***
«Люди — жалкие существа, готовые на всё, чтоб не жертвовать своей жизнью. Как жалко. Этот плен — ловушка, заставляющая меня ненавидеть собственную семью и других людей, но что поделаешь — я не готова умирать из-за глупого решения своего отца-идиота. Ненависть, боль и страх - то, что я сейчас чувствую, находясь в клетке своих мыслей, которые не готовы меня отпускать, чтобы я могла насладиться свободой. Но я не всегда была такая, друг мой. Я была жизнерадостным и весёлым ребёнком, но только с одной особенностью — я не могла произнести ни слова. Я была немой с рождения, а всё из-за ссор родителей, когда мама была беременна мной. Папа не хотел, чтоб я родилась и поэтому он избивал и орал на маму, а она, в свою очередь, пыталась уйти из дома, но только вот мешало то, что отец не хотел терять свою женщину. Я считаю таких людей больными на голову. Темнота давит на глаза, а запах сырости давил на нос, что хотелось невольно съёжиться, но цепи не давали этому осуществиться. Какая я жалкая, кхм. Я не знаю сколько я уже лежу тут, в подвале, но я чётко понимаю неизбежность моей скорой кончины, но я верю, что всё-таки всё обойдется». Молодая девушка, лет двадцати трёх, лежала на холодном мраморном полу, закрыв свои золотистые глаза, и слегка поежилась. Холод пробирался до самых костей, заволакивая кожу мелкими пупырышками, которые придавали неудобные ощущения. Там, в коридоре, стоят двое мужчин: её отец и какой-то пират, вызывавший у Эстер рвотный рефлекс. Джеймс, отец девушки, решил избавиться от дочери именно тогда, когда его жена ушла из семьи и вышла за другого человека замуж, оставив своё солнце с отцом-варваром, которому кроме выпивки и «любимых женщин» больше ничего не надо. Эстер снова открыла глаза — темнота всё давила. Девушка провалилась в глубокий мрак, который освещал несколько факелов. Вокруг были темницы для пленников, орудия пыток, подвешенные цепи и остальное, что требовалось садисту. Были так же огромные острые мечи, в которых отражалось яркое пламя и стрелы для лучников. Пленница и Крид, ещё один пленник, были очень крепко связаны толстыми цепями. Запах крови был настолько силён, что Криду пришлось задержать дыхание. Девушка чувствовала как бурлит кровь в теле. По лицу стекали струйки крови. Она стала ёрзать то ли от холода, то ли от страха. Она и сама не знала. Холод снова пробирал всё тело, словно он хотел быстрее заморозить их, словно хотел убить раньше людей. «Вот она — настоящая сущность людей. Жестокость, насилие — всё это родилось вместе с человеком. Зло всегда скрывалось за маской добра. Разве осталось добро в этом мире? Нет, не осталось! Добро ушло от людей в одно мгновенье, но на замену к людям пришли богатство и власть. Когда же люди поймут, что всё это — иллюзия, созданная самим же человеком?» — Эта дура дорого нам стоила, — сказал мужчина, только что зашедший в подвал. Мощные руки поставили девушку на ноги и начали гладить её по волосам. — Я думал, что мы уж не дождёмся этого момента. Как думаешь, Захария? Мужчина, названный Захарией, медленно подошёл к своему соратнику, покуривая дорогую сигару. Он шёл медленно, словно не хотя идти к их пленнице, но разврат и желание твердили в голове мужчины совсем иное и заставляли ответить своему подчинённому: — А ты как думаешь, Ирбис? Или ты хочешь сказать, что мы потратили такие деньги зря? — гадко проговорил второй, хмуро посмотрев на пленников. Кровь текла из носа, не давая спокойно вдохнуть гнилой воздух, на что она мысленно хмыкнула и даже поздравила себя с этим. «Босс» же стал бить в разные места: в спину, живот, даже не подозревая, что через минуту он сгорит заживо. — А тебя не учили, что с дамами надо обходиться по-другому? — послышался чей-то незнакомый, но очень приятный голос…***
Проснувшись сегодня на час позже своего графика, Марко, казалось, должен быть весь день добрым, но так считали лишь дураки. На самом деле сегодня у старпома было наихудшее настроение, так что, попадись ему на глаза, то сразу же приползёшь в свою каюту с кучей переломов и царапин. — Тебе не кажется, что ты сегодня слишком злой? — заметил Саччи после того, как Марко надавал по голове одному матросу — беднягу было сложно распознать, но потом оказалось, что это был не матрос, а один из членом 2-го дивизиона - Тич, который готовил расправу над Фениксом, но эти планы были где-то слишком глубоко в его голове. — Что происходит, Марко? — Дурное предчувствие, знаешь ли, — усмехнулся блондин и перевел свой взгляд на чисто голубое небо с ярким кругом по середине — солнцем. Дурные мысли пробирались в голову, что Марко невольно поморщился и потёр свою поясницу — не к добру это. Конечно были и раньше такие моменты, но чтоб так сильно… Никогда в жизни. — Или я встал не с той ноги, — добавил он, после несколько минут дум. Саччи лишь пожал плечами — не впервой. В последнее время у Марко всегда были плохие предчувствия, что заставило озадачить всю команду, хотя такое поведение сваливали на весеннюю депрессию и брачный период у животного мира. Возможно командир 4 дивизиона бы и согласился с ними, но он знал, что старпом на эти два критерия никак не реагирует. Завтрак у Марко прошёл в самом плохом расположении духа. Он съел всего ничего и, сказав Белоусу, что пойдёт прогуляться по острову. Погода была солнечная и ясная, словно пыталась поменять настроение мужчины, но потерпев фиаско, решила оживить других людей. Он шёл по песчаному берегу, омывающемуся холодной водой. Мысленно он знал, что сегодняшняя причина его плохого настроения должна была быть где-то тут. В голове все ещё не укладывалась мысль о том, что он действительно резко поменялся в характере. В воздухе послышалась лёгкая мелодия и тут Феникс понял, что эта мелодия из его сна. В воздухе были видны лёгкие колебания и вычислить откуда они исходили было совсем не сложно — они исходили из одного бедного домишки, который уже должен был разломаться под натиском муссон и жарких лучей солнца. Мужчина пинком выбил гнилую дверь и сразу же ему захотелось зажмурить нос от противного запаха гнили и крови. Марко, услышав чужие голоса и пинки, тихо подошёл к ещё одной двери и посмотрел в огромную щель. Увиденное повергло его в лёгкий шок: чуть внизу стояли двое мужчин, держав какую-то хрупкую девушку в плену. Один из них стал ударять по телу девушки своей огромной рукой, а другой просто стоял рядом и усмехался столь приятному, для него, зрелищу. Феникса удивило то, что девушка не кричала, не звала на помощь, а просто жмурилась от боли и сплёвывала кровь, текущую изо рта. — А тебя не учили, что с дамами надо обходиться по-другому? — выбив и эту дверь, блондин задал очевидный вопрос для Захарии, находящемся в глубоком шоке от того, что кто-то посторонний всё-таки нашёл их секретное убежище. Отпустив немую девушку, Захария и Ирбис кинулись на незнакомца, но и не прошло и полминуты, как они уже лежали без сознания где-то в другом конце комнаты. Она же, посмотрев на мужчину, ещё более сжалась, думая, что этот мужчина может принести ещё больше боли, чем эти двое. — Ты боишься меня? — присев около девушки, спросил Марко. Он всё-таки заметил, что она находилась в ещё более напряжении, чем была до его прихода, но проигнорировал этот факт также, как и то, что незнакомка ему ничего не ответила, ведь она даже не спросила его имени и где-то глубоко в сознании Марко зародилась мысль о том, что эта леди может быть либо немой, либо слишком напуганной. Эстер же почувствовала, что она начинает медленно, но верно терять сознание и, устало ударив голову об землю, мысленно помолилась. Хмыкнув, мужчина решается привести её на Моби Дик, а потом уж решить, что делать дальше.***
Быстрое возвращение названного брата Саччи не ожидал. Он только что начал мыть посуду после завтрака, но увидев на руках девушку, то все действия и мысли мгновенно улетели куда-то в круиз и не хотели возвращаться, так что о мытье посуды смело можно забыть на несколько часов. Другие же командиры вместе с Белоусом ожидали ответа от старпома: кто такая? — Какие-то шавки пытали, вот и не удержался забрать, — коротко ответил на летающий в воздухе вопрос Марко. — И оставлять умирать особо не хотелось. Мадам, можете проверить девчонку? Медсестра, стоявшая около Висты, чуть зависла, но потом, увидев в каком состоянии была девчонка, быстро приказала старпому нести незнакомку в медицинский отсек и ждать указаний, а сама, сказав своим коллегам что делать с капитаном, быстро, чуть бежав, пошла в место назначения. — Положите её на операционный стол, — Элис, так звали медсестру, начала надевать белые перчатки и как только Марко положил пострадавшую на указанное место, начала ощупывать туловище Эстер. Девушка, почувствовав, что ей доставляют неприятные ощущения, начала жмуриться и крутиться. После маленького осмотра медсестра стала перевязывать раны, полученные в плену, так противно ноющие. — Ясно всё. Особых повреждений нет, кроме ушибов и синяков, но это ерунда. Я бы хотела обследовать её хорошенько, конечно, если вы не против, — сделала своё заключение Элис и, сняв перчатки, подключила к девушке несколько аппаратов, выискивающих неполадки в опорно-двигательной и сердечной систем. Аппараты, прикрепленные в изголовье, противно запищали, и девушке пришлось прикрыть уши ладонями, чем и выдала себя. Эстер осмотрела большой медицинский отсек и изумилась большим разнообразием всяких медицинских штучек и аппаратов, так нелюбимых ею. Эстер почувствовала, что она замерзла. Конечно были такие моменты, когда девчонка действительно чувствовала, что на лбу что-то было, но сейчас это было явно выражено. Как потом оказалось, на нём были прикреплены несколько шнуров от аппарата для стимуляции мозга. Элис склонилась над девушкой и потрогала её лоб — не очень-то и горячий, но для тридцати семи градусов - самое то. — Ты меня слышишь? — тихо, чтоб не испугать её, спросил Марко. Девушка согласно мотнула головой. Только сейчас она поняла, что этот блондин — её спаситель и ей выпал шанс разглядеть его получше. Высокий блондин с полузакрытыми глазами — хорошее сочетание. Медсестра помогла ей присесть в вертикальное положение и приложила чашку с водой ко рту. Эстер же стала пить воду с жадностью, не оставляя в чаше ни капельки. Поняв, что раненая не напилась, Элис налила из кувшина ещё воды и поднесла ко рту — снова девушка пила с жадностью. — Меня зовут Элис, а тебя? Эстер отпустила глаза, помотала головой и на языке жестов показала присутствующим, что не может и слова сказать. Марко хорошо знал этот язык, но почему-то не понимал половину из того, что новенькая им показывала. А медсестра внимательно смотрела на жесты, кивая и иногда отвечая. Девушка кончила свой невербальный диалог и внимательно посмотрела на старпома. — Что-то случилось? — обеспокоено спросил он. Эстер усмехнулась, прищурив глаза, и отрицательно покачала головой. Она подняла руку над головой, описав в воздухе какую-то простую фигуру и сразу же по помещению пронёсся легкий звук флейты, чарующий своей изящностью слух. Попросив листок бумаги и ручку, она стала что-то быстро писать и скоро подала написанное медсестре. Оказалось, что девчонка нема с детства. Врачи говорили ее маме отказаться от неё, но она воспитала свою дочурку как должна была — на зависть всем. И девушка в этом году бы закончила учиться на ветеринара — ей сильно нравились эта профессия, но не судьба. В итоге её отец решил продать свою дочь пиратам, когда его жена вышла замуж за другого человека, оставив свою дочь этому варвару, который ничем не помогал своему родному ребёнку. Она также рассказала, что съела Дьявольский фрукт, который способен создавать любую музыку. — Гу-ра-ра-ра, девочка не промах, — послышался весёлый, но такой грозный голос капитана корабля. Музыка мгновенно стихла. Немая вжалась в стенку от страха, увидев каких размеров был обладатель этого голоса, но быстро успокоилась, когда поняла, что ей ничего не будут делать, то это чуть обрадовало её, но лёгкий страх всё равно остался. — Никогда не видела таких высоких людей, — изумилась девушка и изучающе разглядывала этого человека. По-матерински улыбнувшись, Элис ответила, что этот мужчина — капитан корабля. Она рассказала где сейчас находится и кто этот человек, который вызвал у Эстер вот такую реакцию. — Я немного голодна. Можно мне где-нибудь поесть? — Иди за мной, — позвал за собой Марко, отцепляя мелкие проводки от тела. Кое-как встав, она поплелась за своим спасителем, кинув смущённый взгляд и на Белоуса, и на медсестру. Оба улыбались так по-родному, что Эстер почувствовала дискомфорт в области сердца: ведь она уже к своим родным никогда не вернётся. Образ матери не покидал голову девушки и по красивому лицу скатилась одинокая слеза. Слишком больно об этом думать. В камбузе сидели трое: Саччи, Виста и Харута, играющие в карты. — Привёл даму набить желудок? — не отвлекаясь от игры, спросил Виста. Эстер же завистливо засопела, глядя на ухоженные волосы мужчины. У неё же волосы всегда были в «творческом беспорядке». — Там, в холодильнике, осталась манная каша и два кусочка хлеба с маслом. — Просто заткнись. Марко достал вышеперечисленные продукты и поставил на стол, приглашая гостью сесть. Сев, Эстер взяла ложку и опрокинула её в ещё тёплую кашу и, запихнув ложку в рот, проглотила содержимое. Девушке не верилось, что именно она ест эту самую вкуснятину, поэтому, чтоб никто не украл хоть капельку, она стала есть быстро и жадно, не забыв попросить добавки. — Прости, красавица, но больше нет. Хочешь мятный чай? — спросил Марко и, получив утвердительный кивок, налил в стакан заваренный в чайнике чай и разбавил его кипятком. — Спасибо большое,— улыбнулась девушка, приняв с рук чашку ароматной жидкости. — Ты её сильно не корми. Скоро я буду готовить обед, так что она наесться до отвала, — весело проговорил Саччи и положил туза на даму Висты. — Во что они играют? Никогда раньше не видела такой игры, — спросила Эстер у Марко. — В «Дурака». Странно, что ты не видела такой игры, — холодным тоном ответил Изо, только что вошедший в помещение. Эстер же, увидев такую особу, загорелась желанием поближе познакомиться с ним, ведь когда ты увидишь парня, который смутно напоминал девушку. — Не знал, что ты знаешь язык жестов, Изо, — обратил своё внимание на снайпера Харута. — Это очень сложный язык. — А может мне писать лучше? Или будете ломать голову?— с улыбкой спросила она и отпила ещё глоточек чая. — Не стоит так мучиться, леди. Мы всё-таки мужчины, а не стадо тупоголовых баранов, как нас считают многие, — ответил Изо и сел рядом с ней. — Потом я у тебя кое-что спрошу, не против? — Нет, не против. — Вот и отлично. — А какие у тебя способности? — заинтересованно спросил Харута, у которого глаза уже сверкали. Эстер призадумалась: — Попозже узнаешь. Ах да, ты же меня не понимаешь, ведь так? — Кое-что понимаю, — смущённо ответил он, на что девушка беззвучно засмеялась и зачесала мешающую чёлку назад. Эстер очень понравился этот парень только за то, что он очень любопытный. К ней так, как эти люди, никто не относился. Все либо обижали её, либо не обращали своё внимание только из-за того, что она не такая, как остальные. — У нас просто союзник — немой, так что Отец заставил нас язык жестов учить, — объяснил Виста. — Эй, Саччи, опять ничья. — Как это ничья? — закипел кок. — У нас уже 5-й раз ничья, какого хрена? Немая, наблюдая за этой картиной, улыбнулась искренне и нежно. Она была счастлива находится здесь. Она закрыла глаза и в мыслях проговорила: «Nube illusione». Камбуз заволокло лёгкое звучание скрипки, заставляющее опрокинуться на стул и закрыть глаза от удовольствия. Классика успокаивала расшатавшиеся нервы, которые пираты сегодня благополучно поломали. — Что это было? — в камбуз зашёл Намур.- Вы это слышите? Прозвучал последний аккорд скрипки и Моби Дик окутала напряжённая тишина. Саччи же взял пачку спичек, зажёг ещё одну сигарету и выдохнул табачный дым. Мысли настолько были расслаблены, что он не совсем соображал, что же сказал его накама, но сразу сообразил кто создал эту классику и мысленно восхищался мастерством. Эстер же сидела и с удивлённым взглядом читала газету, полученную сегодня утром. А дело в том, что на самой главной странице был разыскиваемый портрет одного человека, которого она не очень-то и любила. Решив не донимать своими мелкими проблемами, она одним взмахом руки создала весёлую песню и, улыбаясь своим новым мыслям, стала её переделывать: то на тон ниже, то мотив другой и так далее. Девушка, удовлетворившись своей идее, откинулась на спинку стула и закрыла глаза от удовольствия. Музыка всегда глушит печаль и даёт мыслям контроль над собой. — А ты включишь музыку в другом месте? — спросил Саччи, подмигнув. — Не обольщай девушку, придурок, йой. — Не волнуйся, Марко. Моя пошлость моей скромности не мешает. — Конечно, ведь ты у нас — самый скромный человек в мире, йой. — Ой, — отмахнулся Татч, — кому это ты говоришь? Был бы самым скромным — ты бы такую вкуснятину не ел. — Они всегда такие? — Ага — Виста поправил свои усы и обратил взгляд на девушку. — Наш кок просто любит противоположный пол, а Фениксу это часто не нравится, потому что: «Ты разбиваешь им сердца, придурок.» Вот и всё. — Эй, народ. Выйдите на пару часиков — мне надо обед готовить.***
Дежавю… Казалось бы, это просто длящееся несколько секунд состояние, происходящее в самых нелепых ситуациях, затем бесследно исчезающее. Оно не наносит вреда, и, вроде бы, не приносит заметной пользы. Это то самое чувство, когда вы ощущаете, что какой-либо момент уже случался с вами. Вот и Эстер оказалась в центре этого самого «дежавю». Девушка чувствовала, как бурлит кровь в ее венах. Глаза щипало, пот тёк по красивому лицу. Внезапно, она почувствовала знакомый запах. Аромат был цитрусовый. Такой же запах имел её отец. В каюте жарко, видимо вентиляция не работала. Белая простыня на кровати была идеально гладкая, а подушка необычно твёрдая, поэтому у девушки затекла шея. Приподнявшись, Эстер прикрыла глаза от усталости. «Не смей больше меня мучить, идиот.» Только сейчас немая поняла, что уснула в какой-то каюте на этом большом корабле. Эстер привыкла засыпать днём и просыпаться под ночь, поэтому она знала, что сейчас, часов так девять с чем-то вечера. Действительно, проверив время на настольных часах, она подтвердила свои ощущения. Было девять двадцать пять. Может быть потому, что раньше ей было нужно быть на ногах тогда, как все остальные мирно спали, а может организм привык к собачьему режиму. В любом случае, девушка почувствовала острый запах мяса и, подумав, что она уже проголодалась, сбросила с себя мягкое пуховое одеяло, но, поддавшись желанию мозга ещё чуть-чуть понежиться в таком раю, отпустила голову на подушку, чтоб опять досмотреть десятый сон.***
-… Джоз, проснись, мать твою! — командир одного из дивизионов пиратов Белоуса разлепил глаза и сонно посмотрел на того, кто оторвал его от таких чудесных сновидений. Старпом стоял возле него и, упершись руками в бока и нервно топая левой ногой, смотрел на брюнета. Джоз сонно посмотрел на настенные часы, а потом на мужчину и удивленно приподнял бровь. Тот уже закипал от злости. — Ну что ты загудел, Марко? Я же совсем чуть-чуть, хи-хи, — пьяно сказал Джоз. — Что загудел?! Пошли убираться. Скоро придёт Старик с процедур, а у нас свинарник! — после волшебного слова «Старик», Джоз быстро так протрезвел. Быстро вставая с кресла, двое мужчин пошли в камбуз, где творился самый беспредел: разбитые бутылки из-под рома, разбитая люстра и перевернутый стол. — Только попробуй ещё что-нибудь выпить — будешь валяться где-нибудь в Алабасте, — пригрозил заместитель Белоуса, при этом смотря на это «творение» так, словно от этого взгляда всё это должно было исчезнуть. — Понял я, понял… — Чёрт, да что же это такое! — орал на весь корабль Виста, которому на ногу уронили тумбочку. Ракуё, который специально и уронил эту тумбочку, прикрыл рот рукой и пытался не смеяться. — Ну прости, Виста. Я не специально, — и уже не смог сдерживать свой смех. — Чтоб тебя в аду коты в кислоту опустили, — обиженно прикрикнул «Цветущий клинок» и отвернулся от товарищей, во второй раз протирая полки с книгами и фотографиями. Фотографий на Моби Дике оказалось очень много. Некоторые из них наводили длительную ностальгию по былым временам, когда Роджер ещё не начал Великую Эру Пиратов, создавшую ужас и страх среди мирных жителей. Вообще, отношения между пиратами Белоуса и Роджера можно было называть дружескими. Они, нередко встречаясь на каком-нибудь острове, закатывали такие дружеские посиделки, что похмелье длилось 2-3 дня. Но Роджер умер и вся дружеская атмосфера угасла. — Давайте уже закончим со всем этим, — отозвался Марко. — Надоело уже.***
» Тот неловкий момент, когда тебя снова приютили пираты. Но они какие-то не такие: добрые, весёлые, не унывающие. Они как будто большая группа путешественников, укравших у бандитов моря эти корабли. И тот высокий мужчина, с белыми усами, улыбался так по-родному. Теперь понятно, почему все его называют отцом.» Эстер открыла свои глаза и тихо застонала. Раны и царапины сильно болели, а запах медикаментов сводил с ума, заставляя глаза слезиться. Современные медицинские приборы, которые были кем-то притащены в каюту, очень сильно ездили по ушам своим писком. Каюта не очень сильно отличалась от медицинского отсека. Лунный свет падает на письменный стол, на котором находятся какие-то документы, фотографии в рамках, несколько карандашей и катана. Стол большой, массивный, с множеством различных ящиков и отделов. Хозяин каюты, видимо, старается, чтобы он всегда выглядел опрятно. Возле стола — стул. В правом углу каюты стоит большой книжный шкаф, на полках которого аккуратно сложены книги. Возле него — множество различных растений, придающие комнате некую изюминку. — Уже очнулась, — проговорил знакомый женский голос. — Я подумала, что ты уйдёшь в ночь и поэтому попросила ребят, чтобы они принесли необходимые приборы, — Элис, стоявшая в дверях, быстро подошла и отключила адские приспособления. — Они тебе пока что ни к чему, — добавила она. — Пока ты спала, я решила ещё раз проверить всё твоё тело. У тебя всё более-менее нормально, но тебе всё равно придётся отлежаться несколько дней. Шум на палубе продолжался — кого-то поздравляли с Днём Рождения. Эстер резко подскочила с тёплой постели, укрыла свои плечи тёплым пледом, лежащим около кровати, и выбежала на палубу, забыв одеть свою обувь. Море выпивки, горы еды и куча людей — вот что первым девушка увидела, оказавшись снаружи. Пираты, сидевшие на деревянных досках, весело пели песни, а кто-то играл в покер или в те же карты. Но большинство решило, что эти «детские игры» лучше играть на трезвую голову. И теперь пираты просто наполняли свои желудки едой и выпивкой. — Присоединяйся, Эстер, — весело пригласил за стол Саччи и, пока никто не видит, подмигнул ей. — Сегодня у нашего Феникса праздник — День Рождения, — и рукой указал на свободное место рядом с собой и Харутой. — Нам ты можешь довериться, а к этим пьяным дядям лучше пока не подходить. Трое сразу же залились смехом, но только одна из них смеялась бесшумно. «Чёрт, я же забыла, что я не могу издавать никаких звуков», — подумала девушка, но Саччи резко поддал ей кружку, наполовину наполненную апельсиновым соком, и тарелку с ножкой индейки, политой каким-то вкусно пахнущим соусом. — А где Марко?***
Марко никогда не любил бумажную работу, но, к сожалению, прекрасно понимал, что это нужно делать. Но его вредная привычка не давала делать это нормально. С самого утра блондин сжимает в руках одну и ту же страницу из очередного отчёта, делая вид, что читает, однако мысли находились где-то в облаках и не собирались возвращаться. Ужасно хотелось спать, но лечь на кровать не позволяла мысль о том, что нужно разложить по полочкам все материалы в сегодняшние сроки, короче говоря, ночка ещё та начинается. В дверь легонько постучали, заставляя Марко подскочить. Он думал, что никто не заметит его пропажу, но он ошибся. Взвесив все «за» и "против", мужчина пришёл к выводу, что всё-таки не нужно рисковать и стоит пустить того, кто так рвётся к нему. — Войдите. В его покои зашла девушка с двумя чашками кофе. Марко, к сожалению, никогда не понимал прекрасный женский пол. Все девушки, которых они встречали на других островах, были наглыми и самолюбивыми. Им нужны были только деньги. Но Эстер была другой. От неё веяло весельем и теплом, которого Феникс никогда не чувствовал у других женщин. Он до сих пор не мог поверить, что кто-то, наконец, не видит в них опасность или причину заработка, хотя такие люди долго не живут. — Ты всегда такой ответственный?— спросила она, сев на ещё одно кресло, которое стояло около стола и поставила чашки на стол. — Измени свои мысли, и ты изменишь свой мир, — она подмигнула ему. Сладкий запах кофе ненавязчиво навевает самые лучшие воспоминания. Наверное, это и есть запах счастья и душевного спокойствия. Мужчина любил кофе и не представлял и дня без этого напитка. Настроение плохое — горький кофе; настроение хорошее — сладкий кофе со сливками; настроение так себе — кофе со сливками. Вот так и живёт. — Подожди секунду. Марко быстро поднялся со своего места и открыл иллюминатор. За окном начинался дождь, создавая свою музыку в природе. За окном сгустились сумерки, от нависших туч сделалось еще мрачнее. Маленькие, но тяжелые капли начинают барабанить по металлическому подоконнику. Вообще, дожди на Гранд Лайне в этом году шли чаще, чем в предыдущие годы. И это настораживало. Некоторые из их команды считали, что на этой половине моря просто поменялся климат, но разве он меняется так резко? Определенно нет. Мужчина взял кружку и отпил глоток. Кофе так согревало горло. Шум на палубе прекратился и, скорее всего, все пираты разбрелись по своим каютам, чтобы не промокнуть от сильного ливня. Послышался звук грома, на улице сверкнула яркая молния — начиналась гроза. — Я так и не ответил на твой вопрос, — Марко опрокинулся на своё кресло и прикрыл глаза. — Кто-то из нас должен быть ответственный в определённых ситуациях, но ты не думай, что я зануда, — пригрозил он. — Я же старпом и командир. Дальше девушка стала рассказывать счастливые моменты из её жизни. Командир первого дивизиона про себя отметил, что новенькая была хорошим рассказчиком и очень интересно рассказывала о своих с мамой путешествиях. Так же она, бывало, делилась своими мыслями и впечатлениями, что было очень, очень редко. Конечно не обошло без того, что некоторых жестов он не понимал и пришлось переспрашивать на листочках, на что она часто психовала. Марко резко переключил внимание на стопки бумаг, от которых уже тошнило, и стал размашисто расписываться в конце каждого листка, зачастую даже не вчитываясь в текст. Помогала лишь мысли о том, что все командиры не спали, так как тоже расписывались на отчетах своих подчинённых. И, чёрт, это успокаивало! — Я тебе покажу твою каюту. Думаю, что тебе нужно отдохнуть, — задумчиво произнёс мужчина и, встав из-за стола, жестом позвал новенькую за собой.***
Эстер, оказавшись в той самой каюте, где она днём и уснула, решила почитать книгу. Она взяла почитать один из томов "Войны и Мира", как до её слуха долетели громкие голоса из какой-то каюты, вроде бы из каюты Изо. Слов невозможно было разобрать, но судя по тону, разговор был не очень-то и приятный. Она тяжко усмехнулась. Опять Изо ругается с Саччи. Они всегда ссорятся, а потом мирятся. Мирятся, а потом опять ссорятся. - Когда эти ссорятся, то проблем у нас возникает больше, чем от всего зла. А правда: что такое зло? Ведь для чего-то же придумали это слово, что-то же оно должно означать. Вообще-то, каждый понимает, что такое зло, но вот как это объяснить? Каждый представляет зло по-разному: для кого-то зло — смерть любимого человека или для кого-то зло — жизнь, без которой этот человек не видит своей жизни. Она перевела взгляд на настенные часы и вздохнула. Понимая, что она завтра проспит и завтрак, и зарядку, которую она не любила, заодно. Горечь и счастье смешались в разуме, что она не сразу поняла, что улыбается своим мыслям. Да и улыбаться было нечему — завтрак-то неохота пропускать. Положив книгу на стул, Эстер делала выводы за сегодняшний день. Неужели она нашла новую семью, такую весёлую и беззаботную, творящую небывалые и опасные поступки, рискуя потерять всё, а именно — жизнь. «Спокойной ночи, семья…»