Гость 2. Владыка Света

Крис знал, что Люциус Малфой всегда был очень скользким человеком, но и представить себе не мог, что он дерзнет выставить последний инцидент как вероломное покушение на своего наследника. Обвинил он в этом, разумеется, Кристиана и Кордис. Хорошо, что Джеймс был готов к чему-то подобному и сразу стал действовать. Именно его стараниями и связями, как личными, так и связями многочисленной родни, в "Тир Тоингире" было проведено расследование, и следствие вели независимые эксперты, а не купленные Малфоями люди. Первым делом следователи опросили самих участников инцидента. Во вторую очередь попали свидетели этих событий. Рождественские каникулы также прошли для Криса и Корди (и для Малфоя, Кребба и Гойла) в Ирландском аврорате из-за чего Поттерам и Делакурам пришлось встречать Рождество в Ирландии. Не то чтобы им не понравился отдых в поместье Оуэна Фоули: все отравляло расследование и Малфои, все еще не потерявшие надежду повернуть его в свою сторону. Расследование, тщательно запутываемое Малфоями, завершилось только к концу февраля, и на первое марта был назначен суд. Результаты держались втайне от общественности, но уже то, что ни Крису, ни Корди так и не предъявили обвинений, говорило о том, что Люциусу так и не удалось повлиять на него. Суд был ирландским, не смотря на то, что обе его стороны: и обвиняемые (коими все же признали младших Малфоя, Крэбба и Гойла) и потерпевшие, в число которых входили не только Крис и Корди, но и едва не распрощавшиеся с жизнью семикурсники, бросившиеся разнимать разбушевавшихся старшекурсников — не были ирландскими подданными. Крис и Корди имели двойное гражданство — английское и французское — Малфой, Крэбб и Гойл только английское, а пострадавшие семикурсники были родом из Исландии. Преступление было совершено на ирландской территории, и все попытки Люциуса Малфоя перенести дело в английское министерство окончились провалом. В ирландском министерстве было восемь судебных залов. Данное заседание проходило в зале номер пять, предназначенном для уголовных открытых разбирательств, рассматриваемых полным составом ирландского Визенгамота. Зал представлял собой большой амфитеатр. На площадке, в самом центре, располагалась зачарованная клетка из холодного железа. Внутри неё стояла обычная деревянная лавка, которую уже занимали Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Их отцы сидели в первом ряду справа от них и скрипели зубами от досады. Рядом с ними стоял представительный мужчина, видимо адвокат, и в чем-то их тихо убеждал. По всей вероятности безрезультатно, ибо те с каждой минутой все презрительнее смотрели на него. В конце концов, адвокат просто умыл руки. Поттеры вместе с Корди и Делакурами заняли противоположную трибуну позади обвинителя – сурового, старой закалки волшебника. Судейская трибуна занимала треть зала, и располагалась прямо перед клеткой с обвиняемыми. Волшебники и волшебницы, занимающие её, были одеты в темно–зелёные с чёрными вставками мантии, а на головах у них были черные широкополые остроконечные шляпы. Адвокат и обвинитель, к слову сказать, были одеты в такие же мантии, только полностью черные. ― Слушается уголовное дело номер ПТС–147/39 от 21 декабря 1997 года о попытке предумышленного убийства группой лиц и причинении тяжкого вреда здоровью, – начал разбирательство председатель судейской коллегии. – Председатель суда – Министр Магии, Адрал Бёрнс. Обвинитель – Куан Галлахер, Глава Департамента Магического Правоворядка. Защитник – Самюэль Лисби. Секретарь суда – Ронан Каннингем. Слово предоставляется обвинителю. — 20 декабря 1997 года в 20 часов 33 минуты в Университете Магии и Колдовства имени Королевы Мев “Тир Тоингире” обвиняемые Драко Люциус Малфой, Винсент Эндрео Крэбб и Грегори Дэмиан Гойл напали бесчестно, из засады, на Гэвина Гарри Аделмара и его невесту Кордис Делакур с целью их убийства. Обвиняемые яростно, не гнушаясь темных проклятий, нападали на мистера Аделмара и мисс Делакур, которые отчаянно защищали свои жизни. В результате действий обвиняемых пострадали два студента седьмого курса школы "Сидх": Рагнар Арни Халлдорсон и Олав Магнус Эйнарсон. Они получили тяжелейшие травмы, не совместимые с жизнью, и выжили только благодаря своевременной помощи студента седьмого курса школы "Филид", Брана Антэйна Дойла, который проходил специализацию на целителя, и к счастью, оказался рядом с местом разыгравшихся в стенах "Тир Тоингире" трагических событий. На этой ноте обвинитель закончил свою речь, и слово взяла сторона защиты. — 20 декабря 1997 года в 20 часов 33 минуты Драко Люциус Малфой, Винсент Эндрео Крэбб и Грегори Дэмиан Гойл были спровоцированы Гэвином Гарри Аделмаром и Кордис Делакур. Не в силах стерпеть провокацию мои подзащитные атаковали мистера Аделмара и мисс Делакур. В ходе сражения прозвучало незапрещенное заклинание "Vis-Magice Aufero", отбирающее магические силы. Какими-то неведомыми чарами мистер Аделмар изменил саму структуру заклинания мистера Драко Малфоя и вероломно направил его в сторону обвиняемых. — Обе стороны изложили свои точки зрения на это дело, – взял слово мистер Бёрнс, когда защитник сел на свое место. – Приступим к опросу свидетелей. Мистер Каннингем, прошу огласите имя первого свидетеля. Со своего места поднялся молодой человек с вьющимися золотистыми волосами и светло-карими глазами. Ронан Каннингем. Прокашлявшись, он заглянул в свои бумаги и громким четким голосом сказал: — Для дачи показаний в зал суда вызывается Бран Антэйн Дойл. Один из авроров, охраняющих зал суда, вышел и вернулся минуту спустя, сопровождая молодого парня лет восемнадцати-девятнадцати на вид. Кристиан и Корди узнали в нем того самого семикурсника из Филида, который оказал первую помощь тем двоим парням, которые по неосторожности словили проклятие. – Вы Бран Антэйн Дойл, родившийся двадцать четвертого мая одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года и проживающий по адресу, Мейфилд–авеню, дом тридцать девять? – задал вопрос министр Бёрнс. – Да, господин Министр, – кивнул Бран Дойл. – Хорошо. Мистер Галлахер, можете приступать к опросу свидетеля. Обвинитель поднялся со своего места и подошел ближе к Дойлу. – Расскажите, что произошло 20 декабря 1997 года в Южной галерее университета «Тир Тоингире» между Гэвином Аделмаром, Кордис Делакур, Драко Малфоем, Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом? – задал первый вопрос обвинитель. – Мы услышали шум; как позже выяснилось, это разрушилась стена из-за взрывного проклятия, запущенного в Гэвина Аделмара и Кордис Делакур. – Это было первое заклинание в сражении между мистером Аделмаром и мисс Делакур и обвиняемыми? – спросил обвинитель. – Я не знаю. Когда мы пришли к месту сражения, схватка была уже в самом разгаре. – Расскажите, как она проходила. – Когда мы пришли, Драко Малфой, Грегори Гойл и Винсент Крэбб беспрерывно атаковали Гэвина и Корди: те лишь прикрывались щитами… – Какие заклинания они использовали? – задал уточняющий вопрос обвинитель. – Мисс Делакур применяла только светлые щиты. Гэвин Аделмар – светлые и боевые щиты и защитные чары. Драко Малфой, Грегори Гойл и Винсент Крэбб использовали темные проклятия. — Как произошло ранение мистера Рагнара Арни Халлдорсона и мистера Олава Магнуса Эйнарсона? — Они хотели помочь Гэвину и Корди успокоить Малфоя, Крэбба и Гойла, чтобы они не разрушили всю школу… — Почему они хотели помочь мистеру Аделмару и мисс Делакур? — Потому что именно они не хотели той драки, – просто ответил Дойл. — И что случилось потом? — Одно из темных проклятий, выпущенных Малфоем, Крэббом и Гойлом, попало в них. — Вы можете сказать, какие именно проклятья они использовали? ― Ossafrio, Pyrexia, Somnus Perpetuus, Visdevasto [1]. ― У обвинения больше нет вопросов, господин Министр, ― окончил допрос мистер Галлахер. — У защиты есть вопросы к свидетелю? — Нет, господин Министр. Бран Дойл занял место в зале, и секретарь пригласил второго свидетеля обвинения. Им оказалась профессор Грирсон. — Вы – Маргарет Грирсон, профессор Целительской магии в университете магии "Тир Тоингире"? – спросил у профессора обвинитель. — Да, это я, – ответила профессор. — Расскажите нам, что случилось 20 декабря 1997 в Южной галерее школы «Тир Тоингире»? — Меня позвали студенты: они сказали, что в Южной галерее драка и несколько студентов пострадали. Когда я оказалась на месте, уже всё закончилось. Мистер Малфой, мистер Крэбб и мистер Гойл лежали без сознания. Их жизням ничего не угрожало, а их магию уже никак нельзя было восстановить. Мистер Аделмар помогал мистеру Дойлу спасать жизни мистера Халлдорсона и мистера Эйнарсона. — В каком состоянии пребывали пострадавшие? — У них было очень тяжелое состояние, – профессор Грирсон одобряюще посмотрела на Дойла. – Если бы не мистер Дойл, а позже и мистер Аделмар, то мальчики погибли бы еще до моего прихода. У них были множественные переломы костей от проклятья Ossafrio. — У обвинения больше нет вопросов. — Слово предоставляется защите, – сухим голосом объявил секретарь. — Профессор Грирсон, – со своего места вновь поднялся адвокат, – в чем состоят задачи курса Целительской магии, который вы преподаете в университете магии? — Я преподаю своим студентам основы Целительской магии. Учу их анатомии, диагностике организма и дальнейшим адекватным действиям оказания целительской помощи. Также учу их определять различные болезни, как магические, так и маггловские, способам лечения болезней, травм, последствий проклятий, неудачных заклинаний, отравления зельями и прочими токсинами, профилактике заболеваний. Объясняю, при каких заболеваниях и травмах стоит немедленно обращаться к специалисту, а с какими они могут справиться самостоятельно. И конечно учу оказанию первой помощи. — Другими словами, ваши студенты покидают университет с начальными целительскими знаниями. Я прошу уважаемый суд отметить этот факт. У защиты больше нет вопросов к свидетелю. Следующим свидетелем, что не удивительно, оказался лечащий целитель Рагнара Халлдорсона и Олава Эйнарсона, миссис Кэйла Кэссиди. Это была уже пожилая женщина, чем-то неуловимо похожая на Эфанию, но неизмеримо более старая. Казалось, что она могла бы лечить самих фараонов, проживай она не в Ирландии, а в Египте. Вновь повторилась процедура подтверждения личности. А потом обвинитель приступил к вопросам, и первым же стал: — Целительница Кэссиди, с каким диагнозом к вам попали Рагнар Халлдорсон и Олав Эйнарсон? — Множественные переломы, разрывы тканей и внутренних органов, большая кровопотеря: все это последствия ударного костеломного проклятия. Мальчикам повезло, что они разделили его действие, иначе никакая помощь бы их не спасла; смерть была бы мгновенной. — Какую помощь пострадавшим оказали мистер Аделмар и мистер Дойл? — Они наложили на мальчиков обезболивающие чары, затем остановили кровотечение, обработали раны, вправили переломы и наложили на них шины. Мистер Аделмар так же наложил на пострадавших специальные медицинские чары, препятствующие сну или потере сознания. — Но это высшая целительская магия! Школьник с базовым начальным знанием не может владеть этими чарами! Это опасно и способно навредить! – воскликнул адвокат, взрываясь от негодования, но знающие люди видели, что он рад, и все это время ждал подходящий момент, чтобы раздуть его, и если не перенаправить обвинение, то хотя бы облегчить вину своих подопечных. Профессор Грирсон усмехнулась совсем не подобающим для профессора образом и, подождав, когда адвокат совсем разгорячится, сказала: — Бесспорно в руках обычного выпускника нашего университета это опасное заклинание, но не для Магистра Целительской Магии, коим является мистер Гэвин Аделмар. — У вас есть доказательства? – спросил министр Бёрнс. — Результаты его экзаменов по защите степени, – ответила профессор Грирсон. — Давайте. Профессор Грирсон передала документ аврору, тот отдал его судьям, которые сначала внимательно изучили его, затем сняли копию для дела и вернули обратно профессору Грирсон. — Все так. Мистер Аделмар и впрямь хоть сейчас может занять должность целителя при клинике "Мидах и Эйрмид" [2]. У обвинения еще есть вопросы к свидетелю? – спросил у мистера Галлахера министр Бёрнс. — Нет, господин Министр. — У защиты есть вопросы к свидетелю? — задал он тот же вопрос адвокату. — Нет, министр Бёрнс, – скрывая досаду, ответил адвокат, но его выдавала бледность. — Профессор Грирсон, целитель Кэссиди, вы можете занять места в зале. Мистер Каннингем, вызовите следующего свидетеля. — Вызывается свидетель обвинения Гэвин Аделмар. Крис в отличие от других свидетелей сидел в зале с самого начала судебного заседания, поэтому, когда его вызвали, он просто вышел в центр и встал за трибуной. Допрос начался стандартно — с подтверждения личности. Затем его попросили рассказать о событиях произошедшего в Южной галерее инцидента. Крис помнил все очень отчетливо. К тому же они репетировали этот опрос со следователем, и Поттер точно знал, что и как ему следовало говорить. Он был последним свидетелем обвинения и его показания должны были забить последний гвоздь в крышку гроба защиты. Конечно если бы не вовремя подсуетившийся Джеймс, Малфоям удалось бы подкупить следствие и перенести суд в Англию: тогда все могло бы быть иначе. На скамье подсудимых сидели бы именно Крис с Корди, и обвинитель топил бы сейчас их. Им повезло. После того как обвинитель закончил задавать ему вопросы, к опросу приступила сторона защиты. Адвокат Малфоев попробовал исправить ситуацию и вытащить своих клиентов из болота, задавая Крису провокационные вопросы, но Поттер не позволил себя запутать. Адвокат был вынужден сдаться. Когда Крис вернулся на свое место, Джеймс одобрительно сжал его плечо. Секретарь в это время вызвал первого свидетеля защиты самого Драко Малфоя. — Вы Драко Люциус Малфой, родившийся 5 июня 1980 года и проживающий по адресу: Соединенное Королевство Великобритания, Уилтшир, Малфой-парк? — Да, сэр, – смиренно, изображая из себя образец законопослушности и жертву ошибки следствия, ответил Малфой. — Расскажите нам, что случилось 20 декабря 1997 года в Южной галерее, — мягко спросил у него адвокат. — Мы, то есть я, Крэбб и Гойл, направлялись в общежитие, когда столкнулись с По… Аделмаром и Делакур. — С мистером Гэвином Аделмаром и мисс Кордис Делакур? – уточнил адвокат. — Да, сэр, с ними, – нервно сглотнул Малфой. – А потом,… потом,… потом на меня наложили Империо… Крис тихо фыркнул. Ну конечно, Малфой сошлется на Империо; в конце концов, это типичная отмазка этой семейки. Что отец, что сын. Крис только надеялся, что в этот раз уловка не сработает. — Вы знаете, кто мог наложить его на вас? — Я… я не знаю, сэр, — мастерски изображая смятение, ответил Малфой. — У защиты больше нет вопросов. Эстафету в опросе Драко принял обвинитель. Покопавшись в своих записях он, наконец, посмотрел на Малфоя. — При вашем обследовании не было выявлено проклятие Империо. В таком случае, скажите, когда же оно спало с вас? — Я… – Малфой сглотнул. – Кажется, в то время когда в меня попало проклятье, лишающее магии. — Хм… – хмыкнул обвинитель. – У обвинения больше нет вопросов. Но я ходатайствую о допросе мистера Винсента Крэбба и мистера Грегори Гойла под сывороткой правды. — Протестую! – завопил адвокат. – Это нарушает права мистера Крэбба и мистера Гойла! — Протест принят. Ходатайство стороны обвинения отклонено до предоставления доказательства лжесвидетельства обвиняемых или их согласия на процедуру, – спустя минуту размышлений, наконец, сказал министр Бёрнс. – Мистер Каннингем, следующий свидетель… Через минуту или две, когда двое авроров, охранявших Драко Малфоя, отвели его обратно на скамью подсудимых, ими же к трибуне свидетеля был выведен закованный в наручники Крэбб младший. Парень выглядел неважно и казался еще тупее, чем был до этого. Он заметно нервничал и дергался, видимо из-за осознания того, что адвокату не удастся отмазать их от наказания. — Вы Винсент Эндрю Крэбб, родившийся 23 ноября 1979 года, проживающий по адресу: Соединенное Королевство Великобритании, Лондон, Честер-авеню 17? — Да, сэр, – заторможено, с минутным раздумьем, словно он соображал над смыслом слов председателя суда, ответил младший Крэбб. Крис сначала подумал, что Крэббу крепко дали по голове чем-то тяжелым или наложили на него Конфундус, ведь раньше он никогда не был настолько тупым (в отличие от Гойла, для которого подобное поведение было бы нормально), но потом отбросил обе мысли и присмотрелся к бывшему сокурснику внимательнее. Было в нем что-то странное помимо заторможенности, что-то знакомое… какая-то странная неуловимая идея… — Мистер Крэбб, скажите, что послужило причиной драки в Южной галерее 20 декабря 1997 года между вами, мистером Малфоем, мистером Гойлом с мистером Аделмаром и мисс Делакур? — Ну,… эм… мы шли, а они нам навстречу… ну, я сотворил проклятье,… и потом Драко стал пулять заклятьями в них,… весело было,… пока мое проклятье в нас обратно не прилетело: это этот… Аделмар зеркальный щит поставил, – с совершенно тупым стеклянным взглядом ответил Крэбб. — То есть вы закляли мистера Драко Малфоя непростительным Империо и заставили его участвовать в драке, в результате чего были травмированы два студента? — Ну,… стачала было мое проклятье, а потом Драко уже тоже начал… – отозвался Крэбб, явно не понимая, о чем его спрашивают. Джеймс и Лили удивленно вылупились на мальчишку, только что подтвердившего свою вину, а Крис с каким-то исследовательским интересом склонил голову к плечу, разглядывая Винсента как новый неизученный вид живого организма. — А мистера Грегори Гойла вы тоже под проклятьем держали? — Грега?… Грега нет,… он сам. Крис посмотрел на сидящих на противоположной стороне зала Малфоев, Крэббов и Гойлов старших. Малфои сидели как всегда с непроницаемым выражением лица, Крэббы и Гойлы презрительно смотрели на своих сыновей. Крису стало понятно: они списали своих сыновей со счетов и пожертвовали ими ради какой-то цели. Вопрос только почему им нужен был именно Драко Малфой? Дальше смотреть суд — напрасно тратить время. И так было ясно, что во всем обвинят Крэбба и Гойла младших, а Драко Малфоя оправдают, сдадут на руки отцу и потом,… потом они сделают с ним то, что хотят. Ничем хорошим для Хорька это не закончится. И все же, что им может понадобиться от сквиба?... Хм, пожалуй, только одно: информация. И Малфой знал только одну вещь, которая могла бы понадобиться его отцу, и которую раньше он не мог добиться от него без опасения получить сумасшедшего сына (в лучшем случае). И отцы младших Крэбба и Гойла решили пожертвовать своими наследниками в пользу Драко,… неужели хотели спасти своих детей, пусть те и стали совершенно непригодны, как маги, от более ужасной участи, нежели Азкабан и дементоры? Как бы то ни было, похоже, что скоро их тайна перестанет быть таковой.