Гость 2. Владыка Света

Успешно сдав экзамены Кристиан, Мэгги, Корди и Альтаир опять проводили лето в Поттер-Холле. Гермиона с родителями тоже временно жили здесь под надежной защитой древнего магического рода во избежание непредвиденных ситуаций, после того как покинули Францию. Миссис Грейнджер охотно помогала Петунии вести хозяйство и следить за детьми, пока Лили была занята в лаборатории разработкой зелий, призванных помочь ее сыну и невестке в предстоящем турнире и сражении с Ипполитой. Мистер Грейнджер же большую часть своего времени сидел в библиотеке, общался с привидениями о прошлом и читал историю магии. Корди и Крис продолжали проводить все свое время с инструкторами, оттачивая свои навыки и изучая новые. Джеймс и Сириус периодически проверяли их успехи, наблюдая за тренировками, а также не уставали контролировать степень подготовки ребят к самому сражению. План был сыроват, и много им было не ясно до конца, но поиски возможностей защиты от заведомо более сильного противника шел полным ходом благодаря усилиям Гермионы, Мэгги и Альтаира. Напряженность буквально гостила в Поттер-Холле, настолько все были на пределе своих сил и возможностей. Поэтому неожиданные приглашения на свадьбу Билла, переданные Артуром Уизли Джеймсу и Сириусу все восприняли поначалу с легким недоумением и ступором, не совсем понимая, что это значит. — Свадьба? – удивилась Лили, впервые за месяц покинув лабораторию. Ее волосы пропахли взорванными зельями и ингредиентами, а на белой коже рук виднелись некрасивые пятна и местами даже ожоги. – Билла Уизли? А разве он с кем-то встречался? — С Флер Делакур, – удивленно посмотрел на нее Сириус. – У них был роман. Я слышал, что они познакомились во время обручения Криса и Корди. Лили, ты разве не помнишь? Молли все уши нам прожужжала на собраниях, ругала будущую невестку. Крис с удивлением слушал разговор взрослых, вспоминая французскую кузину Кордис. Высокая, стройная как молодая берёза, с белыми длинными волосами и голубыми глазами. Она была полувейлой, не могла принимать боевую форму и метать огонь руками, но обладала чарами обольщения, красивым голосом и научилась превращаться в орлицу на уроках анимагии. Они мало общались с младшими Делакурами. Джеймс поддерживал хорошие отношения со старшими представителями этой семьи, как и Корди, которая переписывалась с Апполин Делакур, расспрашивая ее о своей матери и ее семье: Флер и Габриель ей были не интересны. Но Корди тоже ничего не говорила о том, что Флер встречалась с Биллом Уизли. Он посмотрел на невесту, молча интересуясь, почему она ему ничего не говорила. Девушка в ответ лишь фыркнула и сморщила носик: Крис понял, что Корди просто не интересовалась жизнью своих кузин у тетушки. — Нет, видимо я прослушала, – ответила тем временем Лили и тряхнула головой. – И… когда свадьба? — В августе, – Джеймс заглянул в приглашение, чтобы уточнить дату, – второго числа, в "Норе". — Ох, осталось меньше месяца! Нужно же будет купить наряды, подарки,… а у нас и так куча дел. Зелье Силы почти готово, я не могу его бросить сейчас! "Почти готово" в понимании Лили означало, что зелье готово полностью, однако она не успела его проверить, хотя и уверена что оно сработает правильно. На ком его мама собралась проверять зелье, Крис предпочел не думать: вариантов была масса, начиная от книзлов и домовиков и заканчивая тетей Петунией, всегда мечтавшей научиться колдовать. Был еще вариант, что проверок будет несколько. — Не волнуйся, Лили, – Петуния погладила сестру по плечу. – Я займусь подготовкой к свадьбе сама: возьму с собой ребят, им будет полезно отвлечься на денек и подышать воздухом. В Косом Переулке на нас все равно никто нападать не станет, да и Крис, я знаю, сможет нас защитить. Гермиона и Мэгги на слова Петунии радостно переглянусь, и принялись о чем-то шептаться. Кордис была не слишком довольной перспективой идти на свадьбу Флер. Крис с Альтом почти синхронно тяжело вздохнули. Взрослые реакции подростков не заметили. — В таком случае, мы рассчитываем на тебя, Пет, – кивнул Джеймс. – Пойдем Сириус, нужно сообщить о предстоящем походе на свадьбу Грифу, не то он не успеет вылезти к сроку из Отдела Тайн. — Ты говоришь так, словно там лабиринты с препятствиями, а не рабочие залы и лаборатории, Рогатый, – словно пес фыркнул Сириус, направляясь к камину вслед за другом. — Иногда мне кажется, что в Отделе Тайн находится настоящая Чёрная Дыра. Я уже неделю не видел своего брата. — Он просто увлекся созданием артефакта для Турн… Остаток фразы Сириуса утонул где-то между каминами. *** Вечером Крис и Корди сидели вобнимку в беседке и смотрели на вечерний сад Поттер-Холла. Было уже прохладно и начало смеркаться, но настоящая темнота летом приходила очень поздно, и к этому времени даже звезд еще не было видно на небе. — Ты действительно уверена, что хочешь принять в этом участие, Корди? – тихо спросил он у невесты. Его дыхание запутывалось в черных кудрях девушки, растрепанных легким летним ветром. – Тебе вовсе не нужно рисковать собой. — Ипполита… я чувствую что должна это сделать. Она мне так долго лгала об отце и тебе, уверяя, что он был великим спасителем магической Англии, а ты ее худшим врагом, который в итоге уничтожит нас. И я все время думаю о том, о чем еще она мне солгала? Она ведь никто мне, так почему я оказалась на ее попечении? Почему мама покончила с собой? Она ведь была такой сильной. Она знала, с кем связывалась и зачем! А мама свела счеты с жизнью,… по словам Ипполиты. Конечно, мой отец мог сделать все что угодно. Война, постоянное напряжение как нервное, так и магическое… я запуталась во всей ее лжи. Я хочу покончить со всем этим, и я не хочу чтобы ты сражался с ней в одиночку: я тоже боюсь за тебя. И если нам суждено проиграть, я предпочитаю проиграть вместе с тобой, нежели остаться в одиночестве. Крис на мгновение крепче прижал ее к себе. Он тоже предпочел бы умереть вместе с ней, перспективе жить без нее в одиночестве, но все равно, вопреки здравому смыслу и пониманию желаний любимой, ему хотелось сохранить ее жизнь, не взирая ни на что. Но все что он мог: не допустить их гибели, ни одного из них. Ведь если погибнет он, Корди последует следом: Королева Сердца не была способна жить без Владыки Света. Её жизнь полностью зависела от его собственной. — Пойдем, полетаем? – предложил он. — Пойдем. Через минуту в слегка тронутом красным золотом начинающегося заката небе летели, кружа друг вокруг друга, два белых кречета, гордо расправив красивые белые крылья. *** В три часа пополудни второго августа 1998 года Поттеры, Блэки и Грейнджеры появились перед "Норой", домом семьи Уизли. Вокруг появлялись все новые гости, и все они двинулись вперед большой процессией в сторону огорода, где во фруктовом саду был разбит огромный белый шатер. Неподалеку под деревом сидел оркестр и целая орда официантов, разодетая в белые мантии, и над ними клубился синеватый трубочный дымок. Летний день был в самом разгаре. В округе летали яркие бабочки и переливающиеся радугой жуки, от стрёкота которых раздавалось тихое жужжание. У входа в шатер стояли Рон, Перси, Фред и Джордж, держа в руках карты с рассадкой гостей по местам. За их спинами за входом открывались ряды хрупких золоченых стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатер, были увиты белыми и золотыми цветами, а точно над тем местом, где Биллу и Флер вскоре предстояло стать мужем и женой, кто-то подвесил гигантскую связку золотистых шариков. — Отлично, по-моему, я вижу нескольких дальних кузин Флер, – донесся до острого слуха Криса голос Джорджа. Он вытягивал шею, чтобы лучше приглядеться. – Надо помочь им разобраться в наших английских обычаях. И я, пожалуй, займусь этим прямо сейчас… — Осади, Фордж, – сказал Фред и, проскочив мимо Поттеров, Блэков, Грейнджеров и целой стайки пожилых ведьм, обратился к паре французских девушек. – Ну вот, permettez-moi /Позвольте мне/… чтобы assister vous /Помочь вам/. Девушки захихикали и действительно позволили ему проводить их в шатер. Джорджу только и осталось, что заняться пожилыми волшебницами, в то время как Перси уже подошел к Поттерам, Блэкам и Грейнджерам. Рон же взял на себя министерского коллегу мистера Уизли мистера Перкинса. Показав им места в первом и втором ряду стороны невесты, Перси ушел обратно встречать других гостей. Рядом с ними уже сидели две кузины и очень скоро завели разговор с Кордис и Крисом по-французски: Крису осталось только возносить благодарности за уроки иностранных и древних языков, которые ему преподавал призрак Мерлина, что он мог свободно поддержать беседу любой сложности с родственниками своей невесты. Вскоре прибыл Ремус, заняв место в третьем ряду стороны жениха. Он весело помахал им рукой и улыбнулся. Мэгги, его крестница, даже подскочила с места чтобы поприветствовать его: в последнее время они почти не виделись с ним, потому что Ремус пропадал по заданиям Ордена Феникса и собирал информацию о Темном Ордене и его деятельности в Лютном переулке и стаях оборотней. Громкий треск на мгновение прервал все разговоры: это Хагрид неверно поняв указания Фреда, уселся не на специально зачарованный для него стул, поставленный в заднем ряду, а на пять обычных, и теперь они напоминали горстку позолоченных спичек. Пока мистер Уизли устранял повреждения, а Хагрид громогласно извинялся, Рон привел Ксенофилиуса Лавгуда. Этот столь же чудаковатый, как и его дочь Луна, волшебник был косоглазым, с белыми, похожими на сахарную вату волосами до плеч, в шапочке с кисточкой, которая болталась перед самым кончиком его носа, и в желтой, цвета яичного желтка, мантии, при одном взгляде на которую начинали слезиться глаза. На золотой цепи, висящей на его шее, была странная эмблема, похожая на треугольный глаз. Вскоре к нему присоединилась и сама Луна, одетая в столь же желтую мантию, а ее прическу украшал воткнутый в нее цветок подсолнечника. — Смотри, папочка, – обратилась она к отцу, вздернув один палец, – меня гном укусил! — Чудесно! Слюна гномов благотворна до крайности! – сообщил мистер Лавгуд, хватаясь за палец дочери и оглядывая кровоточащий укус. – Луна, любовь моя, если тебе захочется блеснуть сегодня своими талантами – вдруг тебя охватит желание спеть оперную арию или прочитать что-нибудь на русалочьем языке – то не противься этому! Это может оказаться даром Gernumbli! Вскоре в шатер вновь вернулся Рон. На этот раз он был в компании старенькой, цеплявшейся за его руку чародейки. Крючковатый нос, глаза в красных ободках и розовая шляпка с перьями придавали ей сходство со сварливым фламинго. — И волосы у тебя слишком длинные, Рональд. Я тебя сначала за Джиневру приняла. Мерлинова борода, во что вырядился Ксенофилиус Лавгуд? Вылитый омлет. Рональд подвел ее к месту в первом ряду, и она обратилась уже к сидящему за ним незнакомому Крису волшебнику, позабыв о Роне, вновь ушедшего встречать других гостей. — Я только что учила невесту, как ей лучше носить мою диадему! – громче, чем требовали приличия, сказала она. – Гоблинская работа, знаете ли, хранилась в семье веками. Девочка она красивая, но все же француженка. Гости все пребывали. В какой-то момент место рядом с ними заняла мадам Делакур, улыбками поприветствовавшая Поттеров и, расцеловавшись с Корди. Через какое-то время и сами Фред, Джордж, Перси и Рон заняли свои места на соседней стороне. Нагретый солнцем шатер наполнили трепетные предвкушения, негромкие разговоры сидевших в нем волшебников и существ, который время от времени перемежался вспышками возбужденного смеха. По проходу прошли, улыбаясь и кивая родственникам, мистер и миссис Уизли — последняя облачилась сегодня в новую аметистовую мантию и подобранную ей в тон шляпку. Мгновение спустя в дальнем конце шатра возникли Билл и Чарли, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках; Фред залихватски присвистнул. Зазвучала исходящая, казалось, прямо из золотистых шаров музыка, и все смолкли. — О-о-о-ох! – выдохнула Гермиона, повернувшаяся на стуле, чтобы взглянуть на выход. Общий вздох вырвался у всех гостей, когда в прохладе появились мсье Делакур и Флер. Флер словно плыла, мсье Делакур, наоборот, подпрыгивал на ходу и радостно улыбался. На Флер было совсем простое белое платье, от которого исходил сильный серебристый лунный свет. Рядом с ее сияющей красотой окружающее, как правило, тускнело, но сегодня этот свет, наоборот, делал всё и всех еще прекраснее. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флер приблизилась к Биллу, стало казаться, словно их обоих обнял звездный свет. — Леди и джентльмены, – произнес певучий голос стоявшего перед Биллом и Флер маленького клочковолосого волшебника, приглашенного для проведения венчания, – мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец… — Да моя диадема украсит кого угодно, – звучным голосом сообщила Мюриэль. – Однако должна сказать, вырез у Джиневры уж больно низкий. — Уильям Артур, берёте ли вы Флер Изабелль в свои жены? – продолжил тем временем распорядитель. – Клянетесь ли вы хранить верность и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии? Клянетесь ли любить ее и уважать каждый день своей жизни? — Да, клянусь, – ответил Билл. — Флер Изабелль, берёте ли вы Уильяма Артура в свои мужья? Клянетесь ли вы хранить верность и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии? Клянетесь ли любить его и уважать каждый день своей жизни? — Да, клянусь, – последовал ответ Флер. — Молодые, вы можете обменяться кольцами… – сказал волшебник. Дождавшись когда сначала Билл, а после него и Флер одели на безымянные пальцы друг друга золотые кольца, поднесенные малышкой Габриель, он поднял над ними волшебную палочку и описал над их головами знак бесконечности. Засветившись золотом, знак ярко вспыхнул над брачующимися, и рассыпался серебристыми звездами, которые, спирально завиваясь вокруг них, медленно таяли, когда достигали пола. – В этот день и час я объявляю вас соединенными узами магического брака до скончания ваших дней, – объявил распорядитель свадеб, когда серебристые звезды, наконец, осыпались и потухли. Фред и Джордж первыми захлопали в ладоши и золотые шары над головами жениха и невесты лопнули. Из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольчики, вливая пение и перезвон в общий шум. — Леди и джентльмены, – провозгласил распорядитель, – прошу всех встать! Все встали, только Мюриэль громко пожаловалась на причиненное ей неудобство, добавив что "очень невоспитанно заставлять сто семилетнюю женщину стоять на ногах"! Не слушая никого, клочковолосый волшебник вновь взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли — теперь все стояли под навесом, державшимся на золотых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах. Повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов. — Надо пойти и поздравить их, – сказала Лили, глядя в сторону Билла и Флер, которых уже окружила толпа поздравляющих их гостей. Джеймс согласился, и они все двинулись в сторону новобрачных. Когда до них, наконец, дошла очередь, прошло порядка двадцати минут. Крис с Корди подошли к ним в последними. Пока Крис поздравлял Билла, Корди подошла к Флер. — Поздравляю тебя с замужеством, кузина, – улыбаясь, сказала она Флер по-французски, обнимая и целуя её в щеки. — Спасибо, Кордис, – несколько высокомерно ответила Флер на родном языке, то же улыбаясь ей. – Мне очень повезло с Биллом, он такой великолепный маг, сильный и талантливый, просто золото, – она посмотрела на своего мужа, а затем на разговаривающего с ним Кристиана. По сравнению со слишком высоким и накаченным разрушителем заклятий последний казался невысоким и субтильным, хотя и не был таким на самом деле. – Твой маленький мальчик, конечно, тоже симпатичен, но он не сравниться с моим Биллом! Кордис натянуто улыбнулась, скрывая во взгляде свою ярость. Вот за это она и не любила Флер: это была высокомерная избалованная эгоистичная принцесса. Единственным ее достоинством была магическая сила: по крайней мере, Шармбатон она окончила как лучшая ученица, хотя в "Тир Тоингире" ей этого повторить уже не удалось. Поцеловав в щеку и поздравив Билла, она дождалась, когда Кристиан закончит поздравлять Флер, а затем утянула его в сторону столика, который чуть раньше заняли Джеймс, Лили и остальные. — "Маленький мальчик", – шипела себе под нос Корди, вцепившись в руку жениха. – Она опять назвала тебя "маленький мальчик"! — Успокойся, Корди, и не обращай на нее внимания. Она старше нас на четыре года и, естественно, что для нее мы маленькие. — Но это не значит, что её муж лучше тебя, – прошипела Корди на ухо Крису. — Потому что это не правда! — Ты же не собираешься доказывать ей это? – тихо рассмеялся Кристиан и приобнял Кордис за плечи. – Брось, это глупо. — Наверное, – вздохнула Кордис, позволяя себя успокоить. – Просто она меня бесит! — Ты будешь смеяться, но Флер многих девушек бесит, – улыбнулся он. — Только девушек? – Кордис, прищурившись, посмотрела на жениха. — Да, только девушек. Мужской пол либо равнодушен к ней, либо пылает к ней страстью. Я к ней равнодушен, – Крис поцеловал ее в висок и, подведя к столу, помог сесть. Когда все желающие, наконец, поздравили новобрачных, заиграл оркестр. Билл и Флер вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с мистером Делакур. — Какая хорошая музыка, – лукаво взглянула на мужа Лили. — Потанцуешь со мной? – быстро понял намек Джеймс. Встав, он галантно подал ей руку и увел на танцевальную площадку. Через секунду его примеру последовали Сириус с Петунией и мистер Грейнджер с женой, оставляя подростков одних. Появившийся как из-под земли Рон плюхнулся на одно из свободных мест, поставив на стол целый поднос со сливочным пивом. Там как раз было семь бокалов. Он взял один и отпил и него. — Угощайтесь, – кивнул он на поднос, – взял его у официанта специально для вас. — Спасибо, Рон, – улыбнулась Гермиона и взяла для себя один бокал. Мэгги, Крис, Корди, Гриф и Альт последовали её примеру. — Всегда, пожалуйста, – ответил ей рыжий парень. – Здесь сегодня психушка. В основном из-за тётушки Мюриэль. Она все уши мне прожужжала! По ее словам у меня, оказывается, слишком длинные волосы, – передразнил он свою тетю, – а у Джинни она посчитала слишком глубоким декольте. В каком месте, мне интересно, оно глубокое? Если декольте Джинни будет еще выше, то её платье превратится в монашескую рясу, разве что только цветную! Даже Флер от Мюриэль досталось, а ведь это день ее свадьбы. — Флер сегодня необыкновенно красивая, – заметила Гермиона. Кордис едва заметно сморщилась, но промолчала и не стала высказывать собственные мысли о кузине. Крис решил увести ее подальше и отвлечь от новобрачной, пока терпение у его собственной невесты не подошло к концу. Будь воля Кордис она бы на эту свадьбу не пришла, но все же Флер была ее сводной сестрой и кузиной, и было бы неприлично отказаться. — Пойдем, потанцуем? – предложил ей Крис. Обрадованная Корди тут же приняла его приглашение и встала с места. Вскоре они уже кружились в вальсе посреди других танцующих пар, не обращая ни на кого и ни на что внимания. Один танец, другой, третий: время летело очень быстро. Сначала день переходил в вечер, а потом и вечер стала сменять дивная ночь. Под навес начали залетать мотыльки, кружившие вокруг плавающих в воздухе золотистых фонариков, а веселье становилось все более буйным. Фред и Джордж давно уже удалились в темноту с двумя кузинами Флер. Чарли, Хагрид и какой-то коренастый чародей в лиловой круглой шляпе с загнутыми кверху полями распевали в углу песню "Одо-герой". Устав танцевать, Корди и Крис направились к ближайшему свободному столику, чтобы отдохнуть и столкнулись с одиноко сидевшим за одним из столиков старым волшебником. Ореол белых волос вокруг головы, придававших ему сходство с состарившимся одуванчиком, прикрывала сверху траченная молью феска. В нем ощущалось что-то смутно-знакомое и, пошарив в памяти, Кристиан сообразил, что перед ними сидел Элфиас Додж, член Ордена Феникса и близкий друг Альбуса Дамблдора. — Мистер Додж, – поприветствовал он старика. — Мистер Поттер и мисс Леруа, – улыбнулся он двум подросткам. – Вас давно не было видно в Англии, – заметил он, указывая рукой на стулья в молчаливом приглашении присоединиться к нему. Уставшие Крис и Корди не отказались присесть. – Я слышал, что вы перевелись из Хогвартса в одну из иностранных школ? И Додж, трепеща от волнения и удовольствия, налил Кристиану и Кордис по бокалу шампанского. — Да, в "Лукоморье", в России, – улыбнулся в ответ Кристиан. Перевод в "Лукоморье" был легендой для Кристиана, как Поттера, и о том, что он учиться под именем Аделмар в "Тир Тоингире" знал очень ограниченный круг членов Ордена Феникса: в основном родители детей, которых также перевели в "Тир Тоингире". И уж точно Доджу, божьему одуванчику не только по виду, но и в действительности, об этом не сказали. Он знал то же что и весь остальной мир, а уже проверить правдивость этой легенды никто попросту не смог бы: "Лукоморье" было закрытой школой даже для магического мира. Директора и Основатели этого учебного заведения (все еще не только живущие, но очень даже активнодействующие) никогда не выдавали кто, как, зачем и сколько у них учиться. Что творилось за дверями "Лукоморья", скорее всего не ведало даже магическое правительство самой России: никто из здравомыслящих магов просто не стал бы связываться с тройкой Основателей этого элитного заведения, довольствуясь только высококлассными специалистами разных направлений, которые выпускала школа. — Да, я слышал, что это очень хорошее заведение, и оно выпускает весьма квалифицированных специалистов. Говорят туда почти невозможно попасть, особенно иностранцам. Вам повезло, что вашему отцу удалось устроить вас туда, мистер Поттер. Я слышал там три факультета, которые они называют Чертогами. На каком факультете вы учитесь? — К сожалению это закрытая информация, мистер Додж, – делая вид, что сожалеет об этом, ответил ему Кристиан. — С нас брали клятву о неразглашении какой-либо информации о самой школе и ее устройстве, мистер Додж, – поддержала жениха Кордис. Она, извиняясь, улыбнулась старику, применяя чуточку вейловского обаяния, чтобы отвлечь старика от темы, в которой они разбирались весьма посредственно. — Все в порядке, мисс Леруа. Додж, привлеченный магией очарования, внимательнее взглянул на девушку, и неожиданно вздрогнул, будто только сейчас что-то неприятное пришло в его голову. Или он, увидев лицо Корди в ореоле вейловской магии обольщения, вспомнил нечто, что его старая память давно позабыла? Криса очень насторожило поведение старого мага; он изо всех сил старался не напрячься и сохранить прежнюю расслабленность своей позы. Вряд ли этот волшебник был реальной угрозой: Додж был дураком, живущим в собственноручно построенных воздушных замках. И тем не менее… — Мисс Леруа, простите мне мое любопытство, но… вейла по имени Беллона Леруа ведь была вашей матерью? Кордис нахмурилась и напряглась, сжав в руках салфетку до такой степени, что побелели пальцы. Кристиан все же сменил позу на более удобную для того, чтобы суметь в случае опасности вовремя защитить невесту от Доджа и незаметно проверил доступность волшебной палочки. Мало ли что творится в голове у этого волшебника? В конце концов, многим было известно, что Белона Леруа была сторонницей Волдеморта, и сейчас уже никто не станет разбираться в мотивах, побудивших эту загадочную во всех отношениях женщину присоединиться к Темному Лорду. Ее дочь могла стать целью нападок фанатиков света: к сожалению Додж в некотором смысле был именно тем фанатиком, только не Света, а скорее фанатиком идей Альбуса Дамблдора. Крис ничего не имел против покойного директора Хогвартса, которому наследовал, но он знал, что Альбус любил манипулировать людьми и дурить голову для достижения своих целей, а что именно думал о целях Альбуса Додж, Кристиан сказать точно не мог. — Да, сэр. Это так, – с напряжением в голосе ответила Корди. Крис сжал ее ладонь, мысленно подбадривая и поощряя развивать тему: им нужно было знать, что именно думал о Беллоне Додж и к чему интересовался ей и ее семьей. – Я очень мало знаю о ней. Мои прежние опекуны, мистер и миссис Уиллоуби, никогда не рассказывали мне о моей матери достаточно много для того, чтобы составить о ней впечатление. Вы ее знали? — Да, очень давно, ещё в юности, когда путешествовал по Европе. В мое время было принято по окончании "Хогвартса" пускаться в кругосветное путешествие. Это было в конце XIX века, я тогда был во Франции и снимал комнату у вейл Леруа, пробыв там больше года. Твоя бабушка родила твою маму, когда я гостил у них. Вскоре мне пришлось уехать, и я очень долго её не видел. А потом эта статья Риты Скитер в "Ежедневном Пророке"… Их прервало визгливое кудахтанье: — Рита Скитер? Обожаю её, читаю всё, что она пишет! Подняв глаза, Крис, Корди и Додж обнаружили стоящую у их столика тетушку Мюриэль с покачивающимся на шляпе плюмажем и бокалом шампанского в руке. Она казалась весьма заинтересованной их беседой, но в этой заинтересованности Кордис чувствовала скорее жажду сплетен и желание перемыть окружающим косточки, нежели любопытство или какую-то надобность в информации. Кордис было неприятно разговаривать о матери со столь отвратительной особой (особенно сильно отвратительной из-за любви к бумагомарательству Скитер), но следовало признать, что Мюриэль может стать источником информации. А достоверность этой информации можно было проверить. — Здравствуйте, Мюриэль, – сказал Додж. – Я делился с мисс Леруа своими воспоминаниями об её матери… — Леруа? Воспитанница этой вызывающей особы, Ипполиты Уиллоуби, кажется? А вы разве знакомы с ее матерью? Кто она, кстати? — Мюриэль словно гончая почуяла новые сплетни и вцепилась в Доджа мутными серо-голубыми глазами, словно это были и не глаза вовсе, а кузнечные клещи. — Эй, вы! – обратилась она к рыжему мальчишке за соседним столом; очевидно одному из многочисленных кузенов Рона. – Давайте сюда ваш стул, мне уже сто семь лет! Рыжий кузен Уизли испуганно подскочил со своего места и поспешил убраться подальше. Мюриэль в это время с завидной силой развернула его стул к себе, и уселась между Кордис и Доджем. — Ну, что ж, здравствуйте, мистер Поттер, мисс Леруа, – кивнула она подросткам, а затем повернулась к Доджу. – Ну, так кто была мать юной мисс, Элфиас? Об этом очень много говорилось в прессе пару лет назад, даже были предположения, но наверняка знали лишь, что это была француженка, – последнее она проговорила с особым пренебрежением и снисходительностью в голосе, словно говорила о ком-то недостойном, но настолько ничтожном, что это не заслуживало даже презрения. Кордис сжала зубы, продолжая излучать абсолютное спокойствие. Кристиан взял в свою ее руку и легко сжал. — Её звали Белона Леруа, я как раз говорил мисс Леруа, каким ударом для меня стала статья о ее смерти в "Ежедневном Пророке" много лет назад. Бедняжка Бель, я ведь,… а Скитер понаписала о ней всяких гадостей! – казалось, Додж был очень расстроен, Кордис даже показалось, что он едва сдерживает слезы. Мюриэль некультурно фыркнула. — Это все была чистая правда! Твоя "бедняжка Бель" была не просто Пожирательницей Смерти. Поговаривали, что она являлась любовницей самого Того-Кого-Нельзя-Называть! И, к слову, была беременна от него, когда Гарри Поттер победил Сам-Знаешь-Кого! Её спасла тогда от ареста эта чокнутая Лестрейндж, отродье дома Блэк! Они обе исчезли с помощью портала, едва началось сражение. А потом магглы нашли ее мертвой в Темзе! Кордис раскрыла рот от удивления, а Кристиан с трудом смог скрыть собственную реакцию на осведомленность Мюриэль. Откуда ей были известны ТАКИЕ подробности о том сражении? Министерство тогда стремилось замять побег Беллатрикс Лестрендж от правосудия, стремясь спасти свою репутацию от позора и в "Ежедневном Пророке" о сбежавших Пожирателях и вовсе не было сказано ни слова: все они либо погибли, либо были арестованы. Никак иначе! Обыватели до сих пор верят, что Лестрендж была убита во время сражения. Додж в это время, услышав такое от Мюриэль, посерьезнел и помрачнел, а между тем тетушка Мюриэль осушила свой бокал и щелкнула костлявыми пальцами проходившему мимо официанту, требуя замены. Затем она от души глотнула шампанского, рыгнула и произнесла: — Ну что вы надулись, как лягушачьи чучела? В то время о некой вейле по имени Беллона Леруа ходили очень интересные слухи! — Злобные измышления плохо осведомленных людей, – сказал Додж, покраснев, как редиска. — Это вы так говорите, Элфиас, – снова фыркнула Мюриэль. – Я уже давно заметила, как вы любите деликатно обходить все острые углы! — Сожалею, что у вас создалось такое впечатление, – с еще большей холодностью произнес Додж. — О, это всем известно. Смею сказать, что даже если станет доказано, что эта ваша "бедняжка" пускала в свою постель не только одного Сами-Знаете-Кого, то вы все равно продолжите считать ее святой женщиной! А она все же была вейлой: все мы знаем, кто они такие! Вертихвостки! — Мюриэль! – вскричал Додж, неожиданно побелев от ярости. В груди Криса забурлила магия, вторя ярости Доджа, в ответ на оскорбление старухи. С трудом взяв себя и свою магию в руки (не без помощи Корди, неожиданно оставшейся хладнокровной в ответ на оскорбление), он обратился к Мюриэль, прищурено глядя ей в глаза своими сияющими яркой зеленью убивающего проклятия глазами: — На вашем месте, мадам, я был бы осторожен в своих высказываниях. Моя невеста, будущая леди Поттер, полувейла: вы же не хотите, чтобы я счел ваши слова за оскорбление, нанесенное чести моего рода? – холодно сказал он. Мюриэль даже бровь не повела на угрозу. — Полноте, юноша. Причем здесь ваша невеста, если я говорю о ее матери!? Казалось, что женщина и впрямь не понимает. Кристиан чуть не зарычал, но от Кордис мысленно продолжала успокаивать жениха. Вызывать на дуэль пожилую даму и впрямь было недостойно, а мужа и главы рода у Мюриэль не было, так как она сама возглавляла род, поэтому он решил на время затаиться и взять свое другим способом. Чуть позже, когда Ипполита будет повержена, он обязательно поставит эту… Мюриэль на место. — Белона никогда бы не стала… – закричал Додж на Мюриэль. Тема его явно расстраивала. Кордис чувствовала в нем сильную боль, связанную с его матерью, а еще вину, отчаянье, нежность и кучу других чувств, похожих на эмоции мистера и миссис Поттер, когда они беспокоились или защищали своих детей, Грифа и ее саму. Мюриэль же явно наслаждавшаяся собой, щелкнула пальцами, требуя ещё шампанского. — О, может и не стала бы, – примирительно ответила она. – Но, признайте, никто из нас не может с точностью уверять, что было правдой в жизни этой женщины, а что ложью. Говорят, в Темном Ордене состояли всего-то три женщины: сумасшедшая Беллатрикс, уродливая Кэрроу и ваша "бедняжка", а это очень подозрительно! Да и не прилично: молодые особы среди множества мужчин, не отличающихся ни особым благородством, ни какими-то моральными принципами! А ведь ваша Белона все же была вейлой: очаровывала всех подряд и вполне могла стать жертвой… — Неправда! – прохрипел Додж. – Абсолютная неправда! — Но мне казалось, что Белона Леруа считалась сильнейшей среди Пожирателей Смерти. Говорят, она могла даже перечить самому Лорду, – попытался направить разговор в нужное ему русло Кристиан. — Да, я тоже слышала, что она была чертовски сильной особой. Победить ее смог лишь молодой Гарри Поттер, ваш двоюродный дядя, мистер Поттер, – кивнула Мюриэль. – Именно поэтому я и считаю, что если что-то и было, то лишь с ее собственного согласия! Но беременна она была точно от Сами-Знаете-Кого. Он после того как стало известно об ее положении глаз с нее не спускал и приказал своей чокнутой Беллатрикс охранять ее и ее ребенка, называл будущего дитя своим наследником. Считал, что будет мальчик! Ну не дурак ли? Мальчик от сильнейшей вейлы! — Но вейлы ведь рождают мальчиков, – заметила Кордис, впервые вмешавшись в разговор. — Разумеется, рожают, но только очень слабые из них или больные: все кто достаточно здоров и силен, рождают только девочек, вейл! Полукровки, конечно, это другой разговор, – снисходительно похлопала она по плечу Криса, словно успокаивала его тем, что Кордис сможет родить ему не только дочерей. – Вот взять Белону: несмотря на все амбиции Сами-Знаете-Кого она все равно родила ему дочку! Многие посчитали, что она была под империо и поэтому-то и покончила с собой сразу после родов! — Что? Покончила с собой? – дрожащими губами переспросил Додж. Если до сих пор Додж выглядел охваченным ужасом, то теперь оказалось, что это были сущие пустяки. Мюриэль с таким же успехом могла ударить его ножом в грудь. Она, громко захихикав, снова глотнула шампанского, да так что оно потекло по подбородку. — Да нет, конечно. Все это чушь! – успокоила его Мюриэль. – Домысел магглов. Они первыми обнаружили её тело. Увидели молодую красивую женщину и даже не стали разбираться, а волшебникам просто не сказали правду: кто-то из знатных семей замял дело, чтобы информация не просочилась наружу. — Какая информация? – прокаркал Додж. — Мой кузен Ланселот в то время все ещё работал целителем в Святом Мунго. Так он под строжайшим секретом сообщил моей семье, что Белону убили Смертельным Проклятьем едва она разродилась: еще даже до того как вышел послед! Затем ее уже мертвую остригли чуть ли не на лысо и сбросили в реку. За столом наступило немое молчание. Мюриэль опять приложилась к шампанскому. Восторг, в который ее приводил рассказ об этих страшных тайнах, был нисколько не меньшим, чем ужас, который он вызвал у Доджа, Криса и Корди. Додж был бледен и неподвижен как мраморная статуя. Кристиан был взволнован теми мыслями, что породили слова Мюриэль, а Кордис вообще, казалось, не дышала. В ее голове билась лишь мысль: "Она убила мою мать, чтобы забрать у нее меня!" – а в душе разгорался пожар ярости и жажды мести. Никто из них не заметил стоящей вдалеке пятнадцатилетней девушки с ярко-зелеными глазами, из которых текли крупные слезы.