Светлая нить

Нужно было посмотреть, что творилось наверху. Ему срочно нужно было посмотреть, убедиться, что все взаправду, так же, как было когда-то.Там есть свет.Там есть свет?! В нем ни два голоса, ни три, а  множество множеств голосов. Между прялок узкие коридорчики разбегаются во все стороны. Он не знает, сам ли он захотел остаться. Осколки разбитых чашек. Сотни и сотни раз он разбивал их, снова и снова колдовал, создавая все новые колеса прялок, которые своим весом давили оставшиеся чашки и еще больше мельчили фарфоровые крупицы. Стеклянная пыль мешалась с трухой, создавая ощущение заброшенной стеклодувной мастерской, в которой давным-давно утихла суета. В одном из коридорчиков валяется тело. Берет, скошенный набок, волосы клочьями, в руке — катушка с острой иглой. Усмешка. По одной усмешке каждый день, когда он видит её. А его пальцы все исколоты. Неужели он пытался заснуть? Да, лишь бы не видеть ее, лишь бы уйти, спасти, уйти, спасти… — Румпель видит и не спит; ты притворщица, но я — все ж хитрее и умней, -солома крутится в дрожащих руках, золота нет… — Забыть? Нет уж, дорогуша, надо помнить, надо ждать, свет придет, отступит мрак. — Ты не спишь! Играешь со мной в свои игры! Как всегда! — Темный взбешен.- Ребенок.Он еще там! — Ты можешь спать хоть сто лет, — сквозь зубы скрипит прялка, —, а ему остался лишь месяц. Никто не пришел. Лучшее наказание. Хуже смерти, хуже лжи, хуже… Аид разорвал контракт. Они все, все эти «герои» поднялись наверх. Он не знает, сам ли он захотел остаться. Там есть свет. Он вдруг бросается к ней, опрокидывает деревянный станок, осторожно начинает ее баюкать. — Ты умела говорить тихо, я наслаждался. Ты умела говорить правильные слова, я любил. Ты противоречила себе, я тоже ловил себя на каждом слове. Тише, тише. Она просачивается сквозь его пальцы водой. Он пытается ухватить, но тщетно. Снова крутится колесо, ее призрак исчез, чтобы завтра появиться снова. А все же он считает дни. На стене множество глубоких зарубок, рядом — иступившийся, загнутый кинжал. Подошел, надавил, чтобы трещина была поглубже — еще один день. — Силен маг, когда он слаб, когда не слаб, он не раб. — Я - раб. Вспышки в глазах. — Слаб в устах, бедный раб, светлый  есть в наших снах. Сильнее и сильнее становится бормотание. Нить постепенно становится золотой.