Врата Бальдура

Бескрайнее Море Мечей. Там далеко за горизонтом смельчаков ждут приключения, слава и опасности. Её сердце жаждало этого всю жизнь. Что толку сидеть за толстыми стенами, когда в мире столько неизвестного! Что толку скрывать свои способности, когда с их помощью можно помочь сотне нуждающихся! Но каждый раз, поднимая вопрос об уходе в большой мир, она слышала один и тот же ответ: «Твоё время ещё не пришло…» Она ждала. Терпеливо ждала, когда же, наконец, придёт её время. Когда же, наконец, треснет окружающая её скорлупа, и она ощутит всё то, что так жаждало её сердце. Хозяйку этого сердца звали Равена, и она жила в Кэндлкипе — самой богатой библиотеке Побережья Мечей. Расположенный на утёсах и окружённый высокой стеной, Кэндлкип был неприступной крепостью. Столько лет он был ей домом. Всё здесь — запахи пергамента и пыльных книжных шкафов, звуки перелистывающихся страниц и шёпот мудрецов, тишина читальных залов — было ей такое родное… и одновременно чуждое. С тех пор как окрепли её руки, Равена использовала каждый удобный момент, чтобы убежать со скучных занятий к мастеру фехтования Джондалару на тренировочную площадку или просидеть целый день в таверне у Винтропа, послушать его смешные рассказы о тех, кто останавливался в комнатах наверху. На улице, в отличие от прохладных комнат библиотеки, зачастую было шумно. В Кэндлкипе хранилось самое большое количество книг по эту сторону Моря Мечей, поэтому сюда заезжали и жители близлежащих городов, и чужестранцы. Некоторые искали мудрости, что таили письмена древних, некоторые старинные карты, указывающие путь к тайным сокровищам, а кто-то зачитывался редкими сказаниями и сочинениями бардов. Порой здесь появлялись странствующие рыцари и воины, чтобы переночевать и пополнить запасы провизии и эликсиров. Именно рыцари в сверкающих доспехах стали воплощением самых смелых мечтаний маленькой воительницы: вот чей путь богат славой и приключениями! Она представляла себя мчащейся на коне с развевающимся за спиной плащом и обнажённым мечом через вражью толпу. Блеск её доспехов вселял бы ужас в гнилые сердца приспешников тьмы. Увы, этой мечте не суждено было сбыться. Причиной тому оказался неприятный случай, что произошёл, когда Равене исполнилось тринадцать. В тот день она помогала Винтропу обслужить группу рыцарей какого-то ордена. Они сидели за столом и ждали обед, который маленькая помощница несла им от барной стойки. Вдруг один из рыцарей обернулся на неё и внезапно вскочил. Из-под сдвинутых бровей пылали гневом глаза. Он выхватил из ножен меч, и все остальные последовали его примеру. Если бы не Винтроп, который бросился наперерез и встал между рыцарями и девочкой, это был бы последний миг её недолгой жизни. Трактирщик объяснил, что Равена — воспитанница Кэндлкипа и приёмная дочь одного из мудрецов. Рыцари вложили мечи в ножны, но оставаться не собирались ни минуты в месте, где приютили врагов их ордена. Через мгновенье в таверне находились только девочка и Винтроп. Всё ещё пребывая в шоке, Равена стала собирать осколки посуды и еду на поднос, который уронила от страха. Вдруг в зеркальной глади начищенного подноса она увидела своё отражение и поняла в чём дело. Слёзы брызнули из глаз. Всё дело в том, что часть крови, что текла в её жилах, принадлежала тёмным эльфам дроу. Это наложило отпечаток на её внешность. Каждый, кто видел её светло-эбеновую кожу и серебристые волосы, сразу же догадывался о её предках. Неужели не суждено ей жить в этом мире так, как она сама хочет! Неужели придётся прятаться от глаз тех, кому она желает помочь. Равена потеряла веру в жизнь и надежду на приключения, а к рыцарям стала испытывать антипатию, зачастую взаимную. С того дня она забросила занятия фехтованием и проводила всё время в библиотеке, где хотела наткнуться хоть на одно благодеяние своих сородичей. Но всё было тщетно. Как-то раз вечером Равена пошла к Винтропу — послушать истории и развеяться. На втором этаже стоял гомон. Незнакомая группа людей суетилась рядом с жутко израненным человеком, который без сознания лежал на кровати. — Равена, детка! — окликнул её трактирщик. — Как хорошо, что ты пришла. Принеси из дальней комнаты побольше полотенец. Боги! Какой же он огромный! Когда девушка принесла полотенца, лекари Кэндлкипа уже остановили у раненого кровотечение. Мужчина не помещался на кровати, и его ноги свисали по бокам. Рядом стояли четверо и, не отрывая глаз, следили за работой служителей бога мудрости Огмы. Наконец Парда прочитал какое-то заклинание, и здоровяк медленно открыл глаза. Потом он также медленно вдохнул воздух в свои могучие лёгкие, будто бы хотел проверить: действительно ли он дышит. — С возвращением, дружище! — в один голос сказали четверо у кровати. В ответ «дружище» слабо улыбнулся. Парда прописал ему постельный режим, но уже через день громила сидел за столиком внизу. — Ему же нельзя подниматься с кровати! — возмутилась Равена. — Найдёшь такую крепкую верёвку, чтобы удержала его — мы вернём его обратно, — прогнусавил сидящий рядом гном. Все засмеялись, и на фоне общего хохота смех раненого казался грохотом катящихся камней. Он обернулся. — Что ж ты там стоишь? Подсаживайся к нам. Если ты знаешь, что мне нельзя вставать, значит, ты одна из тех, кто спас мою никчёмную жизнь. — Мне и правда можно сесть с вами за стол? — неуверенно переспросила она. — То, что ты похожа на дроу, не означает, что ты не можешь сидеть с нами за одним столом. Ведь ты живёшь здесь, Винтроп отличного мнения о тебе, ты помогала возвращать нашего друга из царства смерти — значит зла нет в твоём сердце, — прозвучал спокойный голос сидящего рядом темноволосого эльфа. — Но его полно в сердцах моих предков, отчего их ненавидят, — возразила девушка, но присела на свободный стул рядом с Винтропом. — Я бы сказал «сторонятся», — исправил её другой эльф с волосами цвета небелёного льна, его голос был нежней, чем у собрата, почти женский. — Ты прав, дружище! — вставил гном. — А ещё боятся и… и очень боятся. Хе-хе! — Ты бы ещё добавил: «…, а ещё боятся до смерти», — нахмурилась женщина-человек со знаком Хельма на плаще. — Разве ты не видишь, что девочку и так угнетает её родословная, а ты ещё масла в огонь подливаешь. — Я об этом как-то не подумал. Простите меня, мисс, — с этими словами он слез со стула и так низко поклонился, что скрылся под столом. Равена не смогла сдержать улыбку. — С твоей профессией, Кайл, надо думать чаще, — подытожила женщина и, смягчив тон, обратилась уже к Равене. — Я никогда не видела полукровок дроу. Слышала только, что они обитают в Дамбате. Как же такое могло случиться? Твои родители, кто они? — Я не знаю их, мэм. Я — сирота. В Кэндлкип меня привёл мой приёмный отец Горайон, когда я была ещё совсем крошкой. — Горайон — твой приёмный отец? — оживился светловолосый эльф. — Вы знаете его? — Горайона знают многие. Он — уважаемый человек. И это честь для меня познакомиться с его дочерью. — Спасибо, но даже репутация Горайона не сможет закрыть репутацию моих предков. Ведь ни один из них не сделал и малюсенького доброго дела. Я изучила все книги в библиотеке, где хоть как-то упоминались тёмные эльфы, но все их деяния так же темны, как мрак Подземья, в котором они живут. В верхнем мире никогда не примут того, кто хоть чем-то похож на дроу. — Но пытаться всё равно нужно, — постарался подбодрить девушку здоровяк. Ей показалось, что в его внешности что-то не так. — Тем более в каждой расе найдётся пара-тройка особенных представителей. — Ты прав, Заркх! — воскликнула служительница Хельма. — Помните того дроу? — она окинула взглядом друзей и остановила его на Равене. — Несколько лет назад на нас напала шайка хобгоблинов. Уже совсем стемнело, и свободно ориентироваться из нас могли только эльфы, способностей Кайла не хватало на всех. Стрелы сыпались со всех сторон. Вдруг появилась тёмная фигура. Сверкнули два лезвия, и стрел становилось всё меньше. Вскоре остатки шайки с воплями бежали прочь от нашего лагеря. Как же мы были удивлены, когда к нам подошёл наш нежданный помощник, и свет от костра осветил его белые волосы и тёмную кожу. Он оставил свой город в Подземье и теперь ищет своё место здесь в верхнем мире. Он так и ушёл, не спросив разрешения остаться на ночь и не попросив за помощь награды. И я верю каждому его слову, потому что такие печальные глаза, как у того дроу не могут лгать. — Да-а-а, его лиловые глаза весьма вдохновили тебя, Миранда, — подмигнул Заркх друзьям. – Ну, не обижайся, подруга. Хе-хе-хе. Я время от времени слышу сейчас о подвигах этого дроу… Проклятье! Опять вылетело его имя из головы… — Дриззт До’Урден, — выпалил гном и, сам испугавшись своего голоса, прикрыл рот ладонями. — Спасибо, Кайл. Если чистокровный дроу идёт против влияния своей крови, что мешает тебе доказать всем, что ты имеешь право на уважение, — подытожил Заркх, глядя в глаза Равене, которые снова наполнились надеждой и немножечко слезами. — Интересно, какой он, этот Дриззт До’Урден… — совладав с собой, задумчиво спросила полудроу. — Ну… Он не очень высокий, стройный, быстрый… Как все эльфы, — пожал плечами светловолосый эльф, показывая, что ничего необычного в нём нет. — Его кожа как уголь, а волосы, как снега Рашемана, — продолжил Кайл. — Он может полностью слиться с тенью, — добавил темноволосый эльф. — Я ему немного завидую. — Он отличный воин. Его клинки не знают промаха, а их хозяин не знает страха, — заметил Заркх. — А ещё он чертовски красив… — мечтательно начала служительница Хельма, но, заметив насмешливые взгляды своих друзей, поправилась: — Ну… Для дроу, разумеется. Невозможно описать, как забилось сердце Равены при мысли, что её предки — не клеймо на всю жизнь, что судьбу можно изменить. Она впитала рассказ искателей приключений, как сухой песок впитывает первые капли дождя. Влетев на крыльях радости, в свою комнату, которую делила со своей названой сестрой Имоен, девушка закружила её в танце. Имоен слушала рассказ Равены со всем человеческим любопытством, почти не дыша, и очень была рада, что в сестре снова проснулись любовь к жизни и жажда приключений. Имоен появилась в Кэндлкипе немного позже самой Равены. Они были ровесницами, и почти сразу же девочки стали подругами. Их объединяло желание стать искателями приключений, да и вообще за столько лет сожительства в одной комнате у них появилось множество одинаковых привычек. Их часто можно было увидеть на крыше какой-нибудь смотровой башни, где они смотрели на волны, разбивающиеся об утёс, на котором стоял Кэндлкип. Девушки мечтали там, придумывали истории, которые с ними случатся однажды, строили планы на будущее. Ведь не может быть, что их заточили здесь навечно! Однако, не смотря на все сходства, в них было столько же различий. И дело не только во внешности и принадлежности к расе. Обе они были обладательницами пылающих сердец мечтателей, и это не могло не отразиться на том, как они сели себя. Но если Имоен выходила из конфликтных ситуаций где обманом, где шутками, то Равена вспыхивала, как пороховая бочка. Часто Горайону приходили жалобы, что тот или иной стражник опять стоит на посту с ярким синяком под глазом. Объяснять ситуацию приёмному отцу обычно приходилось Имоен, потому что Равена стояла с опущенной головой и глядела в пол, не смея поднять глаз на мудреца. Он был абсолютным авторитетом для неё, одного укоризненного взгляда хватало, чтобы она почувствовала себя виноватой. Она изо всех сил старалась не огорчать отца, но вновь и вновь Горайону приходили жалобы. «Равена поставила синяк тому-то. Равена расцарапала щёку тому-то…» В конце концов, Горайон начал просто вздыхать и разводить руками, мол, ну, а я-то что могу сделать. Без Имоен некому было бы прикрывать воспитанницу Горайона, когда та прогуливала занятия. В обмен Равена пересказывала ей подробно книги, которые прочитала. Читать Равена любила. Она знала почти наизусть все книги о чудовищах, древних артефактах и легендарных доспехах и оружии. Таким образом она готовила себя к будущим приключениям. После случая с рыцарями в таверне Равена всерьёз испугалась, что дружба с Имоен под угрозой. Но названая сестра успокоила полудроу, пошутив, что её родословная всегда «придавала пикантности в их отношениях». Имоен тоже захотелось пообщаться с бывалыми путешественниками, и она попросила сестру утром взять её с собой. В эту ночь Равена не смогла заснуть. Теперь она отлично понимала, что никогда не смогла бы стать рыцарем — свято блюсти законы ордена, истреблять его врагов. Нет, такая жизнь не для неё. Её душа жаждет свободы, простора и ветра. Её душа — душа воина. Свободного воина, который сам решает: куда ему идти, кого назвать другом, а кого врагом. Дриззт До'Урден дал ей новую надежду, он стал её маяком в выборе пути. Равена решила, что во чтобы то ни стало будет такой же. Она сама заработает себе репутацию, не зависящую ни от приёмного отца, ни от своих тёмных предков. Утром Равена и Имоен направились в таверну. Гости уже завтракали, и сёстры присоединились к ним. Начались рассказы о приключениях. Оказывается Миранда — служительница Хельма и рыцарь Фолинар получили задание поймать двух эльфов, которые мешали лесорубам работать. В итоге они встретились с Заркхом, который сам был когда-то лесорубом, и решили искать эльфов вместе. Когда они нашли их, оказалось, что лесорубы хотели вырубить Священную Рощу. Вот тут-то и переломился мир пополам: Миранда встала на сторону эльфов вместе с Заркхом. Фолинар же сперва не хотел и думать о смене позиции, но почувствовав мощь эльфийской Рощи, понял, что ошибался. Впятером они заставили лесорубов уйти из этой местности. Миранде и Фолинару нельзя было возвращаться назад, поэтому они решили пойти с Заркхом — повидать мир и бросить вызов злу. В благодарность за спасение их святыни светловолосый Эльсимил и лучший друг его Рододендрон (никто не знал было ли это прозвищем или именем) пошли с ними. Потом они случайно наткнулись на гнома Кайла, который, как мог, отбивался от гоблинов. Вскоре все шестеро стали хорошими друзьями. Они бродили по миру и помогали людям. Каждый из них делал своё дело: Миранда благословляла и лечила раны, Фолинар отражал стрелы магическим щитом и разил врагов мечом, Заркх внушал страх своими габаритами и огромным двуручным топором, Эльсимил кромсал супостатов быстрой катаной, Рододендрон посылал стрелы чётко в цель, а Кайл жёг, морозил и травил всех магией. Всё это друзья рассказывали, перебивая друг друга, и сёстры еле уловили смысл истории. Имоен, как всегда это было, быстро влилась в весёлый разговор. Она не обращала внимания на внешность собеседника, главное — не заскучать от общения. Равена же, напротив, всегда всматривалась в лица, считая, что так можно многое узнать о человеке. Вот и сейчас она пристально изучала команду, удивляясь, как такие разные личности могут уживаться вместе. Белокурая Миранда была лидером, которого беспрекословно слушались все члены команды. Её голубые глаза и розовые губки уже свели с ума многих стражников Кэндлкипа. Может они и поприставали бы к ней, но их пыл охлаждало присутствие Заркха. Под его желтоватой кожей перекатывались мощные мускулы. Воин был самим воплощением физической мощи. Закадычные друзья Эльсимил и Рододендрон были похожи друг на друга как братья. Только у первого были светлые волосы и зелёные глаза, а второй темноволос и сероглаз. Эльсимил улыбался открыто и часто, зная, как это украшает его прекрасное лицо. В то время как немного мрачный Рододендрон иногда лишь ухмылялся краем рта. Что же касается непоседливого Кайла, гном был немолод. На голове его красовалась плешь, а в редкой каштановой бороде кое-где просматривалась седина. Говорил он в нос и очень часто подмигивал, отчего многим казалось, что у мага нервный тик. — А где же теперь Фолинар? — поинтересовалась Имоен. Лица рассказчиков погрустнели. — Недавно мы попали под атаку дракона, — ответила за всех Миранда. — В битве с ним он и погиб. — Но его можно было бы воскресить, — недоумевала девушка. — Тогда, для начала, его нужно было бы вытащить из драконьей утробы, — прогнусавил Кайл. Равену передёрнуло от этих слов. — Хоть я и не люблю рыцарей, мне жаль вашего друга. — Не любишь рыцарей? Почему? — пробасил Заркх. — Да её год назад чуть не прибили какие-то странствующие рыцари, — ответила за сестру Имоен. — Вот она и придумала это противостояние. Полудроу наградила девушку сердитым взглядом. — Они хотели тебя убить из-за крови тёмных эльфов? — с сочувствием посмотрел на неё Заркх, и Равена нехотя кивнула. — Тогда понятно. Ты, вероятно, встретилась с одним из «тайных» рыцарских орденов, которые вбили себе в голову, что та или иная раса — их враги. Они странствуют по миру и уничтожают эту расу. Но, поверь мне, есть рыцари, которые не судят о тебе по твоим предкам, они смотрят на твои дела. Фолинар первый догадался, что во мне течёт кровь орков, но дал мне шанс доказать, что на меня она никак не влияет. Так вот что в нём казалось странным: квадратные скулы, глубокая посадка глаз и чересчур огромные плечи и грудная клетка выдавали в Заркхе орочью кровь. — Так ты полуорк?! А почему же твоя кожа не зелёная? И где клыки? — с детской наивностью спросила Имоен. — Я ведь орк не наполовину. Мой дед был орком, а, как известно, если полукровка сходится с человеком, рождается человек. Однако человеческие признаки гораздо слабее, чем орочьи… или эльфийские. Поэтому-то полуорки и полуэльфы больше похожи на своих родителей не-людей. Эти признаки могут передаться (не в полной мере, конечно) и внукам. Вот и досталась мне от деда сила, ну и немного телосложение. — Значит, если у меня будет… — с надеждой в голосе проговорила Равена. – Ах, нет, такого не будет никогда. — Если отцом твоих детей будет человек, то да: они будут людьми, — кивнул Заркх. — Не успокаивай её. Это бесполезно, — махнула рукой Имоен. — Её пессимизмом уже пропитана вся комната. — Я не пессимист, я реально смотрю на вещи. Ни один человек не захочет, чтобы матерью его детей стала дроу-полукровка. — Ну что я вам говорила! — Да уж! Тебе, конечно, сложно придётся по жизни, но могу дать совет, который немного облегчит тебе жизнь: носи глубокий капюшон, — внезапно проговорил Рододендрон. — Это твоё спасение от любопытных глаз. Мне вот профессия не позволяет лицо напоказ выставлять… — Так ты – вор? — шепнула с надеждой в голосе Имоен. — Догадливая девочка, — ухмыльнулся он. – Вы, юная леди, интересуетесь этим искусством? — О, да! — синие глаза Имоен горели от жажды новых знаний. — Ну что же. Мы будем здесь ещё пару-тройку дней. Думаю, я передам тебе несколько секретов нашей профессии. Имоен захлопала в ладоши. — Ну, а госпожа полудроу, — хихикнул Кайл. — Уже выбрала себе профессию по душе? — Да, господин гном, но магия меня не прельщает. Я чувствую себя уверенной только с мечом в руках. — А с каким именно? — оживился Эльсимил. — Длинный, бастард, скимитар или может катана? — Нет, нет, нет и ещё раз нет. Мне по душе добрый двуручник. Эльф застыл с открытым ртом, а Заркх трясся от громового хохота. — Вот это наш человек! Оружие воина должно разить наповал одним своим видом. А ничто так не испугает врага, как хороший топор в руках полуорка и двуручный меч в руках полудроу. Хохот воина распространился на всех сидящих в таверне людей, и стёкла зазвенели от дружного смеха. Следующим утром Равена увидела Заркха на тренировочной площадке. Воин размял плечи и поднял свой топор. Он начал крутить его перед собой, перебрасывать из одной руки в другую, подбрасывать вверх и вращать вокруг себя. Равена смотрела на него как заворожённая. — Привет, малышка, — сказал он, окончив тренировку. — Слушай, я тут пообщался с Джондаларом, он сказал, что у тебя определённо талант. Однако наверняка он обучает технике честного боя. Давай, дуй за мечом: я научу тебя обманывать своих противников и не поддаваться на их уловки. Стоит ли говорить, что творилось в душе юной воительницы. Она даже не заметила, как пронеслась по мраморным лестницам библиотеки в свою комнату и вернулась обратно. Заркх взял меч одной рукой. — Неплохой. Сколько ты им уже пользуешься? — Джондалар подарил мне его, когда мне было десять. С тех пор прошло четыре года. Но я уже целый год не брала его в руки. — Но же это никуда не годится! — в голосе воина чувствовалось возмущение. — Тренироваться нужно каждый день, а лучше два раза в день. Заркх отдал ученице назад меч и взвалил свой топор на плечо. По рунам на лезвии пробежал голубой огонь. — Это ведь не простое оружие, — догадалась Равена. — Он зачарованный. — Верно. Я получил его в наследство от своего деда. Он зачарован с помощью магии пробивать любые доспехи и морозить противника. Мне иногда кажется, что он вобрал в себя тяжесть наковальни и глыбы льда. Ха-ха! Заркх критично осмотрел хрупкую фигурку полудроу. — Вообще-то, двуручные топоры, мечи и так далее — оружие силачей, и ради этого придётся тебе пожертвовать своим женским изяществом. Первый совет тебе: набери мышечную массу. Без физической мощи ты не сможешь использовать все возможности своего оружия. Второй совет: найди меч, наилучший для тебя, с которым ты не сможешь расстаться, даже если найдёшь ещё лучше. Стань с ним единым целым, и тогда он будет бить настолько сильно, насколько ты сама этого захочешь. Третий совет… Целое утро, день и вечер, прерываясь лишь на немного, Равена получала советы и уроки. Когда девушка упала на свою кровать, ноги гудели, рёбра болели, а рук она не чувствовала вовсе. Равена не уснула этой ночью — она провалилась в забытьё. Утром Заркх обнаружил свою ученицу на тренировочной площадке. Он одобрительно покивал головой и снова принялся за её обучение. Каждое движение отдавалось в мышцах ноющей болью, но Равена нападала и уворачивалась, слушала и внимала. За эти два дня она узнала больше, чем за три года тренировок с Джондаларом. Утром третьего дня пятёрка начала собираться в путь. Ни Имоен, ни тем более Равене не хотелось расставаться с ними, но разлука подкрадывалась незаметно, и вот они стоят у ворот Кэндлкипа. Заркх протянул что-то, завёрнутое в тёмно-фиолетовую ткань, своей удивительной ученице. — Может, пойдёшь с нами? — внезапно сказал он. Равена подняла на него глаза. — Я… нет… я не могу… Имоен… Горайон… Я… — потом она всё-таки собралась с мыслями. — Я чувствую, что сейчас не время уходить мне отсюда. Я не могу. — Понимаю. Если чувствуешь так — будь по твоему. Просто знай: никому ещё я не открывал своих секретов, не встречал достойных, как мне казалось. Ты — первая. Пусть тот огонь, что горел в твоих глазах, когда ты слушала наши рассказы, никогда не угаснет. Этот огонь объединяет души всех искателей приключений. Быть может, мы ещё встретимся на дорогах Фаэруна. Удачи тебе, Равена! Заркх нагнулся и поцеловал её в лоб. Потом вскочил на коня, взмахнул последний раз рукой и скрылся за воротами вместе с друзьями. Равена перестала видеть его гораздо раньше, потому что глаза её переполнили слёзы. Она сжимала свёрток и плакала, плакала и смотрела на закрывающиеся ворота. Вдруг чья-то лёгкая рука легла ей на плечо. Имоен. Её глаза тоже были красными от слёз. — Рододендрон предложил мне уехать вместе с ними. Я отказалась, потому что не хотела оставлять тебя одну, — еле слышно пробормотала она. — Заркх предложил мне то же самое, и я тоже отказалась… Видно не время ещё нам расставаться, сестрёнка. Имоен задорно улыбнулась. — А это что? — кивнула она на свёрток. — Не знаю. Когда Равена развернула ткань, то оказалось, что это плащ с глубоким капюшоном. В него был завёрнут новенький двуручный меч с запиской: «Последний урок: рядом с верными друзьями не страшен ни один враг. P.S.: Плащ поможет избавиться не только от любопытных глаз, но и от мурашек в холодную ночь. Заркх.» Записка заставила девушку улыбнуться. Меч был гораздо тяжелей того, что подарил ей Джондалар. Равена накинула плащ. Он был мягким и излучал тепло, а капюшон полностью закрывал лицо. Время шло. Чувство, что ещё не время уходить, медленно, но верно сменялось чувством, что дом скоро придётся покинуть.