Будущее хочет случиться

      Сара кричит. Так кричат раненные птицы, которым отрезали крылья, у которых забрали возможность парить в небесах. Крыльями была Лорел, она учила летать.       Сара рычит. Так рычат загнанные в угол звери, на глазах у которых разорвали стаю. Стаей была Лорел, она была ее силой.       Сара сбивает руки так, что видно кости, но не плачет. Не плачут люди, которые понимают — слезы это вода, они ничего не значат. Лорел значила слишком много, она была всем.       Сара, наверное, умерла в третий раз, чувство пустоты и одиночества идентичное. Из-за своей боли она не слышит тихий скрип двери, из-за нее, она не замечает, стоящего у стены Снарта. Он приходит, как только узнает, он приходит помочь, успокоить. Вот только успокаивать он не умеет. Он не умеет быть добрым или милым.       А ей это и не нужно. — Приложи лед к рукам, иначе я приложу к ним заряд из криопушки. — Голос грубый, строгий, требовательный и совсем немного заботливый.       Сара дергается, в каком-то уголке сознания ей стыдно — к членам лиги нельзя подкрасться. Но она больше не одна из них, сейчас она — девочка потерявшая сестру. — Хочешь выпустить пар, найди кого-то лучше манекена. — И снова его голос, теперь вырывающий из раздумий. —Тебя? — Лэнс может и больно, так, что хочется сжаться в комок, но она никогда этого не покажет, не ему. —Можно меня, — Леонард ухмыляется, — можно Кроноса.       Кронос. Одно слово. Оно значит, возможность отвлечься, забыться, выплеснуть злость и отчаянье. — Рип думает это хорошая идея? — Он не знает, пока, но думаю, не будет против если мы займемся им, — Снарт кивает на раны, — и сделай что-то с ними, мне не нужен напарник-калека.       Леонард намеренно не говорит всего, на этом корабле даже у стен есть уши, которые механическим голосом тут же транслируют все капитану.       Леонард намеренно говорит «напарник», он показывает, что рядом, что Сара не одна.       Леонард ненамеренно говорит о руках, ему не все равно, а это проблема.       Саре нужно три минуты, чтобы обработать повреждения в медотсеке.       Саре нужно две минуты, чтобы стать Белой Канарейкой.       Саре нужно две с половиной минуты, чтобы уничтожить временного охотника за головами. Две с половиной. За остальные пять, она превращает мертвое тело в фарш, нанося удары ножом до тех пор, пока ее не оттаскивают.       Снарту нужно пятнадцать минут, чтобы доставить их к Кроносу.       Снарту нужно семь минут, чтобы придумать гениальный план его поимки, который разбивается о жажду убийства Лэнс.       Снарту нужна одна фраза, чтобы привести девушку в чувства: —Мы можем вернуться и спасти твою сестру. Сара застывает с широко открытыми глазами, Ленни она напоминает ребенка, — потерянного, нуждающегося в защите. — У этого, — он кивает на кусок мяса, иначе не назовешь, — есть машина времени, такая же, как у Хантера.       Сара не знает, зачем он это делает.       Сара молча сидит в кресле, пока он вводит нужную дату.       Сара берет его за руку, когда они совершают прыжок.       Через два часа, Гидеон начнет искать их местоположение.       Через три — доложит, что они захватили корабль Кроноса и отправились в прошлое.       Через четыре часа, искусственный интеллект найдет в сети статью с заголовком: «Трое самых завидных холостяков Стар Сити, нашли свои вторые половинки!», ниже фотография, а на ней — Оливер и Фелисити, Томми и Лорел, Леонард и Сара.       Через пять часов Рип убедит команду, что искривлений во временной линии нет, а значит, так и должно быть. —Будущее всегда хочет случиться, — скажет Рэй, за что получит толчок в бок от Кендры.       Через шесть лет (от даты указанной в конце статьи), Леонард, который теперь просто папа Ленни или Лео, на вопрос маленькой девочки о том, как он и мама сошлись, ответит: —Будущее всегда хочет случиться.       И подхватив малышку на руки, понесет на кухню, где Сара накроет обед.