матери парни добрались к вечеру. Если Юнхо обитал недалеко от центральной части города, всего в паре кварталов от реки Хан, то Ючон жил на окраине, ближе к Инчону. Конечно, место, где в данный момент действительно находилось тело Пака, оставалось загадкой. В скромно обставленной двухкомнатной квартире на краю Сеула теперь жила только его мать. Жилище располагалось на 15-м этаже многоэтажки на одном из холмов. Квартира находилась слева от лифта и была одной из множества, соседствующих друг с другом в длинном общем коридоре. Когда Чон выяснял ее расположение, ему в голову невольно закралась мысль о том, что если мать Ючона захочет его убить, то ей и особых усилий прилагать не надо - просто толкнуть хорошенько. Юн, конечно, парень не маленький, но в порыве гнева у женщин обнаруживаются воистину невероятные силы. Парни договорились, что Чанмин должен остаться незамеченным, спрятавшись за дверью, когда она откроется. Неизвестно, как женщина отреагирует на еще одного гостя. Хватит того, что Юнхо решился, посмел снова вторгнуться в мир их маленькой семьи. Вернее, если верить словам Пак, Юнхо, чертов убийца Ючона, теперь вторгался только в ее жизнь. «Давай уже, звони! Ты сколько будешь испепелять взглядом дверь?» «Ой, заткнись!... Сам бы лучше побеседовал с ней!» «Ты сам отказался от этого плана… Мне позвонить?» Чон медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Действительно, Чанмин уже предлагал ему вариант побеседовать с женщиной самому, но ни Юнхо, ни Ючон на это не согласились. Даже с учетом того, что Мин обладает даром располагать к себе людей и может любого разговорить, друзьям казалось, что это было бы нечестно по отношению к самой женщине: раз уж решили влезть к ней в душу, пусть знает все, так, как оно есть. Ну, почти все. Про свои необычные способности Юнхо предпочел бы не рассказывать. В очередной раз тяжело вздохнув, Юнхо поднял руку и позвонил в дверь, замерев в ожидании. Вариант того, что никого нет дома, отпадал сразу. И свет в окнах горел, и Чанмин чувствовал присутствие женщины. Чон мог поклясться, что слышал шаги, но открывать никто не торопился. Мужчина позвонил снова, но снова не добился каких-либо действий со стороны хозяйки. Посмотрев на Чанмина и Ючона, он вопросительно приподнял бровь. Может, все-таки они ошибаются и за присутствие приняли старого пса семьи? Пак прошел сквозь стену и через секунду уже вернулся обратно: - Мама там. - Тетушка, пожалуйста, откройте дверь! Это Юнхо… – Парень снова позвонил в дверь, пытаясь говорить как можно тверже и уверенней, - Я знаю, что не имею права здесь быть, но, пожалуйста… Договорить он не успел, потому что госпожа Пак так резко распахнула дверь, что Юнхо едва успел отскочить. Надо сказать, это было настолько внезапно, что мужчина здорово испугался - больше даже не за себя, а за спрятавшегося Чанмина, которого так и прибить можно было. Он дернулся обратно, поймав дверь, и с облегчением выдохнул, едва поборов желание заглянуть за нее и убедиться, что Шим цел. Взглянув в разъяренные, но полные отчаяния глаза женщины, Юнхо почувствовал, как защемило в груди, и он поспешно поклонился, согнувшись максимально сильно. - Простите за столь поздний визит, - проговорил он тихо, но достаточно, чтобы она расслышала. - Ты зачем сюда приперся? – голос был ледяным. Наверное, она его проклинает каждый день, успел подумать парень, - Просить прощения за то, что ты сделал, чертов убийца? - спорить с этим утверждением Юнхо не собирался. - Нет, мне не ваше прощение нужно. Я лишь хочу знать, где Ючон. - Где Ючон? Ты его убил! - Он жив, я знаю. Пожалуйста, где он? Я могу пом… Он так и не выпрямился. Первый удар пришелся ему по спине, но Юнхо даже не пошевелился. Последующие удары сыпались куда попало, параллельно с руганью и проклятиями женщины. «Не влезай» - попросил Юнхо, зная, что Чанмин уже было дернулся в их сторону. Он железно решил, что стерпит сейчас все, и все это будет заслуженно. Он чувствовал боль и отчаяние женщины, ее ненависть к нему, настолько сильную, что она заставляла опуститься до рукоприкладства. Он принимал это, позволял ей, наконец, сделать то, чего она желала с самой аварии. Оставалось только терпеть. - Мама… - Ючон растерянно смотрел на это, не зная, что ему делать, метался то к матери с Юнхо, то к Чанмину, и проклинал то, что не может вмешаться, - Прекрати! – призрак еще больше заметался, понимая, что в этот момент его никто не слышал, - Чанмин, да что ты не влезаешь-то? Да помоги ты ему! – Ючон дернулся за дверь к Чанмину, всматриваясь в его отрешенные глаза. Лишь то, как тот нервно кусал губы, выдавало, что ему не все равно. - Не разрешает, - одними губами сказал Чанмин, потом отвернул голову, медленно выдохнув. Но такой ответ не удовлетворил и не успокоил призрака. С каждой секундой он все больше чувствовал, как закипает от собственной беспомощности. Пак не хотел, чтобы его мама кого-то избивала, проклинала. Он знал, что это приносит боль и ей самой, что она будет думать о том, что сделала, и горько плакать позже. Не хотел, чтобы Юнхо все это испытывал на себе, да и что будет, если вдруг на шум выйдут соседи? Проблемы будут у всех, тогда троица точно ничего не узнает. Хотя о посторонних, конечно, призрак думал в последнюю очередь. Больше всего он хотел остановить и успокоить маму. Чанмин пытался не тратить время зря, а уловить в мыслях женщины местонахождение и состояние Ючона. Среди бесконечного потока мыслей, всего этого хаоса и боли, что испытала госпожа Пак за этот год, за все эти ночи без сна. Он видел больничную палату, тело Ючона, окруженное приборами системы жизнеобеспечения, видел, как мать держит его за руку. Слышал абсолютное отсутствие надежды в расплывчатых фразах врачей. Боль, боль, боль. Пак медленно сходила с ума день ото дня, находясь в отчаянии, но в то же время не желала сдаваться, оббивая пороги кабинетов лучших врачей и практически поселившись у койки с ни живым, ни мертвым сыном. Побои закончились, и вся агрессия и ярость матери сменились слезами. Силы женщину покинули настолько же внезапно, как и появились, и Юнхо еле успел удержать ее, оседающую на пол без сил, но входить в квартиру, чтобы усадить ее, он не решился. Он не имел права переходить через порог. Приобняв Пак, он мягко гладил женщину по волосам, но нужных слов подобрать не мог. Юнхо понимал, каким безумием казался ей его визит и все эти неожиданные вопросы, понимал ее состояние, но не хотел сдаваться так просто. Однако ему было так невыносимо больно смотреть на состояние матери, потерявшей все надежды на спасение своего ребенка. Женщина все продолжала плакать, и Юнхо, все так же обнимая женщину за плечи, тихонько заговорил о том, что Ючон обязательно вернется, так, как хочет этого его мама, о том, что Пак так хочет ее обнять. Он, казалось оглушенный собитиями последних минут, не слышал друга, но действительно чувствовал это. «Хватит ее обнимать… Сначала деретесь, теперь обнимаетесь!» - ярость призрака стала такой сильной, что он уже себя не контролировал, даже лампочка над дверью мигнула, - «Это я должен обнимать ее сейчас. Я должен успокаивать! Я-Я-Я! А не ты! Я!» Чанмин слышал эти слова, произносимые как мантру, и с удивлением поднял голову, пытаясь понять, где находится источник звука. Он понимал, что это Ючон, но такую резкую перемену в настроении он не ожидал. Это был гнев, ярость, жажда, дикая жажда и зависть. Такая, что она заполняла все существо, почти разрывая его изнутри. Казалось, что призрака было слишком много и его крики должен был слышать весь мир. Хотя может, призраки и слышали. Теперь крики Ючона оглушали и Юнхо. Он тоже такого поворота не ожидал, и, немного отстранившись от рыдающей женщины, поднял удивленный взгляд на друга, оказавшегося прямо перед ним. И он увидел его глаза. Полный ярости взгляд ребенка, который приревновал к своему родителю. Он был готов уничтожить того, кому достались объятия его матери, кричать о том, что это его мама. Ючон, конечно, был уже взрослым человеком, но такого чистого отчаяния и злости Чон у взрослых никогда раньше не видел. Увидев этот взгляд и потерявшись в нем, через пару мгновений Юнхо пожалел о том, что посмотрел призраку в глаза. Такие темные, непроглядные. В глаза призракам смотреть вообще не стоило - так можно было попасть под их власть. Юнхо давно об этом знал, но Ючону доверял и не боялся так рисковать. До этого момента. Все произошло слишком быстро. Единственным, что Юнхо почувствовал, были жгучая боль и оцепенение. Пространство перед глазами будто заволокло дымом, и Чон испугался, не понимая, что происходит. Состояние можно было бы сравнить, наверное, с наркотиком, но Юнхо никогда не употреблял их, чтобы сравнивать. Зато Ючон, наконец, ощутил целый спектр эмоций и чувств. Будто он нырнул в ледяное море, спрыгнув с корабля. Теперь он чувствовал не эфемерную легкость и свободу, при этом, на самом деле, не имея возможности вообще что либо ощутить, а собственное тело и тепло матери, которую он, теперь именно он, продолжал обнимать. Кончики пальцев обжигало от этих прикосновений, колени болели от соприкосновения с жестким полом, все тело, ломило от побоев. Но он чувствовал себя живым. - Мамочка… - произнес совсем тихо и хрипло, жалея, что сейчас говорит голосом Юнхо. Это было будто чем-то новым, ощущать, как каждая клеточка тела реагирует на его желания. Это было настолько непривычно, но опьяняло с первой секунды. Он в его теле. Ючон сделал то, от чего всегда остерегал друга. Захватив тело медиума, теперь он мог чувствовать тепло материнских рук и даже с ней поговорить. И призрак не чувствовал вины перед другом, а наоборот - не верил собственному счастью и не знал, что делать с таким чудом, как физическое тело, за год успев забыть такие привычные человеку ощущения. Он как-то неуклюже, но очень крепко сжал женщину в объятьях. Та, придя в себя, пыталась оттолкнуть «Юнхо», но тот только крепче обнял ее, начиная бормотать, как же он скучает по ней и хочет жить. Ему казалось, что он сходит с ума. Женщина на мгновение заглянула в его глаза и увидела в них что-то родное: взгляд, которым смотрел ее сын. Чанмин не мог понять, что происходит, но из собственного укрытия не выходил. Не потому что не хотел шокировать женщину, а скорее он был сам в глубочайшем шоке от того, что случилось. Он не слышал Юнхо, не чувствовал его, хотя тот был явно жив - тело двигалось и нормально функционировало, но слышать Чона он больше не мог. Зато Ючона в этом пространстве будто стало в разы больше: Шим теперь четче слышал мысли призрака, даже если тот ничего не говорил. Лучше слышал он и женщину. Мысли Паков смешались в сумасшедший вихрь, и в нем Мин понимал лишь одно: мать Ючона сердцем чувствует, что Ючон, ее сын, сейчас рядом, но поверить в этот абсурд она не может. Мина осенило, и он неверящими глазами уставился на тело Чона глазами женщины. Желание Пак поверить все росло, а Ючон и вовсе был готов остаться в таком состоянии навсегда - ему было слишком хорошо. «Это очень плохо», - с каждой секундой Чанмин все больше осозновал произошедшее, и ему все сложнее было хладнокровно рассуждать. Плохо, очень плохо. Как ни старался он достучаться до Ючона, тот никак не реагировал. Все это Чанмину совершенно не нравилось. Где Юнхо? Что с ним? Он сейчас на месте призрака и рядом, или же застрял где-то? Но где? Что за чертовщина, изначально у них были совершенно иные планы, в рамках которых каждый был бы в своем теле и не занимался захватом чужих. «Ючон!... Где Юнхо?» - закрыв глаза и дотронувшись до висков мысленно спросил Чанмин, заставляя тараторящего что-то женщине в ухо «Юнхо» замолчать. Шим даже сквозь дверь почувствовал ледяной взгляд. Пытаться пробиться сквозь Ючона и искать где-то рядом Юнхо оказалось невозможным. Он попробовал, но быстро бросил эту затею: ощущение было таким, будто кто-то сжал телепата в железные тиски и сдавил ему горло. Казалось, что он сейчас задохнется. «Ты не отберешь это у меня!» Голос призрака заполнял собой все пространство, обрушившись на Чанмина, словно водопад. Когда волна удушья и тошноты прошла, Ючона и след простыл. Вернее не совсем простыл, и даже еще теплился, но Пака на лестничной клетке уже не было. Более того, дверь в квартиру была уже закрыта, однако Чанмин ясно понял, что тот не внутри, а просто-напросто сбежал. Еще бы, Шим бы мог одной силой мысли заставить снова открыть дверь и выбить из Ючона всю дурь, особенно в свете последнего фокуса с удушьем. Зная об этом, тот, благоразумно оставив свою маму за закрытыми дверьми и обещав вернуться, сбежал от телепата. Чанмин на его месте, наверное, тоже бы так сделал... Вот только неужели тот действительно думал, что убежит от него далеко? Мин со всех ног полетел по лестницам вниз, решив не тратить время на ожидание лифта. Он начал задыхаться от бега, перелетая через две-три ступеньки, и даже грешным подумал, что если не умрет от нехватки воздуха, то споткнется и свернет себе шею, однако все равно продолжал нестись со всех ног, лишь бы не потерять эту слабую связь между ним и Ючоном. Он крыл Пака последними словами, надеясь, что тот остановится, но, видимо, подчинять чужую волю он мог только тогда, когда мозг человека связан с его законным владельцем, а не с призраком-захватчиком. Вот так и узнаешь, как конкретно все-таки работает твоя сила. Оставалось лишь бежать и материться. «Юнхо… Юнхо! Юнхо!» А еще пытаться докричаться до владельца этого привлекательного длинноногого тела. Чанмин до сих пор не имел представления о том, может ли Юнхо перемещаться где-то рядом, когда сам Мин его не слышит, или он в своем теле, но уснул. Первый вариант был хуже всего. Выскочив на улицу, он остановился, пытаясь перевести быстро дух и закрыл глаза, ища среди бесконечного потока мыслей и чувств того самого сумасшедшего счастливого безумца-призрака, который неуклюже носится в чужом теле, что было ему будто доспехи, которые велики. Мин поймал себя на мысли, что Пак сейчас почему-то напоминал ему Сэра Кэдогана из Гарри Поттера, того рыцаря из картин, который все пытался сесть на пони, и в целом был несколько дурным на голову. Теперь он, Чанмин, так Ючона называть и будет. Если, конечно, нагонит его в этих новых «доспехах». Найдя, наконец, несущегося по улице призрака, Чанмин бросился за ним. Проскакивая между людей, силой мысли прося их расступиться, и моля всех богов, чтобы он сам сейчас не споткнулся или не влетел в кого-то, теряя драгоценное время. Волнения были напрасны: Ючона он догнал довольно быстро - тот действительно не мог управиться с чужим, настолько отличным от его собственного, телом. Как минимум, рост и длина ног у Юнхо и Ючона были разными. Это как сесть в новую машину и не чувствовать габариты. Пак скрылся в одном из узких переулков, куда поспешил за ним и телепат. Три больших шага и Чанмин, нагнав, с силой толкнул Ючона в стену, чтобы он остановился, но при этом придержал, чтобы тот не упал. Еще не хватало, чтобы они повредили тело Юнхо. Как они потом объясняться с ним будут? - Ты совсем сдурел? Где Юнхо?! - Чанмин не мог сдержать эмоций, моментально заводясь и тут же начиная подумывать о том, что объяснения порчи личного имущества Чона он все-таки найдет. - Он здесь… но спит, - тяжело дыша, прохрипел Ючон с внешностью Юнхо. На самом деле разговаривать с одним и видеть при этом другого, оказалось очень сложно. Ощущение было с родни тому, когда в социальной сети какой-то знакомый, пусть и представившись своим именем, пишет тебе с аккаунта друга. Абсурд какой-то. Чанмин такое терпеть не мог, а в реальности еще больше раздражало, но устраивать лишние разборки и злить призрака еще больше было определенно плохой идеей, да и самому Шиму нужно было восстановить спокойствие. - Ючон, верни ему тело… - Мин все еще тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание и успокоить пульс после бега. - А зачем ему? Он не живет… - это безумие в глазах пугало. Чанмин вздрогнул и отшатнулся, когда Ючон неожиданно сделал шаг вперед и коснулся его, крепко сжимая плечи. Пак не мог удержать это тело на ногах? Хотел заглянуть в глаза телепата? Очередная резкая перемена настроения на диаметрально противоположное обескураживала. Пак Ючон, глядя на лицо телепата, сначала начал тихо хихикать, а потом и вовсе безумно рассмеялся, разжимая руки и отпуская Шима. Посмотрев на руки и красивые пальцы своей нынешней облочки, Пак коснулся ими лица Юнхо, мягко проводя от глаз по линии шрамов до подбородка, по губам, так, будто касался произведения искусства. Ощущения под кончиками пальцев были завораживающими: Ючон был в восторге. Он всегда считал Юнхо красивым, божественно красивым мужчиной, который бесполезно прожигает свою жизнь в тени и всех игнорирует. Завидовал, не понимая образ жизни Чона - да с таким телом все бы девушки и парни были у его потрясающих ног! Чанмин смотрел на это действо во все глаза, не в силах что-либо сказать или сделать. - Он не жил все это время, не пользовался этим всем! – воскликнул Пак. Воспоминания об образе жизни Юнхо разозлили Ючона только больше - он сам любил развлекаться с друзьями и не понимал вкусов Чона, - Юнхо не нужна жизнь, не нужно это тело, он его не ценит. Просыпается, готовит заказы, помогает парочке призраков и ложится спать. Да он даже не может к тебе подкатить, это что? Вечно все отрицает, отталкивает, придумал себе что-то и живет, как монах! Ему не нужна жизнь, он никого не любит! Мне это все нужнее, - Ючон в отчаянии постучал слегка по груди, будто надеясь уговорить Чанмина, - Я могу жить, чувствовать. Ты знаешь, как это прекрасно… Боже, я чувствую запахи, чувствую, как от холодного воздуха раздирает горло. Мне даже холодно… Это так классно! У говорящего от сильных эмоций даже слезы на глаза выступили. Шим остро понимал, что душа Пака все больше захватывала чужое тело, а Юнхо рисковал уснуть навсегда. Слова о каких-либо подкатах и намеках Чанмин решил пропустить мимо ушей - сейчас было не до этого. - Ючон, мы вернем тебе твое тело, твое, родное…, - предпринял попытку Мин. - А если оно разбито настолько, что я никогда не смогу подняться с постели? – счастливое безумие постепенно превращалось в истерику. Призрака захлестывало отчаяние, которое пугало телепата еще больше: нужно было вести диалог. - Не думай о худшем, - отрезал Чанмин, делая шаг в сторону Ючона, - Тебе нужно твое тело, не чужое. Ты не сможешь долго в нем жить… Да и Юнхо твой друг! Ты хочешь его убить? - Он убил мое тело! – закричал Ючон голосом Юнхо, да так, что моментально охрип, - Убил меня! - Ты живой, как выяснилось, - парировал Мин, лихорадочно прокручивая в голове возможные варианты событий и снова пытаясь докричаться до медиума. - Зато я потерял целый год жизни, потому что он считал, что я мертв! - Пак отвечал на вопросы так, будто давно думал обо всем случившемся именно в таком ключе: его друг - убийца, который во всем виноват. Мину оставалось лишь молиться, что Ючон несет этот бред в порыве эмоций, потому что дает слабину. В противном случае, у них дополнительные проблемы. - Ты тоже считал, что мертв. А должен чувствовать связь с собственным телом, - Чанмина практически трясло, но он пытался совладать с собственными эмоциями и представить, как бы рассуждал и поступил его брат, будь он на его месте. «Это очередной призрак, который запутался и потерял себя. Ему нужно помочь». - Я его не чувствую… - слезы побежали по щекам лица Чона. Призрак говорил испуганно, - Я уже мертв. Но я хочу жить! Это тело… оно прекрасно! Ючон так неестественно двигался в теле Юнхо, цепляясь за себя руками, то приобнимая собственные плечи, то проводя кончиками пальцев по предплечьям и кистям, сжимая собственные ладони и поднося руки к губам. - Пусть теперь Юнхо побудет мертвым и без тела, пусть почувствует… - ЮЧОН! - рявкнул Шим, не желая это слушать. Призрак замолчал, удивленно уставившись на Чанмина, - Ты себя слышишь? – уже намного тише продолжил тот. Они стояли близко, практически вжимая «Юнхо» в стену. Чанмин чувствовал страх. И призрака, и собственный. Ючон боялся потерять то, что он неожиданно успел обрести и в чем так нуждался. Чанмина пугало осознание того, что он бессилен и никак не может помочь Юнхо - все, что он мог, только продолжать разговаривать с Ючоном. Призрак рисковал сойти с ума из-за открывшихся ему возможностей, забыв о собственных принципах и отношению к другим. Он сейчас думал только о себе. И Чанмин не был уверен, что от этого не пострадает мозг Юнхо и он не потеряет этого медиума навсегда. - Он твой лучший друг… И единственный, кто может помочь тебе вернуть твое родное тело. Ючон, ты себя слышишь? – парень схватил того за плечи, пытаясь заглянуть в глаза и поймать взгляд призрака, заглянуть в самую душу. А может, и найти где-то там в глубине самого Юнхо… Телепат и сам уже слишком многого не понимал и ему казалось, что он сейчас сойдет с ума, - Ты хочешь убить лучшего друга? Даже не убить, а просто растворить в ничто, как будто его никогда и не существовало?! Чанмин не знал, как это происходит с душами внутри тела, но он боялся. Действительно боялся этой неизвестности. Призрак молчал и не отвечал, глядя Чанмину прямо в глаза, но довольно скоро отвел взгляд, пройдясь по чертам его лицо, облизал пухлые губы и отвел взгляд в сторону. Он не понимал, чего хотел он сам, однако то, что он слышал из уст Чанмина, напугало и его. В том числе потому что телепат, сам того не подозревая, повторял собственные мысли Ючона, которые он гнал прочь, как мешающие. Пак ощущал, как трясет парня. Как это возможно? Практически чужой для Чона человек боялся за жизнь Юнхо намного больше, чем лучший друг, с которым они были не разлей вода… Это чувство было таким сильным, что призрак, казалось, ощущал его физически. Как такое могло произойти? - Ты такой красивый, - вдруг выдал Ючон, резко поднимая взгляд на Чанмина и сокращая между ними расстояние, касаясь его губ своими. Мгновение, и Пак поменялся с ним местами, теперь прижимая к стене телепата. Чанмин в шоке смотрел перед собой, не сразу поняв, что происходит, а после даже попытался оттолкнуть, но тот сам отпрянул от него, и… Чанмин и Юнхо ошарашенно смотрели друг на друга, пока не пытаясь поменять позу или сделать шаг в сторону. Один вцепился в плечи другого, а второй обнимал того за талию, и оба не могли понять и поверить в то, что только что произошло. Ючон покинул тело, уступив место хозяину, и тут же исчез из переулка, оставив телепата и медиума одних. Он не достоин того, чтобы быть рядом с Юнхо. Какой он друг, если ради тела желал Чону смерти? Даже если мгновение, даже если под влиянием эмоций и оглушающе сильного желания жить? Он недостоин, но кое-что сделать для него мог: хотя бы немного подтолкнуть телепата и медиума к друг другу. На прощание.