Моя

Андрея не допускали до важных дел группы. Транспортировкой ПЗРК занимались люди, лично проверенные главарем, которого называли Монахом. Наемники же к коим и примкнул Никаноров, использовались в основном, как рабочая сила, и охрана. Впрочем, пока этого было достаточно, привлекать к себе излишнее внимание расспросами не хотелось. Андрей доверял только своим глазам и ушам, запоминая и анализируя любую полученную информацию. Так он узнал имя главаря, примерное количество боевиков, и то, что вскоре, возможно, будет получено добро на сделку с заграничными группировками. Тайного агента слегка волновала невозможность связаться с КТЦ. Слишком уж много свидетелей крутилось рядом. Никаноров решил, что выйдет на связь, когда главные уедут на встречу с покупателями, и контроль за лагерем несколько снизится. Поздним вечером следующего дня, Андрей вместе с другими наемниками занимался чисткой выданного автомата, не забывая попутно вслушиваться в ленивые беседы окружающих. В этот самый момент за разбитыми стеклами окон проплыла знакомая фигура. Варан. Учитывая то, что он следовал в противоположном от лагеря направлении это заинтересовало Никанорова. - Отойду до ветерку, — поднялся Андрей. Осторожно обойдя людей, он вышел из здания и, стараясь держаться в тени деревьев, бесшумно двинулся во след Варану. Тот шел, не оглядываясь, как всегда погруженный в свои мысли. Он все дальше углублялся в заснеженный лес, окружавший их временное пристанище, и ясно было, что покрывающая окрестности темнота его абсолютно не смущала. Варан остановился у большого дерева, нервно оглянулся. Андрей, удачно скрывающийся неподалеку, различил во мраке его неясный силуэт. Варан вытащил что-то из кармана, облокотился о дерево, закатал рукав… Андрей непонимающе нахмурился, потом вспомнил, что слышал о проблемах правой руки главаря с наркотиками. Тем временем Варан облегченно выдохнул, отбросил в сторону какой-то маленький предмет, скорее всего — шприц. Прошло две минуты, Варан не двигался. Андрей тоже, хотя и прилично замерз. Ему было непонятно, что мешает наркоману колоться в лагере, где никому нет дела до его здоровья? Да и Варан не на той должности, чтобы бояться своих же подчиненных. Вывод напрашивался сам собой: он скрывался здесь от своего командира. Словно желая доказать правоту этих догадок, тишину ночи разрушил телефонный звонок. Варан, помедлив, вытащил из кармана брюк мобильник, долго смотрел на экран, и наконец решился ответить. — Монах? — … — Я в лагере. Собеседник явно не поверил. Варан отстранил трубку от уха, но потом, видимо передумав, поднес ее обратно. Андрею пришлось напрячь слух, чтобы услышать тихие слова мужчины. — Нет, папа. Я помню, что обещал тебе. Поговорим утром. Пока. Андрей не дожидаясь окончания разговора, двинулся в лагерь, надеясь, что в темноте Варан не заметит его следов, оставленных на снегу. Вот оно значит как… Следовало бы догадаться, почему Монах не найдет себе толкового помощника, а предпочитает Варана... Подходя к лагерю, он услышал выстрелы. Сначала один, потом еще три. Уже у дверей ему повстречались двое боевиков, тащивших чье-то тело. Кровь убитого пятнала белое покрывало земли. — Кого это вы? — как можно равнодушней поинтересовался агент, вглядываясь в лицо трупа с характерным отверстием от пули во лбу. — Следователя. Давно пора было его прикончить, — ухмыльнулся один из боевиков. Андрей его знал, они вместе курили позавчера у костра, безуспешно пытаясь согреться. Никаноров согласно кивнул, и двинулся дальше, на ходу стягивая шапку. Нужно срочно связаться с КТЦ. *** — Как там ребята? — Батя присел рядом с Багирой, не отрывающей взгляда от экрана, где светились два маячка Кота и Муры. — Они на хвосте у торговцев. Пригов не дает добро на задержание. Говорит, пока нет связи с Никаноровым, нельзя упускать последнюю ниточку, ведущую к организатору сего действа, — вздохнула Рита. — Правильно говорит, — ободряюще произнес Булатов, положив ладони на плечи женщины. — Успеют еще повоевать. А пока пусть следят. — Знаю, что правильно. Но так не люблю эту неопределенность. Никаких данных. - помассировала виски Кошкина. — Задержат, допросишь и будут тебе данные. Физик где? — Вызвал к своей свидетельнице врача, сам от нее не отходит. Даже в бой не рвется, представляешь? — Влюбился что ли? — усмехнулся Батя. Багира повернувшись к нему лицом, выдавила усталую улыбку. — Ну, а что, пора уже. Любовь она такая… Батя хотел что-то ответить, но в этот момент на экран вывели маячок Никанорова. — Связь появилась! Ну наконец-то, — Кошкина рывком повернулась к рабочему месту, вставила наушник в ухо. — Багира слушает. — Это Никаноров. Есть информация. *** Закончив осмотр главный врач КТЦ пришел к неутешительным выводам. Впрочем озвучивать их при девушке он не стал, сделал пару уколов, убедил что почти все в порядке, и вызвал Физика за дверь. — Ну? — Синяки да ссадины. Заживут, это нестрашно. Но я настоятельно советую девушке обратиться в клинику женского здоровья. Пол на том заводе бетонный был? Сергей утвердительно кивнул. Бетонный. И холодный. — В общем я ей выписал туда направление. Желательно посетить в ближайшем времени. — Боюсь, что ей нельзя отсюда выходить, — развел руками Физик. — А вы разве не можете ее сами пролечить? — Я военный врач, а не женский. Я попробую конечно договориться о консультации здесь… Сделаю, что смогу. Простите, мне надо идти. — Спасибо, — запоздало поблагодарил Физик, когда врач уже скрылся за углом. Он вернулся в комнату Смерча, отметив про себя, что обстановка вроде та же, но ребят нет. Мысль о том, что они сейчас на задании без него терзала. Физик понимал, что мог бы настоять, и поехать с ними. За Варей проследил бы кто-нибудь из рядовых сотрудников. Но нет же… Сам вызвался. Все из-за... Девушка сидела за столом, в очередной раз переписывая свои показания. Ей казалось, что каждый раз она упускала в них что-то важное. «Двадцатого февраля в нашу квартиру, расположенную по адресу… Пятеро людей в масках приказали мне и отцу следовать за ними, после посадили в машину, завязали глаза, увезли…» Очередная корявая буковка не отпечаталась на листе. Девушка нервно дернулась, чувствуя как из под корки напускного безразличия выбиваются мучительные переживания. Ручка закончилась, но Варя продолжала ее расписывать, все активнее расчеркивая лист невидимыми штрихами, разрывая его… Также как рвались ее надежды на то, что отец жив. — Успокойся! — Серега выхватил ручку, с трудом расцепив побелевшие пальцы, и перехватив ее запястья. Варя тряслась, как цветок на ветру, а в ее глазах пылало беспросветное отчаяние. Она почти смирилась... Физик, уже мягче произнося ее имя, прижал девушку к груди, чувствуя как она дрожит. — Почему… Почему нет никаких новостей? — шептала Варя, вцепившись мертвой хваткой в его рубашку. — Три дня прошло. Мне уже нельзя надеяться, да? - она подняла голову, глядя на него. Физик отвел взгляд. — Надеяться надо всегда, — ответил он, нисколько не убежденный в правильности своих слов. Варя, словно почувствовав это, сильнее задрожала в беззвучных рыданиях, теперь еще и коря себя за то, что выставила себя такой слабой при нём. Сергей, не зная, что и предпринять в такой ситуации, лишь сильнее обнял девушку, уткнувшись носом в ее макушку.