Братья?! Это не имеет значения!

*** Наши взгляды встретились, и я понял, что дело плохо, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПЛОХО! Комната погрузилась в молчание, не более трех душераздирающих секунд было слышно даже дуновение ветра за окном и поскрипывание пола на кухне, где до сих пор хозяйничала миссис Уизли. Я сдался первым – не мое это, играть в гляделки с парнем, к которому с недавних пор стал так странно относиться. Дыхание участилось, я отвел глаза и встал из-за стола, ударившись о нависавшее надо мной тело Фреда. Тот отошел в недоумении, а я, как огромный тролль или пыхтящий паровоз, а может – смущенная девчонка смахнул со стола пергамент, опрокинул стул и быстрым шагом, чуть не споткнувшись о порог, вышел из комнаты, оставив брата под властью его же воображения – даже не хочу представлять, что он подумал. Не замечая ничего вокруг, я несся в папин гараж, где у него хранились маггловские модернизированные штуковины. Добравшись до места, я уселся в уголке. Пыль, грязь, непонятный мусор в перемешку с винтиками и проволочками, а в куче всего этого сижу я, обхватив колени руками и думая, как же мне жить дальше. Нет, ну а чего я так разволновался-то? Раньше мы вообще частенько спали в одной кровати. Вернее – спали в детстве (да еще почти без одежды), а когда стали старше – просто забирались ночью в одну койку и обсуждали различные планы на будущее: кого разыграть, какие уроки стоит сорвать и как избежать наказания после всего содеянного. Ну, прямо девица-красавица, совсем на меня не похоже, еще расплакаться не хватало до кучи! Конечно, тогда я уже догадывался, что братская любовь, семейная любовь в моем отдельном случае переросла в нечто большее… Но даже мысли об этом заставляли меня пойти искать веревку и мыло. Этого не может быть. Я парень. Я тот самый весельчак Джордж, который взрывает унитазы в школе, разыгрывает собственную мать и постоянно ходит в компании Фреда. Да у нас не только лица – даже мысли одинаковые, тогда что мешает мне любить свое отражение? Нет. Это не любовь. Это… Это братская симпатия. Нужно просто успокоиться и забыть об этом, иначе моя жизнь станет очень странной вещью. Вот черт! Нам же должна прийти сова от Ли Джордана! Надеюсь, Фред не читал письмо без меня, а может она пока не прилетела. С этими мыслями, да и вообще – думая о чем угодно, только не о том, что со мной происходит, я зашагал к дому. *** Оставшийся в комнате Фред недоуменно глядел на дверной проем, где только что скрылся брат. Он слышал его расторопные шаги по лестнице, кухне, а затем видел, как обогнув дом, тот побежал к отцовскому гаражу. Тишина начинала давить на нашего героя. В знакомой ему с детства комнате все казалось чужим, громким и страшным. Фред свалился на кровать и уставился в потолок. Что происходит с его братом, почему он избегает его? «Может, он возненавидел меня?»:- казалось бы, совсем несвойственный характеру одного из близнецов вопрос. Закрыл глаза. Мысли, словно где-то прорвало плотину, хлынули в его голову. Перед глазами снова и снова представали напуганные глаза брата, и после долгих раздумий, поисков ответов на каждый возникающий в голове вопрос, Фред резко сел и открыл глаза. Смотрел прямо перед собой и, словно пробуя экзотическое блюдо на вкус, или расписывая новую ручку, прошептал: -А что, если он узнал, что я гей?