Спутанные карты

— Принцесса! — выдергивает из приятных сновидений шатена громогласный истеричный крик, сопровождающийся грохотом ударившейся об стену двери и топотом ног, кружащих по комнате, раздергивая шторы и порываясь к кровати, на которой сидел побледневший Тсунаеши, испуганный внезапным появлением Урагана. — Ты должен мне помочь! Дергая подростка за тонкое запястье, блондин скидывает его с кровати, быстро ставя на ноги и таща на выход из комнаты, не обращая внимания на забытые тапки и внешний вид недоумевающего Неба, еле поспевавшего за ровесником: — Бел-кун, куда мы? К сожалению, вразумительного ответа Савада так и не получил, попросту не разбирая шепелявого бормотания Офицера. На причитания о внешнем виде блондин лишь ответил, что Принцесса всегда выглядит прекрасно. — Но, Бельфегор! — но запнувшись после резкого рывка, Тсунаеши покорно замолчал. Шатен и правда выглядел довольно мило: белая пижамка с цветными овечками и синими волками, что была буквально на один размер прогадана. Но в таком виде можно сидеть на диване в своей комнате, попивая горячий какао в грозу и кутаясь в одеяло, а не идти на завтрак в офицерскую столовую. Свободной рукой попытавшись пригладить стоявшие дыбом волосы, Савада сделал лишь хуже — теперь растрепанные локоны завились на концах, напоминая мягкую шерстку овечек. Замерев на мгновение вместе с глубоко вдохнувшим блондином перед дверью в обеденный зал, Тсунаеши тут же поспешил за ворвавшимся в помещение вариейцем, что моментально оставил его около стола и поспешил за свое место. Вонгола же замер, уставившись в пол и старательно пытаясь скрыть покрасневшее лицо и уши за отросшими волосами. Устремленные в его сторону взгляды явно мешали подростку, заставляя того напряженно дергаться. — Отличный прикид, Савада, — закидывая отрезанный кусок омлета в рот, смачно пережевывая и краем глаза наблюдая за еще пуще покрасневшим шатеном, несмело садящимся на край свободного стула, после кладя салфетку на колени. — Бельфегор, ты его по пути сюда разбудил? — Нет, заранее, — шишикнув на старшего, челкастый приказал служанке принести кашу Маммона, что отказался есть после миссии и сразу же отправился в свои покои. Завтрак тут же принесли и поставили перед шатеном, улыбнувшись на благодарность. — Бел-кун, это было грубо. — Фи! Не указывай Принцу, Принцесса, — искренне оскорбился коронованный. — Королевская особа всегда поступает подобающе своему статусу! А Принцессу бы надо было поучить манерам. И вставать надо раньше. Вообще этикета не знаешь, а ведь королевская особа, как и Принц! — И все же, это было грубо, — пробубнил парень и громче добавил. — И я не Принцесса. Почему вообще женский род? — Ши-ши-ши, Принцессе не стоит знать, — вздернул нос Кавалини, из-за чего прядь челки немного спала в сторону, приоткрывая красный глаз, со смешками смотрящий на омегу. Тсуна промолчал, затыкая себя кашей, а Бел продолжил победно шишикать. — Ванилька, не ожидал, — немного удивленно сказал Лусурия. — Если бы предупредил, то я сотряпал бы что-нибудь вкусненькое для тебя. — Я и сам не ожидал, что окажусь здесь, — почесав щеку, улыбнулся Вонгола. — Бельфегор-кун решил все за меня. — Я принесу тебе кусочек пирога, — потрепав шатена по голове, Солнце удалилось на кухню, насвистывая веселую мелодию. — Мусор, — даже если Занзас хотел просто подтвердить для себя присутствие Дечимо, то это было слишком громко и грубо, привлекая внимание абсолютно всех. Тсунаеши вздрогнул и перевел взгляд с тарелки на людей за столом. Варийский Босс сидел в небрежной позе на своем любимом кресле, выставив руку с граненым стаканом в сторону Леви-А-Тана. Грозовой же вытащил откуда-то из-под стола бутылку виски, наливая золотистую жидкость в стакан. — Врооои! — резанул уши крик Скуало. — Тупой Босс, как ты можешь пить с утра?! На крик Дождя Леви лишь злобно сверкнул глазами. Не вытерпев такого отношения от сослуживца, Суперби вскочил на ноги, поднимая над головой протез и начиная кричать по поводу спаивания Босса и то, что Маммона на них нет. Бельфегор, которому спустя пару минут надоел здешний шум, пришло в голову кинуть в мечника помидоры из своего омлета. Печальный опыт, ибо после этого потасовка началась между всеми присутствующими, кроме Занзаса, которому было кардинально насрать, если его не трогали и Тсунаеши, который просто боялся вставить хоть слово. Поэтому, увидев, что пришедший Луссурия лишь махнул на балаган рукой, он молча принялся жевать черничный пирог, оказавшийся вкуснее его ожиданий. Наблюдая за перепалкой, Савада вспоминал завтраки в Японии. Вечные крики и бьющаяся посуда. Взрывы во дворе и плачущие дети. Родные голоса и греющие сердце улыбки. Тсунаеши не мог забыть дорогих сердцу людей, что причиняло ему слишком много боли после всего, что произошло. — Прямо как дома. Хоть слова и остались глухими для присутствующий, но внимательный взгляд алых глаз заметил осунувшегося подростка, сверлившего печальной улыбкой кусок пирога, спрятав глаза за челкой.

***

— Бел-кун, что это было? — зайдя вслед за шишикающим подростком в собственную комнату, Тсунаеши тут же захлопнул дверь, раздражаясь слышимой беготне с нижних этажей. Не забыв и про котенка, шатен поставил около стены принесенные угощения и, дождавшись, пока белое чудо подойдет к еде, сам уже направился в сторону занятого дивана, расположившись в кресле напротив. — Принцу нужна была помощь, — туманно ответил вариец, играясь стилетом, поблескивающим в его руке в лучах ясного солнца. — Была? — Да, ты уже помогла, Принцесса. — И ты не расскажешь? — устало вздохнув, Вонгола облокотился на спинку кресла, прикрывая глаза и наслаждаясь теплым порывам ветра, врывающегося в комнату сквозь распахнутые окна. Разомлев от комфорта, Тсунаеши еле слышно пробормотал: — Хоть мы и друзья, Бельфегор, я не чувствую, что ты доверяешь мне, потому что ничего не рассказываешь. — Прости, Принцесса, — рывком поднявшись с дивана, подросток сел по-турецки, втыкая стилет между подушками дивана и глубоко вдыхая, явно готовясь начать рассказ. Савада же, открыв глаза, посмотрел на друга, мягко улыбаясь и подталкивая к действиям. — У Принца много навязчивых поклонников. — В каком смысле? — не понял шатен. — Ох, — выпустив хвост из-под рубашки, блондин мотнул им из стороны в сторону, разминая конечность. — Ты такой недогадливый. Понимаешь, свои первые две течки я провел с очень ответственными и ревнивыми альфами. Я даже спокойно не могу с кем-либо встретиться, — почесав голову, вариец замялся. — Недавно они прознали друг о друге. Теперь я не могу рядом с ними даже сидеть, потому что эта ненависть будто живая. При каждой их ссоре я просто боюсь, что они порвут друг друга на куски. А если встрять между ними — и не заметят, как прикончат ненароком. Теперь я даже жалею, что вообще связался с ними. Ведь они оба хотят чуть ли не свадьбы, а мне и гулять хочется! — Савада в какой-то мере понимал возмущение собеседника, но и признавал его собственную вину. — Кто они? — решив подтвердить свои догадки, шатен задумался над следующим вопросом. — Леви-а-Тан и Скуало, — ухмыльнулся Бельфегор. — В обычной жизни не самые притягательные кандидаты, но в постели просто секс-машины. — Если ты не хотел отношений, то зачем выбрал таких партнеров? — Ради удовольствия, — блондин пожал плечами. — Занзас тоже выбрал тебя ради удовольствия. Только вот он не собирается начинать с тобой что-либо, если ты уж размечтался. — Я и не думал. — Да ладно, думал же, — засмеялся собеседник. — Как можно не думать об этом после течки с Боссом. Луссурия порой толпу омег из замка выпроваживает, которая сцеплялась с Занзасом. Они, как и ты, мечтали о предложении, свадьбе и куче детишек, — грубо закончил Ураган. — Бел-кун… — Знаешь, многие из них куда привлекательнее тебя, — разошелся омега. — Только вот каждую неделю разные. Каждый раз чем-то выделяющиеся: длинные ноги или девки с силиконовой грудью. Они все искусны в сексе, не то, что ты. Я бы мог понять, — взмахнул рукой вариец, — если бы ты был наследником Вонголы. Но сейчас ты никто и для Босса лишь игрушка на одну… — Уйди. Тихий, больше напоминающий шелест листвы голос, разнесся по комнате словно раскат грома, оглушая заговорившегося Офицера. — Тсуна, — попытался дозваться до него омега, но был вновь перебит звонкой пощечиной от подошедшего подростка, скрывающего глаза за отросшей челкой: — Пошел вон, Бельфегор. Растерявшийся Офицер встал с дивана и медленно подошел к двери, но, когда рука замерла на ручке, он обернулся на друга и тихо прошептал: — Прости. Выйдя, блондин закрыл за собой дверь, оставляя шатена наедине с собой. Будто сквозь вату услышав звук захлопнувшейся двери, Савада медленно подошел к кровати и опустился на нее, позволяя первой слезе скатиться по щеке и упасть на шелковое покрывало. Падая на него сверху и притягивая к себе ноги, Тсунаеши уткнулся носом в одеяло и тихо взвыл, топя звук в кровати и собственной голове. Слезы, до этого стекавшие тоненькими дорожками, усилились, моча собой все лицо и постельное белье. Говорят, что от плача становится легче, но злость и обида осели в душе намокшей грязью. Подросток даже не знал, на кого больше обижался: на свои немые надежды или на друга, что ткнул его носом в эти бессмысленные мечты, согревающие сердце маленького человека ночами, мимолетом проскальзывая в голове и тут же забываясь. Ведь сказок не существует. Но, все равно, слова Бельфегора ударили прямо в сердце, разрывая его на кусочки и заставляя Небо цепляться пальцами за одеяло как за последнюю ниточку к спасению, корчась на кровати от затапливающей соленой боли океана эмоций и надежд. Горькая правда бьет больнее. А если подумать, то, правда, чего он ждал? Он ведь даже и не думал о том, что мужчина будет с ним. Он не загадывал, прекрасно понимая, что это были инстинкты. Он не строил в своих мыслях тех радужных замков. Даже, получая подарки, он не допускал и мысли, что это что-то значит. Так почему настолько невозможно перестать сдавленно выть? Почему так больно? Бел ведь все сказал правильно. Почему слова ураганного Принца так сильно кольнули омежье сердце? С постели на тело, скрытое одеялом, ступили маленькие лапки. Буквально перешагнув через хозяина, котенок пристроился у того на руке, кладя маленькую мордочку на шею подростка и щекоча нежную кожу теплым дыханием. Всхлипнув еще раз, омега протянул к питомцу свободную руку и, аккуратно коснувшись белесой головки, почесал любимца за ушком, всхлипывая в промокшее почти насквозь одеяло. Тсунаеши прижимал к себе подарок столь неопределенного для него человека и рыдал, пока Морфей не заставил его погрузиться в сон, наполненный лишь темнотой.

***

Ни через день, ни через два, даже ни через неделю омега так и не вышел из комнаты. Он вновь замкнулся в себе. Регулярно приходившие подарки подросток, не открывая, складывал в гардеробную, заставляя ненавистные зеркала самодельными пирамидами из картона. Благо, ничего живого больше не приходило. В комнату он пускал только Лусурию, который приносил еду ему и котенку, или служанку, когда вариец был на миссии или просто занят. Бел же так и не приходил. Ураган тоже был словно не в своей тарелке. Он просто не знал, как поступить. Принц никогда не попадал в такие ситуации прежде. Все бы так и шло своим чередом, катящимся к черту в Тартары, если бы в один из дней в замок Варии штурмом, перебив половину рядовых, не ворвался черноволосый альфа с повязкой ГДК на плече и желтой канарейкой, воинственно поющей какую-то песенку на японском языке.