Врата Бальдура

Гнедая кобыла нетерпеливо плясала под Имоен. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся наездница смотрела вперёд. Туда, куда убегал мощёный Львиный Путь. Туда, где возвышались строгие башни Кэндлкипа. Разве это не радость – снова быть дома после опасных приключений. – Вон он, Равена! – обернулась она к подъезжающей названой сестре. – Кэндлкип. Он так близко, что кажется – протяни руку и дотронешься до него. Имоен прищурила один глаз и вытянула руку вперёд. Вся крепость уместилась у неё на ладони. Рука в зеленоватой латной перчатке накрыла Кэндлкип сверху. Девушки засмеялись. Сердце Равены колотилось от ожидания. Норовистый вороной с белой «звёздочкой» на лбу и белыми «чулочками» на задних ногах был явно недоволен остановкой. Он всё пытался извернуться и ухватить зубами полудроу за ногу. Воительница ухмыльнулась и похлопала его по взмыленной шее. – Ну, кто последний – чистит лошадей! – Имоен ударила пятками в бока кобыле, и та понеслась к крепости. – Ах, ты ж! – вороной Равены сорвался с места красивым прыжком. За девушками неспешной рысью следовали их друзья. – Как бы они себе головы не посворачивали, – проворчала Джахейра. – О! Большая крепость, – отметила Дайнахейр. – И это всё библиотека? – Нет, сама библиотека в центре. По краям ещё есть хозяйственные постройки, – пояснила друид. Равена и Имоен дожидались отставших недалеко от ворот. – И кто лошадей чистит? – усмехнулась Джахейра. – Имоен, – твёрдо сказала полудроу. – Ничего подобного. Мы же до ворот так и не доехали. К тому же, думаю, что Дреппин по старой дружбе не откажется потереть бока нашим лошадкам. Друзьям изворотливость Имоен была не в новинку. Все тихонько посмеялись и пустили лошадей шагом к входу в крепость. Лишь их ноги покинули стремена, у ворот показался мужчина. Его должность называлась Хранитель Врат. Он встречал пребывающих гостей, принимал даримые библиотеке писания и открывал массивные двери. Или же давал от ворот поворот, если путники ничего с собой не принесли. – Приветствую вас, путники! Кэндлкип рад каждому гостю, который хочет почерпнуть его мудрости. Однако можете ли вы отплатить ему чем-нибудь за это? – Хранитель Врат с немалым удивлением смотрел на Имоен и Равену, но пробуробил заученную речь. Полудроу вынула из сумки книгу. Её пергаментные страницы потемнели и обмахрились. Крышка была обтянута кожей прекрасной выделки и украшена полудрагоценными камнями и резьбой. Содержание книги Равена не знала, но была уверена, что оно ничуть не уступает внешнему облику. – Благодарю вас, – Хранитель принял поданную молча книгу. – Можете проходить. Двери крепости скрипнули и открыли проход в особый мир. Мир Кэндлкипа. Проходя мимо Хранителя, названые сёстры услышали тихое: «С возвращением домой, девочки». Они одарили мужчину очаровательными улыбками. С каждым шагом сердце билось всё сильнее и быстрее, и когда они миновали тоннель сквозь крепостную стену, оно колотилось, будто у пойманного зайца. Имоен выбежала вперёд. – Ха-ха-ха! – прыгала она и хлопала в ладоши, совсем как много лет назад. – Мы дома, Равена! Мне не верилось до последнего мгновения, но мы здесь! Равена, ты чувствуешь это? – обернулась она на сестру. Полудроу обводила растерянным взглядом крепость. Случайно она поймала обеспокоенный взгляд Имоен. – Ты… не рада? В ответ Равена, как могла, радостно улыбнулась. Имоен слишком хорошо её знала, чтобы не заметить – Равену что-то гложет. Ностальгия по прошлым дням, когда она жила здесь, как птица в клетке? Вряд ли. Воспоминания о Горайоне? Скорее всего. Всё здесь напоминает о нём. Ей будет тяжело. Но у Равены ведь есть она, которая всегда рядом, всегда поддержит по мере своих возможностей. Имоен обняла сестру за плечи. Друзья направились прямиком в конюшню. Поводья принимал загорелый мальчишка. Он протянул руку к лошади Равены, но тут же её отдёрнул, лишь только взглянул на хозяйку. Мальчик тихонько вскрикнул и умчался в дальний угол конюшни. – Дреппин! Дреппин! Там дроу! Самая настоящая! Иди сам с ней говори, я боюсь. – Микки, что за глупости! Дроу не пустят сюда даже с книгой. Куда ты меня тащишь? Ну, ладно. Пойдём. Где там эта твоя дроу… Равена? Равена! – Дружище! – девушка крепко обняла скотовода. – Ты всё ещё здесь? – Где же мне ещё быть? Искатель приключений из меня никакой. Вот и новое поколение воспитываю. Нравится мне тут, в общем. Эй, Микки, не прячься! Это Равена – моя подруга. Она тоже здесь когда-то жила со… – Со мной! – кинулась на шею парню Имоен. – Ты тоже здесь? Вы вместе? – Мы неразлучимы, – подняла указательный палец вверх Имоен. Микки подошёл, опустив голову. – Простите меня, мисс, я не хотел Вас обидеть, – засопел мальчуган. – Я не обиделась, – Равена присела на корточки и подала ему руку. – Будем знакомы. Микки покосился на светлый эбонит кожи и спрятал руки за спиной. Чтобы не показаться неучтивым, он коротко кивнул, пробубнил: «Очень приятно» и подхватил под уздцы вороного, который на удивление безропотно пошёл за ним. – Откуда он? – поинтересовалась Имоен. – Сирота, такой же, как и мы. Не знаю, как он попал в Кэндлкип. Ко мне его привёл Тесторил и попросил взять шефство над ним. Мальчонка оказался смышлёным. Да что мы тут разговариваем? Вам отдохнуть пора с дороги. Идите к Винтропу, только осторожно. Он очень обиделся на тебя, Имоен, из-за того, что ты убежала и его не предупредила. – А скажи-ка, парень, – обратилась к Дреппину Джахейра. – Ты у всех приезжих лошадей принимаешь. Так? За последние несколько дней много народу тут побывало? – Ну, днём раньше вас прибыли какие-то серы с охраной. Большие шишки из Врат Бальдура. – Они тоже у Винтропа остановились? – заинтересовалась информацией Равена. – Нет, – протянул Дреппин. – Говорю же – большие шишки. Их в комнатах для гостей в самой библиотеке поселили, а охрану – в казармах. Ладно, мне работать надо. Ждите вечером у Винтропа. Я жду подробных рассказов о ваших приключениях. – А разве вас, как бывших жителей, не поселят в библиотеке? – аккуратно спросила Дайнахейр. – Да что ты! – отмахнулась Имоен. – Ульраунт Равену на дух не переносит. Говорил, что терпит её только из-за Горайона. Нам повезёт, если он самолично не заявится к толстячку в таверну и не выставит нас вон. Пока они шли мимо знакомых зданий, все взоры обращались на шагающих впереди названых сестёр. Если бы Имоен смогла задрать нос до самого небосвода, она непременно так поступила. Рыжая тараторка горделиво вышагивала в голове процессии, а за ней, немного неловко улыбаясь, шла Равена. Настроение полудроу весьма улучшилось, когда они миновали тренировочную площадку. Завидев свою ученицу, Джондалар забыл слова наставления, один из рекрутов выронил деревянный меч, а другой получил таким же мечом по голове. Имоен обернулась на сестру. На лице Равены играла коварная усмешка. Она распрямила плечи и тряхнула головой, позволяя серебристому шёлку волос блеснуть на солнце. Она знала, какие лица сейчас смотрели ей вслед. Когда дверь таверны толстяка Винтропа открылась, названые сёстры увидели привычную картину. Трактирщик обходил столы с гостями, принимал и приносил заказы, собирал пустую посуду. Как ухитрялся он, имея столь внушительный живот, не задевать столики, никто не знал. «Талант», – пожимал плечами толстяк, когда его спрашивали об этом. Предательский скрип несмазанных петель заставил всех обернуться. – Хи-хи. Привет, – скромно произнесла в тишине Имоен. Винтроп аккуратно поставил поднос на пустой столик и тщательно вытер руки о передник, подходя к гостье. – Вы только посмотрите, кто соизволил явиться сюда, – толстяк был очень плохим актёром, а потому в равнодушие его слов никто не поверил. – Мошенница! – в голосе сквозила настоящая обида и возмущение. – Как ты могла сбежать?! – Ну, я… – Как ты могла сбежать, не сказав мне ни слова?! – Я боялась, ты расскажешь всем… – Я? Расскажу? – Винтроп запыхтел, как кипящий чугунок. – Да как тебе в голову такое могло прийти! Эй, ребятки, ну-ка, стреляйте в неё и не смейте промазать, а то добавки не получите. Молодые охранники с длинными луками у стульев сквозь смешок прогудели: – Ну, Винтроп… – Старый ты дурень, Винтроп, – раздался сиплый женский голос за спиной у Имоен. – Если бы после каждой твоей шутки в меня пускали бы стелу, то у меня сейчас было бы много, очень много стрел. Полудроу вышла вперёд и облокотилась на плечо Имоен. Таверна замерла, слышно было, как скворчит жир в сковороде на кухне. – Равена? – трактирщик попятился и неуклюже шлёпнулся на стул. – Живая… М-да, на тебя стрел не напасёшься. А ведь говорили, что тебя убили вместе с Горайоном. – Говорили? – усмехнулась Равена. – Или просто Ульраунт вслух высказал своё заветное желание? – Ха-ха-ха! Девочка моя! Обе мои девочки вернулись! Вернулись вместе! – Винтроп вскочил со стула и обхватил пухлыми руками сестёр. – Проходите, садитесь. Ох, настоящие искательницы приключений. Да ещё и с командой! Друзья моих малышек – мои друзья. Располагайтесь. До завтрашнего утра эль стоит пополам дешевле обычного в честь возвращения двух сестрёнок! Таверну всколыхнул радостный гул. Друзья сидели с несколько обескураженными лицами. – Вас здесь любят, – улыбнулась Дайнахейр. – Посмотрим, что ты скажешь, когда мы столкнёмся с Ульраунтом, – грустно усмехнулась Равена. Винтроп хлопотал около столика друзей, как наседка возле цыплят. После плотного обеда он проводил гостей в комнаты. Естественно, им достались самые лучшие, самые уютные. Винтропу всё не терпелось узнать, как жили его девочки столько времени вдали от родного очага. Он путался под ногами у названых сестёр, пока они устраивались в номере, и всё стряхивал пылинки с подоконников и полок. Забота толстяка вызывала умильные улыбки на лицах девушек. В конце концов, они усадили его в кресло и вкратце рассказали всё, что приключилось с ними. Винтроп комкал в руках фартук, кусал губы и время от времени вытирал выступающий на лбу пот. – Бедные мои девочки. Да как же вы выжили? Я сердцем чувствовал, что нелегко вам приходится. Охохонюшки… – трактирщик поднялся с кресла. – Отдыхайте. Я на кухню пойду. Сегодня все сюда будут ломиться, надо приготовить еды побольше. На голодный желудок и интересная история плохо идёт. – Ой, мы совсем не устали, толстячок, – подскочила к нему Имоен. Винтроп, как водится, заворчал, он терпеть не мог, когда Имоен так его звала. – И верно, – присоединилась к ним Равена. – Давай-ка мы тебе поможем. Мы много чего научились делать в дороге. Девушки подхватили трактирщика под локти и повели вниз на кухню. Винтропу досталась самая нудная работа – он чистил овощи. Имоен шинковала салат, а Равена ловко разделывала мясо. В итоге, через некоторое время на очаге тушилась картошка с телятиной, свининой и луком в большом чугуне. – Винтроп, а что ты знаешь о Железном Троне? – спросила полудроу, оттирая сковороду. – Ну, с виду это простое торговое сообщество, которое занимается поставкой оружия и доспехов. Очень крупное сообщество. – Это только с виду, – Равена покосилась на Имоен, которая протирала тарелки. – Там вообще не очень всё чисто, – поддакнула ей рыжая болтушка. – Ну, да, – кивнул Винтроп, проверяя прозрачность стакана. – Это ещё и самое подлое торговое сообщество в Западных Королевствах. Слыхал, что их выгнали из Кормира за какие-то тёмные делишки. Они не гнушаются контрабандой и нападениями на караваны. Говорят ещё, нанимают искателей приключений для добычи особенного оружия и доспехов из катакомб и руин. – Понятно, – негромко проговорила Равена. – Вот только зачем они сюда пожаловали? – пожал плечами Винтроп. – То ли встреча у них тут с кем-то… Но почему здесь? – Здесь нельзя пускать в ход оружие, – предположила полудроу. – И не каждый может сюда проникнуть – не смогут помешать переговорам, – добавила Имоен. – Девочки, только не говорите, что вы сюда из-за них прибыли! – Из-за них, Винтроп. – Равена, я думаю, мы можем ему всё рассказать. Я доверяю ему, как себе. – Ага, доверяет она. А кто сбежал и словечком не обмолвился? Постойте, так вы не всё мне рассказали? – Нет. И дело тут не в доверии. Просто, чем меньше людей знает об этом, тем меньше их находится в опасности. – Ты меня пугаешь, малышка Равена. – Прости, дружище. Как только это всё закончится, мы всё-всё тебе расскажем. А пока что тебе придётся потерпеть. Трактирщик глубоко вздохнул. – Я понимаю. Вы, вот что, не говорите об этом больше никому. Мало ли, какое ухо подслушает. Девушки согласно кивнули. Из зала таверны раздался крик. – Винтроп! Винтроп, сапог тебе в дышло! Где ты, убийца луковиц? Сёстры подмигнули толстяку и с очаровательными улыбками выглянули из кухни. – Чего изволите? – Молот Морадина мне в… Да это же девчонки Горайона! – темноволосый дворф сдвинул со лба шлем и прищурился. – Ну, точно они! Хе-хех, ну что? Обслужите старого Ривора? А? – Сию минуту! – в унисон ответили девушки. – Вот это выправка. А, Винтроп, старый хрыч, вот ты где. Откуда ты их выудил? – Тебе, как всегда, потемнее? – донёсся сиплый женский голос от бочек с элем. – Козе бесхвостой понятно. Я своих привычек не меняю. – Утром они прибыли с группой своей, – Винтроп радостно и то же время обеспокоенно улыбался. – Так это они? Мне мальцы из стражи у ворот говорили, что искатели приключений нагрянули. Думал, приду сюда вечером, послушаю истории. – А ты приходи, – поставила Равена на стол перед дворфом пенную кружку двойного объёма. – Нам есть, что рассказать, – принесла Имоен картошку с мясом. Дворф втянул носом воздух. – Ох, а пахнет-то как! Аж слюнки текут. – Девочки сами готовили, – похвалился Винтроп, будто своими собственными малыми детишками. – Ну, ваше здоровье, непоседы! – Ривор поднял огромную кружку и в несколько глотков осушил её. – Ух, ядрён перец, хорош у тебя этот завоз. Так-с, попробуем, чего вы тут настряпали. Из таверны дворф вышел, кряхтя и похлопывая себя по животу. Видать, он растрезвонил всем про «стряпню девчонок», и вечером многие заказывали «то, что Ривор днём ел». Простая походная еда оказалась по вкусу жителям Кэндлкипа. Как и бывало раньше, Имоен заняла своё место рассказчика у большого камина. Слушатели расселись вокруг, где хватило места. Кто сидел на стуле, кто забрался на стол и схлопотал подзатыльник от Ривора, кто развалился на полу и в шутку возмущался, когда через него кто-то спотыкался. Имоен во всех красках рассказывала каждый шаг их приключений от погребения Горайона до возвращения в Кэндлкип. Особый восторг вызвал штурм Крепости Гноллов и зачистка шахт Нашкеля. Во время рассказа о путешествии через Клыкастый Лес и диверсии в лагере бандитов в таверне стояла такая тишина, что было слышно шуршание крыльев ночных мотыльков у подвешенной к потолку керосиновой лампы. Когда слушатели узнали, что именно названые сёстры с командой положили конец Железному Кризису, радостным возгласам не было предела. Как бы девушку не подмывало рассказать об их противостоянии с Железным Троном, она по совету Винтропа опустила все моменты в историях, где их пути пересекались с торговым сообществом. Приключения в канализации Врат Бальдура рассмешили всех до слёз. Выпивоха Халл, трясясь от смеха, приобнял Равену и дохнул на неё стойким перегаром, когда Имоен изображала, как они пробирались по стокам. Конечно, насчёт книги пришлось соврать и сказать, что они обнаружили её в сокровищнице огра-повелителя гусениц. Когда истории закончились, слушатели стали расходиться кто куда. Они похлопывали названых сестёр по плечам и почтительно кланялись остальной команде, что сидела за дальним столиком. У тех, кто остался в таверне девушки потихоньку выпытывали информацию о главах Железного Трона, которые прибыли сюда. Но много всё равно узнать не удалось. Их присутствие в Кэндлкипе было покрыто непробиваемой аурой тайны. Просто приехали, просто живут. Кто-то проболтался, что у них тут с кем-то встреча, но с кем не договорил. Сон долго не шёл к сёстрам. Они стояли у окна, облокотившись на подоконник, и молча смотрели на здание библиотеки, в некоторых окнах которой трепетали огоньки свечей. Свежий морской воздух всё же заставил девушек зазевать, и они забрались под одеяла. Немного скрипучие кровати укутали их уютом, и девушки заснули так крепко, как можно спать только дома. Кто из детей не пробовал пройти по мощёной дорожке так, чтобы не наступить на стыки плиток. Вот и Равена осторожно ставила свои маленькие ножки, стараясь не зацепить тёмные полоски между светло-серым камнем. Это было сделать достаточно трудно, ведь плитки были испещрены трещинами. Девочке приходилось то и дело подниматься на носочки. – Поторопись, дитя! – позвал откуда-то спереди добрый, мягкий голос, и Равена, отбросив затею, поспешила на зов. Горайон посмотрел на неё сверху вниз. Он уже не молод, но седина не так отчётливо видна в волосах, а из морщин – только весёлые чёрточки около глаз. И главное – он живой. Её приёмный отец улыбнулся и поманил рукой к ступеням библиотеки Кэндлкипа. – Побудь здесь. У меня очень важный разговор, но я скоро вернусь. Горайон скрылся за дверями, а Равена от нечего делать присела на мраморный бордюр фонтана и рисовала узоры на воде. Может ей послышалось, а может и действительно из библиотеки послышалась ругань. Голос, привыкший говорить тихо, поднимаясь, срывался в фальцет. Это был не голос того, кто привёл её сюда. Подсознательно маленькая Равена знала, что это негодует Ульраунт. Вдруг в отражении на поверхности фонтана появился ворон. Он приземлился на бордюр совсем рядом, и смотрел в воду. Чёрные глаза ворона сверлили её отражение в воде. Полудроу вдруг стало страшно поднять голову и встретиться с птицей взглядом. Со стуком распахнулись двери, и на ступени выбежал Хранитель Фолиантов с искажённым гневом лицом. Он смотрел на Равену так же пристально, как и ворон, и ничуть не меньше напугал её. – Вы оба можете остаться, – сквозь зубы проговорил он. – Но запомни, Горайон, этот ребёнок станет твоей погибелью. Ульраунт, бормоча проклятия себе под нос, исчез. На ступенях остался лишь Горайон. Он бледен, стар, его глаза безжизненны. На серой мантии растеклось багровое пятно. Он мёртв. С трудом сдерживая слёзы, Равена отвернулась к фонтану. Ульраунт напугал не только её – ворона больше не было. Зато изменилось её отражение. На маленькую девочку смотрела красивая девушка-полудроу с четырьмя шрамами на шее. Её глаза были птичьими, чёрными, как у ворона. Ужас сковал горло Равене. Отражение криво улыбнулось, и из глубины фонтана донёсся мерзкий голос: «Как отец, так и дитя…» Отражение заходится в сиплом смехе. Вода в фонтане краснеет… Знакомый запах… Багровое небо… Горайон истекает кровью на ступенях… Грубый смех… Знакомый смех… – Нет, – шепчет Равена. – Нет. Не хочу. Не буду. Вода поднимается красными воронками вверх и устремляется к ней. – Нет!!! – Равена! Что случилось? – Имоен спешила слезть с кровати. – Опять? Полудроу молчала. Только тряслась, как в ознобе. – Что случилось? – ворвались в комнату их друзья. – Опять кошмар, – объяснила за сестру Имоен. – Что там было, Равена, расскажи, не молчи, – Джахейра присела на край кровати. – Там был Горайон, и я маленькая, и Ульраунт, и фонтан крови, и… Это было просто ужасно, – полудроу обхватила голову руками, её голос дрожал, готовый вылиться в плач. – Что же это такое? Когда это закончится? Друид обняла подругу и тихонько похлопывала её по спине, будто успокаивая ребёнка. «Терпи. Когда-нибудь это обязательно закончится», – подумала она. Халид принёс успокаивающий отвар из мяты и мёда, и под чутким присмотром Имоен Равена пришла в себя, но уснуть так больше и не смогла. Её названая сестра клубочком приютилась у неё под боком и мирно сопела. Лишь только забрезжил рассвет, Равена вышла на улицу. Она прошла мимо полусонной стражи и поднялась на крепостную стену, где её и нашла Имоен. – Как ты? – обняла она за плечи полудроу. – Ничего, уже лучше. – Сколько воспоминаний связано с этой стеной… – Имоен смотрела за горизонт. Вокруг шумело Море Мечей. Зеленовато-голубые волны пенились и стремились забраться на утёс. Свежий ветер взъерошил рыжие волосы Имоен, солнечный свет придал им розоватый отблеск, а в глазах её отражались морские брызги. – Что-то с тобой не так, – вздохнула болтушка. – Ты странная какая-то с тех пор, как мы вернулись сюда. Ты не рада? – Что ты! Я рада. Правда, очень рада, что снова оказалась здесь. Я так счастлива увидеть и Винтропа, и Дреппина, и Джондалара, и Ривора, и… – Ты всех жителей Кэндлкипа сейчас собираешься перечислить? – перебила её Имоен. Равена улыбнулась грустно и растеряно. – Ты не в своей тарелке, – подытожила девушка. – Что? Так заметно? – Очень. В чём дело? – Не знаю. Когда я шла сюда, то ожидала чего-то большего… – От чего? – От себя. Я ожидала более глубокие чувства, взрыв эмоций. Но ничего подобного не чувствую. Я была счастлива вчера вечером, когда все собрались у Винтропа. Но это было больше похоже на случайную встречу старых друзей в случайной таверне, которая случайно оказалась таверной в месте, где я выросла. Кэндлкип… Ох, Кэндлкип больше не мой дом, – Равена опустила голову и снова напомнила Имоен нахохлившуюся хищную птицу. – Может это из-за того, что Горайона больше здесь нет. – Может быть. Это заставляет задуматься, а действительно ли Кэндлкип был тебе домом или он всегда был просто «местом, где ты выросла», – голос названой сестры стал настолько серьёзным, что полудроу с опаской посмотрела на неё. – Вот как я это вижу: Кэндлкип был для тебя тюрьмой, клеткой. Ты рождена быть путешественником, а эти стены сковали твою свободу, которая так необходима дикой птице, – при этих словах Равена вздрогнула. – Пока ты была птенцом, всё было хорошо, но чем старше ты становилась, тем теснее было твоим крыльям. И вот клетку открыли… Ты познала свободу. Познала свою стихию. Может ты и вернулась бы к тем рукам, что держали клетку, согревали тебя, кормили, лелеяли, но в клетку ты не вернёшься. И вот, покружив над местом, где ты взрослела, ты не находишь тех рук, которые делали клетку твоим домом. Без них это просто… клетка… Равена смотрела на свою названую сестру, открыв рот. – Красиво получилось. Правда? – хихикнула Имоен, возвращаясь к своему обычному настроению. – Очень. Радостно то, что мы в этой клетке ненадолго. Равена посмотрела в высоты крепостной стены. На скотном дворе маячили фигуры Дреппина и Микки. Светло-эбеновое лицо с коварной улыбкой повернулось к верной подруге. – Кто последний до конюшни – убирает комнату! С этими словами полудроу лихо перемахнула через каменные зубцы и повисла на тонком выступе. – Так не честно! – крикнула ей вслед Имоен. Равена, хихикая, спускалась по отвесной стене, цепляясь за неровности в каменной кладке. За несколько футов до земли она ухватилась за ветку растущего рядом дерева и скользнула по стволу. Только её ноги коснулись почвы, Равена припустила бегом. Имоен кинулась к лестнице. Она бежала по ступеням, пока ей навстречу не показалась группа поднимающихся стражников. Оттолкнувшись от досок, она запрыгнула на широкие перила перед самым их носом и заскользила на полусогнутых вниз. Мимо неё пронеслась Равена, и девушка последовала за ней, уступая лишь долю мгновения. – Доброе утро! – крикнули они в один голос, пробегая мимо Винтропа, рядом с которым стояла возмущённая Джахейра. – Равена! Имоен! Как вы себя ведёте! – Не волнуйтесь так, леди Джахейра, это вполне нормально. Я, признаться, даже скучал по их проделкам. Пойдёмте лучше завтракать. Не переставая оборачиваться на сестёр, друид всё-таки ушла за трактирщиком. Поднимая пыль, девушки приблизились к тренировочной площадке, огороженной скудными столбиками и ещё более скудными поперечными рейками. Разгорячённые учебными схватками стражники порой ломали крепкий когда-то заборчик. Сначала его ремонтировали, а потом всем надоело. Сейчас ограждение скорее отмечало территорию площадки, чем мешало кому-то проникнуть внутрь или вывалиться наружу. Площадку, конечно, можно было оббежать, но так было длиннее. Недолго думая, Равена ухватилась за толстую рейку, подпрыгнула и перебросила через неё обе ноги. Имоен просто проскользила под рейкой, придержавшись за неё руками. Песок площадки затруднял бег. Измученные учениями стражники-новички шарахнулись от них в стороны. Пробегая мимо Джондалара, Равена ухитрилась-таки отсалютовать ему. – Непоседы, – дружелюбно усмехнулся он. – Чего встали, лодыри? А ну разбились по парам! Приготовились! На девок не глазеть! Бой! На другой стороне площадки Равена просто прокатилась кувырком под ограждением. Имоен оригинальничать не стала и повторила её кувырок. Они пронеслись мимо погреба-склада. Вслед им, одобряя и поддерживая, засвистел Ривор. Конюшня всё приближалась. Равена решила обернуться и посмотреть, насколько от неё отстала Имоен. Она не заметила открытых внешних ворот, и вереницу конников въезжающих в них, а потому почти налетела на белую лошадь. Ей пришлось резко затормозить, подняв облако пыли, а сзади в неё врезала с разгону Имоен. Полудроу подняла голову. На скакуне восседал мужчина, закованный в латный доспех, лицо закрывал шлем с великолепным плюмажем. Не успела девушка перевести дыхание, как между ними возник рыцарь. Пикой он метил в грудь Равене. С другой стороны показался ещё один, а в ворота въезжали ещё трое. – В этом нет необходимости, добрый сир, – процедила сквозь зубы полудроу, отодвигая наконечник в сторону. – Я не хотела ничего дурного. – Пф. Видно, и черномазую дрянь можно обучить манерам. Поди прочь! Мне нет дела до тебя, – прогудел рыцарь под забралом. Сжав кулаки и скрипя зубами, Равена развернулась и направилась к таверне. Имоен последовала за ней, испуганно оглядываясь на рыцарей. Только после обеда полудроу осмелилась выйти на улицу, опасаясь наткнуться на прибывших. Вместе с Имоен они дошли, наконец, до конюшни. – Дреппин, привет! Ого, какие лошадки! – рассматривала Имоен породистых скакунов. – Добрый день, девчонки! Красивые лошадки, правда. Хозяева для них ничего не жалеют. Да и таким ли хозяевам жалеть… – О чём ты? – оторвала Равена взгляд от лошадей. – Ты на сбруи их посмотри. Они каждая стоит дороже, чем вся таверна Винтропа. – А кто это такие приехали? – Имоен протянула лошади пучок сена, но та равнодушно фыркнула и мотнула головой. – Рыцари Щита. И чего им дома не сидится? – А где же их дом? – Имоен отряхнула руки и показала лошади язык. – На юге где-то. Очень могущественный орден, говорят. Равену будто окатили водой. В конюшню зашёл Микки. Он некоторое время смотрел на полудроу исподлобья, но всё же решился заговорить. – Я никогда такого не видел! То, как вы бежали… Это было очень здорово, – в глазах сироты светились задорные огоньки, но он оставался внешне спокойным. – Я бы тоже очень хотел так научиться. Ты… ты сможешь научить меня этому? Равена вдохнула воздух, чтобы ответить, но Дреппин опередил её: – Малец, давай я тебе сначала расскажу, сколько раз эти юные особы срывались со стены, вывихивали руки-ноги, разбивали носы… – Но-но-но! – остановила его Имоен. Микки боязливо улыбнулся. «Видно, потрепала мальца судьбинушка», – решила про себя Равена. – Мы тут будем ещё некоторое время, – присела она на корточках рядом с Микки. – Научим тебя азам, а дальше ты сам будешь развивать свои способности. Согласен? – Угу, – кивнул мальчик и немного оживился. – Микки, а ты всё сделал, что тебя рыцари просили? – Да, Дреппин. – А где же они разместились? Что-то я не слышала, чтобы у Винтропа были новые поселенцы. – Их в библиотеке устроили, – махнул рукой Дреппин. – Там вообще такой переполох. Залу готовят для переговоров. Сегодня сиры отдыхать изволят, а завтра с утра они в этой зале встречаются с этими… ну, которые перед вами приехали. Это мне всё Микки рассказал. Один из его талантов – слушать. – Очень полезный талант, – улыбнулась Равена. – Они встречаются завтра с утра? Это хорошо, – кивнула Джахейра. – У нас есть время подготовиться. А насколько верными могут быть эти слухи? – Дреппин утверждает, что Микки умеет слушать. Мальчик передал ровно то, что услышал. Об остальном судить нам, – пожала плечами Равена. Задача искателей приключений была проста: заставить Рейлтара понервничать, или – по возможности – сорвать переговоры Железного Трона и пресловутых покровителей с юга. Между собой друзья решили посвятить в эту тайну самого Ульраунта. Какие бы разногласия не были у него с Равеной, поддержка в лице Хранителя Фолиантов была отнюдь не лишней. Равена не могла сидеть на одном месте от одной только мысли, что завтра она войдёт в залы библиотеки, чтобы встретиться с главным врагом. Может она сможет увидеть учителя Карана или учителя Парду или старика Тесторила. Ей очень хотелось, чтобы они увидели, какой она стала. А ещё она жаждала встречи с Ульраунтом, чтобы гордо взглянуть ему в глаза и показать, насколько он был не прав, и что теперь его мнение ей совершенно безразлично. Не выдержав навалившихся эмоций, воительница схватила Погибель Пауков и вышла во двор. На тренировочной площадке толпились стражники. Равена облокотилась на ограждение рядом с Ривором, подпирающим один из столбиков. Джондалар знал своё дело. Стражников он гонял нещадно, особенно новоприбывших. Заметив полудроу, он скомандовал: «Отставить!» – Равена, может, выйдешь на песок? Покажешь, что могут искатели приключений? – обратился он к ней. Стражники, которые не служили здесь ранее и не попадали ей под горячую руку, захихикали. Те же, кто был с ней знаком, по понятным причинам переглянулись. Девушке не очень хотелось похваляться перед ними, и она взглянула на Ривора в поисках поддержки. – Чего ты на меня зенки таращишь? – не поворачиваясь, проворчал дворф. – Иди. Иль эта железяка у тебя за спиной для красоты болтается? Не найдя выхода, Равена вздохнула и ступила на притоптанный песок площадки. Она сняла деревянный двуручник со стойки, а Погибель Пауков занял на время его место. – Ну-ка, ребята, кто одолеет её – получит отгул! – крикнул Джондалар, подбадривая стражников. Её окружили сразу трое новичков. – Эй, это не честно! – А разве дороги Фаэруна справедливы, Ривор? – оскалился в кривой усмешке стражник. Равена знала этот блеск в глазах. Был бы у него настоящий меч, он разил бы насмерть. Она взглянула ему в глаза без страха и злости, с презрением, от которого ухмылка сползла с его лица. Они напали разом. Втроём. С яростью. Изо всех сил. Равене стоило просто присесть, чтобы один попал другому по челюсти, а третий отбил руку второму. Её деревянное лезвие ушло назад, и стоящий позади схватился за живот, выронив оружие. Низкий круговой. Другой упал навзничь на песок. Прямой выпад. Последний ощутил сильный тычок в грудь. Тот, кто упал вторым, поднимался на ноги, но удар по шее сзади снова опрокину его. Затылком она вдруг почувствовала чей-то взгляд. Равена обернулась. У внутренних ворот Кэндлкипа стоял мужчина. Ей был виден лишь тёмный силуэт. Простая одежда плохо скрывала крепкое тело, широкие плечи, сильные мускулистые руки. Равена была уверена, что он смотрит на неё, и сама не могла отвести от него глаз. Стражник, улыбающийся перед боем, сдаваться не хотел. Он подходил сзади, чтобы ударить исподтишка. – Отставить! – гаркнул Джондалар. – Если бы в её руках был настоящий меч, вы бы все были уже мертвы! Этот окрик заставил Равену оторвать взгляд от незнакомца. Когда она снова обернулась, место, где он только что стоял, пустовало. Джондалар внимательно посмотрел на свою бывшую ученицу, которую обучал первым махам оружием десять лет назад. Теперь перед ним стояла искусная воительница, которая (чем боги не шутят) может стать легендой в своей сфере – Твой стиль изменился, – отметил он. – В лучшую или худшую сторону? – Не знаю. Я с таким ещё ни разу не встречался. Сила и скорость, сплетённые воедино… Возьму на заметку. – Это наивысшая похвала, которую может услышать ученик от учителя. Спасибо, – поклонилась Равена. Больше соревноваться с ней не хотел никто, но тренировка у стражи ещё не закончилась. А потому полудроу взяла свой меч назад и направилась в комнату. – Скажи-ка, – спросил её Ривор, когда догнал по пути. – Тебе пришлось сражаться с дворфами? – Да, – потупила взгляд девушка, и опытный вояка всё понял. – Убивать всегда тяжело, девочка, – ткнул он её локтем. – Верно? – Верно… Утром сонные жители Кэндлкипа всё же смогли полюбоваться искусством полудроу. Серебристое лезвие пело, рассекая прозрачный утренний воздух. Оно описывало дуги и восьмёрки вокруг своей хозяйки. И с замиранием сердца следил за движениями девушки маленький конюх Микки. Он хотел быть таким же. Он был уверен, что сможет этому научиться. Его будет тренировать эта странная полудроу, у которой были страшные чёрные глаза, стоило ей хоть немного рассердиться, и такой мягкий лучистый взгляд, когда она улыбалась. Он понял, что может ей довериться, как доверился Дреппину, и что она тоже не обманет его. Но он боялся признаться в этом и ей, и самому себе. Слишком много предательства и подлости выпало на долю маленького сироты. За завтраком у названых сестёр кусок не лез в горло. Сейчас они пройдут по тихим комнатам библиотеки, вдохнут такой знакомый запах пыльных книжных шкафов, увидят тех, кого не видели, казалось, целую вечность. Равене даже пришлось помочь Имоен зашнуровать сапоги, потому что пальцы у той не слушались и дрожали. Сама полудроу с трудом, но всё же справилась с волнением. Однако сейчас, когда они подошли к истёртым мраморным ступеням библиотеки, внутри снова что-то затряслось. Она поднималась, не чувствуя ног, одним глазом поглядывая на фонтан. Петли дверей библиотеки были всегда обильно смазаны. Девушки не помнили, чтобы они хоть раз в жизни скрипнули. У самого входа гостей встретила статуя мужчины в длинной мантии и с книгой в руках. Он смотрел куда-то вдаль в надежде увидеть будущее, каким бы оно ни было. – Кто этот почтенный человек? – спросил Минск. – Это Алаундо Мудрый – основатель Кэндлкипа, – ответила Равена и со вздохом добавила: – И заодно автор предсказания о детях Баала… – …которым так надоели Равене преподаватели, – хихикнула Имоен. – Дети Баала? – не поняла Дайнахейр. – Да. В Смутные Времена, когда боги обрели смертную плоть, Лорд Убийств Баал сам был убит смертным. Но свою погибель он смог предвидеть и решил зачать ребёнка от смертной женщины, чтобы передать ему свою божественную сущность, и тем самым оставить себе возможность вновь возродиться. Однако сущность оказалась настолько велика, что одно дитя не смогло вместить её полностью. А потому Баал породил множество отпрысков. Мальчики и девочки, люди, эльфы, орки, дворфы, халфинги – все они несли частицы сущности своего отца. Алаундо предсказал, что один из них возвысится и погрузит мир в хаос… – Рад слышать, что не всё, чему тебя здесь обучали, влетело в одно ухо и вылетело из другого. – Учитель Каран! – с искренней радостью воскликнула Равена. – Девочки, – обнял по очереди названых сестёр старый учитель. – Как я рад вас видеть! Подумать только: вас не было каких-то пару месяцев, а вы так сильно изменились. Не удивительно ли это? – Это удивляет ничуть ни больше, чем то, что Кэндлкип стал местом переговоров двух могучих сторон. – Откуда ты знаешь? – Слухи ходят. – И ты веришь им? – Полностью – нет, но и совсем игнорировать их тоже нельзя, – пожала плечами Равена. – Хе-хе. Дороги Фаэруна наградили тебя мудростью, дитя. Эта встреча – самое малое, чему стоит удивляться в последнее время. – В каком смысле? – Не знаю, может быть, я впадаю в старческую подозрительность, но некоторые из нас стали какими-то странными. Вдруг забывают свои привычки, имена, лица друзей. И ещё меня очень беспокоит этот Коверас… – Коверас? Я не помню человека с таким именем. – Ты не знаешь его. Он приезжал сюда время от времени изучать Пророчество Алаундо. Вот только что он сидел за тем столом и читал… правда глаза его были закрыты. Похоже, он знает Пророчество наизусть. – Что же в этом странного? – Отозвалась Имоен. – Вы же сказали, что он изучает его. – Да, но только вы вошли, как он поспешил уйти. Вот это и странно. – Может, его спугнул сквозняк? – Хех. Вряд ли такого крепкого молодого человека испугает лёгкий поток свежего воздуха. Равене тут же представился силуэт мужчины, который она видела вчера. Был ли это Коверас? – Ладно, не буду вас больше задерживать. Ах, да! Равена, мы разбирали комнату Горайона и обнаружили несколько вещей, адресованных тебе. Я сложил их на стол. Зайди туда. Там никто пока что не живёт. – Хорошо, – поникшим голосом ответила Равена. – Мне жаль, дитя… – Мне тоже… Внутренняя обстановка библиотеки не менялась веками. Не изменилась она и за время путешествия названых сестёр. Девушкам казалось, что они никуда и не уходили. Бесконечные ряды книжных шкафов уходили вверх до самого сводчатого каменного потолка. Редкие посетители переходили от стеллажа к стеллажу, брали книги, садились за столы, искали нужную информацию и снова вставали за книгами. Некоторые с учёным видом делали пометки в своих свитках. Скромные служители библиотеки сновали между чтецами и полками, протирали пыль, поправляли небрежно поставленные книги, относили забытые на столах сокровища мудрости на место. – Девочки, какие же вы были счастливые, – еле сдерживаясь, чтобы не воскликнуть сказала Дайнахейр, когда они поднимались на второй этаж. – Вы жили здесь. В месте, которое просто пропитано мудростью веков. – Здесь собраны не только многие эпохи, – гордо объяснила полудроу. – Здесь книги со всех уголков мира. Так что в Кэндлкипе сосредоточена ещё и мудрость разных стран. – Тогда вы в двойне должны гордиться тем, что это место когда-то было вашим домом. – Ой, Дайнахейр, хочешь, я покажу тебе стеллажи, за которые были ответственны мы с Равеной? – Конечно. – Только не забывайте, зачем мы сюда пришли, – предупредила Джахейра. – Мы осмотримся с Халидом, – добавила она Равене. – А ты можешь пока что с головой окунуться в ностальгию. – Спасибо. Равена решила догнать Имоен и рашеманцев. Проходя мимо одного стола, на котором были разложены раскрытые книги и пергаменты с заметками, она случайно заметила знакомые строки и не поверила глазам. Перед ней лежало Пророчество Алаундо, о котором она только что говорила около статуи мудреца. На листочках были выдержки, какие-то пометки. Равена подошла поближе. «Потомки Лорда Убийств обречены идти к наследию отца через кровь и страдания. Такова воля Баала. Лишь один останется жив, и он станет преемником его. Истинно вижу я, что дети Баала уничтожат друг друга в кровавой резне…» Задумавшись, полудроу перевернула лист и охнула. Череп, окружённый каплями, скалился на неё со следующей страницы. В тот же миг в памяти всплыло святилище в убежище Давеорна. Так вот где она видела тот знак. Символ Баала. Они изучали его на занятиях. Неужели Давеорн поклоняется мёртвому богу? Или он был отродьем Лорда Убийств? Это нужно сейчас же рассказать Джахейре. Быть может здесь все гораздо сложнее, чем они себе представляют. Девушка развернулась на пятках и с разгона врезалась в стоящего позади неё человека. – Ох, прошу прощения, – пролепетала она. Несмотря на силу столкновения, человек даже не пошатнулся. Чтобы посмотреть ему в лицо, Равена пришлось задрать голову вверх, ибо она едва доставала ему до плеч. На неё смотрел с высоты своего роста молодой человек. Вряд ли он был намного старше её самой. Щёки и когда-то гладко выбритая голова покрывал сплошной слой щетины, выдающей тёмно-каштановый цвет волос. Чёрные – почти как у самой Равены – глаза были окружены красным ореолом воспаления, будто их обладатель не спал несколько суток. Смуглая кожа на лице была загрубевшей и обветренной, что выдавало в нём путешественника. Он смотрел на неё так пристально, что Равена даже отвела взгляд. – Ты ведь Равена. Приёмная дочь Горайона, – прозвучал сильный глубокий голос. – Да, – неуверенно подтвердила она. – Меня зовут Коверас, – услышав это имя, девушка вздрогнула. – Я когда-то работал с твоим приёмным отцом. Он передал мне кое-что и просил отдать тебе, если вдруг его всё же настигнет… зло. Молодой человек прошёл мимо неё к столу, и Равена поняла, что записки принадлежали ему. Полудроу стало неудобно. – Что Вы имели в виду, говоря о зле? – Не знаешь? Ты же там была. Ты видела, как это зло настигло его, – стоя у стола спиной к ней, медленно проговорил Коверас. – Но ты сбежала с поля боя, храбрая Равена. Ты поджала хвост, как маленькая напуганная дворняга. Ты жива, а твой обожаемый Горайон – нет. Он остался лежать между двумя убитыми им ограми, пронзённый насмерть клинком какого-то человека, – он бросал ей в лицо каждое слово, держа на ладони тоненькое колечко с маленьким розовым камешком. Равене показалось, что его глаза пару раз сверкнули жёлтым светом, но скорее всего это было из-за злости, что поднималась у неё в душе. – А где же был ты, Коверас, если знаешь всё это? – прошипела она, переходя на «ты» и пронзая собеседника взглядом. – Разве это важно? Вот та вещь, которая принадлежит тебе, – протянул он ей колечко. – Я не верю тебе. И ничего не возьму из твоих рук. – Такое недоверие удивляет меня, но и это не важно, – он небрежно бросил кольцо на стол. – А важно то, что ты можешь отомстить. Сегодня. Сейчас. Там на третьем этаже собрались главы Железного Трона. Твоя цель так близко… – голос Ковераса завораживал, он заставил Равену повернуть голову в сторону лестницы. – Уничтожь их или пади от их руки. Как и твой приёмный отец. Злорадная нотка, проскользнувшая в голосе собеседника, принудила снова взглянуть на него, но Равена никого не увидела. Коверас словно растаял в воздухе. Лишь на столе остались книги, пометки и кольцо якобы принадлежавшее Горайону. «Кто же ты такой, Коверас?» – подумала она. Полудроу едва не вскрикнула, когда ей по плечу хлопнула чья-то рука. – Ты совсем уж погрузилась в воспоминания, – усмехнулась Джахейра. – Я… Да… Нашли что-нибудь? – О, да. Нужно где-нибудь уединиться, чтобы нам не мешали. – Пойдём к остальным. Там место очень укромное. Мы всегда там с Имоен секретничали. Воссоединившись, шестеро друзей спрятались от любопытных глаз за широким книжным шкафом. Минск и Халид встали по обеим сторонам и, как говорится, вполуха слушали разговор, а вполглаза следили за библиотекой. – На третьем этаже у дверей одной большой залы стоят стражники Железного Трона. Видно переговоры будут проходить там, – начала друид. – И Рейлтар уже внутри, – продолжила за неё Равена, и полуэльфийка кивнула. – Я не понимаю, – подала голос Дайнахейр. – Ведь вы сказали, что здесь нельзя поднимать оружие на другого человека. Зачем ему стража? Слова ведьмы из Рашемана заставили что-то шевельнуться внутри Равены. «Как я могла подумать об убийстве? Только не здесь! Только не в Кэндлкипе!» – ужаснулась она своим мыслям после слов Ковераса. – Для пущей важности. – Если б всё т-так просто, Им-моен, – вздохнул Халид. Удивлённые взгляды перебежали с полуэльфа на его жену. – У меня из головы всё не выходили слова вашего учителя Карана о людях, которые стали сами не свои, – задумчиво произнесла Джахейра. – Доппельгагены? Такое может быть? – разволновалась Имоен. – Это не «может быть», это «есть наверняка». Мы точно видели нескольких. Кое-кто под вопросом. В общей сложности их может тут быть чуть меньше или чуть больше десятка. Слушатели задумались. – Что же это получается? – рассуждала Дайнахейр. – Рейлтар знает, что напасть на него никто не может, но и не исключает такую возможность. – Более того, это кто-то, кто может проникнуть в Кэндлкип и без зазрения совести пролить тут кровь, – поддержала её Имоен. – Значит, есть кто-то, кому совсем не на руку эти переговоры, – закончила Равена, мысленно ругаясь на себя за то, что сама несколько минут назад она именно об этом и думала. – Кстати о переговорах, – поднялась Джахейра. – Рыцарей Щита нигде не видно. Переговоры ещё не начались. – Значит, у нас есть ещё время. Подумать только: скоро это приключение закончится, – толкнула Имоен названую сестру локтем в бок. – Да. И наша цель так близко… Равена снова вспомнила Ковераса, и в её воспоминании его чёрные глаза сверкнули жёлтым огнём. – Пойдёмте, комната Ульраунта на самом верхнем этаже. Нам ещё нужно уговорить его. И, если можно, давайте сейчас заглянем в комнату Горайона. Мне так хочется узнать, что там оставил мне мой приёмный отец. – Этот вопрос даже не обсуждается, Равена, – жёстко ответила друид и, увидев удивлённое лицо подруги, поправилась: – Конечно, ты заберёшь то, что принадлежит тебе прямо сейчас. Потом у нас, возможно, не будет времени. – Тогда вперёд! В смысле наверх. На третьем этаже Равена обернулась в сторону широкой открытой двери, около которой дежурили люди со знаком Железного Трона на доспехе. Рыцарей Щита по-прежнему не было видно. У длинного стола стояли двое мужчин. У одного из них в волосах серебрилась седина, другой (чуть моложе) случайно поднял взгляд и увидел полудроу. Он ухмыльнулся и легонько тронул седого за локоть, призывая обратить внимание. И тот удостоил девушку такой же насмешливой улыбкой. Они знают, кто она такая. Знают, зачем она сюда прибыла. И уверены, что она ничего не может им сделать. Однако тень беспокойства всё же промелькнула в их глазах. Кто же из них Рейлтар? В ответ на ухмылки Равена лишь фыркнула и поспешила догнать друзей на лестничной площадке четвёртого этажа, где Имоен рассказывала, как пройти к их бывшей комнате. Кто теперь там живёт? Кто спит на их кроватях и складывает вещи в их шкафы? Смотрят ли они из их окна за горизонт и мечтают или просто сидят за их письменным столом и переписывают манускрипты? В сердце у Равены противно завозилось что-то вроде детской ревности. Когда ребёнок уже позабыл про некую игрушку, но стоит другому взять её в руки, тут же ему становится нужна именно она. Времени было у них не так уж и много, а потому они снова продолжали подъём. Потому что покои Горайона… Бывшие покои Горайона находились этажом выше. Знакомые лица улыбались им навстречу, но Равена не знала, улыбаться ли ей в ответ или держать меч наготове. В комнате, где раньше жил приёмный отец девушек, ничего не изменилось. Напротив двери – у окна – стоял письменный стол. На нём до сих пор лежали книги, свитки, стояла чернильница с запасными перьями. На краю стола стопкой лежали листочки пергамента, скрепленные будто тонкие книжечки. Пол всегда был застелен ковром, поэтому в комнате никогда не было эха. На узкой кровати две маленькие девочки когда-то слушали сказки своего воспитателя. Горайон рассказывал так интересно, что вечера пролетали незаметно. Летом он раскрывал окно настежь, снимая с подоконника ярко-красную герань. Прохладный ветерок гулял по комнате, шевеля листочки и перья. Зимой маленький камин в углу потрескивал дровами, одаривая теплом и погружая комнату в сказочный мир теней и отсветов. Обычно Горайон ставил кресло с высокой спинкой, резными подлокотниками и гнутыми ножками посередине комнаты и, сидя в нём, заставлял двух непосед замереть на время рассказа. Теперь это кресло стояло у стены прямо под рисунками, которые дарили Горайону названые сёстры. Имоен провела по одному кончиками пальцев. На нём мужчина с бородой в длинной мантии держал за руки двух девочек. У одной из них торчали в разные стороны рыжие хвостики, а у другой лицо было густо замазано чёрной тушью, и белые косички казались разной длины. Девушки тихо похихикали над своим творчеством. Равена подошла к столу. Сердце её замирало. Она с трудом сглотнула ком. На подоконнике стояла увядшая герань. Листья её пожелтели, потускневшие красные лепестки осыпались. Рядом оказался кувшин с водой. Полудроу полила цветок, и почва жадно впитала влагу. Девушка открепила ножны и бросила их на кровать. На скреплённых листочках, что лежали стопкой на столе, значились какие-то пометки, таблицы и графики. – Что это? – полюбопытствовала Имоен. – Наблюдения, – тихим голосом ответила полудроу. – Наблюдения за мной. С того момента, как я пришла в Кэндлкип. – «Первое слово, написанное самостоятельно: «папа»», – процитировала Имоен. – Кто бы сомневался, – хмыкнула Джахейра. – Ты не возражаешь, если я почитаю эти записи? Так хочется узнать, какая ты была в детстве. – Не лучше, чем сейчас. Поверь, – отмахнулась от неё Равена очередными сшитыми листочками, и на пол упал небольшой прямоугольничек пергамента. Имоен тут же оказалась под столом и достала оттуда пожелтевший лист, сложенный в четыре раза и скреплённый печатью. На одной стороне значилось: «Равене». – Письмо? Мне? Дрожащими руками она взломала печать. – Это почерк Горайона! – неожиданно воскликнула она, будто оказалась рядом со своим приёмным отцом. – Вот это да! – завистливо присвистнула Имоен. – Письмо с того света. Ну же, читай вслух. У тебя же нет секретов от своей команды? Равена улыбнулась растеряно и выполнила просьбу названой сестры. – Здравствуй, моя дорогая Равена, – начала она ломким голосом. – Если ты читаешь это письмо, значит, меня постигла безвременная кончина, и я так и не рассказал тебе главную историю. Историю твоего рождения. – Значит, Горайон знал, что может погибнуть, – громко прошептала Имоен, за что Джахейра шикнула на неё. – Твоя мать умерла, давая тебе жизнь, – продолжала, не останавливаясь, полудроу. – Меня объединяла с ней связь большая, чем просто дружба. Проще говоря, мы были любовниками. После её смерти я посчитал себя ответственным за твою жизнь и решил воспитать, как собственную дочь. Надеюсь, что и ты принимала меня, как своего отца. – А вдруг он и был твоим настоящим отцом, только не знал об этом, – снова вмешалась Имоен. – Да подожди ты! Я и половины письма не прочитала, – нахмурилась на неё Равена. – Где я закончила? Ах, да. Вот тут. Однако удовольствие называться твоим истинным отцом принадлежит другому. Ты – особенное дитя. Ведь в твоих жилах течёт кровь самого Баала… Равена на мгновение запнулась, а потом захихикала. – Не хорошо так говорить об усопшем, тем более об усопшем отце, пусть и приёмном, но похоже, что на Горайона обрушился старческий маразм. Дитя Баала… – девушка подняла взгляд на друзей, и усмешка исчезла с её лица. Джахейра закусила губу и опустила глаза. У Халида пылали щёки, он не знал, куда себя деть. – Так это… правда? – слова давались полудроу с трудом. – Вы… Вы знали это с самого начала… Не нужно было ничего говорить, Равена поняла всё по одному взгляду друида. – Ну, конечно же. Вы же арфисты. А арфисты наблюдают за такими, как я. За… За детьми Баала, – еле выговорила она правду, в которую не хотела верить. – Значит, не было никакой дружбы. Просто контроль того, кто может погрузить мир в хаос. Джахейра вдохнула воздух, чтобы что-то сказать. – Молчи! Ничего не хочу слышать от тебя, подруга. Не было и никакой отцовской любви, – дочь Баала подошла к письменному столу, по которому были разбросаны листочки с наблюдениями. Руки Равены тряслись от злости на саму себя, на свою доверчивость. Всё было ложью. Не было ничего по-настоящему. Она была лишь объектом наблюдения, как животное в лаборатории. Ярость поднималась. Теперь она знала её природу. Ярость отродья Баала, по сравнению с которой ярость дроу – детский лепет. Ярость, дающая умение убивать. Кровь мёртвого Лорда Убийств течёт в ней. Сама смерть струится в её жилах. С диким рычанием полудроу ударила кулаком по крышке стола. – Равена, успокойся! Пусть ты и дитя Баала, но ты ведь не такая, как все остальные! Ты отличаешься от них! – Чем! – гаркнула воительница. – Чем я отличаюсь от них, Имоен?! Тем, что меня воспитали арфисты?! Или тем, что другие изначально знали, кто они такие?! Теперь мне всё понятно. Мне понятно, почему меня не выпускали из Кэндлкипа, почему меня ненавидит Ульраунт – он знает, кто я такая. Понятно теперь, чего испугалась та ведьма на пути в Крепость Гноллов – она увидела моих братьев и сестёр, а возможно и моего отца. Лорда Убийств Баала. Это он взывал ко мне во снах. Это он посылал мне кошмары. Это его кровь взбунтовалась против меня. Это она хотела меня поглотить. Или уже поглотила… – Нет… – еле слышно проговорила Имоен. – Я не верю… Равена двигалась на неё, заставляя отступать к кровати. Имоен боялась. Она первый раз в жизни боялась не за Равену, а её саму. Чёрные глаза её любимой названой сестры горели злостью, как тогда – в Крепости Гноллов. И как тогда это пугало её. Ноги коснулись края кровати. Отступать было больше некуда. Имоен, сама того не желая, подняла руки в надежде защититься от… зла. – Ты не знаешь, какую потаённую радость я чувствую, глядя в мёртвые глаза врага. Как играет моя проклятая кровь, когда жизнь вытекает красным потоком из убитого мною противника, – шипела полудроу. – Так скажи мне, сестрёнка, чем я отличаюсь от остальных отродий Баала? Чем! – Тем, что можешь остановиться! – перекричала её Джахейра. Равена резко обернулась на неё, и друиду показалось, что глаза девушки вспыхнули жёлтым светом. И не ей одной. Минск загородил собой Дайнахейр, Халид потянулся к мечу. – Подумай сама, – уже спокойней продолжила полуэльфийка. – Ты могла убить и Транзига, и ученика Давеорна, и в конце концов Талдорна. Но они все живы. А если и нет, то умерли они не от твоей руки. Вот почему мы молчали. Вот почему мы не сказали тебе ничего, даже когда убедились, что именно ты – дитя Баала. – Убедились, что именно я? – с осторожностью спросила Равена. – Я же говорила: мы ничего не знали об отпрыске Баала, которую удочерил Горайон. Ни имени, ни расу. И тут вы приходите вдвоём с Имоен. Две девочки, две воспитанницы Горайона. Обе смышлёные, умелые, схватывающие всё на лету. Под описание Горайона больше подходила Имоен – она не такая горячая голова, как ты. Мы начали подозревать тебя после штурма Крепости Гноллов, и убедились в своих подозрениях после того, как вы рассказали нам об Эльминстере. Равена почувствовала, как задрожали её колени, и она села на кровать. Имоен устроилась у неё в ногах на полу. Её окружили те, кого она называла друзьями. Но действительно ли они были ей таковыми? Она подняла голову и заглянула каждому в глаза. – Прости. Надо было рассказать тебе наши опасения, но ты так твёрдо держалась против зова крови. Не зная ничего, ты сопротивлялась самому Баалу. Знаешь, сколько сильных сломалось под этим натиском? Сколько благородных душой сошло с ума после этих кошмаров? Я уже говорила тебе и повторю ещё раз: ты сильна невероятно, и сама не осознаёшь всю величину своей силы. Возможно ты одна из сильнейших детей Баала. – М-мы горды тем, чт-то можем н-назвать себя твоими д-друзьями, – тихо вклинился в монолог Джахейры Халид. – П-поверь, это п-правда. Глаза не могут врать. Их глаза не врали. Арфисты, дорожившие дружбой с дочерью Баала. Может она и впрямь особенная. Под рукой зашуршал пергамент. Письмо с того света, открывшее правду о её рождении. – Отец… Он не говорил о моём характере даже вам, чтобы арфисты не отняли меня у него, – догадалась она. – Я – его последняя надежда. Прости меня, папа… Равена хотела дочитать письмо, но строчки расплылись перед глазами. Пергамент намок. Слёзы, столь старательно сдерживаемые на протяжении всего путешествия, всё же переполнили чашу и хлынули фонтаном. Равена рыдала, уткнувшись в листок. Имоен тихонько гладила её по колену. – Простите мне моё поведение, друзья мои. Я просто… – Не объясняй ничего, – прервала её Дайнахейр. – Такую новость трудно принять сразу. Тебе просто нужно время. – Спасибо. Только вот времени-то у нас не очень много. Думаю, Ульраунту будет интересно узнать, что смерть Горайона связана с Железным Троном. – А она связана? – оживилась Имоен. – Непременно. – С чего ты взяла? – нахмурилась друид. – Мне подсказали. – Кто? – Коверас. – И ему можно верить? – Я бы не стала, – пожала плечами Равена. – Но проверить эту версию стоит. Утерев слёзы и отправив письмо Горайона и его наблюдения в сумку, Равена направилась к двери за друзьями, на ходу пристёгивая ножны. Не успели они выйти в коридор, как были окружены стражниками. – Капитан! – крикнул один из них куда-то вниз по лестнице. – Капитан! Они здесь! – В чём дело? – громко спросила Равена, хмуря брови. Вперёд вышел поднявшийся с третьего этажа капитан стражи Кэндлкипа. Равена не часто общалась с ним, но и никогда не ссорилась. Он был истинным человеком чести. Тогда что же случилось? – Вы обвиняетесь в убийстве… – Что?! – шесть голосов слились в один. – … в убийстве Талдорна Теневича… – не остановился капитан. – Но… – попыталась возразить Равена, она точно знала, что Талдорн был жив, когда они вышли из штаб-квартиры Железного Трона. Капитан поднял ладонь, пресекая возражения, и методичным голосом продолжал: – … Бруноса Костака и Рейлтара Анчева. – Нет… – еле слышно проговорила Имоен. – Это были не мы… – Мы не делали этого, – твёрдо заявила полудроу. – Любой более или менее справедливый суд это докажет. – Тогда сложите оружие и пройдите за мной. – Куда? – растеряно спросила Имоен. – В темницу. До суда вас посадят под замок. – Какой позор… – прошептала Дайнахейр. – Нам нечего бояться. Мы не виноваты, – упрямо повторила Равена и первой бросила меч на пол, за ней отдали оружие и остальные. Дайнахейр тщательно проверили на наличие волшебных палочек, колец и амулетов. Обезвреженных искателей приключений окружили, скомандовали: «Руки за спину!» и повели по знакомым лестницам вниз. В голове каждого из них никак не могла успокоиться мысль: «Как? Почему? Кто?» У входа в залу переговоров капитан отчитался перед Ульраунтом. Тесторил глядел им вслед и качал головой. Равена отвернулась и уставилась в пол. Ей было горько. Кто их оклеветал? Кто мог пойти на такую подлость? За их спинами стражники вынесли два окровавленных свёртка, которые когда-то были главами Железного Трона. Её месть свершилась, но не её руками. Кровь пролилась в священных залах Кэндлкипа. Кощунство! И её обвинили в этом. Позор! Как только их освободят из-под стражи, она найдёт клеветника и уничтожит его. Они не виноваты, а потому свободы ждать не долго. Когда их вывели на улицу, Равена отводила взгляд от поднимающихся глаз. Ей было стыдно, будто она действительно совершила это преступление. Уходя от очередного любопытного взора, она наткнулась на тот самый фонтан из своего сна. Ей почудилось отражение ворона на его поверхности, и мерзких смешок зазвучал в ушах. Равена отогнала сверлящую тревожную мысль. Вокруг шептались люди, презрительно отворачивались те, кто ещё с утра улыбался навстречу. Равена пыталась отыскать в толпе Винтропа или Дреппина или ещё кого-нибудь, по чьим глазам она поймёт – они не верят в эту чушь. У конюшни она действительно увидела скотовода. Дреппин улыбнулся и поднял невысоко сжатые кулаки, мол, держись, я с тобой. У девушки слегка отлегло от сердца. Рядом стоял Микки с глазами, полными разочарования. Вдруг он кинулся в толпу. Стражники едва поймали его у самых ног Равены. – Я так и знал! – крикнул он ей в лицо срывающимся голосом. – Не хочу, чтобы ты меня учила! Не хочу иметь ничего общего с тобой, грязная полукровка! Я стану искателем приключений и буду путешествовать по миру, уничтожая таких, как ты! Все дроу, даже полукровки, достойны только костра! Царапающегося и вырывающегося мальчишку оттащили подальше и передали Дреппину. Равена ещё долго слышала его истерический рёв. В сердце ей будто воткнули ледяное копьё. Парень, видно, осиротел из-за тёмных эльфов. Только он решил протянуть руку полудроу, как хрупкая материя доверия разлетелась на острые осколки. Равена почувствовала себя предательницей. Около казарм было столпотворение. Стражники пытались отвести кого-то в сторону. Девушка заметила полную фигуру Винтропа. – Нет! Они не могли этого сделать! Мои девочки не способны на такое! – Уймись, Винтроп, – осадил его Халл. – Мне это тоже неприятно, ведь тоже любил этих девчонок. Это не просто поклёп – их видели. – Вздор! Чепуха! Я не верю! – стоял на своём толстяк. Он выбежал из таверны, как был: в замасленном переднике, с полотенцем на плече. Равена могла побиться об заклад, что обед сегодня будет изрядно подгоревший. Их глаза встретились. – Равена! Имоен! Девочки! – рванулся к ним Винтроп, но бдительная стража преградила ему путь. Имоен почему-то стало так горько и трудно смотреть ему в глаза. Она спряталась за спину названой сестры и тихонько хлюпнула носом. – Девочки, скажите мне, скажите, что это неправда! Что вы не делали этого! Равена задержала взгляд на его жалобном лице. – Мы не делали этого, Винтроп, – почти шёпотом сказала полудроу, сама уже не особо веря в это. Похоже, трактирщика этот ответ вполне устроил. Он успокоился и проводил взглядом своих девочек. Когда дверь казарм захлопнулась, он побрёл в таверну, нервно комкая полотенце в руках. Из окна кухни уже был виден чёрный дымок, и пахло гарью. Их определили в самую дальнюю камеру. Она находилась в отдельной комнате, к ней вела толстая, крепкая дверь. Равена никогда не понимала, зачем вообще стоят в казармах эти клетки. Ведь впредь сюда никого не сажали. На территории Кэндлкипа никогда не было нарушителей спокойствия. И вот, по желанию капризной судьбы, она сама заперта в одной из них, как дикое животное. Равена вспомнила, как утром Имоен сравнила её с птицей в клетке. Щёлкнул ключ в замке. Полудроу обернулась. Дверь замыкал тот самый стражник, который хотел ударить её в спину во время тренировки. Как и тогда он злорадно ухмылялся. – Наконец-то ты там, где тебе самое место, отродье, – прокаркал он. Равена не удостоила его ответом, отошла к задней стене и тяжело опустилась по ней на пол. Некоторое время они все молчали, прислушиваясь к шагам за стеной. Вот хлопнула наружная дверь, и всё стихло. Первая не выдержала Имоен. Она сильно ударила рукой по прутьям, отбив себе при этом пальцы. – Да что же это такое! Вы слышали, что сказал Халл? Нас видели… – Допустим это не удивительно. Это были доппельгагены. Не зря ведь они тут ошивались, – буркнула Равена от стены. – Нас оклеветали самым последним образом, – возмутилась Дайнахейр. – Это даже не клевета, а чистой воды подстава, – надула губы Имоен. – Это очень тщательно спланированная подстава, – вздохнула Джахейра. – Детально проработанная и с блеском завершённая. – Но наше устранение на руку только Железному Трону, – рассуждала рыжая тараторка. – Тогда получается, что смерть трёх его руководителей – это просто спектакль? – Им нет смысла разыгрывать своё убийство, – отрицательно мотнула головой друид. – Тогда – Рыцари Щита? – продолжала девушка. – Приехали не на переговоры, а чтобы убить, и тут подвернулась полудроу с командой для отмазки. – Глупости. Они могли просто прислать убийц, но им тоже незачем их убивать. – Может перевёртыши работают не только на Железный Трон? – тихо предположила полудроу. – Возможно, они ведут двойную игру. Её слова прервала шумно открывшаяся дверь. Быстрыми шагами к их клетке приближался Хранитель Фолиантов Ульраунт. Он был уже в летах, волосы его были седы, а глаза почти бесцветны. Ульраунт редко выходил на улицу, почти всё своё время проводя в стенах библиотеки, а потому его лицо имело особую бледность. Добавить к этому облику белую мантию Хранителя Фолиантов, и можно было понять, почему он всегда казался Равене эдаким разозлённым привидением, безраздельно принадлежащим этому месту. – Как я и ожидал, Равена, ты стала не только причиной смерти своего отца, но и ухитрилась опозорить его имя, – без приветствия, на ходу начал он. – Отца? – зло усмехнулась полудроу, даже не подумав встать с пола. – Какого именно? Эти слова будто мгновенно выстроили невидимую стену между ними. Ульраунт резко остановился. – Так ты наконец-то узнала, кто ты на самом деле? – Да. – Ну и как? Счастлива узнать о своей настоящей семье? – Нет, но теперь мне много стало понятно. В частности твоя несправедливая ненависть ко мне. – Несправедливая?! Ты – дитя Баала! Ты и твои дружки осквернили то место! Залили залы мудрости кровью!.. – Мы не делали этого! – Равена вскочила и прыгнула к решётке с такой силой, что казалось, она снесёт её вместе с несчастным Хранителем. Ульраунт и дочь Баала смотрели друг другу в глаза. У одного взгляд колол холодной ненавистью, у другой – пылал яростью и злобой. «Да, – читалось на лице мудреца. – Вот она твоя природа. Безрассудное бешенство, жажда насилия, хаос». И Равена видела, что он хотел ей сказать, но не сказал. И в пору было успокоиться, отступить, показать то, что увидели в ней Халид и Джахейра: что она может остановиться. Но она не могла. Она смотрела ему в глаза, и руки дрожали, сжимая прутья клетки. – Ульраунт, мы с Равеной и наши друзья уважаем местные законы. Мы бы никогда… – Мне хотелось бы поверить тебе, Имоен, – перебил девушку мудрец. – И даже твоей так называемой сестре. В память о том, что вас воспитал мой друг… но не могу. Вас видели. Всех шестерых. – Это были доппельгагены, Ульраунт! Мы в это время сидели в комнате Горайона! – Не стыдно вам прятаться за именем своего воспитателя?! Как только Коверас сообщил нам ужасную новость, мы тут же поспешили в зал переговоров. То, что мы увидели… Никогда я не сталкивался с такой жестокостью. – Коверас?.. П-постой, Ульраунт, подумай сам: если бы мы совершили это, неужели мы остались бы в библиотеке? – голос Равены её не слушался. – Я думал об этом, но потом пришёл к выводу, что это прекрасный отвод глаз. – Ты принимаешь желаемое за действительное, – просипела полудроу. – Неужто? Тогда ответьте: правда ли, что среди вас есть два амнийца? Равена собралась что-то сказать, но Джахейра и Халид вышли вперёд. – Это так, – кивнули они. – А раз это правда, значит и всё остальное тоже! Вы – воспитанницы Кэндлкипа – примкнули к наёмным убийцам Амна, привели их сюда, чтобы совершить здесь ужасное преступление! Глаза друзей округлились от такой новости. – Я не удивляюсь, что к этому злодеянию причастна Равена. Это вовсе не противоречит природе отпрыска Баала, как раз-таки наоборот. Но ты, Имоен… От тебя я такого не ожидал. Ульраунт развернулся и направился к выходу. У двери он обернулся. – Вас вскоре отправят во Врата Бальдура, где вы ответите за это преступление. Когда за Хранителем Фолиантов захлопнулась дверь, Джахейра, не глядя на Равену, спросила: – Ты упомянула, что разговаривала с этим Коверасом. – Да, – процедила сквозь зубы полудроу. Она сжимала стальные прутья так, что побелели костяшки пальцев. – Быть не может… Как я сразу не заметила… – бормотала она себе под нос. – В чём дело, сестрёнка? – Это был он. Коверас. Это он убил Горайона. – С чего ты взяла? – Он говорил о той ночи. Сказал, что видел, как я сбежала с поля боя. – Ты хорошо помнишь эту ночь? – Не очень. Я помню засаду: двух огров, женщину и мужчину. Огров Горайон уничтожил одним ударом, женщина, наверное, телепортировалась от греха подальше, а мужчина… – Ты помнишь его лицо? – Нет. Во-первых, было темно. Во-вторых, его лицо было скрыто забралом шлема. Но я запомнила его доспехи. Я никогда таких не видела и никогда их не забуду. Убийца Горайона был высокий, в плечах не уже Минска, и голос был такой сильный, грубый. На Ковераса я случайно наткнулась в читальном зале, поэтому не заметила этого, но сейчас я вспоминаю его, и… Сомнений нет. – Не пори горячку, Равена, – остановила её друид. – Может он прятался в кустах от страха? – А ведь и правда, кроме всего прочего ведь была гроза, – вспомнила Имоен. Равена ничего не ответила. Она думала о колечке, которое Коверас протягивал ей. Колечко было ей знакомо. Вполне может быть, что подлец просто снял его с пальца мёртвого Горайона. Но как тогда связать воедино историю с Железным Троном и убийство её приёмного отца? И есть между ними связь? Или же их оклеветали попросту для того, чтобы прикрыть собственную спину? – Давайте-ка порассуждаем о том, кто, кого, когда и зачем убил чуть позже. Нужно подумать, как выбраться отсюда, – Имоен села у самой дверцы камеры. – Для начала откроем дверь. Из сапога была извлечена тонкая шпилька. Руки Имоен просунулись сквозь прутья. Она долго ковырялась в замочной скважине, но лишь погнула шпильку так, что ей невозможно было пользоваться. – Постой, Имоен, дай попробую я, – отодвинула её Дайнахейр. – Ладно… – удивлённо согласилась девушка. Ведьма приложила ладони к замку и зашептала. – Нет. Этот замок мы без ключа не откроем. – А можно спросить: чего это ты там такое с замком делала? Звук был, словно отмычку поворачивали, – нетерпеливо потирала руки Имоен. – Это заклинание для взламывания замков. Выучила на всякий случай. – Научи и меня. Пожа-а-алуйста! – Имоен, для этого нужна основа. Невозможно выучить заклинание вот так вот, с бухты-барахты. – А у меня есть основа. Я начинала изучать магическое искусство. – Ну, если есть азы, то их можно немного подновить, и тогда я вполне смогу научить тебя нескольким самым необходимым заклинаниям. – И про «взлом» не забудь. – Ох, вор останется вором, – вздохнула Джахейра. – Эй, эй, только не в этом замкнутом пространстве, – замахала руками Равена. – Последний раз она по ошибке чуть не разнесла всю лабораторию. – Это всё из-за преподавателей. Они неправильно обучали меня, – насупилась её названая сестра. – Знакомое оправдание. – Хм. Зная тебя, Имоен, могу сказать, что ты вряд ли добьёшься многого на магическом поприще, – мягко намекнула Дайнахейр. – Почему? – Ты неусидчива. Ты не будешь целыми днями вникать в сложные формулы заклинаний. – Не буду, – согласилась Имоен. – А потому я научу тебя лёгким и не очень опасным заклинаниям. Идёт? – Идёт. Здорово! Но раз замок нельзя взломать, может Минск сможет согнуть прутья? Сидевший в углу клетки поникший воин-берсерк-следопыт поднял голову. – Ага, а дальше что делать будем? – спросила Равена. – У нас нет другого оружия, кроме собственных рук и Бу. – А мы украдём своё оружие, – невозмутимо продолжила Имоен. – Ты знаешь, где оно? – Нет… – опустила голову тараторка. Всем стало ясно, что просто так они не решат этого вопроса, а потому нужно было остыть от нахлынувших потрясений. Чем дольше они сидели, тем сильнее укоренялась мысль, что им осталось лишь ждать суда и надеяться, что у них получится оправдаться. На друзей накатилась волна грусти. День перевалил за половину. Они видели это через решётчатые окошки комнаты. Обед, принесённый им, слегка попахивал горелым. Он был съеден не до конца и с неохотой. Такая же участь ожидала и ужин. Преступление преступлением, а даже узнику негоже голодать в стенах Кэндлкипа. Скрипнула наружная дверь. Наверное, смена караула. Однако дверь к их клетке тоже отворилась, и показался слегка сгорбленный силуэт мудреца в красном одеянии с капюшоном. – Тесторил! – вскочила Имоен. – Тише, дитя. Я тоже рад тебя видеть. И тебя, Равена. И всю вашу команду. Полудроу посмотрела на него с подозрением. – Не смотри так на меня, девочка. Я пришёл, чтобы сообщить, что Ульраунт приговорил вас всех к высылке во Врата Бальдура, где вас казнят за… – Что?! Уже приговорил? А как же суд? Это не справедливо! – возмущались Имоен и Джахейра. Тихий смешок Равены прекратил их выкрики. Все обернулись на неё. – Похоже, Ульраунт настолько сильно меня ненавидит, что готов послать на помост к палачу невиновных, только бы не признавать, что я ни при чём. – Поэтому я и здесь, – грустно улыбнулся старик. – Я не хочу, чтобы вы умирали за несовершённые вами деяния. – Так Вы… – Равена даже встала. – Я слишком хорошо знаю тебя и Имоен, чтобы быть уверенным: вы этого не делали. У меня перед Горайоном был один должок. Совсем пустячный, но плохо оставаться в должниках у мёртвого. Я помогу вам бежать, – закончил он шёпотом. На лицах искателей приключений заиграли улыбки. Минск распрямил плечи, и Бу поднялся с широкой ладони повыше для лучшего обзора и растопырил розовые ушки. Увидев хомяка, Тесторил засмеялся. – Самый большой помощник? – Без него, как без рук, – пожала плечами Равена, и Бу благодарно пискнул. – Хе-хе-хе. Так вот слушайте, – мудрец обернулся на дверь и снова перешёл на шёпот. – Я открою вам сейчас портал в пещеры под Кэндлкипом. Уходите через них. Там есть тайный выход за территорию крепости. – Пещеры под библиотекой? Но это же усыпальница Алаундо Мудрого… – вспомнила Равена легенду. – И там полно всякой нежити. Наверняка, – брезгливо передёрнула плечами Имоен. – Да, там опасно. Нежить, множество ловушек и много чего ещё, но там есть выход. Гнев Ульраунта куда опасней, и от него вы здесь не скроетесь и не убежите. – Но нас хватятся, когда принесут ужин, – заметила Джахейра. – И п-подозрение падёт н-на Вас, – предупредил Халид. – Знаю, знаю. Да что они могут сделать немощному старику? Ульраунт побесится и перестанет. Надо спешить. После ужина вашу дверь запрут и к вам запретят заходить. Тогда я уже не смогу вам помочь. – А как же мы там без оружия? – Ваше снаряжение я уже телепортировал туда в надёжное и спокойное место. Вы окажетесь там же. У вас будет время собраться, но мешкайте очень долго – Ульраунт догадается, куда я вас отправил, и пустит погоню вслед. Тесторил пробормотал несколько непонятных слов, и прямо посередине клетки засветилось, заискрилось голубоватое поле телепорта. – Вперёд! – скомандовал старик. Один за другим друзья входили в светящуюся плоскость и исчезали в ней. – Равена, чего ты ждёшь? – Тесторил, ты знаешь, кому сейчас помогаешь бежать? – Конечно. Дочери моего друга Горайона, – подмигнул ей мудрец. – Спасибо, – полудроу шагнула было в портал, но обернулась. – Что ты знаешь об этом Коверасе? – Коверас? А! Это тот парень, который рассказал нам об убийстве… Времени мало, чтобы рассказывать, но может, ты узнаешь о нём многое, если прочитаешь его имя наоборот. Скорее, дитя, ступай. Равена шагнула в портал. Её окутало ощущение невесомости и бешеного движения вперёд. Её тело неслось по светящемуся голубоватому коридору, а мысли забегали, пытаясь перевернуть имя. «Ко-ве-рас… Са… Са-ре…» Девушка вывалилась из телепорта прямо под ноги друзьям. Зубы скрипнули от негодования. Кулак впечатался в пыльный пол. – Саревок! – Ах, он сукин сын! – ругалась в гневе Джахейра. Они оказались в небольшой комнатке. Возможно, это было отделение архива. К стенам прижимались книжные шкафы. Посередине стоял письменный стол, на котором лежало их снаряжение. Имоен пересчитала пузырьки с заживляющим эликсиром и улыбнулась. Пузырьков было явно больше, чем до изъятия. – Тесторил, добрый ты старикан, – прошептала она. Они не знали, сколько времени у них в запасе, но прежде чем бросаться на гуляющую по катакомбам нежить, надо было собрать воедино все кусочки головоломки. И теперь у них есть ключевая фигура. – Получается, что все наши предположения были верны на какую-то часть, – Равена нервно вышагивала от стены к стене. – Нас хотел убрать действительно Железный Трон в лице Саревока. И ему на руку гибель всех глав сообщества. Он хочет захватить власть в торговом сообществе. – Убить собственного отца, пусть даже и приёмного ради какой-то там власти – это гадко. – Имоен, не отвлекайся, – прервала возмущения Дайнахейр. Вернуть азы магического обучения девушке оказалось не так сложно. Гораздо труднее дело обстояло с запоминанием новых заклинаний. Дайнахейр, покопавшись в своей сумке, нашла несколько магических свитков, прочитав которые, Имоен не поднимет на воздух весь Кэндлкип и не отправит их всех на девятый круг Абисса. Однако, хотя бы одно заклинание нужно было выучить. Имоен пыталась выговорить правильно магическую формулу, но пока что ей это не удавалось. – Я согласна, сестрёнка – это отвратительно. Я с каждым мгновением убеждаюсь всё больше и больше, что это он убил и нашего приёмного отца. – Осталось только узнать, что же такое знал Горайон о Железном Троне или Саревоке, что тому пришлось убить старика, – задумалась Джахейра. – Может, он знал о готовящемся убийстве? – Имоен, не отвлекайся. – Может быть. Это объясняет и его смерть, и охоту на тебя, Равена. – Нет. Дело в другом. Саревок хотел убить меня, а не Горайона. Но зачем? – А ведь во Вратах Бальдура есть Прорицатель, – задумчивым голосом произнесла Дайнахейр. – Он мог с его помощью узнать, что некая Равена из Кэндлкипа может помешать его планам. Полудроу кивнула. Это вполне сходила за объяснение. По крайней мере, пока что. Прямо у её носа пролетела огненная стрела и вонзилась в стопку книг. Старые пергаментные страницы вспыхнули. Девушка отреагировала моментально и накрыла стопу плащом. Она повернула голову туда, откуда прилетела стрела. Имоен держалась за дымящийся указательный палец. – Ой… – Имоен, у тебя получилось! – воскликнула радостно Равена, сразу же забыв обо всех злоключениях. – Д-да… – неуверенно ответила ей названая сестра. – С двумя магами куда веселее будет уничтожать нежить, – усмехнулась Джахейра. – Да какой из меня маг… – Ладно, полтора мага. Идёт? – Хи-хи-хи. Идёт. – Ребята, а вы уверены, что хотите пойти за мной в эту обитель неупокоенных. – А в чём дело? – отряхнула подол мантии Дайнахейр. – Я – дитя Баала… – И что? – вздёрнула бровь друид. – Никто не без изъяна. – Ты имела в виду: в семье не без урода? – Хм. Кто знает, может ты и действительно эдакий «урод» в своей семейке. Дитя Баала, дружащий с арфистами, ведьмами и берсерками из Рашемана и их боевыми хомяками, а также со всякими болтливыми девчонками, которые поджигают магией ценные книги. – Я не специально, – в шутку надулась Имоен. – Я горжусь т-тем, что могу н-назвать тебя д-другом, – положил Халид руку на плечо подруге. – Мы п-пойдём за тобой хоть в-в Абисс. – Не поминай всуе… – щёки Равены запылали. – Ладно. Пойдёмте, самоубийцы. Попробуем сбежать от гнева ворчливого старикашки через катакомбы, наполненные всякой пакостью. Они шли по тёмным узким коридорам, слабо освещённым фонариками на стенах. Наверное, свет внутри хранила магия, но постепенно сила её иссякала, и маленькие огоньки боязливо дрожали в хрупкой стеклянной оболочке. Впереди завиднелась мрачная зала, и друзья услышали хрип и клацанье зубов. Пакость, обитающая в пещерах под Кэндлкипом, не заставила себя долго ждать. Из темноты показались несколько существ. Костлявые, обтянутые прогнившей, заплесневевшей кожей, с деформированными челюстями и острыми клыками – они передвигали ноги, приближаясь к ним. Дыры на месте носа жадно втягивали запах живой плоти. Безжизненные белёсые глаза смотрели куда-то и, казалось, ничего не видели. – Вурдалаки, – хмыкнула Джахейра. – Неизменные жители кладбищ, усыпальниц, погостов и руин. – Какая гадость, – передёрнуло Имоен, и рука сама потянулась к стреле. – Целься в голову, между глаз, – напутствовала друид. – Они весьма живучи. Если это слово можно отнести к ним. – Поубавим их число, пока они дойдут до нас, – предложила Дайнахейр. Вурдалаки двигались не быстро, и многие полегли от стрел Имоен и магических молний ведьмы из Рашемана. Дайнахейр попыталась поджечь их, но они всё равно продолжали идти, хотя огонь распространялся по телу. – Всё. Отходите назад, – скомандовала Равена. Посох Джахейры мало чем вредил тварям, но давал возможность кому-то продвинуться вперёд. Сбитые друидом с ног существа тут же умирали от стрел. Булава Минска неустанно крошила хрупкие прогнившие черепа и грудные клетки. Дайнахейр заботилась о том, чтобы никто не смог подобраться со спины к её телохранителю. Бу попытался укусить вурдалака, но пожалел об этом и долго брезгливо отфыркивался, сидя на плече у хозяина. Халид и Равена слажено шли сквозь толпу врагов. Внутри у полудроу поднималось нечто. Нечто такое, что всегда было с ней, но скрывалось. А теперь она случайно узнала об этом, и смысла скрываться больше не было. Чёрная тень в языках пламени поднималась из убежища, распрямляла плечи… – Равена… – послышалось откуда-то. Тень недовольно заворчала и снова скрылась. – Что случилось? – Джахейра и Имоен смотрели на неё с беспокойством. – Внутри меня что-то шевелится. Что-то тёмное… – полудроу взглянула на друида. – Скажем так: ты победила в первом круге испытаний. Но ты не знала, чему сопротивлялась. Попробуй теперь противостоять известному. В тебе оживает сущность Баала. Равена потёрла лоб. – Я сейчас что-то натворила? – Нет. Ты просто слишком рьяно начала размахивать мечом, чуть не задела нас, а потом замерла, – Имоен изобразила лицо названой сестры. – Глупо же я выглядела… – Страшно ты выглядела, – поправила её болтушка. – Не пугай меня так больше. – Постараюсь. Вскоре они напоролись на ещё одну проблему, кроме нежити. Мудрецы позаботились о безопасности усыпальницы Алаундо Мудрого. Когда раздался щелчок, все поняли, что это означает. Магические снаряды вылетали, казалось, прямо из стены. Беспрестанно и не думая заканчиваться. Искатели приключений бегом рванулись вперёд и спрятались за поворотом. Все отделались небольшими ожогами, и пущенная по кругу бутыль с эликсиром остановила жжение и затянула ранки. Теперь впереди шла Имоен. Она внимательно осматривала пол и стены. Останавливаться приходилось часто, чтобы дать ей возможность разрядить ловушку. Во время одной такой остановки из темноты вышла фигура. Все мгновенно схватились за оружие. – Стойте! Это Флидия! – крикнула Имоен. Старушка Флидия была весьма уважаемой среди молодых служителей Кэндлкипа. Пока её не одолел старческий склероз и врождённая забывчивость, она знала наизусть множество удивительных историй. Теперь же она постоянно теряла книги, свои вещи, да и сама могла заблудиться в трёх соснах. Флидия шла, как обычно, засунув руки в широкие рукава тёмно-синей мантии, которая некогда сочеталась с голубыми глазами и чёрными кудрями. Теперь же редкие волосы стали седыми, а глаза… – Имоен! – заорала Равена. – Беги! Одним прыжком она оказалась около названой сестры, за шиворот отбросила её назад, а Флидию пнула ногой в живот так, что та отлетела на несколько ярдов назад. – Равена! Ты что? С ума сошла?! – закричала на неё Имоен. – Не дёргайся! – рыкнула полудроу. – Сиди на месте! Флидия неуклюже поднималась на ноги. Руки отвисли до колен, к друзьям обернулось перекошенное злобой лицо с гротескным ртом и ртутными глазами. – Где моя книга?! – завизжал доппельгаген и кинулся на Равену. Два взмаха серебристого клинка прервали жизнь перевёртыша. Воительница дрожала всем телом и прерывисто дышала, пока существо возвращался к своему истинному облику. Жива ли теперь настоящая Флидия? Или лежит в своей комнате бесформенной кровавой массой, как бедная эмиссар Тар? – Саревок, – процедила Равена сквозь зубы. – Он знает этот ход. – Неужели он ожидал, что один доппельгаген нас остановит? – дрожащим голосом возмутилась Имоен. – Нет, этот должен был нас задержать. Там, дальше наверняка собирается армия, – покачала головой полудроу. – Возможно, Саревок подозревал, что нам помогут бежать, – нахмурилась Джахейра. – Их задача – не выпустить нас отсюда. – Они не выполнят задания своего хозяина, – злобно проговорила Равена. – Вам с Имоен будет особенно трудно, – предупредила друид. – Они, скорее всего, будут превращаться в людей, которые дороги вам. Будьте осторожны. – Интересно, а Тесторил сказал Винтропу, что помог нам сбежать? Он ведь знает, что толстяк нас любит, – задумалась вслух Имоен. – Если так, то надеюсь, что он не стал вдаваться в подробности и не сказал, что отправил нас в катакомбы, кишащие нежитью, – проворчала её названая сестра. Имоен заставила себя засмеяться. Вскоре они обнаружили вход в небольшую круглую комнатку. Когда-то она могла гордиться богатыми фресками и позолотой. За множество лет пыль плотным слоем покрыла резьбу, а фрески поблёкли и осыпались. Но даже по фрагментам можно было понять, что картины из прошлого изображали строительство Кэндлкипа, собирание первых книг. Они находились у могилы Алаундо Мудрого. Каменный саркофаг стоял посередине комнаты. Рельеф на крышке изображал мужчину в мантии, его руки покоились на груди, а глаза были безмятежно закрыты. Друзья поклонились основателю великой библиотеки Кэндлкип. Равене было неловко здесь, рядом с человеком, предсказавшим приход таких, как она. «Ты – моя последняя надежда», – прозвучал в голове мягкий голос. Может она и в правду не такая, как все? Может она отличается не только умением вовремя опустить оружие? Что ей уготовано? Оспорить предсказание? Восстать против того, кто прольёт кровавые реки? В одном она была уверена: она не покорится тени, восстающей внутри неё. Она не станет преемницей Баала. Разнообразием врагов катакомбы их не баловали. Они прорубались через толпы вурдалаков, порой замечая гулей и зомби. Когда искатели приключений выбежали в широкую, хорошо освещённую залу, то почти столкнулись там с неподвижно стоящими Дреппином, Ривором и Пардой. Наученные горьким опытом с Флидией, друзья не торопились подойти к ним. Тишина между ними почти звенела. Не выдержав морального напряжения и путаясь в полах жёлтого одеяния, к ним понёсся Парда. Меч Халида пронзил ему сердце. Полуэльфу пришлось загородить собой Равену, потому что девушка не могла поднять руку на одного из своих любимых учителей. Она сама не понимала, как ухитрилась убить то, что походило обликом на добрую старушку, которая часто рассказывала наполовину забытые истории. – А ну, упал, отжался! – гаркнул Ривор и с разгону врезался в щит Минска. Он был ещё похож на хмурого, вечно ругающегося дворфа, когда богатырский удар булавой уложил его наземь. Дреппин напал с нечеловеческим визгом. Он метнулся в сторону, надеясь обмануть друзей. Позади Равены всхлипнула Имоен. Лучница прицелилась, но выпустить стрелу в друга не могла. Чтобы спустить тетиву, она зажмурилась, стрела пролетела мимо, но перевёртыш всё равно захрипел. Лже-Дреппин не добежал до них пару шагов. С удивлённым лицом он оседал на пол. В его спине торчал метательный дворфский топор. – Молот Морадина! Что это такое? Ведь это был Дреппин? – раздалось где-то недалеко за колонной. – А те тоже не те, кто есть? – Нет, эти нормальные, – донеслось из-за другой. – Кто здесь? Выходите! – скомандовала Джахейра. В играющий на полу свет ступили дворф и полурослик. У второго в руках был крепкий лук, первый подошёл к своей жертве и выдернул топор из её хребта. – Привет, девчонки, – подмигнул он. – Дидер. Арканис. Это точно вы? – неуверенно заговорила Равена, сжимая пальцы на рукояти. – Тихо, тихо, девочка. Остынь. Это мы. – Как докажете? – в голосе полудроу прозвучала угроза. – Доказать? Доказать?! – упёр руки в бока Дидер. – Мне что же рассказать всей твоей компании, как ты в складах на крысах воевать училась? Или как на совершеннолетие надралась с Халлом и вот такенный фингал ему под глазом залепила? Или… – Всё, всё. Верю, верю, – остановила дворфа девушка, краем уха слыша смешки друзей. – Вы лучше скажите, как вы поняли, что мы – это мы. – Дык, я же от матушки своей унаследовал дар: всякие иллюзии, оборотней за милю вижу, – утёр нос Арканис. – Нас вообще-то к вам на подмогу прислали, – вставил Дидер. – Кто? – Разве это важно? Вам нужно выбраться отсюда. Кто-то должен быть свидетелем всего этого, – дворф снял с пояса топор для рукопашной. – И да защитит нас Морадин и все остальные боги. Равена не выдержала и фыркнула, но так, что никто этого не заметил. Имеет ли она вообще право надеяться на богов, если в ней самой течёт кровь бога? Имеет ли право она обращаться к добрым богам, когда её отцом был сам Баал – Лорд Убийств? На них наступала армия вурдалаков и скелетов. «Погремушки», как назвали последних нежданные помощники, легко рассыпались от сильных ударов. А вот магия на них не действовала, потому Дайнахейр занялась трупоедами. Нежить теснила их к большому проходу. – За этой дверью коридор. Мертвяков там мало, путь почти прямой, – объяснял полурослик, пуская стрелы из опустевающего колчана. – Уходите. Мы их задержим, сколько сможем. – Да вы что? – возмутилась Имоен. В толпе врагов показались знакомые фигуры. Зелёная мантия Карана была вся в крови, в крови были мечи у Халла и Джондалара. Они прорывались сквозь толпу наступающей нежити. – Подмога! – обрадовалась Равена. – Ни хрена это не подмога, – буркнул Арканис и в доказательство пустил стрелу прямо Халлу в лоб. Весёлый выпивоха взвизгнул и сразу как-то усох. Удлинились, отощали руки, заострилось серое лицо. Рот с острыми зубами искривился в гримасе. – Сволочи! – рванула было вперёд Равена. – Нет! – остановила её друид. – Полурослик прав – уходите. Ты и Имоен. – Но… – Никаких «но»! Нас много, мы можем выжить. А если не выживем, то среди погибших не должно быть вас. Вы должны остаться в живых. Вы должны стать свидетелями этого безумия. Вы должны закончить начатое нами. – Равена, детка, давай-ка потренируемся, – не по-человечески смеялся Джондалар. – Нет, я не уйду, – стояла на своём полудроу. – Я уже потеряла одного человека, сбежав с поля боя. Я не покину вас! Никогда! – Тогда мне придётся прибегнуть к экстренным мерам, – вздохнула полуэльфийка и стукнула посохом Равену в челюсть. – Джахейра! Что ты творишь? – Прогоняю тебя отсюда, глупая упрямая девчонка! Я начинаю сомневаться, что Горайон не был твоим настоящим отцом. Ты вся в него! Я обещала этому вредному старикашке, что буду следить за тобой и защищать тебя после его смерти. А потому сказано: уходи, значит – уходи! Джахейра охаживала девушку, как могла, но та не сдавалась. – Не хочешь жить сама, так спаси сестру! Это был запрещённый приём, но он подействовал. – Я не хочу, чтобы вы умирали за нас, – сдалась Равена. – Может, всё обойдётся. Бегите. Названые сёстры рванули в темноту коридора. «Хельм, если я могу обратиться к тебе, направь своё Всевидящее Око на моих друзей. Защити их своим щитом, помоги им своим мечом. Поделись с ними своей силой». По светло-эбеновым щекам лились слёзы, рядом бежала и хлюпала носом Имоен. Когда проход им перегородили вурдалаки и гули, Равена зарычала от злости, поднимая для боя меч. Имоен упала на одно колено, прицеливаясь на ходу, и по инерции проскользила вперёд. Пела тетива, звенело серебристое лезвие, а по щекам девушек текли и текли слёзы. Когда нежить была ими упокоена, сёстры обернулись назад. Там, где остались их друзья, не было ни звука. – Там так тихо… – еле слышно проговорила Имоен. – Неужели они… – Я убью его, малыш. Я буду убивать его так, чтобы он прочувствовал боль всех, кого привёл к смерти, – в глазах дочери Баала полыхнуло пламя Абисса. «Я ненавижу тебя, Саревок, – думала Имоен. – Ненавижу за то, что ты с ней сделал». Утирая слёзы, она последовала за названой сестрой. Она помнила её задорной девчонкой с множеством комплексов, но всегда готовой на проделки и приключения. Её грустные чёрные глаза блестели совсем по-особенному, когда она читала о далёких странах, чудовищах и подвигах героев. А что теперь? В её голосе злоба, руки постоянно в крови, а в глазах чаще вспыхивает ярость, чем азарт. «Это не она. Это лишь оболочка. А что там внутри? Сущность Баала? Чудовище? Создание самой смерти?» Имоен поспешно отбросила жуткие мысли. Равену, как и прежде, надо поддерживать. Как и прежде, она возьмёт на себя эту роль. И снова на их пути враги. Уставшие руки поднимают оружие. Стрела за стрелой. Взмах за взмахом. Не останавливаясь, бежали вперёд уставшие ноги. Но остановиться им пришлось. Впереди возник не кто иной, как Эльминстер. – Стой! Хватит проливать кровь невинных в этом священном месте! – словно гром прозвучал его голос. – Невинных?! – возмутилась Равена. – Это те перевёртыши невинны, которые принимали облик моих друзей?! Которые кричали моё имя голосами моих друзей, а сами пытались убить?! – Что с тобой стало, дитя? – вдруг раздался тихий, мягкий голос. – Тебе мерещатся всюду страшные твари. Ты подняла руку на своих настоящих друзей. Из-за спины Эльминстера вышел Горайон. Именно такой, каким он был за несколько часов до смерти там – на ступенях Кэндлкипа. Он был живой. – Прочь от меня, твари, – нацелила Равена на них меч, но руки её дрожали. – Я не верю вам. Горайон мёртв. – Прости, я должен был сказать тебе, дитя, – присоединился к мудрецу и магу Тесторил. – Но в этой суете как-то позабыл. – Меня нашёл Эльминстер, дитя. Меня воскресили и отвели в безопасное место. – Тогда почему ты не отыскал меня? – мысль о том, что Горайон действительно жив, казалась такой правильной. – Нам не безопасно было быть вместе, но сердце моё разрывалось, видя твои страдания. Прости меня, – Горайон протянул руку. – Пойдём. Я отведу тебя туда, где тебя не достанут горести этого мира. Пойдём со мной. Всё будет, как прежде. Равена опустила безвольно руки. Кончик Погибели Пауков звякнул о каменный пол. – Отец… – всхлипнула она. – Я так устала… – Скоро ты отдохнёшь, дитя. Пойдём. «Он жив. Жив, – думала Равена. – Вот он, передо мной. Это он… Но почему я чувствую ловушку?» Имоен смотрела на старцев и на Равену. Ей казалось, что она попала в сказку, и добро победило зло. Сейчас они смогут уйти к радостному будущему, оставив позади трудные испытания и поверженных монстров. Но была какая-то несостыковка… Только вот где? Равена тянула руку к ладони приёмного отца. На лице Горайона сияла лёгкая успокаивающая улыбка. Сквозь слёзы девушка улыбнулась тоже. – Я так соскучилась, отец. – Мы теперь всегда будем вместе. Их руки сомкнулись. Полудроу улыбалась, слёзы больше не текли. – Ответь мне только на один вопрос, отец. – Что случилось, дитя? – Как ты избежал погребального костра? Недоумение застыло на мгновение на лице Горайона. Пальцы приёмной дочери стиснули его запястье и рванули на себя. Серебристое лезвие прошло насквозь. Равена выдернула меч и ногой отпихнула тело. Как будто в насмешку багровое пятно растекалось именно там, где была испачкана и мантия настоящего Горайона. Тесторил завизжал и кинулся на воительницу, но тут же упал – стрела Имоен прошила ему висок. Она не могла выстрелить в того, кто был похож на Дреппина, но стоило опасности подобраться вплотную к Равене, как она не раздумывая, спустила тетиву, глядя на доброго старика. Оставшийся в живых доппельгаген принял истинный облик. Он оказался куда больше, чем все те, с которыми им приходилось сталкиваться. Он произнёс несколько странных звуков и размножился. Перед девушками в один момент оказалось сразу около дюжины огромных перевёртышей. Равена знала, что это иллюзия. Наподобие той, которой пользуются маги. Копии похожи на оригинал, как отражения в зеркале, только ничего не могут тебе сделать. Стоит их ударить, они исчезают. Казалось бы: проблем больших нет. Но как узнать, где истинный образ? – Отгадай, какой настоящий? – провизжал доппельгаген, а иллюзорные двойники открывали рты одновременно с ним. – Тот, который не двигался с места, – без колебаний ответила дочь Баала и рубанула по врагу, точно попав в настоящего перевёртыша. Воительница обернулась на сестру. Та опустила голову, её плечи вздрагивали от беззвучного плача. Равена обняла её. – Малыш… – Я ненавижу его… – рыдала на её плече Имоен. – Держись. Я с тобой. Я всегда буду рядом. – Я знаю. И я тебя никогда не брошу. – Имоен, сзади кто-то приближается. Нас догоняют, – Равена видела, как в коридоре шевелились какие-то тени. – Мне надоело убегать. Обоснуемся здесь. Снимай дальних, я возьму тех, кто впереди. – Я не могу… – Устала? Потерпи… – Нет, не в этом дело. Это была последняя стрела. – Проклятье! Давай руку. Бежим. Снова побег по каменным плитам пола. Равена крепко держала Имоен за руку, не убирая меча, как тогда на мосту у Крепости Гноллов. Перепрыгнув через мёртвых доппельгагенов, они побежали со всех ног по коридору, от которого в обе стороны отходили комнатки вроде той, где покоился Алаундо Мудрый. В них слышались тихое ворчание и возня. Полудроу резко свернула в одну из них и втащила за собой сестру. Комната, на удивление, оказалась пустой. Девушки затаили дыхание. Надо было хоть немного отдохнуть. По пустому коридору раздались тяжёлые шаги. Кто-то неторопливо шёл в их сторону. Скорее всего, он заглядывал в каждую дверь. Равена напрягла слух, чтобы понять: насколько он далеко. Враг был совсем близко. Названые сёстры вздрогнули, когда эхо разнесло слова, произнесённые знакомым голосом, который они обе любили. – Девочки, где же вы? Зачем вы прячетесь от старины Винтропа? Имоен зажала себе рот ладонью. Бедный, бедный Винтроп. Жив ли он? Он, Дреппин да Тесторил поверили в их невиновность. А может тот Тесторил, что отправил их сюда, уже был доппельгагеном и заманил их прямиком в смертельную ловушку. – Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать. Тусклая тень человека с огромным животом показалась в проёме. Равену одолевали сомнения. А вдруг это настоящий Винтроп? Что будет с ней, если она действительно убьёт своего друга? Что случится с её душой? Как поведёт себя проклятая сущность Баала? Она крепко сжала рукоять. Нет! Винтроп бежал бы за ними, его голос дрожал бы от страха за его «маленьких девочек». Он бежал бы, забыв снять передник, вытереть руки и убрать с огня кастрюли с ужином. Это не может быть их Винтроп. – Кто не спрятался, я не виноват… Серебристое лезвие вылетело из проёма, в которое он только хотел заглянуть. На толстом лице будто появилась удивлённая улыбка от уха до уха. Трактирщик упал. Туловище и нижняя челюсть тут же начали обретать истинный облик. Мозг противился смерти, и отсечённая часть головы всё ещё сохраняла человеческий облик. Увидев это, Имоен не выдержала и завизжала, не отнимая ладони ото рта. В комнатках послышался хрип и шаги. Затихшая нежить пробуждалась. – Валим! – Равена снова схватила Имоен и рванула вперёд. Коридор как-то внезапно закончился. Свежий ветер пахнул в лицо и заставил на мгновение задохнуться. Преследователь остались позади в темноте и смраде и, похоже, не собирались выходить оттуда. – Выход где-то рядом, – поняла полудроу. – Пойдём, нужно где-нибудь присесть и отдохнуть. Имоен покорно покивала головой. Они прошли несколько ярдов и наткнулись на укромное местечко, где всё было хорошо видно, но сами они могли с лёгкостью спрятаться. Костёр разжигать они не стали, да и не из чего было. Равена достала заботливо припасённую вяленую рыбу и разделила её на две части. Имоен протянула руку за своей долей. Они ели молча, медленно двигая челюстями, не потому что они хотели есть, а потому что поесть надо было. – Ты действительно хочешь его убить? – Да. – А ты уверена, что это он убил Горайона? – Нет. Но он первый в списке, и пока что единственный. Мне нужно только найти ниточку, связывающую Горайона и то, что натворил Железный Трон. – Вот так убьёшь и нам кусочек не оставишь? – раздался грубоватый голос Джахейры за их спинами. Девушки тут же вскочили на ноги. Зря подошедшие посчитали позы сестёр расслабленными – на них тут же направились острия Погибели Пауков и короткого меча. – Эй, эй! Вы чего? Это мы. Мы настоящие, – подняла руки друид в знак мира. – Я уже встретилась с Горайоном, который тоже убеждал меня в том, что он настоящий, – Равене хотелось верить, что перед ней стоят четверо её друзей, но она не могла. – Ну-ка, скажите: каким образом полыхнул пожар в лагере бандитов, которые грабили караваны? – подозрительно прищурилась Имоен. – Лагерь загорелся из-за ловушки, поставленной Имоен, – произнесла Джахейра. Их друзья выглядели не лучшим образом. У Минска на всё лицо простирался глубокий след от когтей, у Дайнахейр была перебинтована грудь, Джахейра берегла руку, а Халид повредил колено. На плечо следопыту вылез хомяк, принюхался и радостно пискнул, узнав запах девушек. – Вы живы! Хвала богам! – одновременно обрадовались все шестеро. Пока они отдыхали и залечивали раны, Джахейра рассказала, как они чудом победили в схватке с нежитью и доппельгагенами. – А как Арканис и Дидер? – забеспокоилась Имоен. – Они ранены, вскоре поправятся. С ними всё будет хорошо. – Аркан-нис п-передал тебе вот эт-то, – Халид протянул колчан, наполовину заполненный стрелами. – Как нельзя кстати, – прижала к груди подарок лучница. – Выход совсем недалеко, – потянул носом Минск. – Как же я хочу побыстрее выбраться отсюда. Мне здесь тошно, – вздохнула Равена. – Прости, что сразу не рассказали тебе о твоём наследии. Я говорила Горайону, что не стоит скрывать от тебя это. Ох, да и я тоже хороша. Надо было сразу сказать, хотя бы намекнуть. – Не знаю, Джахейра. Может оно и к лучшему. Я стала такой, какая есть. Какой я могла быть, если бы знала, что во мне течёт кровь мёртвого Лорда Убийств? – Теперь этого никто не узнает, но ты бы легче это пережила. Горайон несомненно помог бы тебе. Ты отлично справилась и в одиночку, хотя это сильно ударило тебе по нервам. – Да уж, эта новость сильно повлияла на моё мировоззрение. Я теперь даже не знаю: могу ли я причислять себя к силам добра? – Не глупи. Не все дети Баала злы и желают возродить своего отца. Многие, правда, не знают ничего такого о себе. – Многие люди, Равена, всё бы отдали за те возможности, которыми ты владеешь. – О чём ты, Дайнахейр? – В твоих жилах течёт кровь бога. Ты – наполовину богиня. Представляешь, какая сила, какая мощь зиждется в тебе? Ты уже научилась противостоять тьме внутри себя, так научись направлять эту мощь на добрые дела. Равена посмотрела в тёмно-карие глаза ведьмы из Рашемана. – Как же мне повезло с друзьями, – улыбнулась дочь Баала. Вскоре друзья снялись с лагеря и пошли туда, куда их вело чутьё Минска и Бу. Извилистый лабиринт неровных стен постепенно светлел, становился всё свежее воздух. Негромкие голоса им сначала лишь послышались, а потом они наткнулись на небольшую группу людей, сидящих в пещерке, подобной той, которую они только что покинули. Теперь в выигрыше были их враги. Беглецы поспешно спрятались за каменные уступы. Видеть сидящих они не могли, но каменные стены без труда передавали слова из разговора. – Проклятье! Мне надоело тут сидеть! Саревок перестраховывается. – Поэтому и выходит всегда победителем, а эти шавки начали путаться у него под ногами. Сиди, не канителься. Выслужимся – получим награду. – Это, конечно, хорошо, но посудите сами: этих наёмников посадили за решётку. Даже если они и сбегут, почему Саревок считает, что они пройдут здесь? В коридорах толпы нежити – они не смогут там выжить. – Саревок знает их лучше и, вероятно, думает, что шансы у них есть. – Эй, Прат, а правда, что он решил не только взять в руки управление Железным Троном, но и пробиться в правители Врат Бальдура? – Правда. Он собирается стать Великим Герцогом через несколько недель. – Видно у него всё схвачено, раз он так в этом уверен. – У Саревока всегда всё схвачено. Шестеро искателей приключений внимательно слушали разговор наёмников. Новость о том, что Саревок собирается стать Великим Герцогом, насторожила их. – Сколько их там? – прошептала Имоен. – Кажется четверо, – так же шёпотом ответила Равена. – Проблем не будет. – Дорога до них совершенно открыта, спрятаться негде. Если среди них есть лучники, они перестреляют нас раньше, чем мы пройдём половину пути, – уверено сказала друид. – Тогда стоит попробовать другой способ. – Что ты предлагаешь, Дайнахейр? – Имоен, ты мне поможешь? – Конечно. – Нет, лук отложи. У тебя в сумке должен быть свиток молнии. – Э… Я думаю, сейчас не время… – А я считаю, что самое оно. – Дайте-ка, я отсяду подальше, – нервно хмыкнула Равена. Реакция названой сестры попала в цель: Имоен вздёрнула подбородок и запустила руку в сумку на боку. По разворачиваемому свитку пробежал разряд. Девушка прочитала заклинание про себя. – Наша с тобой задача – пустить молнию крест-накрест. Моя уйдёт вон в тот угол, а твоя должна уйти вон туда. – Тогда, отражаясь от стен, молнии заполнят всю пещеру, где они сидят, – поняла задумку Имоен. – Повторяй за мной, – удовлетворённо кивнула ведьма из Рашемана. Друзья наблюдали за плавными движениями колдующих. Медленно и чётко были произнесены слова заклинания: Дайнахейр – на память, а Имоен старательно, не отставая от учителя, прочитала формулу с листа. Их пальцы дёрнулись, самые кончики заискрились, и ослепительно белые молнии сорвались вперёд, словно два копья. Свиток в руках Имоен вдруг постарел и ссыпался трухой на землю. На середине пути молнии встретились, рассыпав по коридору фейерверк искр и тоненьких разрядов. В пещере раздались крики. Сверкала и скрежетала пляшущая в ловушке стен молния. Что-то упало. Что-то разбилось. Равена помнила, как точно таким же способом её хотел убить Давеорн. Девушку тогда спасло только то, что она успела во время упасть на пол. Одна из молний отразилась от стены напротив выхода и направилась на затаившихся друзей. – Осторожно! – вырвалось у Джахейры. Разряд с шипением пронёсся над их головами и растворился в воздухе. – Голову даю на отсечение, это была молния Имоен, – проворчала полудроу. – Смотри, как бы без головы не остаться, – щёлкнула её по носу сестра. С оружием наготове они вошли в пещеру. План Дайнахейр оправдал себя. Лишь один из четырёх немного ворочался, пытаясь подняться или хотя бы переползти на другое место. Погибель Пауков пробил железный нагрудник и остановил сердце. Человек дёрнулся и замер. – Пойдёмте отсюда, – нахмурилась Равена. Захватив поклажу погибших, они снова пошли вперёд. Через несколько поворотов показался свет. Он был красноватым, и тени от него метались по стенам. Слышалось потрескивание хвороста, но ни самого костра, ни того, кто развёл его, видно не было. Имоен тенью прокралась за поворот. Полудроу отметила, что и раньше-то она с трудом различала сестру в тени, теперь Имоен рассмотреть мог разве что жрец или маг с наложенным на себя заклинанием истинного вида. Когда девушка вернулась из разведки, то сообщила, что у костра сидит один единственный человек и всё бормочет: «Где же этот Прат?» Именно этим именем называли одного из убитых молниями. – Я пойду, – поднялась Равена. – Одна? – попыталась возразить Джахейра. – Ни за что! Дочь Баала пристально посмотрела на подругу. Слов больше не надо было. Накинув капюшон, Равена вышла к костру. Он был разведён совсем недалеко от выхода – дым тянулся наружу. Сидящий человек вздрогнул. – Прат? Прат, это ты что ли? – Да, это я, – издевательски протянула девушка. Однако мужчина насмешки не заметил. – Я думал, что «Прат» – мужское имя. Секунду соображая, девушка выдала в ответ: – Папа очень сына хотел. – О, я слышал о таких родителях. Хе-хе. Сочувствую. Ну, а я – Диармид. Саревок сказал, что тебя с группой надо встретить… А где группа-то? – На нас вурдалаки напали. Я одна спаслась. – Вот как. Ну и хрен с ними. Давай, красотка, валим отсюда, – Диармид начал спешно собирать в мешок вещи. – Саревок приказал как можно скорее встретиться с ним. А ты знаешь, как он нетерпелив. – Знаю. Что-то я с этим нападением мертвяков совсем потерялась. Мы где с ним встретиться должны? – Во Вратах. В штаб-квартире Железного Трона. Встретимся, денежки получим. Саревок скоро установит контроль над всем городом. Теперь-то ему те наёмники мешаться не будут. Хех, а ловко он придумал их обезвредить. Да? – Ловко. – Ты их видела? – Кого? Наёмников? – Да нет! Доппельгагенов. Наёмников я и сам не видел. А вот с одним перевёртышем столкнулся нос к носу. Преотвратнейшее существо, скажу я тебе, красотка. Пойдём, выход вон там. Захожу я, значит, сюда, а ко мне спиной парень стоит. Оборачивается, а это я. Ну, думаю, хорош Чёрным Лотосом баловаться, надо завязывать. И тут я (ну, то есть он) начинает меняться. Космы белыми стали, морда – будто в саже извалялся, титьки выросли (не то чтобы ух какие, но есть). В общем, я пару раз успел моргнуть, а передо мной стояла девка-дроу. Только высокая больно. Тут я и вспомнил, что у тех наёмников, которые Саревоку мешали, в лидерах полудроу-воительница. А этот гад заржал и пошёл прочь от меня, задом по-бабски повиливая. Тонкое лезвие звякнуло о камень. Диармид обернулся. Всё это время девушка под капюшоном шла позади него, терпеливо выслушивая его болтовню. – Эй, ты чего? Равена откинула ткань с лица, и глаза мужчины округлились. – И я могу тебя уверить, что я не доппельгаген, – жутко усмехнулась она. Лезвие сверкнуло снизу вверх вместе с последним вздохом Диармида. – Слишком светло, – покачала головой Джахейра. – Нас могут заметить с крепостной стены. Придётся дожидаться ночи. Выход выводил их на тонкую кромку утёса между каменной стеной и обрывом. Им придётся пройти сначала по нему, обходя крепость, а потом уже напрвляться на Львиный Путь, к развилке, в «Дружескую Руку», а затем во Врата Бальдура. «Снова побег», – подумала Равена, присаживаясь у самого выхода, чтобы насладиться свежим морским воздухом. Тело несчастного Диармида стало пятым в пещере-ловушке. Имоен увлечённо копалась в вещах, заимствованных у убитых, откладывала нужное и выбрасывала ненужное. Еды, эликсиров и стрел должно было хватить до гостиницы. Джахейра протянула полудроу вяленую рыбу и кусок зачерствевшего хлеба. – Ты могла его и не убивать. – Не могла, – коротко ответила Равена, принимая еду. – Почему? – Он бы побежал к Саревоку и рассказал, что мы вырвались из его ловушки. А нам этого не надо. Пусть он будет уверен, что мы за решёткой. – Он всё равно заподозрит неладное: нас должны привезти в город сегодня-завтра. – Может, мы и сбежали, но нас уничтожили вурдалаки или его перевёртыши. – Его люди не вернулись, равно как и его доппельгагены. – Но вурдалаки-то не заодно с Саревоком. – Ты открутишься от любого вопроса. Ох, упрямая, как Горайон! – Хи-хи! Не зря же он меня столько лет воспитывал. Равена посмотрела на ярко-оранжевое солнце и полосу от него на волнах Моря Мечей. Там, на другой стороне небосвода, куда уже не доставали лучи, просыпались звёзды, но полудроу их не видела. Она смотрела на ярко-оранжевый шар, уходящий за горизонт, и ей казалось, что сейчас она услышит шипение и забурлит вода. Так бывает, когда кузнец опускает раскалённый докрасна прут в холодную воду. – Знаешь, – усмехнулась воительница. – В начале нашего путешествия – сразу после гибели Горайона и нашего знакомства – я жила лишь одной мыслью: найти убийцу моего приёмного отца и отомстить за него. Потом вся эта история с Железным Троном заставила меня забыть про это. И вот я, кажется, наткнулась на убийцу, а месть так и не выходит снова на первый план. – Это хорошо, – тихо и наставительно ответила друид. – Отомстить за смерть отца – это благое дело, но месть не должна становиться смыслом жизни. Она ослепляет. Ослеплённые жаждой мести совершают порой такие ошибки, которым потом сами ужасаются и корят себя всю оставшуюся жизнь. Равена посмотрела на неё внимательно и молча кивнула. Когда стемнело, они вынырнули из прохода и медленно пошли, прижимаясь к стене крепости. Полуэльфы помогали невидящим в темноте людям. Некоторые места приходилось преодолевать ползком. За стеной была суета – их побег не остался незамеченным. Как там теперь Тесторил, если он был настоящий? Как Винтроп, если он ещё жив? Смог ли Дреппин переубедить Микки? Названые сёстры обернулись лишь, когда они достигли расстояния, откуда их невозможно было рассмотреть даже днём. Зажжённые фонари и окна Кэндлкипа будто создавали узор созвездия. Созвездия, которое, будь оно помещено на небо, непременно бы назвали «Потерянный дом». Дом, где было так спокойно и уютно. Место, где прошло беззаботное детство. Клетка, которую не хотелось покидать. Очаг мудрости, который бережно хранил ужасную тайну её рождения. Предательский ком подполз к горлу. Равена накинула капюшон и направилась прочь. Слёзы жгли светло-эбеновые щёки. Слёзы дочери Баала, идущей рука об руку с друзьями, готовой отдать за каждого из них свою жизнь. Слёзы чудовища, удалявшегося от потерянного дома. На этот раз потерянного навсегда.